Мой отец долго уговаривал мою маму поехать к его дальней родственнице, хотел познакомить их.
- Понимаешь, она много для меня сделала, когда я вернулся израненный после Финской компании, выхаживала меня, лечила, кормила.
Мать была беременная моей старшей сестрой. До родов оставалось мало времени, когда она согласилась на уговоры мужа.
- Ты только не обращай внимания на её странности. Любит она меня. Кроме меня, Виктора у неё больше никого и нет.
Потом мама рассказывала в один из зимних длинных, вечеров нам эту историю:
-В соседнее село, мы приехали на стареньком тарантасе под вечер.
Небольшой дом тёти стоял, покосившись в стороне от села на отшибе. Мне она сразу не понравилась. Одежда вся чёрного цвета, худая, похожая на ворону. Взгляд у неё был бегающий, глаза маленькие круглые, как у вороны.
Мы привезли ей гостинцы, но она быстро всё убрала и даже не посмотрела, что было в тканевой сумке. Она поняла, что не нравиться мне и с первых минут в её глазах появилась ко мне лютая ненависть. Она была родная сестра бывшей жены вашего отца, которая умерла, лет пять тому назад.
- Давай уйдём к кому-нибудь ночевать, - попросила я Афоню, - есть же у тебя здесь ещё родственники.
- Ты что не удобно приехали и сразу бежать.
Попили чай, и тётя Феня, так звали родственницу постелила нам постель, бросив матрац на полу.
Афоня, привык на войне к любым условиям, сразу же заснул.
Было как раз полнолуние и ночь месячная, на окнах штор не было. В избе всё было видно как днём.
Я не спала и вдруг вижу, тётка встала, вся в белом при свете месяца так жутко мне стало, волос длинный, седой распущенный по пояс.
Она подошла, встала у нас в ногах и, погрозив мне пальцем, как-то нехорошо хихикнула, оголив зубы…
Всё тело моё сковало, я не могла пошевелиться, даже молитву не могла прочитать. Она подошла к русской печке, открыла трубу и снова вернулась к нашей постели. Её глаза с ненавистью пронзили меня.
- Ну, девонька благодари своего мужа, если бы не его нога я бы тебе показала…
Я почувствовала, что нога Афанасия закинута на мои ноги.
Она снова подошла к печке, закрыла трубу и с кряхтением забралась на высокую скрипучую деревянную кровать.
Сердце моё до утра колотилось от страха. Я так и не заснула. Утром она разговаривала с нами, как ни в чём не бывало.
Зная взрывной характер своего мужа, я ему ничего не сказала, но уговорила его поехать к другой родственнице.
Тётка Варвара, крёстная отца, встретила нас в беленьком свежем платочке с весёлой улыбкой, обняла и расцеловала меня. На сердце сразу стало так хорошо. Вечером я не утерпела и всё ей рассказала.
И вот что она мне поведала:
-В деревне все её знают как колдунью-чёрнокнижницу и боятся.
Один раз знакомая женщина, из этой же деревни, которая собиралась через неделю рожать, задремала на «ленивке», у печки, а солнце было на закат. И, вот входит эта самая Феня, ещё, моложе была тогда. Посмотрела на женщину, у той все члены и сковало, пошевелиться не может, а та погладила её по животу, усмехнулась так не хорошо и вышла. У женщины со страху видно сразу и начались схватки. А дома никого не оказалось. Потом ребятишки прибежали, уже поздно было, сколько времени прошло, за бабушкой повитухой сбегали. Когда бабка пришла, то у женщины ребёночка-то не оказалось. А на полу прыгала жаба.
Это вот эта тётка Феня самая и подменила ребёночка на жабу. Женщина бедная с горя с ума сошла. Это ангел хранитель у тебя хороший вот она тебя и не тронула…
Моя мать, слушая это, верила, потому, что сама пережила страшную ночь. Во время рассказа тётки Варвары, она вспомнила, что та ночью ещё несколько раз вставала и подходила, грозила пальцем и качала головой. Больше к дальней родственнице они не ездили, только отец иногда вздыхал, приговаривая, как она там одна.