... Дома - ужин, пивко, ужасы по телику... Они просто лежали на постели в обнимку и молчали. Потом он сполоснулся под прохладным душем, никуда не спеша и ни о чем не беспокоясь, ибо на душе было просто покойно. Стоя под струей воды, он улыбался и не замечал своей улыбки... Позже была любовь, торопиться с которой он тоже сегодня не стал. Нежная, тихая, почти привычная, после которой он уснул сном младенца. В чистой, мягкой, пахнущей лавандой постели, сжимая хрупкое женское тело, иногда просыпаясь ночью, чтобы просто чмокнуть плечико рядом с носом. Просто убедиться, что она рядом, тихонько спит, уткнувшись ему в грудь...
Утром от своего почти нереального ощущения, от лютовавшей в душе нежности ему хотелось зарычать... Она все еще спала, но он не мог. Сна не было ни в одном глазу, но он все же закрыл глаза... Затаил дыхание...
Ее теплое дыхание легонько касалось его щеки, и он пытался уловить свои ощущения, впитывал их вкус...
Пальцы погружались в ее волосы, купаясь в этих локонах и нежно сжимая их в кулаке...
Ее губы сейчас чуть прильнули к коже его шеи, но он помнил, что они шептали ему сегодня ночью. Помнил, что шептал он сам. Те самые слова, которые он не раз слышал в своих мечтах, и сейчас горло сжимал какой-то спазм... Ее грудь прижималась к его груди, и ощущать ее мягкость и тепло было покойно...
Но вот глаза их встречаются... и снова одаривают друг друга улыбкой и ощущением мечты... руки ложатся на плечи, напрягая каждую клеточку тела... губы касаются в легчайшем поцелуе, но потом ее язычок проскальзывает меж его губ, и он понимает - он уже никакой...
Глаза их снова встречаются, но заглядывать в них уже немного опасно, ибо в них разгорается огонь, но он лишь намекает на то, что начинается внутри...
Руки его ласкают ее спину, спускаются еще ниже и ложатся ей на ягодицы... Еще одно более интимное прикосновение, и он вновь узнает кончиками пальцев жар ее нежной плоти... Ее ноготки чуть впиваются ему в спину, и она томно вздыхает, осторожно переворачиваясь на спину, и, давая ему еще больше свободы, раздвигает в понятном призыве свои бедра, и он этим пользуется, скользнув губами чуть ниже и языком лаская трепетавшую жилку на шее. И ему хочется застонать, ведь теперь его покидают последние силы держать себя в узде, и он знает, что вот-вот отдастся воле чувств...
Страсть, вырывающаяся наружу, заставляет тела содрогаться... а чуть слышный призыв-шепот превращает его снова всего лишь в самца, овладевающего своей самкой и с силой сжимающего ее в своих руках, потому что иначе никак... Он чувствует, как беспорядочно сокращаются ее мышцы, и не может сдержать стон, а, видя в ее глазах огонь и зная, что это лишь малая толика того, что с ней сейчас на самом деле творится, он понимает - она столь же безумна, как и он... И он срывается, ибо контролировать себя сил не остается никаких... Из нее начинают вырываться стоны, которые она тщетно пытается сдержать в себе... и ему становится почти смешно, когда он мельком замечает, как она начинает кусать свою ладонь, чтобы их заглушить...
Тело его вскоре замирает, чутко ощущая, как ее тело уже почти перестало подрагивать. И это не может его обмануть - ей хорошо. Ее тело говорит само за себя... Потом она поднимает глаза и сразу же закрывает, но тело ее вновь прижимается к нему, а руки обвивают шею...
И они тихонько замирают... Ничего не говоря...