Терпеть не могу писать всяческие «методические разработки». Учебники, пособия, методички. Во-первых, потому, как «ненавижу всяческую мертвечину, обожаю всяческую жизнь» (В.В Маяковский). Во-вторых, потому, что любой такой учебник, а по философии в особенности: этой даме от роду свыше 25-ти веков – обречен на неуспех. Он будет либо пародией на хрестоматию, либо доксографией (коллекцией чужих точек зрения), либо чудовищной скороговоркой, эпигонским скольжением по поверхности обозначенного материала…
И, наконец, в-третьих – единственное условие утолить философскую жажду – это пить из первоисточника. Из чистой и незамутненной криницы (колодца) мудрости многовековой. Следуя требованию Цицерона: Ex ipso fonte bibere. Пей из источника.
Поэтому на всегдашний вопрос из аудитории (студенческой, – аспирантской, соискательской) на одной из первых встреч: «посоветуйте, какие учебники лучше всего читать, чтобы изучить философию?» я всегда и монотонно, – хотя и вполне искренне, – отвечаю вот уже лет 30 кряду одно и то же: «На первый случай есть два удачных учебника научной философии…, – аудитория притихла и приготовилась зафиксировать реквизиты сих кладезей мудрости, – … 55 томов работ Владимира Ильича Ленина и 50 – Карла Маркса и Фридриха Енгельса».
Реакция аудитории всегда – одна и та же. Одинаковая. Рука с ручкой (карандашом) уходит далеко в сторону, в глазах полуобида, полунедоумение: преподаватель пошутил. (Ну, это в лучшем случае, именно это можно прочитать в тех глазах).
А между тем, шуткой здесь и не пахнет.
Нельзя понять ни одной мысли (не запомнить, не зазубрить, не выучить, а именно: понять) В.И.Ленина, не зная всего творческого наследия К. Маркса и Ф. Энгельса.
К.Маркс и Ф. Энгельс совершенно непонятны без Гегеля. Гегель – без Канта. Кант: недоразумение без Декарта, Лейбница, Спинозы. Спиноза – без Кузанского, Кузанский без…
Словом, алгоритм предельно ясен. «Результат – ничто без своего становления». Эти слова Гегеля здесь вполне уместны…
И все же иногда приходится переступить через «не желаю», «не хочу», «не люблю». Отчасти потому, что надо: ведь среди людей живешь. В преподавательской среде по уши. Да к тому же: профессор, заведующий кафедрой, декан. Как с других-то требовать, если сам не в состоянии… или там – «душа не лежит». А деньги тебе за что платят, а звания научные за что присваивают? А отличником и заслуженным за что почитают?..
Так что иногда что-то, похожее на методические работы, приходится писать. Ваять, т.с.
Но с вот этим, предлагаемым нынче читателю предприятиям – особый случай. Читаю я, вот уж лет 20 как, лекции и провожу семинарские занятия с соискателями. Соискателями научной степени кандидата наук. Ну, это как аспиранты. Только – за свои деньги и во внерабочее время. Это – очень благодарная, – ибо зрелая, – аудитория. Ребята и девчата (а нередко – и уже весьма зрелые мужчины и женщины) – лучшие из хороших. В основном – бывшие КПИшники (нынче: НТУУ «КПИ») где вообще: лучшие из хороших учатся. Т.е. соискатели, это даже лучшие из лучших. Толковый народ. И не «в массе своей», а – тотально. Не принимают на веру ни одного слова. Очень чувствительны к фальши, к педагогической неискренности. Не позволяют расслабиться, потерять форму… Ну, мне, в данном случае.
… Так вот. А на улице ж – ХХІ-й век. Век сплошных мобилок, ксероксов, сканеров, принтеров, диктофонов…
Словом, приносит мне однажды (не сам принес, другом передал) в день моего 61-го рождения (12.07.2009), – правда в том году выпал день святых Петра и Павла на воскресенье, поэтому принес 13-го, в понедельник, – лекционный курс, который я читал в этом году соискателям.
Записал, расшифровал, перепечатал, красиво оформил и – подарил. Гена Нерсесян. Симпатичный парень с внимательными, глубокими, немножко грустными глазами. Сидел на второй парте. По-моему, не пропустил ни одной лекции…
Признаюсь: подарок этот для меня – самый ценный и дорогой из всех, которые я получил на этот день своего рождения. Вот этот-то подарок и лег в основу предлагаемого вам, уважаемые читатели, «Очень краткого курса…». Можно сказать: микрокурса. А еще точнее будет: нанокурса для желающих в самостоятельном режиме (в режиме самообразования) начать приобщение к прекраснейшей из наук.
А тебе, Геннадий, еще раз – искреннее и большое мое: благодарю. Спасибо. И: да храни тебя судьба.
Курс этот я назвал так: «Очень краткий курс научной философии для искренне желающих освоить ее основы в режиме самообразования».
Правда, он-то хотя и «очень краткий», но страниц на 300 – 350 потянет.
Поэтому, до того как он будет готов в своем завершенном виде, я считаю целесообразным, – небесполезным, по крайней мере, – предложить читателю его, курса, отдельные темы. Начнем со введения.
О чем принято вести разговор с аудиторией при первой с ней, – аудиторией, – встрече? Самой первой.
Видимо: о предмете, структуре его, функциях, роли, месте в системе наук и учебных дисциплин и т.д. и т.п.
Не исключаю, что так оно и должно быть. Однако – только не в случае с философией.
Представьте себе картину. 1 сентября. Первая «пара». Первая встреча с учебным предметом (дисциплиной, курсом). Ну, и, разумеется – с преподавателем (доцентом, профессором), его представляющим. К слову, это очень немаловажный, а, может, и определяющий, – фактор: кто будет преподавать (читать лекции, вести семинары, принимать зачеты и экзамены). В один и тот же предмет один преподаватель может влюбить аудиторию (студента); другой – привить устойчивое отвращение и даже ненависть на всю оставшуюся жизнь; третий – оставить такими же безразличными, какими и застал… Однако, оставим этот сюжет и возвратимся. В аудиторию 1-го сентября. На первую встречу с предметом и преподавателем.
А какой предмет?
Ну, как сказано в расписании. «ТОЭ». Или: «Теория цепей». Или: «Сопротивление материалов». Или …словом, самим фактом новизны любому моему коллеге уже обеспечено, – по крайней мере на первой лекции, – предельное внимание аудитории.
А теперь представьте ситуацию, когда в расписании значится: «Философия».
Какая уж тут новизна! Дожить до 17 лет, и ни разу не слышать о ней. Ничего?! Так не бывает. Наслышаны. Слышали. И отнюдь – не один раз. И мало того, что слышали, что наслышаны. Уже сформировался определенный, если и не завершенный образ, то, по крайней мере, массив отрывочных сведений, характеристик, оценок, выводов…
Стереотип. Вот лучше бы его… не было! Ибо: переучивать – значительно сложнее и труднее, нежели учить. Перестраивать – нежели строить. (Одна «перестройка» чего стоит…) Переделывать – нежели делать. Я имею в виду не поступательное развитие и совершенствование. Это – естественно и логично. Я имею в виду переделывание скверно сделанного, перестройку неправильно, неквалифицированно, непрофессионально построенного, переучивание как исправление ложных духовных конструктов, сообщенных обучаемому, учащемуся, ученику, студенту etc.
Так вот, и личный, и не только личный опыт однозначно и надежно свидетельствует: массив информации, которая накопилась к 17-ти годам у юноши либо девушки, пришедших в ВУЗ; информации, которую условно можно обозначить как «философская», носит характер… устойчивых предрассудков, клевет и инвектив по ее, философии, адресу. Особенно резко ухудшилось качество «исходного педагогического материала» за последние два десятилетия – дает всходы свои ядовитые посев «перестроечный»… не скажу, что затейливых, оригинальных, либо же просто интересных. Но: ведь ты же должен научить! А, если быть точным: научить учиться. Всю оставшуюся жизнь. Ибо это же так верно: «от образование на всю жизнь – до образования всю жизнь».
…А здесь – необходимо начинать не с созидания, но с разрушения. С «расчистки строительной площадки» от завалов, нагромождений, мусора. В данном случае – интеллектуального. И еще большой вопрос, что легче: вычистить, подобно Гераклу, авгиевы конюшни от грязи буквальной, либо же – от интеллектуальной, духовной грязи… А дух же: прорастает в душу. А затем – детерминирует практики. А какой дух, такая душа и такие практики. И: чем дальше от истины, тем ближе к крови. Ибо если в голове – ложь, в сердце – рознь, в практиках резня… Что это за предрассудки?
Их много. И, к сожалению, их коллекция, по крайней мере – моя лично, постоянно пополняется. Представляете, сколько в ней за 35 лет педагогической работы всякого накопилось?..
Есть и эксклюзивные, оригинальные, либо же с претензией на оригинальность.
Упомяну т.с. инвариантные, наиболее часто встречающиеся. Из года в год. Из десятилетия в десятилетие. Видимо: из века в век…
– «Философия есть самая древняя наука».
– «Философия – наука наук».
– «Философия – неточная наука».
– «Философия – это разновидность политграмоты. Вот придет дяденька (либо тетенька) и будет агитировать нас, – за государственный счет, – за Советскую власть. Либо же, когда «сменится парадигма» – за власть антисоветскую».
– Ну, и наиболее распространенное представление, согласно которому «философствовать» – значит говорить отвлеченно, не по делу, просто сотрясать воздух. Это даже: не по «фене ботать»! Там же надо эту самую «Феню» выучить. Усвоить. А здесь: достаточно иметь язык во рту… Разумеется это очень грустно и печально, когда слово «философия» становится нарицательным и едва ли не ругательством…
Такие вот дела.
Ну, и как же нам расставаться с ними, с этими предрассудками?
Разумеется: весело. Оно ведь как: «глаза бояться, а руки делают».
С чего будем начинать? С формирования хотя бы минимальной доказательной базы. И овладения хотя бы простейшим инструментарием логической аргументации. Ибо: между заклинающим, заверяющим и т.п. в том, что философия – красавица писаная, либо же, что она – кикимора болотная… разницы никакой. В науке не заверяют и не заклинают. В науке: доказывают. Аргументируют. Выводят. Обосновывают. Объясняют.
И здесь, попутно, надобно напрочь и навсегда распрощаться еще с одним, – правда, из несколько иной «оперы», – предрассудком.
Кто из вас, из нас, из них не слышал: «я изучаю в институте разные (такие-то) науки»… Вроде бы все верно. Нет. И не верно. И скверно.
Науку (науки) – не изучают. Их – «делают». Наука – это вид духовного производства – отнюдь не более простого, чем материальное. А, как на меня: более сложного. Я буду об этом говорить позже, а пока простая констатация: есть три основных вида производства: вещей, идей и людей. И сложность их возрастает именно в указанной последовательности. Ибо каждая последующая содержит в себе в снятом виде предыдущего. Это – как с классификацией основных форм развития (движения) материи.
…Изучают: учебный предмет, учебную дисциплину, курс учебный. Разумеется, базируемый на соответствующей науке. Правда (к сожалению огромному), соответствующий курс, предмет, дисциплину вполне (и примеров тому – несть числа) можно «базировать» и на вненаучном, и на донаучном, и на антинаучном, квазинаучном etc. познании и знании. И мы будем еще вести разговор об этом, но сейчас – я имею в виду именно науку. Именно научное познание и знание. То самое, которое добывают. По крупице, по частице, иногда попадаются и крупные «самородки»… В процессе духовного производства и потребления. В жизни духа. В процессе духовного освоения реальности и действительности.
…Так вот, производство духовное (познание) естественно завершается результатом, познанным: знанием. Добытое знание и накопленный опыт его добывания, – познания, – представляют собой осуществляющееся диалектическое противоречие, единство процессуального, динамического, беспокойного в науке: познания и статичного, результирующего, успокоившегося в результате: знания. Добытое, проверенное-перепроверенное на предмет его научной добротности знание соответствующим образом – упорядочивается, систематизируется, организуется (равно как и опыт его добывания) в теорию.
И, перманентно развиваясь, – пополняясь, углубляясь, расширяясь, – будучи «загнанным» в различные средства накопления и хранения: книги, учебники, пособия, справочники, словари etc. и другие носители информации, эти знания непрерывно востребуются для их жизни в репродуктивном режиме, для социализации людей. Составляя ее, – социализации, – сердцевину. Т.е. педагогику. Образование и воспитание.
Человек ведь не рождается. Человек становится. Рождается «заготовка» человека. 3 кило живого веса. Особь биологического рода homo sapiens. Которая может стать человеком, а может и нет…
«Человек не рождается, человек становится». Прав Л. Фейербах.
Становление человека, процесс его «вкультуривания» в уже сущую, – материальную, духовную, чувственную, любую, – культуру называется «социализация». Т.е. есть процесс обобществления индивидуального и индивидуализации общественного. И, повторяем, сердцевиной социализации, ее концентрированной формой есть образование. Педагогика. Обучение и воспитание. Дошкольное. Школьное. ВУЗовское. Иное.
Если общество исходит из задачи и целей формирования каждого (многих и всех) своих членов нормальными людьми («гений – это нормальный человек, все остальное – отклонение от нормы» (У.-С. Моэм), т.е. если это есть общество действительного гуманизма (а не до, – либо антигуманистическое), эта сердцевина социализации, о которой мы говорим выше: образование, равно как и весь строй общественной (коллективной и индивидуальной) жизни должен базироваться на науке. Не более. Но и: не менее!
Вне следования этому непреложному императиву (требованию) все призывы, стенания, усилия в лучшем случае – кликушество, в худшем – социальные эксперименты, которые очень основательно вылазят боком и у самих строителей, и у тех, кого решили «осчастливить». Словом: у всех. Тотально.
Впрочем, обо всем этом разговор неспешный, несуетливый, предметный и доказательный – тоже впереди, а пока возвращаемся к вопросу о соотношении продуктивного и репродуктивного в науке. Т.е., строго говоря, о соотношении самое науки и базирующегося на ней учебного предмета (курса, дисциплины).
Поскольку аудитория, к которой я обращаюсь, может включать в себя и людей, делающих совершенно первые шаги по пути освоения основ добротной, – научной, – философии, позволю себе проиллюстрировать сказанное что называется: «на пальцах».
Все вы видели… мишень. Ну, ту самую, которая в тире.
Густое черное пятно в центре – «десятка». Вокруг – широкий разжижающийся ободок «серого»: «9», «8»… «1».
И: бесконечный массив «белого». «Молоко». Вот примерно такое соотношение и здесь. В случае соотношения между наукой и учебным предметом. Однако, в отличие от мертвой, статичной, безжизненной картинки, какой есть стрелковая мишень, границы между черным (добытым), серым (добываемым) и белым (пока еще совершенно неведомым и неизведанным) – подвижны, живы, беспокойны.
Это: как цепная реакция – «чем больше познаю, тем меньше знаю». Это: своеобразная интеллектуальная, мысленная, духовная «разбегающаяся Вселенная». И черное в ней: предмет учебный: добытое, организованное и функционирующее знание, сущее в систематизированной, – теоретизированной, форме; серое – собственно наука, погруженность в проблемную ситуацию, гипотетика, поиск, споры, дискуссии etc. и время от времени: жизнерадостное (которое, впрочем, может оказаться и преждевременным, и ошибочным): эврика!
И если-таки нашел: найденное выпадает из зоны серого в зону ядра, черного, и, в свою очередь, генерирует, индуцирует расширение зоны серого…
Итак, мы в первой итерации (в первом приближении) установили различие между наукой и учебным предметом. Движемся далее.
Итак, почему же (см. выше) перечисленные (и множество неназваных) характеристики и оценки философии являются ошибочными. Суть предрассудки, клеветы и напраслина, возводимая на философию?
Заверять – не имею права.
Доказывать – нет пока еще средств у визави моих – у аудитории: не обучена. Не вооружена. Так что ж теперь, как говорит моя жена: «ямки рыть, закопаться и не жить?».
Ну, будем потихонечку, забегая вперед, вооружаться. И доказывать. Не заверять. Не заклинать. Но – доказывать. Аргументировать.
За что вцепиться? С чего начать? Давайте начнем с того, что чаще всего мелькает, повторяется в приведенных выше предрассудках. Помните: «самая древняя наука», «наука наук», «неточная наука»…
О. Наука. Попробуем хотя бы в самом первом приближении понять (доказать): что есть наука?
А сумеем справиться с этой задачей, будет более чем элементарным осуществить логическую операцию «доказательства от противного»: доказать несостоятельность напраслины и измышлений на нее, – науку, в данном случае: философию, – возводимых. Сознательно, намеренно, непрерывно, – особенно в последнее время, – возводимых. Однако об этом – позже.
Итак: что есть наука? Да, вопрос. Отмечу два обстоятельства. Во-первых, постановка данного вопроса именно в такой форме и масштабе есть прерогатива (исключительное право, монополия) философии. Научной философии. Во-вторых, в структуре философии как науки (что, естественно, воспроизводится в структуре базируемого на ней учебного предмета, курса, дисциплины) есть целый, относительно самостоятельный раздел, блок, непосредственно имеющий дело со всем, что относится к науке. Гносеология называется. Теория и методология философская.
И еще одно очень существенное обстоятельство, которое следует здесь строго оговорить. Обусловить.
Наука – явление чрезвычайно сложное, полиструктурное, многофункциональное.
Многоаспектное. Она – и производительная сила общества. И стержень человеческой культуры. И составляющая (сердцевина) социализации. И – соответствующая инфраструктура (материальная база, кадры etc.) И соответствующая структура (академическая, вузовская, отраслевая, ведомственная). И… Словом, четко обусловливаем: говоря «наука», мы будем в данном случае иметь в виду тот ее (из многих названных и еще больше – неназванных) аспект, который принято называть в гносеологии философской логико-гносеологическим и суть которого, «на пальцах», можно обозначить таким образом: это аспект, отвечающий на вопрос: какого качества и количества познание и знание мы можем квалифицировать как науку.
Вот и начнем потихоньку отвечать на этот вопрос. Хотя бы с минимальной толикой, дозой доказательства. Аргументации.
…Есть в логике формальной (отцом которой по праву считается Стагирит (Аристотель) такой себе (один из четырех) закон).
Называется: «закон достаточного основания». Суть его проста. Если хочешь дать адекватное название, определение (установить пределы) чему-либо или кому – либо; словом – объекту, необходимо найти, отыскать, открыть определенное количество параметров (признаков, свойств, характеристик), каждый из которых – необходим, но лишь все вместе они – достаточное основание для того, чтобы что-либо достоверно утверждать (либо отрицать) в отношении данного объекта.
Т.е., иначе говоря, должна быть разыскана и накоплена та критическая масса составляющих (элементов) доказательной базы (аргументов, признаков, свойств, характеристик), которая обусловит переход количества в качество. Переход от «я полагаю» в: «я знаю». Уверен. Убежден…
Ну, что же. В путь. Объект – наука. Что сие есть? Будем накапливать признаки.
Единицей, клеточкой, исходным пунктом науки есть какое-либо знание. Результат, к которому пришли тем или иным путем, образом, способом. Т.е. : в результате познания.
Бит, единица информации, скажет продвинутый акселерат.
Пожалуй. Ну, скажем, на вопрос: «какой сегодня день недели?» (а вопрос, это: свое-иное-себя ответа) возможны 7 вариантов ответа. Не буду перечислять, каких. Вы догадываетесь… Один скажет: «среда». Другой – «вторник». Третий… Стоп. Достаточно.
Согласно все той же формальной логике (науке о правильном, достоверном мышлении) «если об одном и том же, рассматриваемом в одном и том же положении, отношении, пространстве и времени объекте существуют различающиеся между собой утверждения, то истинным является либо одно из них, либо ложными – все».
Иными словами. Уже при простом (можно сказать – простейшем), вопросе: «какой сегодня день недели?» мы непосредственно упремся в проблему истинности (либо неистинности) ответа на него. Об истине разговор обстоятельный впереди, здесь ограничусь определением истины Аристотелем: «совпадение знания со знаемым». Познания – с познаваемым. Т.е. – адекватность, соответствие, согласованность. Либо: не. Неадекватность, несоответствие, рассогласованность.
Так вот, первое, – исходное, непременное, категорическое etc., – требование, предъявляемое к знанию (и познанию) научному есть – истинность.
Условие необходимое, но отнюдь – не достаточное.
Моя (и не только моя) покойная, – царство ей небесное, бабушка Фрося не знала ни одной буквы алфавита, ни одного арифметического действия… А кто осуществлял в нашем детстве босоногом и беззаботном первичную социализацию нашу? Ведь и отец, и мать – на роботе. Мама – в школе («училка» 1-4 кл.), отец – в поле (бригадир в колхозе)…
Бабушка. Дедушка. Кому повезло: две бабушки и два дедушки…
И уж бабушка Фрося добре знала, понедельник сегодня, или четверг, Спас или Троица, июнь или май. И отнюдь не это лишь…
Но, с другой стороны, никто же не станет утверждать, что бабушка моя была – человек науки (впрочем, глядя сегодня на несметные полчища нотариально заверенных, с ног до головы увешанных дипломами, аттестатами, степенями, званиями и т.п. «людей науки», я очень часто ловлю себя на мысли, что мой дедушка Кирилл едва ли доверил бы такому вожжи от подводы (упряжки лошадей), не говоря уж: должность председателя сельсовета (старосты села). Если бы это от него зависело и если бы его мнение на сей счет испрашивали…
Да они, – бабушки и дедушки наши, – и не претендовали, и в голове не держали, что: «люди науки». И, кстати сказать, с величайшими почтением и пиететом к таковым относились, ибо не было оно в ихние времена девальвировано, выгоготано и испохаблено это понятие: человек науки. Ученый.
…Мало: быть только истинным. Следующее условие, предъявляемое, – к истинному, – знанию и приводящему к нему познанию – систематизированность. Т.е. – упорядоченная целокупность. Где каждой составляющей, – элементу, – свое место. И установлены, выявлены связи, взаимодействия, отношения, – структура, – между ними. А единство (противоречивое, диалектическое) элемента и структуры есть система. А система, применительно к упорядоченному знанию и опыту его достижения – познанию есть теория.
Третий признак науки: истинное и систематизированное, – теоретизированное, – знание и познание всенепременно должно быть развивающимся. Т.е. система, – теория, – должна носить открытый характер. Это естественно, поскольку сознание – это высшая форма отражения. Отражения. А отражает оно: развивающийся объект и неисчерпаемый, и беспредельный. Всегда. Ибо развитие – способ существования материи. Субстанции…
Когда есть в наличии три вышеперечисленных признака: истинность, системность, развитие – как-бы автоматически появляется признак (характеристика) четвертый: антиципация. Способность к опережающему отражению в результате строгого следования законам логики. И формальной, и диалектической. Способность «видеть» то, что закрыто временем и пространством. Хронотопом. И во «вперед». И во «в назад». И в проекте. И в реконструкции. Что называется, быть в состоянии не выходя из кабинета, «на кончике пера» вычислять то, что впоследствии будет подтверждено эмпирически и осуществлено практически. Полагаю, именно этот признак, именно это свойство науки, – антиципация, – всего прежде делает ее столь уважаемой, почитаемой и ценной в составе, в корпусе человеческой культуры. Разумеется, с точки зрения нормальной, т.е. действительно-гуманистической. Ибо нередко к науке – отношение: с точностью до наоборот.
Пойдем дальше. Чтобы наука была, должен быть предмет. Предмет науки. Т.е. то, что осваивается ею. Это может быть область, сфера, фрагмент сущего. Это может быть массив сущего. Это может быть сущее как таковое. Все.
В соответствии с предметом науки весь корпус сущих ныне наук (порядка 3000) условно можно разделить на три группы: частные, общие, и: одна единственная – всеобщая. Вы уже догадались, полагаю, что это – философия. Да. Философия.
Предмет философии – все. Бытие и небытие. Поэтому стихия философии – это стихия всеобщности. Поэтому специфика философии – в том, что она начисто лишена специфики. Все, что имеет отношение к философии, вполне справедливо имеет предикат «всеобщности». Всеобщие законы. Всеобщие понятия (категории) и т.д.
Далее. Если есть предмет, значит, за период существования такой формы жизни духа, как философия, – «любомудрие», – должен быть накоплен определенный массив (богатство) уже добытого знания и опыт его добывания: опыт познания. А какова форма фиксации, хранения, организации, функционирования и т.п. знания? Язык. Речь. Слово. Понятие. Имя. Ноумен. Слово – как реальность и действительность мысли. Словом, следующий признак науки – наличие ее собственного понятийного и категориального аппарата. Наличие языка науки.
Язык науки столь же динамичен и сложен, как и сама наука, как и ее предмет. Слова рождаются, трансформируются, живут и умирают. Основной массив языка науки «рекрутируется» из естественного, – разговорного, как его принято называть, – языка. Но – не только. Кроме придания максимальной строгости, однозначности понятиям и иным языковым конструктам, базирующимся на понятиях (суждениям, умозаключениям и т.д.), наука создает и свой собственный, искусственный язык. Ну, скажем, язык математических, физических, химических и т.п. формул, символов, знаков, значков, обозначений...
Ну, и наконец – еще один признак, одно условие для того, чтобы наука была.
Как уже говорилось, наука – это всегда развивающееся знание и познание. А что значит для науки: развиваться? Правильно, осуществлять перманентный прорыв в непознанное, в незнаемое... Т.е., осуществлять открытия. Приращивать, – перманентно, – уже сущий корпус добытого знания и опыта познания. Как это происходит? Может – и «по воле случая», но наука «не ждет милости от природы». Она вырабатывает инструментарий для обеспечения процесса собственного развития. Т.е. строго говоря, банализирует процесс научного творчества. Саморазвития. К слову, выработка такого инструментария: путей, способов, приемов, процедур, методов, методик получения, отыскания, добывания нового знания – это тоже непременное (неодходимое) условие и момент развития науки.
Итак, мы можем попытаться сформулировать рабочее, отнюдь не совершенное и не исчерпывающее (определение как форма мышления, что называется, по определению не может быть исчерпывающим) определение, – дефиницию, – науки. Науки (вспомните), рассмотренной через призму логико- гносеологического аспекта. Соберем в упорядоченную целокупность те признаки, короткое и беглое перечисление и лаконичная характеристика которых содержится выше. И вот что у нас получилось.
Наука есть исторически развивающаяся, логически непротиворечивая система (теория) истинного знания реальности и действительности, предполагающая свой предмет, массив уже накопленного знания и опыт познания, свой понятийный и категориальный аппарат (язык науки) и свой собственный инструментарий: методики и методологии.
Есть ли, могут ли быть, существуют ли иные определения науки, рассматриваемые через призму логико-гносеологического аспекта? Есть. Навалом. Существуют. Как плод коллективных усилий, эксклюзивные, авторские и т.д. И впредь будут появляться. Но все они, в какой бы редакции, лексике и стилистике не формулировались, необходимо будут содержать в себе все вышеперечисленные признаки (свойства) знания и познания, претендующего на то, чтобы быть квалифицированным как научное. Как наука. Если они – научно-состоятельны. Нам ведь тоже не на кого ссылаться. Это – авторское, т.е. лично наше определение, которое сложилось и апробировано за годы лично нашей преподавательской работы. Деятельности. Иногда – творчества...
Ну, вот. Есть определение науки. Его, как матрицу, можно накладывать на все, что вам предлагают в качестве науки. Наложили. Все «ячейки» заполнены? Перед вами – наука. Все ячейки заполненные, еще и лишнее осталось? Не переживайте. Просто имеет место быть то, что называется «переопределение». О чем еще в средние века знал Оккам и против чего предостерегал («ножницы Оккама»). Не заполнена хотя бы одна ячейка? Не теряйте зря времени: перед вами либо еще, либо уже не наука: лже,- квази,- до-, вне,- антинаука. Как к этому относиться? Ну, выбор за вами. Ибо: сколько той жизни. Ну, чтобы очаровываться, а затем – горько разочаровываться. Мой совет: «Чемодан об чемодан, кто дальше отскочит...».
...Итак, у нас есть возможность, – правда, с минимумом доказательности, – определиться по отношению к названным в начале нашего «введения» предрассудкам. Напомню: «самая древняя из наук», «наука наук», «неточная наука» etc.
Всем требованиям, предъявляемым к научности, философия стала удовлетворять в средине XIX ст. благодаря усилиям К. Маркса и Ф. Энгельса. Это так, хоть стойки на ушах делай: из песни слова не выбросишь. Ниже мы подадим этот вывод с доказательством, здесь же простая, но от этого не менее очевидная констатация.
Итак, научной философии от роду – порядка полутора столетия. Много это или мало? Как посмотреть.
Скажем, элементарной математике – арифметике и эвклидовой геометрии, вполне конституировавшимся как наука еще в античные времена – свыше двух тысячелетий от роду. А вот информатике (кибернетике) – немногим более полу-столетия... ну, и каков возраст философии научной? Ну, уж во всяком случае не «самая древняя из наук». Так, «пожилая девушка»...
«Наука наук». Устойчивость данного предрассудка, полагаю, обусловлена прежде всего двумя обстоятельствами. Во-первых, в западной культурной традиции, сохранившейся в значительной мере и до наших дней, всякая наука предполагает предикат (хотя и выраженный в форме имени существительного) философия. Философия образования. Философия бухучета, философия порошковой металлургии etc. Эта традиция – родом из античности.
Во-вторых, и это главное – предмет философии.
Поскольку научная философия – одна-единственная из корпуса всех прочих наук, чья стихия (по предмету) – это стихия всеобщности, то естественно, что она воспринимается в массовом мнении как такая, которой «до всего есть дело». И это правильно. Хотя бы потому, что всеобщности не из чего больше «состоять», как непосредственно – из общего, а опосредованно – из бесконечной массы частностей (единичностей), форм наличного и неповторимого бытия и небытия. Именно этим детерминировано наличие в составе научной философии функций, которые, окромя нее объективно не может (и не сможет в будущем) выполнять ни одна иная наука: логической, мировоззренческой, методологической, эвристической etc. Ну, и, очевидно, дает о себе знать память. Память о том, что вплоть до XVIII ст. абсолютное большинство позднее развившихся как относительно самостоятельные наук, находились в одном «гнезде». И называлось оно «философия».
Ну, а затем птенцы взрослели, становились на крыло и выпархивали из родительского гнезда...
Касаемо же существующего разделения во мнении наук на «точные» и «неточные», а, равно – «гуманитарные» и «негуманитарные» – то их некорректность очевидна.
Как и очевиден абсолютно закритический уровень мыслительной культуры субъектов, – сторонников, – подобных констатаций.
Неточная (а это – полный коррелят: «неистинная») значит и ненаучная вовсе. Почему? См. выше наше «итоговое» определение науки. Касаемо же отношения к философии как разновидности политграмоты, либо же, и того похлеще: как к чему-то нарицательному и даже предосудительному – оставим это тем, кто склонен так считать. С ними спорить – здоровья нужно больше, чем ума. Уж не говоря о времени. А откуда у меня лишнее здоровье, а тем более: время? Итак, в путь.