Повесть.
=======
жанр - мейнстрим
----------------
Посвящаю моей жене
Без разрешения не перепечатывайте, пожалуйста.
Равнодушным лучше не читать.
Я подъехал к этому Шматку и поделился горем, заодно и отказал в дешёвом транспорте и рабсиле. Я у него аккордно ещё и стены гипсовые шлифовал наждачкой на объекте, вместе с бригадой. И размышлял при этом за работой - убежал я от советской тюрьмы и криминального беспредела, который "расцвёл" в конце 80-х годов. Убежать убежал, но угодил прямиком на израильские стройки "народного хояйства". Так советский суд, самый "справедливый" в мире, называл наказание принудительным трудом на тяжёлых работах. У нас народ окрестил эту трудовую повинность "химией". По прошествии многих лет жизни в трёх странах - СССР, Израиль и Россия я бы дал лет по пять этой "химии" некотороым руководителям всех этих стран.
Давненько я в такой грязи не работал, в какую попал на стройке в городе Акко. Вернее грязнее были мои работы на металлургических предприятиях. И электромонтажная работа в конце 60-х годов, когда мы выполняли ремонт и установку элктрооборудования в доменном цехе. Это чудо первых пятилеток было построено в рекорднo короткие сроки комсомольцами в полосатых робах в 30-40-e годы прошлого века.
На алюминиевых шинах, по которым проходил ток высокого напряжения, графитовая пыль залежалась с Великой Отечественой. И при ударе молотком по шинам, пыль засыпала меня толстым, несмывающимся слоем. Бррррр, приятно вспомнить!
В начале трудовой биографии, в ремонтном цехе большой автобазы мазут, солярка, машинное масло тоже текли ручьями. Спецодежда и руки впитывали характерный резкий запах надолго.
Электроцех метизно-металлургического завода тоже не блистал стерильностью. Во время профилактических ремонтов в таких цехах, как гвоздильный или электродный
спцифическая пыль лежала пластами и стояла в воздухе. Вернее эта пыль заменяла собой воздух. Работа в такой концлагерной атмосфере давала преимущество выхода на пенсию на десять лет раньше.
Из за этой опции на такое производство в те годы было много желающих, особенно среди приезжих. Но немногие из них на пенсию действительно выходили в пятьдесят лет. Чаще выползали, оглошие от страшного постоянного грохота, ослепшие от асбестовой пыли. Чаще уходили по инвалидности, лёгкие забивались пылью и цементировались.
Болезнь называлась силикоз, таких труженников часто просто выносили - сначала из цеха, с приступом удушья. Потом они вскоре выносились и из дома, их везли в "район aэродрома". Так у нас называется большое кладбище, расположенное невдалеке от старого аэропорта.
Позже, уже в Израиле, переноска пианино типа "Ритм", какой нибудь тюменской фабрики, на седьмой этаж, было трудом скорее рабским. Она тоже была хорошим ударом по заболевшему у меня вскоре позвоночнику. А уж аккордная чистка курятников в мошавах*– это был просто гераклов труд!
Всё в истории повторяется, правда в моём случае повторилось фарсом. Так вот мой подрядчик, Ури Шматок, посылает меня к земляку своему из Молдавии, хозяину гаража "Рено", около северного города Нагарии.
Нашёл я этот гараж, назывался он солидно, машин во дворе стояло много. Оказывается в те годы армия доверяла этому гаражу чинить свои машины. Госзаказ по нашему, мечтать только можно было о таком клиенте, как израильская армия. Это босс гаража, "марокканец" Ави имел большие связи среди своих многочисленных родственников.
Марроканцы - это не мы, "русские" из бывшего Союза. Мы самая недружная община в Израиле. Восточные общины живут родовыми связями, помогают своим соплеменникам в делах. Они явились на историческую родину с родины сказочного Алладина всем "колхозом". Но с того времени, как Aви умер от рака лет десять назад, всё доброе в гараже подзатухло. Теперь гараж дышит, как астматик в дождливую погоду в декабре.
Но в конце 1991-го об этом никто ещё не догадывался и работа кипела. Какой-то перемазаный мужик с железякой в руке остановил меня, выяснить цель моего хождения по территории гаража. Да, забыл сказать - гражом в Израиле называют такую авторемонтную службу, которую мы называли в Союзе и сегодня в России, СТО. Когда я начал составлять фразы на иврите, да ещё их и говорить, терпение у этого мужика лопнуло.
Не дождавшись от меня ничего членораздельного, он на хорошем московском наречии выдал мне по полной:"Какого хера ты тут ищешь!". Добавил он ещё пару труднопереводимых фраз на русском "фольклорном" языке. Мне же эти слова очень хорошо прозвучали, как музыка Исаака Дунаевского! Понял я, Бог таки меня привёл куда надо, значит что нибудь придумаю!
Я был тогда и сейчас остался человеком коммуникабельным. Когда нужно было, на бывшей Родине, это в Союзе нерушимом, мог легко сойтись с людьми, нужными мне для дела. Но я и сам был там "нужным" многим человеком, зубным врачом-протезистом. Человеком с большими связями, семейными и дружескими и солидными друзьями. Здесь же я стал рядовым гражданином Израиля, олим-ходашим*. Жить спокойно, не боясь ментов и криминала можно, но для коммерческого дела это не "канало", как говорится. Не давало выгоды, если обычным словом по-русски сказать.
Когда я обрисовал этому мужичку положение дел, он как-то сразу вошёл в моё положение и согласился со мной. Да, тендер этого Шматка они делали, да он и сейчас после аварии здесь, с новым, причём, мотором. Я заикнулся, что хотел бы с хозяином гаража перетереть эту тему конкретней. На что мне этот перемазаный Витёк заявил, что хозяин автосервиса это он! Похоже на то, что за дурака меня он принял.
Он видимо понял, что я оле-ходаш из Русии[так звучит гордая Россия на иврите] без понятий, насмехается видимо надо мной. Как будто я не знаком был с директорами разных хитрых контор и магазинов в СССР. Ещё как знаком - Саша Гонтлихман из друга в зале ресторана, в своё кабинете становился строгим директором. Подъехать к нему, даже на сраной козе, как у нас говорят на Урале, было невозможно! А уж за новый распредвал я готов был кланяться ему в ноги.
И то сказать, разве забудешь, как однажды в далёком 1985 году, возвращался я из Польши, из частной поездки. Можно будет сказать, что я был одним их первых, кого потом в России назовут гордо "челноки". Так я вместе с красивой одеждой и косметикой для своей жены, накупил разных запчастей к своей любимой "Жигульке".
Денег я выручил от продажи полякам золотых колечек, фотоаппаратов, советских часов и оренбуржских паутинок достаточно, мне хватало на всё. Я никогда не позволял себе называть свою автомашину презрительно, как её зовут сейчас - "копейка".
Звал её всегда по имени-отчеству "Ноль-Первая". Она на мою любовь отвечала взаимностью и никогда не подводила меня на разбитых уральских дорогах. А уж я ей давал работы на non-stop не один год. Мой рабочий день, даже с её помощью обычно начинался в пять-шесть часов утра и заканчивался к полуночи.
Не зря бытовала у нас профессиональная сутка "Тяжела и неказиста жизнь советского дантиста". О той жизни и деятельности "цеховика" - коммерсанта я постараюсь, с Божьей помощю успеть написать. И поверьте, то я что расскажу - будет как нейтронная бомба Эдварда Теллера.
Сумка всяких клапанов и моторных колец для моeй ярко-жёлтой "Лады" очень удивила инспекторшу Шереметьевской таможни, проверявшей рейс из Варшаваы. А взглянуть на сумку, гремевшую моим железом и затемнившим экран, прибежали её сослуживцы.
Жене я тоже притащил добрых пару сумок таааакого тогдашнего "дифсита", что она долго меня целовала! И за подарки, а ещё и потому что мы тогда молодые и горячие были. Приятно вспомнить, хотя любовь наша подходит к золотому рубежу!
Техобслуживание в те "застойные" годы, как и Горторг, деливший мебель и ковры, были "блатными" местами. А командовавший этим, бывший комсорг города, бывший металлург, Николай Остапыч - был колоритнейшей фигурой. Он мог запросто, в баньке за бильярдом, "замахнуть" пару бутылок доброй горилки местной возгонки и на его речи мы этого не замечали.
Выше Остапыча, по негласному рейтингу, в славные годы "застоя", были только делёжка машин и квартир. Это присходило на третьем этаже нашего Дома Советов, в горкоме партии, святая святых нашей серой жизни. Но туда я за всю свою жизнь в СССР так и не добрался - нос черезчур горбатый бы, да и глаза не те...
Как ни странно, но мой новый израильский друг Витя и правда оказался хозяином гаража, вернее партнёром в бизнесе. Он хороший механик, чётко разбирается в разных тонкостях автотехники из разных стран. Дальше пошло, как во сне или в тумане.
Поняв, что кроме гонора у меня не богато, он предложил поменять мой движок на снятый с тендера* Шматка. Водитель Шматка на моё счастье, перевернул грузовичок удачно буквально накануне нашего знакомства. Его машина была аналогом моей "Черепахи" и мне это был подарок судьбы.
Шматок ещё не знал, сколько ему встал ремонт и мне продал перевернувшийся тендер задёшево. Я выписал Ури чек и за день у меня был агрегат, готовый к бою! Мало этого, Витя ещё и за работу не взял с меня денег сразу. Он, усмотрев в моих мелких купюрах за проданные на базарах Севера яйца, значительный их недостаток и пожалел меня.
Как ни странно покажется, этот совсем небедный парень стал меня уважать не по "чину". Нередко приглашал нас с женой на семейные торжества в гости, всегда чинил машину мне за символическую плату или вообще без неё.
Видно увидел мою харизму и почуял бешеную энергетику, от которой у моих близких когда-то головы кружились. Я хоть и бывал временами без денег, но амбиции никогда не терял, как не терял никогда самообладание и улыбку. Моя "Улыбка Джоконды" приятно раздражает моих недоброжелателей до сих пор, а друзей радует. Самообладание же нужно, чтобы найти аргументы в свою пользу. Когда тебя "пригласили" на "разборку" ведущих криминальных авторитетов города, не позволить при этом себе дрогнуть совсем не просто. Об этом в следующий раз - эта тема, к сожалению, актуальна как нельзя в России и сегодня.
За что Бог меня награждал не единожды, я объяснить не берусь. Но не единожды ия ему и надоедал, должен я сказать объективности ради. Однажды я случайно услышал, как после очередой моей менахем - менделевской затеи, Виктор оправдывал меня. Своими друзьям он сказал -"Он хоть и мишуга*, но башка у него гениальная!"
Запомнил я эти слова, а яйца с курями и говно от них - это был мой первый опыт израильского бизнеса на Святой Земле. Памятный он мне будет до конца моего света, лет эдак через пятьдесят, а вдруг и шестьдесят. Расскажу при случае, как я на израильском шуке* в пригородах Хайфы продавал "яйца Горбачёва".
Я по характеру очень щепетильный и честный человек, не могу быть у людей в долгу. Среди привезённого советского багажа нашёл таки я этот топор. Но топор не простой, а златоустовский. Он был изумительной художественой работы мастеров-гравёров по металлу, сделан был топор из булатной стали.
Полировка была зеркальная, с золотой гравюрой "Глухари на токовище". Эту песню известного барда я очень любил в те годы. Когда мы в 1993-м вернулись обратно на свой Южный Урал, я искал такой топорик себе, купить хотел парочку. Но делать их стали очень мало, всё под заказ - или лысым богачам или "бизнесменам" в малиновых смокингах, с пальцами веером. Этот "глухариный" топорик не меньше того мотора стоил, но ложка дорога в тарелке к обеду.
И жене нового "друга", румынке Циле, я как то вечером завёз красивую икебану. Потратив при этом на неё весь мой парнус* за день! Она ахнула, а как было приятно мне подарок сделать! Икебана моя, между прочим, у неё в спальне и сейчас стоит.
Я просто уважаю хороших людей и благодарить люблю от всей души, по-уральски. Через много лет уже потом, в этом веке на Песах [Пасху], я решил поздравить докторшу нашу "семейную". Решил написать ей "спасибо" за человеческое отношение к нам, обычным немолодым израильтянам.
Чуть было не написал "к советским людям". В лечении, что она нам назначала, я всё равно профан, а вот отношение к больному человеку понимаю. Я - "почётный больной", если можно это так сказать, к моему великому сожалению.
По докторам, с мамой и без неё, почитай шесть десятков лет и хожу и езжу. Это "спасибо" моим родителям за холодный вагон поезда из Белоруссии до Челябинска в далёком 1949-ом! Так и покашливаю с тех пор, так и побаливаю помаленьку.
Двух врачей лечивших мои бронхиты мне схоронить пришлось, они не выдержали, ушли. Им Царствие Небесноем а болезням стараюсь не поддаваться. Хотя бывают таки моменты, прижимало так, что мне уже начинало казаться - всё, приехал! Тьфу, тьфу, чтоб не сглазить, живой я всем на радость и до самой смерти не сдамся!
Про своего Ангела-хранителя, если помните, я где-то пытался говорить. Чтоб я делал без него! Мистика или что-то вроде того, но я сейчас снова в Израиле живу и никуда отсюда не собираюсь. Даже ностальгия, мучивашая меня много лет, побеждена мной силой мысленного внушения. Но это не было бы без титанической помощи моей жены Милы, дай Бог ей здоровья! 45 лет скоро, как ей Бог судил жить с таким мужем - засчитай Господи, ей их уже за 50!
Столько пережив, я стал, ну почти как Кашпировский, насквозь вижу всё вокруг. Только зал со зрителями пока не предлагает никто, да оно мне и не надо. Моя любимая внучка Жанна сказала мне как-то - "До 80-ти дед тебе далеко! Ещё и иврит выучишь и в кнессет попадешь!"
"Ты, это она мне говорит, у нас совсем не стар, ты у нас - Superstar!" И кто знает, пути Господни неисповедимы, всё может быть. Правда моя бабушка Хая, жившая в Титовке, на нашей первой Родине, шутила про таких " Бодливой корове Бог рогов не дае".
Так вот нашёл я лет пять назад телефон начальства нашей больничной кассы в клалите [наша больничная касса], звоню перед праздничком. Пока секретаршу русскую нашли, пока она уяснила, что нет у меня претензий к рофе мишпахти*, стала эта ватичка соображать, чего я добиваюсь, нормальный ли я ващще? Когда поняла, что благодарность хочу написать доктору, минуты на три язык у неё отнялся, молчит!
Потом с характерным акцентом выдохнула: "Я 38 лет живу в Израиле. 35 лет работаю в купат холиме*, а такое слышу первый раз! Жалобы – да, валом пишут, а спасибо – никто за 35 лет не сказал! А мне через месяц пришёл официальный ответ на иврите, что довели до субъекта мою благодарность. Не всегда бюрократия – плохо! Исключения вообще-то подчёркивают правила.
"Черепаха" же моя, которая имела идекс "404", на четырёх колёсах, долго потом служила. Был ещё один случай в моей израильской шофёрской практике, запомнился он мне. Перевозил я олимский немудрённый скарб в караванный посёлок на юге страны, за городом Беершева. Поехали в субботу, чтобы на дорогах не попасть в пробку. Когда проедешь Тель Авив и Ашдод дорога становиться почти пустая. Такая была раньше от Челябы до моей Мухогорска, на сто вёрст можно было тогдамашину не встретить, как сейчас там движенэ, не знаю.
И вот заехав уже в пустыню к саксаулам, мой верный "Пежо" закашлял, да так, что из под капота задымило. А я, кроме вещей вёз и семью - двух человек. Ну что, надо сначала успокоиться, клиентов успокоить. Затем надо осмотреть что там, с мотором. На всякий случай я остановил попутную машину на дороге и попросил кабель, “прикурить” от их аккумулятора.
Надо сказать, что даже двадцать лет назад израильские дороги были цивилизованее советских, да и сегодняшних российских намного. А люди, по ним едущие, останавливались и помогали без приглашения и вознаграждения.
Однажды, около Нагарии, ночью, "Пежо" взбрыкнул и не захотел ехать в очередной раз. Подъехала к нам проезжавшая мимо полиция. Как любой советский человек, при виде полиции я растерялся естественно. Да и иврит мой был не лучше моей машины.
Но полицейские просто помогли мне сначала съехать с дороги, чтобы не мешать движению, а затем по рации вызвали машину из сервиса. Так вот один из участников движения нашёл в багажнике кабель, помог мне завести машину и ещё километров пять держал меня в виду, не уезжал быстро вперед. А нажал на газ только тогда, когда я "поморгал" ему светом.
Цивилизация - великая вещь. Это начинаешь понимать, прожив всего каких-то пару лет в нормальных условиях - чистые туалеты в общественных местах, с хорошей бумагой, а не с газетой типа "Гудок".
Автобусы, идущие по расписанию уже много лет, а у автобусов - пандусы на пневматике для заезда в них инвалидов. А про чистоту и порядок больниц и вежливость медперсонала я опишу отдельно для тех, кто прошёл и знает круги ада советской "горбольницы".
Могут не поверить мои бывшие соотечественники, да я и сам такой стал, неверящий ничему Фома. Советский человек верил только своей любимой партии и правительству. Они правда, довели страну, некогда богатую и великую, до цугундера* и развала. Но это другая тема. А автобусы кооператива "Эгед" и тогда и сегодня ходят так часто, удобно и дёшево, что нет нужды ловить "частника", опаздывая на работу.
После продал я всё же своего верного "Росинанта" торговцу фруктами на местном базаре. Вспомнилось ещё один случай с этим тарантасом. Не знаю, случайно или нет, но слесарь-араб в Витином гараже не затянул зимой болты на заднем колесе моего "Ламбражини". А я истинно русским разиней оказался, понадеялся и не проверил. И загудело колесо и я не догадывался, что на волосок был от смерти. Он загудел, когда я зимой спускался на мокрой горной дороге Маалот –Нагария.
Однако Ангел Хранитель мой оказался опять на месте, а друг Витя - хозяин СТО, даже не извинился передо мной. Не принято богатым кланятся перед бедными, даже если они той же нации и недавно были уважаемыми людьми в своих странах! Как сказал Василий Тёркин -"Не смотри, что на груди, а смотри, что впереди!"
Осталось рассказать, как я заехал поблагодарить своего спонсора-"благодетеля" Ури Шматка. Об этой благодарности ещё долго вспоминали в дружеских компаниях в "русских" ресторанах на Севере. Я заехал на отремонтированном "Пежо" к нему в контору, а у Ури было собрание, что-то вроде разнарядки по нашему.
Рабочие-сантехники у него все были приехавшие из Союза. Скажете, вот благодетель какой Ури, но ошибётесь. Новым людям за хорошую работу он платил минимум, за который старожилы с места бы не двинулись. А нашим работягам-евреям из СССРа деваться было некуда! Родина- родиной, а "Кусить хоцица" - это по - японски будет "жрать нада".
Показать перед рабочими себя надо, он выскочил мне навстречу:
-Как дела, спрашивает?- Как все гуманитарии, я эмпирик и реактивный, момент ловлю хорошо. Реакция у меня выработалась за пятьдесят лет игры в настольный теннис. Тогда я ещё хорошо играл, да и сейчас по-стариковски стучу по пятницам в клубе с ветеранами. Даю слово, что моя речь была не подготовлена. У меня, как у всех "гениев", обычно эмоциональный экспромт, что Бог на душу положит.
У жены от моих сюрпризов спина холодеет иногда. Дёрнула за язык меня нечистая сила:-"Друг ваш, Витёк, меня обманул"-, говорю Шматку. Он аж весь побагровел, а мужик он солидный, богатый уже был в то время. Из Кишинёва он к тому времени 20 лет, как свалил на Святую землю. -Что случилось?- он меня спрашивает. Рабочие сидят, слушают, а его земляка, хозяина "Механика", они все знали.
Жизнь в Израиле, в цястности в пригороде Хайфы, идёт как в деревне. Через лет пять уже все друг друга через кого-то или лично, знают, а часто оказывается, что и родственники. "-Витя ваш, говорю Шматку, машину мне отремонтировал, мотор поменял, всё работает. А денег с меня не взял!" Ну, тут Ури чуть не упал от чувств в обморок, у него сердце былоо больное. А его коллектив сантехников его загудел от такой непривычной новости. Такого оборота дела в Израиле никто припомнить не мог и до сих пор аналога нет.
А Витя, шеф "Механика" позвонил моей жене и эзоповским языком рассказал ей о моём неординарном поступке. Он был ему несказано приятен вдвойне, как человеку и как бизнесмену. Мой пиар* дал его гаражу больше полезной рекламы, чем дал бы рекламный щит за многие тысячи шкалим* где-нибудь на трассе Хайфа-Тель Авив.
Вот таким было начало нашей репатриации на историческую Родину.
Эпилог.
Можно бы и закруглиться моему повествованию, да вспомнилось ещё одна, почти мистическая деталь. Вернувшись как "Тошав хозер"* три года назад я решил заново сдать экзамены на получение водительского удостоверения. Почему и где я его "выронил" отдельная захватывающая история, заслуживающая внимания.
А сейчас я закончу разговор о моём верном Росинанте - трудолибивом "Пежо". Я приехал в мисрад ришуй* заполнить анкеты, бюрократия здесь умеет работать. И выяснилось по компьютеру, что мой Росинант числится до сих пор на мне!
Купивший его у меня базарный торгаш, чтобы в налоговой с машиной не "светиться", не стал при переоформлении на почте[в Израиле оформляют сделку купли-продажи а/машины на почте за 10 минут] не стал вписывать в техталон своё имя. У меня в то время не было ни малейшего знания израильских законов. Так и висел мой "Росинант" на мне.
А ведь я продал его тёмной ночью зимой 92 года. Моя удача, что за 15 лет на нём не совершили никаких нарушений израильских законов. За руль я теперь просто не люблю садиться. Внучка возит на "Мазде" деда с бабушкой. Она у нас и хамуда и нехмада![приятная и красивая девушка]
*мошав - сельхпзкооператив
*оле-ходаш - новые граждане Израиля
*тендер - небольшой грузовик, пикап
*мишуга - нервнобольной
*панаса - заработок
*купат холим - поликлинника
*рофе мишпаха - семейный врач
*цугундер - довести до непотребного состояния
*тошав хозер - люди, выехавашие из страны больше, чем на пять лет возвратившиеся обратно в Израиль
пиар - реклама
мисрат ришуй - регистрационный отдел израильской ГАИ.
2010год. Израиль