Наш Лукич

               
                Памяти  славного кавалерийского  комбрига посвящается







   ДЯДЬКА     В    ПОЛУШУБКЕ…                                Мы    долго-долго  ехали  в   воинском  эшелоне.  Целый  месяц. Очень  хотелось    есть. Очень , очень…. Но вот,   приехали  в    какой-то город,  нас поселили  в военном городке, прямо  в штабе, где наш папа будет служить…
       До этого  папка воевал на фронте, потом его заставили   учить будущих командиров  какой-то тактике в кавалерийском училище  в Подольске. Но   всё   время он  строчил  рапорты :  «Отпустите  на фронт!»
   Таких ,как  мой  папа,  в  Красной  Армии было очень много. И неправда, что  Сталин безжалостно истреблял  офицерский корпус. Тех, кто выдержал  адские муки первых дней войны, командование  сберегая, направляло  на  академические курсы, на преподавательскую работу. Но истинные  патриоты  считали, что  только в бою  их заслуженное место. 
             С   одним из таких офицеров и  свела  судьба моего  отца. Это  Алексей Лукич Сологубовский. Он был  моложе  папы, но  уже   прошёл  через такие схватки, что едва  оправился от полученных ран. Выходила его  в госпитале его верная подруга по жизни.Судьба так  распорядилась, что раненый  командир  мотострелкового полка, вынесенный подчинёнными  из окружения на руках, попал в госпиталь, где сестрой милосердия была его жена- Аннушка. И вот, после госпиталя , полковник Сологубовский  вновь рвался  на фронт. И здесь судьба ,  или   воля командования,  сыграла свою роль. Из таких  настойчивых и безудержных  командиров  в  тыловом  городе Алма-Ата начала  формироваться  кавалерийская  бригада.  Командиром  этой бригады был назначен полковник Сологубовский, начальником штаба  подполковник  Клугман.  Начальником оперативного отделения  штаба бригады  назначили  моего отца – майора Александра Николаевича  Ящука.
                Как  это всё происходило захотелось записать  уже на склоне лет , извлекая  из закоулков памяти те детские  воспоминания  о прекрасных людях нашего Отечества. Той моей Родины, где трудно и счастливо жили  люди разных  национальностей, где   щедро делились последним куском хлеба  и верили в счастливую  жизнь Советского народа…

           Итак, проснулся  я в большой  светлой  комнате  штаба от громкого  стука в дверь.
Папа, уже весь бритый и начищенный, открыл дверь и на пороге появился  посыльный  с вопросом: «Товарищ  майор! Вы  обедать будете в столовой или Вам принести в комнату?» - Такого мы никогда не встречали. Тем более нам,( детворе) за радость  было  получить от кавалеристов  хоть кусочек макухи… А тут папе принесли  еды на одного  столько, что хватило всей нашей семье!  Какая  вкусная  была  жареная рыба под названием маринка! После  пира  все разбежались по своим делам.  Мама  с сестрой  поехали  в  город , чтобы  определить сестру в    шестой класс. Папа, звеня шпорами , спешил  по военным  делам…                А мне  разрешили погулять  на улице , далеко не отходя  от дома. Улица- это территория военного городка, где  интересного  было дополна…
Ещё  не успел  повстречать  никого из  сверстников и  прошмыгнул мимо часового и отправился  к  небольшим  деревянным  сарайчикам, где   горланили петухи и кудахтали куры. Всё было интересно после долгого сидения  в  товарном вагоне  под  надоевший  перестук  колёс. Через  сеточку я рассматривал красно-рыжего петуха, который недовольно  заквохтал, а потом  оглашено заорал своё КУКАРЕКУ.  Увлёкся картиной, привычно рукавом своей  матросской  куртки утёр  свисавшую соплю…. Но был  оторван от занятия весёлым  восклицанием: « Моряк!  Разве можно сопли рукавом вытирать!» Ко мне подходил  красивый дяденька  в распахнутом полушубке. Он наклонился  ко мне и мастерски ухватил меня за нос, сказал дуй , и  смахнул  с моего носа всю  мокроту. Не очень  испугавшись незнакомца, я  успел возразить: « Я не моряк, я – кавалерист!!!» Дядька  мне понравился, не знал я   его, но увидел,  что на  сапогах у   него  блестят шпоры.  Значит из  наших! Но потом  я  с ним часто встречался  и  позже  узнал, что это наш  комбриг  Алексей  Лукич  Сологубовский. Но запало  в памяти, что  по горло занятый  делами, - этот  человек  нашёл  минутку   для    ребёнка.   Для детей военного времени   такое незначительное  событие  запоминается   на всю  жизнь. Для  меня познание жизни  началось с первых бомбёжек  в персияновских лагерях кавалерии около Новочеркасска. А когда мы оказались  в Алма-Ате , то до победного конца Отечественной войны  оставалось  более двух лет. Но мы уже  побывали  на выставке немецкой  трофейной техники около  парка Горького в Москве.  Даже нам- детям  уже было понятно, что скоро конец войне… Наконец  наступил момент, когда многие офицеры бригады  воссоединились со своими семьями, которые  скитались по городам и весям с    приклеенной  надолго  меткой – ЭВАКУИРОВАННЫЕ . Теперь мы  жили по- другому,  у нас был свой военный   городок
             Здесь в Казахстанской столице шло  форсированное формирование кавалерийской бригады. Официально  она носило  название   Четвёртая  Запасная Кавалерийская Бригада.   Для нас она самая взаправдишная, а никакая ни Запасная.Мы –дети, каждый  день видели, как  бойцы  седьмого и восьмого  кавполков  тренировались на стрельбищах.   Стреляли из автоматов, карабинов и пулемётов по  мишеням. На манежах, тренажёрах  и в поле  оттачивали   управление  конным  строем, выездку. Овладевали  шашкой  и казачьей  пикой.   Прямо  в  городке  был такой интересный  тренажёр, который  сразу облепливала детвора, когда там заканчивали тренировки бойцов. Представьте себе большое  бревно. Оно устанавливалось горизонтально в полуторах метрах от земли. Бревно  одевали на ось на самой  середине Получалась своеобразная карусель, по концам которой усаживались два бойца  с шашками. Их быстро раскручивали, а по окружности была установлена лоза, которую бойцы должны были рубить « на полном скаку».  Так кавалеристы  осваивали  рубку лозы, не мучая животных. А когда  учёба заканчивалась, «карусель» захватывала детвора  нашего   городка.    Но всё это делали   с оглядкой, чтобы  не попасть  на глаза Алексея Лукича. Нам за наши проделки  доставалось не зря. Помнится  мальчишки  и девчонки более взрослые чем мы, устраивали здесь невообразимое. Но однажды они так раскрутили мою старшую сестрицу, что она не удержалась и сильно ушиблась об утоптанную землю,  а мальчишки сами её долго отмачивали около арыка( Наш городок находился около Головного арыка города. Мы его звали «головнушкой»). После этого  мы  научились разгонять  старших пацанов  только одной фразой:  «Лукич идёт!»   Сорванцов, как ветром сдувало. На самом деле Лукич к детям относился по –отечески заботливо. Застав меня, карабкающегося на карусель, он бережно снял и улыбаясь внушал: «Ну, моряк-кавалерист, пока ещё надо подрасти! Недолго и разбиться!» Я уже знал нашего  командира и ему доверительно рассказал, что ,когда подрасту – буду  настоящим кавалеристом и буду ездить на настоящем коне.
(Правда кавалеристом не стал, но всадником был настоящим, но это будет гораздо позже).   Был тогда   случай, после которого  Алексей  Лукич  строго приструнил  весь  женский коллектив  и всю  детвору.  Иного выхода не было.
                Патриотический  настрой всего народа  прочно  впитывали  и дети. Гордясь  подвигами Красной Армии ,отчаянные мальчишки   рвались на фронт. Такое произошло и у нас в городке.  Сын одного офицера сбежал из-дому на фронт.  Поиски результатов не дали. Но спустя  пару месяцев  беглеца сняли с товарного поезда  вблизи  Уфы. Возвращённого  «героя»,   наконец, доставили  в Алма-Ату.  К  КПП  городка устремились родители и восторженные  «подвигом» товарищи.    Но  парень-беглец  упросил сопровождающего  пройти через  заднее КПП.  На КПП   пацана  отпустили домой.  Родителей не было, дома находился младший брат. Играясь с ним, парень хвастался   личным наганом  и  неосторожно нажал  спусковой крючок….Младший брат умер от ранения мгновенно.  После этого случая  приказом по гарнизону все перемещения детей   строго  контролировались     силами   комендатского  взвода. Кончилась   детская вольница  ради безопасности  самих детей.  Как рассказывала мама,  комбриг  «сильно накрутил хвосты» офицерским жёнам.
        Единственным  доступным  местом  среди бойцов бригады оставался кинотеатр под открытым небом, сооружённый  на ровной площадке под сенью громадных и стройных елей , рядом с  журчащим арыком. Но   не  только этим  жил наш  городок.   Приезжали  новые офицеры  с семьями, доукомплектовывались  пополнением личного  состава  оба кавалерийских  полка.  Из музыкальных взводов седьмого и восьмого полков  получился отличный   сводный оркестр.   Бригада   жила строго по уставу. Все   обитатели военного городка   досконально выучили   строевые  сигналы  и знали  , когда в гарнизоне  происходил сбор, обед, тревога, отбой. Стоило  трубачу-горнисту  дать сигнал, то даже малец знал, что делают кавалеристы…
       Самым   интересным  сигналом   горниста  был  зовущий  на ужин, а это означало, что после этого бойцы отправляются смотреть кинофильмы. Мы , вместе с кавалеристами, много хороших  фильмов  просмотрели  за лето ….
                продолжение  www.proza.ru./avtor/borismangut/2012/03/09/2122