И пришла к нему Дева, ступая по облупившейся краске пола. Мужчина же, восклонившись от работы, сказал: здравствуй, Дева, и снова стал работать. Дева же в то время стояла пред ним и не смела сесть. А была она, хотя и Дева, глупа весьма и чистоту блюла неверную и злую. Добра же была так: добра день, добра ночь, а затем зла; и зла день, и ночь.
Мужчина снова взглянул на Деву, пред ним стоящую. Что стоишь, спросил он, иди ближе, вот мои губы, целуй меня, о Дева, ибо горит кровь моя и огнем злым течет по жилам. Дева возгорелась весьма, а впрочем смутилась; и не отвечала ничего. Мужчина, ждав, спрашивал снова: что же ты стоишь? или не за тем пришла? вот губы, вот я; дай мне себя, ибо кипит кровь и сердце горит.
Не получив же ответа, вопросил в третий раз. Тогда Дева, ибо почитала себя целомудренною, возмутилась умом и с негодованием отвечала: целомудренна я, и да не осенит целование мое уст твоих, покуда женою не приведешь в дом свой.
На что Мужчина отвечал: будь по твоему. Женою же моею да не будешь. И ушла Дева, ступая по линолеуму общежития.
По прошествии же недели говорил Мужчина с Девою. Весьма страдая плоть, ибо был развратник, думал он кровь, вопиющую в теле, в яде растворить, ибо яд тот огнь гасил. Деве же настаивал девство хранить, ибо только крепость духа и тела благословенными нарекутся, неверность и слабость же презрением да облечены будут. Дева же, опечалившсь весьма, ибо яд тот смертелен был, молвила: прошу, друг, жди меня. И скро пришла и, целовав страстно, с Мужчиной была, и он с ней. А после оставлена им была одна на ложе, ибо презренна, слово не державшая.
Но он был развратник, и приходил, по истечении дня, снова на ложе к Деве, и ласал ее, говоря: хорошая. Она же, внимая сердцем желанию его, с печалью великой рук ласкавших не отводила и губ целовавших не избегала. С бесчестием приняла она жертву, и себя не жалела, ибо изнь его почитала выше девичьей чести. Он же был с ней, и она с ним.
Так Дева честью купила жизнь Мужчине, и была обесчещена, и презирал ее ласкавший ее. А что дороже, честь или жизнь, мнимое целомудрие или жизнь неверного, и я не знаю, и на том закончу.