Ранним июльским утром неотложные дела позвали в дорогу : возникшая в районном сбербанке проблема требовала незамедлительного решения.
В просторном прохладном зале возле окошек касс толпились люди. Оглядевшись по сторонам, выбрал самую короткую очередь. Впереди меня вели оживленную беседу две молодые женщины. Не имея привычки подслушивать чужие разговоры, погрузился в свои мысли. И вдруг знакомое до боли имя заставило напрячь слух : речь шла о Людмиле Зыкиной. Забыв об устоявшихся принципах, прислушался.
- Ты знаешь , Валя, моя мама, услышав по радио о смерти Людмилы Зыкиной, повязала голову черным платком и не снимала его девять дней, -поведала одна из них. – Односельчане друг у друга спрашивали, какое горе случилось в нашей семье. Ведь издавна черный платок несет в себе скорбь и печаль. А самые любопытные останавливали маму на улице, чтобы заполучить достоверную информацию. Еще Матвей в фильме «Дело было в Пенькове» пел, что в селе невозможно спрятаться от придирчивых глаз. Это в городе можно затеряться песчинкой. Зачастую люди живут на одной лестничной площадке и ничего не знают друг о друге. А здесь все как на ладони.
- Ушла из жизни Людмила Зыкина, - не сдерживая слез на все расспросы отвечала она.
Утолив любопытство , одни сочувственно кивали головами, другие недоуменно пожимали плечами, а находились и такие, которые незаметно крутили пальцем у виска. Да я и сама упрекала мать: « Ты так не побивалась и не плакала , когда умер отец. А по Зыкиной так убиваешься» .
- Да она же мне как родная сестра была. Всю жизнь вместе с ней прожили. О всех моих радостях и горестях знала и в песне рассказывала, - причитала мать. Тут подошла очередь рассказчицы и разговор оборвался.
Справившись с делами в сбербанке, возвращался домой. Рейсовый автобус, с жадностью поглощая километры асфальта , уносил меня в родное Шевченково. За окнами мелькали перелески, золотистые пшеничные поля с тяжелеющими колосьями. Стоял жаркий июльский полдень и даже открытые люки были не в состоянии остудить разгоряченные лица пассажиров. А я сидел на заднем сиденье и мысленно, как магнитофонную пленку , прокручивал подслушанный разговор.
Жгучая боль утраты любимой певицы накатила с новой силой, не давая сердцу покоя. Но рассказ той незнакомой женщины , как целительный бальзам, коснулся души, наполнив ее особым теплом и светом : как Людмила Георгиевна Зыкина любима в народе.
Хотел добавить слово «была». Нет – не была, а есть и навсегда останется в сердцах благодарных людей.