На областной конкурс "Вологда читающая"
Литература – самое высокое из искусств. Чтобы понять это, достаточно сравнить её с другими видами искусства, на мой взгляд, более приближенными к материальному миру: живописью и музыкой.
Произведения художника материальны и однозначны: картину мы “трогаем” глазами и получаем определённые ощущения от цвета, образа, созданного живописцем; и видим мы лишь то, что хотел показать нам художник.
Произведения композитора, по сути, тоже близки к материальному миру: музыку мы “трогаем” ушами; слушая, мы ощущаем определённые вибрации, которые, воздействуя на нервную систему, заставляют нас радоваться или грустить.
Живопись и музыку нельзя воспринимать, если нет органов зрения и слуха.
Произведения литературы нельзя “потрогать” ничем. Это они (я имею в виду настоящую литературу) трогают нам душу. Даже если человек слеп или глух, у него есть возможность читать. Во время чтения нам даётся полная свобода выбора: благодаря индивидуальности восприятия, мы сами себе художники, поэтому у каждого из нас своя Наташа Ростова, свой Евгений Онегин. Мы приближаемся к Творцу, создавая в своём воображении образы героев читаемых книг, и порой, любим их, как живых людей.
Нам доставляет эстетическое наслаждение красивое и умное слово. Оно воздействует и на чувства (т.е. на душу), и на интеллект. Мы смеёмся или плачем, читая по-настоящему хорошую книгу, мы становимся мудрее, благодаря ей.
Начитанный человек выгодно отличается от того, кому чтение книг хуже каторги. Как жаль, что людей, понимающих это, становится всё меньше!
Но если всё же мои слова дойдут до кого-то и он спросит: “А что читать-то? Уже столько книг понаписано, что жизни не хватит, чтобы прочитать!”- я бы ответила: “Не надо читать всё подряд. Важно ведь не СКОЛЬКО книг прочитал, а КАКИХ!” Будучи филологом, я прочитала много хороших книг, и среди них есть такие, которые запали в душу, к ним хочется время от времени возвращаться.
Для меня такой книгой стала повесть Василия Ивановича Белова “Привычное дело”. Скажу честно: в студенческие годы меня больше привлекала поэзия. В те времена я читала не книги, а писателей. То есть, изучаем, например, творчество Ф.М. Достоевского, значит, мною читаются все его произведения. Так и с Беловым получилось. Прочитала все его книги, которые нашлись в областной библиотеке, и “Кануны” показались мне интереснее всего остального. Но, видимо, каждой книге – своё время. Однажды, готовясь к уроку в 11 классе, я перечитывала повесть “Привычное дело”, и так вдруг “зацепила” меня финальная сцена, где Иван Африканович мысленно говорит со своей умершей женой, что я расплакалась, и на уроке предательски задрожал голос, когда зачитывала ребятам:
“Вот, девка, вишь, как всё обернулось-то…Я ведь дурак был, худо я тебя берёг, знаешь сама…Вот один теперь. Как по огню ступаю, по тебе хожу, прости. Худо мне без тебя, вздоху нет, Катя. Уж так худо, думал, за тобой следом…А вот оклемался…А твой голос помню. И всю тебя, Катерина, так помню, что…Да. Ты, значит, за ребят не думай ничего. Поднимутся. Вот уж самый младший, Ванюшка-то, слова говорит…такой парень толковый и глазами весь в тебя. Я уж…да. Это, буду к тебе ходить-то, а ты меня и жди иногда…Катя…Ты, Катя, где есть-то? Милая, светлая моя, мне-то… Мне-то чего…Ну что теперече… вон рябины тебе принёс…Катя, голубушка…”
Сколько любви, сколько боли от потери в этих словах, таких на первый взгляд простых и корявых! Как они пронзают осознанием невосполнимости утраты! Как они учат дорожить близким человеком!
В повести, как и в жизни, где от трагического до смешного один шаг, переплетены смех и слёзы. Невозможно удержать улыбку, читая разговор Ивана Африканыча с конём Парменом или сцену сватовства Мишки: “В доме стоял рёв. Нюшка с плачем кидала на пол что попало, вся в слезах кричала и металась по избе и материла белый свет.
- Ну и ну! -... сказал Мишка, щупая локоть. А Иван Африканович растерянно хмыкал. Он еле поднялся, сперва на четвереньки, потом, опираясь на руки, долго разгибал колени, с трудом выпрямился:
- Хм! Вот ведь… Бес, не девка. В ухо плюнуть да заморозить. Пармен? А где у меня Пармен?”
Яркая образная речь персонажей, настоящий, невыдуманный разговорный язык русской северной деревни при чтении доставляет истинное удовольствие:
“- Вымылись?
- Ну! Без мыла, правда, а хорошо. Оболоклись, легли на верхнем полке – валетом. А худо ли? Свищи, душа, через нос. Я, бывало, в Доме колхозника ночевал, дак там меня клопы до крови оглодали, а тут бесплатная койка. Только слышу: Иван Африканович у меня не спит. “Чего?-спрашиваю. “А, - говорит, - ты эту…как её… Верку-то заозерскую знаешь? Больно, - говорит, - добра девка-то”. Я говорю:”Иди ты, Иван Африканович, знаешь куда! Что я тебе, богадельня какая? Одну с бельмом нашёл, другую хромую. Эта Верка и под гору с батогом ходит”.
Читая повесть, невозможно не поддаться Беловскому восприятию родины: любви к родному дому, к семейной жизни, к детям: “Он (Володька) уже знал все звуки родимой избы. Особенно звук двери. У него замирало сердце от тоски, когда бабка с ведром выходила из избы и исчезала. Тогда ему становилось невыносимо тоскливо. Слёзы готовы были брызнуть, и губы сами складывались горькой подковкой... Маруся, старшая сестрёнка двух лежавших в колыбели братьев, подошла к люльке, загремела им погремушкой. Ей было четыре года, каждый сучок в люльке она знала лучше Володьки, и ей иногда тоже очень хотелось в люльку…
-Покачай ты их, Маруся, - сказала бабка, - покачай, хорошая девушка. Вот, вот, за верёвочку. Умница! Вот оне вырастут, тебя на машине покатают…
Бабка Евстолья поставила самовар.
-Вот мама сейчас придёт, чай станем пить. Гришку с Васькой разбудим, да и Катюшке с Мишкой, наверно, уж напостыло спать…
- Мамушка?
-Мамушка и придёт, - подтвердила бабка Евстолья.- Вот коровушек подоит. Так и придёт.”
Незамысловатая история жизни Ивана Африкановича Дрынова – история страны в миниатюре. Здесь и Великая Отечественная война, на которой он воевал не ради наград (а они у него были нешуточные – орден Славы и орден Красной звезды). Об этом говорит отношение к ним Ивана Африкановича: ордена не на божнице лежат, а блестят на пузе у малолетнего Васьки. Здесь и непростая послевоенная жизнь колхозного крестьянства, наполненная тяжёлым трудом и проблемами: для своей коровы косить не дают, а девятерых детей кормить надо; кукурузная кампания - на севере заставляют сеять южный злак (“Привезли её, не спросясь колхозников, и увезут не спросясь”.); вынужденное бегство деревенской молодёжи в город; бесправие колхозников (Ивану Африканычу пришлось идти на председателя в атаку с кочергой наперевес, чтобы взять справку для получения паспорта); пьянство, ставшее в деревне “привычным делом”.
Здесь и современная В.И. Белову, политическая ситуация, которую живо обсуждают мужики:
"- Читал, Петров, сегодня газету-то?- спрашивает Куров Мишку.- Опеть, чуешь, буржуазники-те шалят с бонбой. А наши прохамкают опеть. Вся земная система в таком напряженье стоит, а наши хамкают.
- Ничего не хамкают, - отмахивается Мишка…
- Прозевают-прохамкают, - не унимался скептический Куров. – С соплюнами да малолетками только перегащиваются. А какая польза от малолетков? Ну, правда, этот, как ево, боек, говорят, на Кубе-то Кастров, что ли, тоже Фёдор, кажись.
- Фидель Кастро, - поправляет более грамотный Мишка.”
И хоть повесть заканчивается трагически (умирает Катерина, чуть не погибает сам Иван Африканович), в ней громко звучит жизнеутверждающая нота: “Вот эдак и пойдёт жизнь… И нет конца этому круговороту… Конца нет и не будет. “Жись, она и есть жись, - думал он, - надо, видно, жить, деваться некуда”.
Читать такие книги, как «Привычное дело» В.И. Белова, полезно для души: они делают её богаче, заставляя сопереживать героям; они учат ценить близких людей, отличать настоящую любовь от «подделки»; они воспитывают чувство ответственности за свою семью; они помогают лучше понять свой народ, свою историю; они наполняют душу тёплым чувством патриотизма, прививая любовь к родине через незабываемые образы людей и природы.
Кроме этих пяти причин, по которым я рекомендую прочитать повесть “Привычное дело” В.И. Белова, можно сформулировать ещё столько же, но, думаю, и названных вполне достаточно, чтобы бросить всё и бежать в библиотеку за этой интересной, доброй и грустной книгой!