Он мне нравился. Я смотрела на него из-под отяжелевших век, потягивая сухое вино и невпопад отвечая Нику, и думала, как было бы здорово, если бы этот мужчина за соседним столиком пригласил меня танцевать. Я представила себе, что вот зазвучит медленная, тягучая мелодия, такая проникновенная, что сердце защемит от тоски, и ему не останется ничего другого, как пригласить меня на танец. И мелодия зазвучала. И он подошёл к нашему столику. И спросил с улыбкой у Ника:
- Могу я похитить вашу прелестную спутницу?
Ник кивнул. А я тут же оказалась в крепких объятиях незнакомца, ощутив новый, волнующий запах его тела.
- Алекс… - представился он, шепнув своё имя мне в самое ухо. – А как вас зовут, милое дитя?
- Диана… - ответила я слегка удивлённо.
Да, пожалуй, для него я была «дитя». Алексу на вид было лет сорок или около того, и я при всём желании не могла бы назвать его красивым. Высокий, худощавый, немного сутулый, он то и дело поправлял сползавшие с переносицы очки. Но было в нём нечто такое, от чего трепетало моё сердце, и чего я не встречала прежде в моих друзьях-ровесниках.
- А ваш парень – не промах, - усмехнулся он.
Я обернулась и увидела Ника, который танцевал со спутницей Алекса. Ник что-то увлечённо говорил, а женщина отвечала ему сдержанной улыбкой.
- Не правда ли, Эльза очаровательна? – с гордостью поинтересовался у меня Алекс.
- О да! – ответила я без тени фальши.
Эльза и впрямь была прекрасна. Высокая, стройная, с длинными тёмными волосами, элегантная, со вкусом одетая она не могла не понравиться. Музыка смолкла. Алекс и Эльза пригласили нас за свой столик. Так мы познакомились.
Оказалось, они снимали коттедж неподалёку от нас. Все последующие дни мы проводили уже вместе. До обеда купались и лениво лежали на песке, наслаждаясь горячими, но не агрессивными лучами солнца, иногда арендовали яхту и уходили далеко в море, а вечерами перетекали из кабачка в кабачок, благо их на побережье было великое множество. А что ещё, скажите на милость, делать на отдыхе четверым довольно симпатичным и свободным людям?
Между нами сразу же установились весьма странные и волнующие отношения. Алекс откровенно флиртовал со мной, ничуть не смущаясь Эльзы, которая, как оказалось, была его невестой.
- Осенью мы собираемся пожениться… - однажды поделился он со мной и обнял меня за плечи.
Я с опаской покосилась на Эльзу, которая следовала за нами в обществе Ника. Но у той выражение лица оставалось спокойным и безмятежным. Она вообще меня восхищала, и я даже немного её побаивалась, потому что она была для меня загадкой. Её безупречное воспитание, ум, неизменная доброжелательность, учтивая речь, равно как и изысканный гардероб и внешняя привлекательность зрелой, знающей себе цену женщины производили неизгладимое впечатление. При этом в её обществе было легко и как будто бы не чувствовалась разница в возрасте. Вот этот факт тоже меня удивлял.
- Слушай, ведь по возрасту они нам годятся в родители, - как-то раз сказала я Нику, когда мы, наконец, остались наедине. – А с ними так легко… Тебе не кажется это странным?
- А что странного? – беспечно отмахнулся Ник. – Мы все здесь на отдыхе. Не бери в голову. Ты не против, если я приударю за Эльзой?
- По-моему, ты это уже делаешь, - со смехом отвечала я. – И весьма успешно!
- А ты не ревнуешь?
Вместо ответа я щёлкнула его по носу.
В вопросе Ника чувствовалась некоторая неловкость, которую он тщательно маскировал нарочитой беспечностью. Но я и в самом деле ничуть не ревновала. Старательно прислушивалась к себе, но не чувствовала ни малейших уколов ревности. По-видимому, мне были не свойственны муки душевные, я их гнала от себя прочь, а, может, просто ещё никого не любила.
- А как тебе Алекс? – вдруг вполне серьёзно спросил Ник.
В его вопросе мне почудилась затаённая тревога.
- Никак, - пробормотала я и отвернулась к стене.
Я не любила выяснять отношения.
В дальнейшем мы четверо продолжили эту увлекательную игру «на грани». Нам с Ником, молодым и азартным, это действительно казалось игрой, сулившей массу острых ощущений. Алекс с Эльзой снисходительно подыгрывали нам, по-видимому, тоже находя в таких отношениях некую новизну. Но, строго говоря, этой самой грани никто не переходил. Пока. Все казались счастливыми и безмятежными. Лишь однажды я случайно перехватила острый взгляд Эльзы, направленный на меня. В этот момент на её лице не было и тени улыбки, а в глазах читались неприязнь и отчаяние. Но, заметив, что я на неё смотрю, она моментально приняла беспечный вид, и я решила, что мне всё это показалось.
В тот день было пасмурно и душно, к тому же с утра моросил дождь. Вообще-то, я никогда не любила солнце, а в пасмурный день оживала, как будто внешние силы переставали довлеть надо мной. Вот и тогда я почувствовала необыкновенный прилив энергии, озорство, кураж и поэтому без сомнений приняла приглашение Алекса прогуляться по пляжу. В отличие от меня Ник был «человеком солнца», поэтому он с утра хандрил и валялся в постели, то и дело погружаясь в дрёму.
- Ты сегодня чудесно выглядишь! – воскликнул Алекс и потянул меня в сторону моря.
Его глаза блестели, светлая рубашка отчётливо контрастировала с загорелой кожей. Мы почти бежали вниз по тропинке, которая шла вдоль берега и как бы нависала над скалистой грядой. Далеко внизу шумело не на шутку разыгравшееся море.
- Похоже, надвигается шторм, - запыхавшись, предположила я на бегу. – Может, нам не стоит…
Но мы уже оказались внизу. Вокруг не было ни души. Только море, которое яростно обрушивалось на берег со всей своей первозданной мощью. Алекс вдруг рывком притянул меня к себе, обхватил мою голову руками и прижался своими жёсткими, сухими губами к моим, так что я не могла пошевелиться. Не знаю, что со мной случилось, но я стала отвечать на его поцелуи с не меньшей страстью, позабыв об Эльзе, о Нике, обо всём…
Ревело море, и такая же буря разыгралась в нас самих. В какой-то момент я случайно посмотрела в сторону и увидела Эльзу. Она стояла в десяти шагах от нас. Её побледневшее лицо исказила гримаса боли, по щекам текли слёзы. Я никогда не видела её такой. Я потянулась ей навстречу, проклиная свою несдержанность. Но она повернулась и побежала. Мы с Алексом стояли неподвижно и смотрели, как она поднимается вверх по тропинке. Я ещё подумала, что бежит она как-то некрасиво, тяжело, как немолодая женщина. Вдруг она оступилась, неловко вскинула руки и исчезла из поля зрения. Не понимая до конца, что произошло, мы кинулись туда, где только что стояла Эльза. Я посмотрела вниз и с ужасом увидела её неподвижное тело, распластавшееся среди камней.
Мы словно попали из весёлой пьесы, нами же разыгранной, в жестокую реальность, переиграть которую было уже невозможно. Нам троим, подавленным этой нелепой гибелью Эльзы, не хватало мужества смотреть друг другу в глаза. Алекс сразу постарел лет на десять. Мне было тяжело видеть его безучастным, потерянным, с вдруг отчётливо проступившей сединой и заострившимися чертами лица. Во всём его облике читались недоумение и скорбь. Он уехал, как только было покончено с формальностями, и полиция констатировала несчастный случай. Мы с Ником тоже вскоре отправились домой, и как-то само собой получилось, что больше никогда не виделись.
Таким было это лето. Наверное, когда-нибудь нам удастся, если не забыть его, то хотя бы вспоминать о нём с отстранённой печалью.