Не каждому выпадет сыграть свою роль. В жизни и подавно.
Хороший и странный Мамонов Пётр, он на сцене падал подкошенным колосом. Лежал камнем, под аплодисменты вакхических поклонниц.
В фильме "Остров" Лунгина-парижанина Пётр сыграл, по сути, себя самого. Свою раздвоённость. Вот это жало, которое есть знание, и с которого сыпется яд.
Старцу Анатолию привозят для исцеления девицу. Она одержима бесом. Бес, тут же выясняется, хорошо знаком старцу. Анатолий приветствует его, ещё девицы не видя и не зная о приезде её, радостным кочетиным пением. Встреча двух нечистых духов – один из самых правдивых эпизодов этого, по правде говоря, довольно анекдотичного описания жизни и быта мнихов северной обители.
Старец Анатолий знает, что он и сам бесом одержим. То, что другие принимают за святость (ибо сами святы есть, знанием не обладая), на самом деле кривляния и судорги беснующейся плоти.
Грех всажен во плоть, аки нож. Или что там во плоть всадить можно. Ась?
Исцелив деву (сцена экзорцизма в дикой местности столь же мастерски сделана кинематографически, сколь и неправдоподобна по сути своей), грешник теряет всякий интерес к земной юдоли. До этого он многократно просил Бога о смерти. Но смерти не давали.
А тут – на! Лёг и помер.
Грех вышел вместе с бесом. Он и есть бес, грех, только для удобства классификации персонифицирован: чревоугодие, любострастие, зависть… тёмен люд.
Это давно уже известно старцам Анатолиям, что все пружины страстей земных суть бесы. Отринь бесов – и жизнь закончится, песком сквозь разжатые пальцы уйдёт в землю…
Так что же получается?
Выходит – это бесы служат нашими движителями? Получается, их яд – и есть горючее в наших баках, собаках и полубаках.
Ужасти.
Или, это только в неправильной, то есть обычной, жизни всё так?
А в жизни правильной, светлой и чистой, куда энергии-бесы проникнуть не в силах (ага!), там бесплотные ангелы ведут нас по дорогам незнания и полной гармонии.
Куда ведут? А вверх, наверное. Вверх куда-то.
Глянуть бы хоть одним глазком на эту белизну.