"Такие люди, как в этом гостинице, я нигде не видел. "Здравствуйте, товарищ Хачикян! Очень рад Вас видеть! Живите", – говорят. Представляете? И ни копейки не взяли...".
Чистая комедия. "Мимино".
Дальше ещё смешней. Оказывается, товарища Хачикяна – простого шофёра – случайно, по ошибке, приняли за другого Хачикяна – эндокринолога. И кануло радушие, как в Севан... Бывает.
Мой родственник сделал ремонт своих четырёх с половиной зубов. Как говорил райкинский персонаж, он построил себе мост через рот. Отдал уйму денег. А тут прослышал, что государство идёт таким беззубым навстречу. И можно вернуть часть суммы как социальный налоговый вычет.
Я отговаривал... Я говорил ему: за свои деньги они ещё заставят тебя побегать! A bovi majore discit arare minor, отвечает. На латыни – не учи отца своего, как улучшать демографию... Брось, говорю. Оставь эти порывы. Мы не в таком возрасте, когда ещё рассчитывают что-то вернуть. Он глянул на моё лицо – и его запас латинских поговорок иссяк.
Но человек уже настроился. Утром ушёл в налоговую, унося наши напутствия, как погоны на плечах. Кошка в страхе спряталась за диван. Ещё никогда живущие здесь не посещали органы фиска!
К обеду он вернулся, как оптимат с Форума, весь оплёванный. Кошка отказалась выходить, когда услыхала его речи. Вот, что он рассказал. Латынцы дурни, это было известно до нас. Но вот, что он сообщил нам, нервно смеясь, мне и кошке за диваном.
В налоговой моего родственника приняла полковница. Так он рассказывал нам: звёзды полковничьи... "За всё время разговора ни разу не подняла глаза. Так и общалась со мной, не глядя и сквозь зубы". Выяснилось, что государство возвращает не все деньги (о, святая наша простота), а лишь 13 процентов (почему так, непонятно: по закону обязаны вернуть всё…). То есть, собственно налог. Дальше. Для получения этой малости необходимо собрать и представить в налоговую инспекцию несметный аваланш бумажек. Я работаю, когда же я буду, начал объяснять родственник. Ничего, говорит, срок три года, за три года – управитесь. "К ней подошла другая сотрудница, тогда я понял: разговор окончен...".
С выпученными глазами (обычное состояние человека после дебюта в налоговой) он покинул монументальное здание, что на улице Московской в Петрозаводске. Это хорошо, что – не в Москве: он бы сжёг Москву. Видит, стоит Жуков, Георгий Константинович. Тоже монумент. Обошёл вокруг маршала Победы разок-другой. Отдышался. Успокоился. И направил стопы к родным пенатам.
А я знал эту "горькую правду земли". Знал, что родное государство активно лижет нас тогда, когда желает получить что-нибудь. Тогда, и только тогда. Верно Есенин подметил, в том стихе, который мы в школе читали друг другу крамольным шёпотом и заливаясь непроизвольно краской. Ведь, смотрите, что происходит. Везде, где мы свои деньги отдаём, везде мы дорогие гости и эндокринологи: здравствуйте, товарищ Хачикян, проходите, товарищ Хачикян! В банке. Кафе. Магазине. Никто не требует никаких справок. Ну, разве что в банке. Но и у них достаточно паспорта. Там же, где мы хотим свои деньги получить, смотрят солдатскими глазами. Не нужно и ходить далеко, загляните в свою родную бухгалтерию.
Почему так? Ведь, это же мои деньги. И те, которые отдаю. И те, что получаю. И в отделении банка, где совершаю депозит. И в том фискальном органе, куда пришёл за налоговым вычетом. Мои деньги!
А раз деньги мои, то я хочу везде быть товарищем Хачикяном.
Слышите? Я – Хачикян!