«Набоков — Соколов — Пелевин»
Постмодернизм ярче всего проявился в литературе. В целом постмодернизм — это порыв с традицией Нового времени, преодоление сциентизма и позитивизма. Наука уже не может ответить на все интеллектуальные и чувственные запросы людей. Её гносеологические корни расшатываются. Наука из духовной сферы переходит в сферу техники, экономики и индустрии. Появляются целые торговые науки: маркетинг и менеджмент..
Даю пример постмодернизма в литературе:
Чем меньше женщину мы любим,
Тем больше нравимся мы ей.
(Пушкин)
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей.
(Тютчев)
Два суждения о любви, взятые из первичного контекста, связываются в новое целостное высказывание.
Поговорим об истоках литературного постмодернизма.
Долго изучая жизнь и творчество Владимира Владимировича Набокова (1899 — 1977), приходишь к выводу, что он является стилистическим предтечей литературного постмодернизма. Уже у него встречаются признаки постмодернизма: ирония (над Чернышевским в «Даре»), симуляции заимствования (первая глава «Лолиты» и близость главы к Э. По), тиражирование (В одном месте «Лолиты» Гумберт обращается к наборщику, чтобы тот выписывал, повторяя имя любимой девочки, до конца страницы; на деле в романе дано всего 6 раз ), дописывание ("Русалки” Пушкина). В «Лолите» много отсылок к другим авторам: Джойсу, Э..По, Петрарке, Данте. Набоков любит редкие аллюзии.
Набоков — маргинал в мире литературы (по крайней мере русской). Набоков не хочет быть ничьим учеником, но сам является писателем для писателей.
Грань литературы и жизни Набоков последовательно выдерживает, но, например, в пьесе «Человек из СССР», он играет с этой границей, когда герой говорит героине: «Забыл реплику». Как и все постмодернисты Набоков борется с пошлостью, как он её понимает.
Учеником Набокова считаю Сашу Соколова. Как Набоков ценил Сашу Соколова, так и Соша Соколов ценит Набокова. «Школа для дураков» - это уже классическое постмодернистское произведение. Магия стиля продолжает В. Набокова. Отмена знаков препинания — маргинальность, отсылка к сюрреализму и развивающая последний. Но это произведение передаёт реализм мышления душевнобольного человека. Все герои постмодернизма — чудаки и странные странники. Сюрреализм и реализм сплавляются в постмодернизме. В других своих произведениях Саша Соколов не может перепрыгнуть свою «Школу для дураков». Так же сложно быть второй раз автором качественной инсталляции, повторить успех..
Владимир Набоков и Саша Соколов — это вечные источники для постмодернизма, шедевры мастерства.
Теперь давайте поговорим о более близкой нам по времени фигуре. Я имею виду Виктора Пелевина. Чудаковатость его героев утомляет, зато заигрывание с мировыми религиями, мифами — прошлым и настоящими — восхищает. При этом Пелевин не относится к какой-то одной религии или учению, как и Набоков. Пелевин борется с сектами, нефтяными мифами, иронизирует над США. Грань литературного и реального у Пелевина стирается. Например, «СССР» - это более или менее удачная формула Каббалы. Пустота, ничто — герой для Пелевина, как и для Хайдеггера. Действительно, на фотографии Чапаева изображен не только Чапаев, но и то, что его окружает — пустота (если нет другого фона).
Но Пелевин куда-то свернул с линии Набоков-Соколов, пошёл в какие-то дебри между советским и эмигрантским.
Постмодернизм - это путь, который не имеет названия. Название пути убивает путь («Дао»). При большой осторожности постмодернизм может давать нам великолепные шедевры. Постмодернизм — это свобода. Однако много пошляков и бездарностей оправдываются этим словом: «постмодернизм».
Итак. Набоков — дедушка постмодернизма, Саша Соколов — отец постмодернизма, а Пелевин — сын постмодернизма (одни из многих).
Постмодернизм может быть полезен.
Не любите постмодернистов? -
Как комиссары уклонистов!
Образчик этого ученья,
Не принимаю я леченья.
Дитя и чадо демонизма,
Я — сын и дочь постмодернизма.
Дмитрий Гендин.