Один раз зимой под Рождество отец приехал на больших санях за нами, забрал нас с собой в Елабугу, к своей матери, моей бабушке. Там мне понравилось, бабушка водила нас в церковь, пели хоры, мы ставили свечки и слушали молебен. Потом мы ходил на площадь, где стояла большая елка, возле нее бегали ребятишки, было много народу. Мне все было интересно и как-то не по себе. Уж очень шумная жизнь в городе. Потом поставили елку в доме бабушки, запахло хвоей и снегом.
Бабушка стала раскладывать подарки. Мне она связала новые варежки, мягкие и красивые, теплые и пушистые. Очень они мне понравились. Бабушка держала кроликов, утром она повела меня посмотреть на них и покормить, напоить их. Я и сама потом кормила их кусочками морковки, репы, капусты. Бабушка перестелила им подстилку, поменяла воду в поилке, взяла на руки маленького крольчонка, передала мне со словами: «Бери погладь, бери, не бойся, он сам боится». Она добавила, вот, мол, будет их много, шкурку снимем с них и тебе сошьем шубку новую, Мне так жалко стало хорошеньких пушистых кроликов, что я стала наотрез отказываться, только бы не снимали шкурки с бедненьких зверьков и оставили их в живых. Я даже расплакалась. Бабушка стала меня успокаивать, а я твердила, что и старая шубка (еще сестры Лиды, доставшаяся мне по наследству) мне впору и другой мне не надо. На следующий день мы уезжали домой в село наше Прости, дорогою я спала под теплым тулупом, и мне снилась большая пушистая елка, пахнущая смолой и шишками.
Этой зимой отца не стало. Вез он бочки с пивом из Елабуги в Можгу, дорога шла в гору, лошади не могли въехать, потому отец стал толкать сани. От удара о кочку бочки покатились, из одной выбило дно и пиво стало хлестать прямо на отца. Довез он пиво, бочки все, кроме одной, вылившейся. И свалился сам, заболел, простыл сильно. Кашель его, надрывистый и глухой, не давал покоя ни ему, ни нам. Доктор тоже приходил, бабушка из Елабуги приехала, но никакие молитвы, никакие лекарства и травяные настои не помогли. Болезнь захватила сильно, отец долго был в бреду, горячий, потный, бессильный. Скоро все кончилось. Похоронив отца, мать совсем почернела лицом, все больше молчала, вечерние песнопения отошли в прошлое. Бабушка предложила поехать жить к ней, но мать отказалась. Тогда бабушка предложила забрать меня, мать призадумалась. Она понимала, что одна она меня не выучит, хотя этого ей хотелось больше всего. Мать прислушалась к рассказу бабушки про епархиальное училище, построенное на средства Стахеевых, вернее даже Глафиры Федоровны Стахеевой, жены купца первой гильдии, известного своей предприимчивостью и благотворительностью. Мой отец, Федор, работал у Стахеевых возчиком. Вот мать и задумала поехать в Елабугу и просить помощи у купчихи, может, не оставит сирот без подмоги. Согласилась на предложение бабушки, и мы поехали в Елабугу.