3. 1. Отряд

Павел Заякин
Как мы стали скаутами? А что, разве у нас был другой вариант? После книжек Крапивина и моей недолгой, но вдохновляющей переписки с ним и с «Каравеллой», после моих мечтаний за бетонным забором стройбата, где я писал «Держитесь, мы идем» в перерывах между носилками мусора на строительстве Горьковской атомной станции, после двух лет утоления жажды по пещерам, после двух лет КЮСа – КПССа – разве могло из нас получиться что-то другое?
Опыт КЮСа дал мне ответ на вопрос, поставленный еще до армии, в моих романтических блужданиях по «внутренней Хакасии» в поисках подлинности отношений, в поисках «кострового братства». Вопрос этот звучал так – возможно ли оно, это братство, вообще?
КЮС ответил – да, возможно.
Мы были счастливы. Это было, как в пору первой любви – все плохое, некрасивое, неприятное отлетало, огибало нас, мы его отбрасывали и забывали. Мы, такие разные, стали одним целым. Командой, братством. И пещеры, что мы самозабвенно проходили (каждые каникулы плюс праздники) и поиск и копка новых пещер (нам так хотелось найти свою пещеру!) были не целью. Средством. И их, пещер, стало не хватать.
О, не то что бы мы прошли все пещеры! Их было впереди еще столько, но... Кажется, захотелось чего-то еще. Другого. Через два года счастья мы вылезли из своей «консервной банки» и стали озираться.
Можно сказать и по-другому: «Сталкер» созрел в утробе КЮСа и родился, когда пришло время.
Это было странное время. Горбачевская перестройка всколыхнула все общество, митинговость зашкаливала и захватывала, в воздухе веяло революцией и баррикадами. В Нарымском сквере в центе Новосибирска в воздухе витали идеи и лозунги – от «памятниковских» «Бей жидов», до «демсоюзовских» «Станем Европой». В этом котле варились и педагоги – от официальных, школьных, до «несистемных» и «полусистемных» руководителей кружков, клубов, отрядов.
Чтобы понять то время, приведу пример из собственной жизни.
Когда я вернулся из армии, я пошел работать в школу, учителем русского и литературы. Семья и первый ребенок стали причиной и моего перевода на «заочное» в пединституте. Единственное, что я успел – это счастливо перескочить год, досдав кучу дисциплин экстерном.
Итак, школа, седьмые – восьмые классы. Перестройка. Куча педагогов-новаторов, «Огонек», Демсоюз учителей Новосибирска. И – провинциальная школа в Бердске. С замученными учителями – тетками, мечтающими оттрубить свой предмет – и домой. С администрацией, как из моего школьного «совкового» детства с планами на макулатуру и металлолом. Перестройка, впрочем, проникла и сюда – в учительской обсуждалась судьба бедной Марианны, сериалы вообще стали сублимацией серой и голодной личной жизни. До сих пор помню, как меня бесили эти остановившиеся взгляды, когда, на переменах в учительской все собирались вокруг телевизора с Кашпировским и Чумаком.
И вот, я, болван молодой, с нулевым стажем, возомнил из себя нового Сухомлинского и ввел в своих классах обучение без оценок. «У меня вы, ребята, будете сдавать зачеты еженедельно, а на уроках я буду ставить вам плюсики или минусики» Новатор хренов! Мало того, что я настроил против себя всех школьных теток, я и детей напряг конкретно – они же получали оценки по другим предметам!
Кончилось все плохо. Когда я на уроке литературы занятие посвятил статье Солженицына «Жить не по лжи» (ее тогда опубликовали в «Комсомолке»), меня пригласил директор школы на беседу. Помню из всей беседы только как бесновалась завуч, тоже словесник, тетка старой закалки, как она просто орала на меня: «Вы антисоветчик! Да раньше бы вас за это...», и как директор предложил решить все мирно, «по собственному». Да оно, собственно, так и было, по собственному желанию. Я покинул школу с легким сердцем и пошел работать в кружок туризма при Академгородковском Доме пионеров. Так начался КЮС.
Но я уже не о КЮСе, а о том, как мы стали скаутами.

Когда нам стало мало пещер, а в политику я, слава Богу, детей не поволок, мы решили один день в неделю посвятить обсуждению жизни. Ну, вообще, что у нас в стране происходит. Кажется, назвали это «днем гражданской позиции». А чтоб не слушать исключительно друг друга (собственно, большей частью говорил я, а потом мы спорили ;), мы стали приглашать в этот день в гости всяких - разных людей. Кто только к нам гости не приходил! Были казаки, которые выглядели очень забавно в своих костюмах, они много говорили о возрождении Руси и спасении ее от масонов и жидов. Забавно это было – сидят подростки, от 14 до 17 лет, детки жителей Академгородка, некоторые – с явно семитскими чертами, и внимательно так слушают опереточно разодетых казаков про мировой сионистский заговор. Приходили к нам и кришнаиты, курили благовония, кормили нас шариками из печенюшек со сгущенкой, кажется, они это называли «просад». Они были все лысые, ну, мужики, естественно, часть из них были завернуты во что-то типа шелковых штор, цветастых. Их мы вообще не поняли. Ну, ни слова. Впрочем, слова многие попадались знакомые, промеж санскитских терминов,  а в предложения они никак не складывались. Приходил какой-то мужик с  нервным худым лицом, в галстуке и мятом пиджаке, присыпанном перхотью. Он учил нас трезвому образу жизни. Были у нас в гостях очень «граждански позиционированные» ребята и Демократического союза молодежи. Нам они понравились своей смелостью и тем, что их менты на демонстрациях били дубинками, а они все равно выходили и выходили. Но нам, как-то, на баррикады не хотелось. Собственно, вышло, как раз, наоборот – когда мы уже стали скаутами эти демсомольцы  попросились к нам в лагеря и стали активными помощниками на несколько лет – Миша Моисеев, Кирилл Войцель, Сергей Гречушкин, Леша Чернинский...
А потом мне кто-то посоветовал позвать Всеволода Лыткина. «Пригласите, он интересно рассказывает про Библию» Так в нашу жизнь вошел человек, который привел меня к Богу.
Он сразу согласился встретиться, пришел, поговорил. Я помню, мы тогда, напуганные кришнаитами и черносотенцами, приглашали людей «на раз». В смысле, на одну встречу. Но тот разговор как-то затянулся, не завершился итогом (сейчас понимаю – как можно за полтора часа поговорить о Библии «за раз»?), мы попрощались, и я задержал ребят - ну как? «Нормально» - сказали они. А на следующей неделе созрели вопросы, и я снова позвонил Всеволоду. Так наша «гражданская позиция» постепенно стала «школой христианства». Это было настолько важным событием и для меня и для будущего отряда, что его значение трудно переоценить. Эта «школа» привела меня в церковь, сделал на какое-то время координатором духовных программ в Сибирской ассоциации скаутов, произвела на свет Божий Скаутскую христианскую миссию, и, в конце концов, вернула меня в Хакасию в новом качестве – священника лютеранской церкви.
Но все это будет потом, а пока, шаг за шагом, мы подходили к «Сталкеру».

Я уже и не помню, как мне на глаза попалась эта газетная заметка. Наверное, это можно назвать очередным «пинком судьбы», если учесть, к чему все это привело. Маленькая заметка, почти объявление, в какой-то центральной газете, типа «Комсомолки». Там было написано примерно следующее: «Съезд, ставящий целью возрождение в стране скаутского движения, пройдет 15-17 ноября 1990 года в Москве, во Дворце молодежи. Приглашаем всех заинтересованных. Телефон...»
Что я знал о скаутах тогда? Что-то по книгам Рыбакова «Кортик» и Беляева «Старая крепость», особенно – по «Судьбе Ильюши Барабанова» Леонида Жарикова. И если рыбаковско-беляевские скауты вызывали у меня в детстве неприязнь, то Жариков сумел меня зацепить. Его скауты не были тупыми картонными врагами нарождающихся пионеров, вних что-то было. Что-то сумел передать очень советский Жариков мне, мальчику из семидесятых, положил на «полочку» до времени.
В общем, я почему-то решил поехать на этот съезд. Созвонился с организаторами, обсудил с подростками. У нас в КЮСе тогда вообще были очень интересные взаимоотношения, сочетавшие жесткий авторитаризм «руководства» в походах и лагерях и полную демократию в клубе. Народ решил – ехать. Я предложил Мишане, как самому рассудительному и одному из старожилов (он тогда, кажется, перешел в выпускной 10-й класс) составить мне компанию. Все это было чуть ли не за день до съезда. Мы поехали в аэропорт, взяли билеты до Москвы (представляете - при моей зарплате «кружковода», при семье из двоих детей, я мог себе позволить слетать в Москву и обратно!), и вот – фьють! – мы уже сидим в зале и решаем судьбу российского скаутинга.
В Москве я совершил три открытия.
Первое – это то, что все мои педагогические идеи, про «ступенчатое развитие», специализации, ролевые игры, которые я так трудно рождал и вынашивал, в основе своей уже были рождены почти сто лет назад, и назывались они «скаутской методикой»
Второе открытие состояло в том, что я только там, в Москве, общаясь с руководителями массы детских групп, понял, что обаявшая меня в детстве крапивинская «Каравелла» - это тоже скаутинг, только трансформированный советской реальностью и творчески перерожденный Владиславом Петровичем. Я встретил там таких людей, с которыми мне не пришлось сходиться – оказалось, что мы читали одни книжки делали одно дело.
Третья открытие я бы выразил так: «гора с плеч». Я увидел куда и как идти.
Не знаю, что было бы, если бы я не прочитал заметку в газете или если бы мы опоздали на самолет. Может, все пошло бы по другому, потому как в КЮСе назревал кризис – старшие уже заканчивали школу, а младшие еще не знали, чего хотели. Но Кто-то там, на небесах, я в это верю, воткнул у нашей дороги Свои указатели. От школы, где я пытался работать – к КЮСу, от кришнаитов – ко Всеволоду, от ярких «огоньковских» публикаций – к незаметной заметке, простите за каламбур. И мы по этим указателям пошли

«Сталкер», как идея отряда, как большая игра, родился сразу после нашего с Мишаней возвращения со съезда, ставшего учредительным съездом АВоРС – Ассоциации Возрождения Российского Скаутинга. И когда я сел писать Программу отряда, я (да простит меня Крапивин!) не стал долго думать над вступлением в сей документ, а начал теми же словами и в той же тональности, что и «Каравелла» когда-то. В конце концов, я же тоже, хоть чуточку, из того гнезда! И здесь, наконец-то, сошлись все паззлы – походы и лагеря, романтика Дороги, лидерство Сталкера, поиски Бога и родины, развитие, как восхождение по ступеням и игра.
Итак, «Ты пришел в отряд...»

«Ты пришел в отряд...»
Наша Программа

Ты пришел в отряд. Тебе нравятся наша форма, нашивки, ритуалы. Ты познакомился с Уставом, и он тебя устраивает, по крайней мере сейчас. Ты знаешь о наших планах, и тебе кажется это привлекательным - походы, ночевки у костра, песни под гитару, настоящие испытанные друзья. Все это так. И все же - это лишь малая часть того, что ты можешь приобрести здесь. Если захочешь САМ. Если не покажутся тебе испытания и походы слишком тяжелыми, ночевки - слишком холодными, законы - слишком суровыми.
Конечно, все зависит от тебя, от твоего главного   права ВЫБИРАТЬ. А мы, не навязывая своего пути, предлагаем тебе пройти с нами по нашей Дороге, хотя бы ее часть, чтобы определиться окончательно, и, может быть, назваться коротким и емким именем – СТАЛКЕР

Мы - сталкеры, юные разведчики и проводники. Ты сразу спросишь - ГДЕ разведчики и в ЧЕМ проводники? Погоди, не торопись услышать ответ. Для начала задумайся над своим призванием - для чего ты живешь?
Наша цель - помогать людям, тем, кто в этой помощи нуждается, и кто ее принимает. Для этого мы должны знать и уметь многое, то, что входит в понятия «Дорога», «Отечество», «Бог».

Знать культуру и историю своей Родины, пытаться ответить на вопросы мироздания, уметь выжить в суровом соревновании с природой - этому не учат в школах и ПТУ. Этому не научит тебя и наша «Школа сталкеров», если ты не поймешь главного: сталкер - это тот, кто не использует для себя приобретенные знания, а отдает их людям, кто учится прокладывать свой маршрут и вести по нему более слабых.
Первопроходец, проводник, разведчик, сталкер ...
Это - не на год и не на два. Это призвание. И если ты все же решишь стать сталкером, жить в нашем обществе и по нашим законам, мы будем рады передать новому товарищу все свои знания и умения, свою дружбу и раскрытие сердца, и, подобно первому Сталкеру, пожелать:
«СЧАСТЬЯ ДЛЯ ВСЕХ ДАРОМ, И ПУСТЬ НИКТО НЕ УЙДЕТ ОБИЖЕННЫМ»

ДОРОГА
Дороги бывают разные. Закрой глаза и представь себе - вот стремительно пронеслась асфальтированная трасса, проковылял проселок, закрутилась петлями тропинка. Но все эти дороги когда-то кончатся, упираясь в стекло и железобетон города, в заброшенную деревню, в бурелом тайги. Наша дорога бесконечна, потому что мы прокладываем ее сами.
Дорога - огромное понятие, в него входят и эти большие и маленькие дороги, по которым мы движемся, учась постигая себя и окружающий мир, как учился этому тот, кто прошел перед нами. Но наступает время, когда необходимо свернуть с проторенной тропы и войти в Зону бездорожья.
Сталкер, разведчик и проводник! Ты идешь первым, готов ли ты к этому? Готов ли ты к тем опасностям, которые тебя окружают? Готов ли к главной внутренней опасности - страху? Уверен ли ты в своих товарищах? Чувствуешь ли ты ответственность за тех, кого ты поведешь по этой Дороге завтра? Если - да, то смело иди вперед, эта Дорога - твоя и твоих друзей, которые всегда придут к тебе на помощь.
Что дает человеку Дорога? Красоту окружающего мира, поиск своих путей в нем, познание самого себя и, главное, - возможность подарить ее другим, дать им попробовать тоже самоосуществиться.
Так мы прокладываем Дорогу. И неважно где она проходит -в тайге, в горах или пещерах, важно, что идет она через наши сердца. Поэтому наша Дорога бесконечна, как бесконечно познание и любовь.

ОТЕЧЕСТВО.
«Велика и обильна есть земля Русская...» Да, когда-то, меньше века назад, русский человек мог повторить это с гордостью.  Сегодня слово «Россия» произносится с болью. Годами из нас пытались вытравить русскую культуру, заменяя ее псевдокультурой, десятилетиями нас обманывали историки, скрывая и извращая наше прошлое. Нас рядили в сарафан и вышитую сорочку, пытались превратить в «новую историческую общность».
Но мы выжили. Мы мучительно проклюнулись зелеными ростками, сотни, тысячи желающих знать и любить свое Отечество.
Слово «патриот» сегодня не в чести. Но мы не политики и не желаем иметь ничего общего с людьми прикрывающимися этим словом в своих корыстных целях.
Наша Родина - Сибирь.  Несчастная огромная земля, покрытая костями наших предков.  Что мы знаем о ней?  Только то, что ею «прирастать будет могущество Российское»? Только - «живешь в Сибири - вставай на лыжи»?
Покрыта Россия сеточкой дорог. Проходят дороги и тропы по сибирским землям, по Алтаю, Саянам, Кузнецкому Алатау, Васюганью. Здесь проходили Ермак и Рерих, десятки менее известных «колумбов земли Русской». Где-то здесь будет проходить и твоя Дорога, если ты почувствуешь себя в ответе за то, что было, есть и будет на этой земле, и передашь, как эстафету, тем, кто пойдет за тобой.

БОГ.
Умом Россию не понять.
Аршином общим не измерить.
У ней особенная стать -
В Россию можно только верить.
Вера - это душа народа, и нас хотели лишить этой души. Сейчас, если ты наблюдателен,  то можешь увидеть, как медленно, но уверенно рушится самая страшная ложь на земле, самая чудовищная религия - атеизм.
Мы, избравшие свой путь,  терпимо относимся к неверующим и колеблющимся, потому что для нас главное - не определение Бога, а верность духовным понятиям, воспитание в самих себе христианских и общечеловеческих ценностей. Для тебя Бог может заключаться в словах «добро» и «справедливость, в принципах «не убий» и «не укради», и, если ты признаешь их в душе и пытаешься следовать им, значит ты уже на пути к Богу.  Этому тоже, к сожалению, не учат в школе. И это тоже - часть твоей Дороги, пожалуй, наиболее трудный ее участок, потому что сложно выкорчевывать в себе навязанное с пеленок «нивочтоневерие» и взращивать душу. Друзья помогут тебе в трудную минуту, но первый шаг,  выбор,  зависит только от тебя.

ИТАК, ТЫ ДЕЛАЕШЬ ВЫБОР.
Присмотрись внимательно - твои друзья ждут тебя на краю пропавшей в траве или в снегу проселочной дороги, ждут тебя, решившего посвятить свою жизнь рыцарскому служению людям и Отечеству, ждут, чтобы вместе отправиться в долгий и трудный путь. И да поможет нам Бог!

СТАЛКЕР, БУДЬ ГОТОВ!