Лера всегда боялась почтальонов с телеграммами.
Телеграмму принесли вечером из больницы от врача: « Срочно приезжайте. Состояние критическое».
Две недели тому назад Лера смогла каким-то чудом привезти маму в Москву.
Мама была настолько слаба, что идти почти не могла, а ее надо было каким-то образом положить в онкологическое отделение института в Обнинске.
Направления туда у них не было.
Но этот институт был последней надеждой на помощь..и Лера, выйдя ранним утром на перрон после бессонной ночи в поезде, поняла, что довести маму даже до вокзала она не сможет, так та была слаба..
Их вагон был последним.
Мама не жаловалась, она мужественно пыталась переставлять ноги, цепляясь за Лерину руку. Перрон уже давно опустел, а они все шли и шли.. Один из грузчиков пожалел эту пару и подкатил к Лере тележку для багажа. Вместе они усадили мама и лихо повезли на стоянку такси.
Им повезло и второй раз, когда очередь на такси как-то раздвинулась, увидев, насколько человеку плохо, и пропустила их без очереди. Надо было ехать в министерство здравоохранения Российской Федерации, там была единственная возможность попасть на прием к врачу, который выдавал направления для иногородних.
Москва-слезам не верит.
Лера не знала, где находится это самое министерство, не знал этого и таксист, но честно пытался как-то помочь бедолагам.
Они прокатались по городу часа три, маме становилось все хуже и хуже, и, наконец, они нашли здание. Оставив маму в каком-то коридоре, Лера рванулась по этажам.
Ночевать им было негде, да и состояние матери приводило Леру в ужас, она понимала, что долго та не выдержит.
На приеме ей отказали в направлении на лечение, спокойно и цинично, и Лера, рванула от отчаянья на другие этажи.. ей было все равно, какую дверь она откроет и к кому попадет, потому что внизу умирала мама.
Сторож попытался ее остановить, но это уже было бесполезно.
Сторож бежал за Лерой по коридору, сзади что-то кричал, а Лера на бегу пыталась успеть прочитать надписи на дверях.
Властный спокойный голос ее остановил: «Девушка, что вы несетесь как угорелая?». И спокойная властность этого голоса Леру заставила отчаянно быстро рассказать, как нужно ей направление для мамы, что мама внизу ее ждет, что она не сможет ее привезти домой, потому что ей совсем плохо, и что есть последняя надежда на помощь в институте радиологии в Обнинске.
Человек посмотрел на Леру внимательно и не задал ни одного больше вопроса. Зашел в ближайший кабинет и на листе бумаги что-то написал и протянул: «С этим вас примут в любом институте».
Лера скатилась по лестницам , держа лист бумаги как победный флаг.
Мама, притулившись к стене, подняла на нее глаза: «Ну куда ж ты убежала?.. Что делать-то теперь будем»? Лера уверенно рассмеялась, поцеловала маму : Мам! Да кто сказал, что тебе никто не хочет помогать?! Все в совершенном порядке! И все будет хорошо!».
Она бодрилась и не показывала своего страха, увидев серое лицо матери.
В институте, в приемном покое, куда они добрались на такси, врач-молодая женщина долго рассматривала бумагу, которую раздобыла Лера, что-то недовольно кривила губы, оказалось, что мест нет, и что маму все же надо везти домой, и сказала, что пошла за заведующим отделением.
Старенькая медсестра, которая сидела на приеме с врачом сочувственно посмотрела на Леру, поникшую маму и шепотом сказала им: « Не бойтесь. А ты, дочка, говори, что никуда забирать ее не будешь, что денег у тебя на билеты назад нет, а в случае чего - бросай ее тут и быстренько уходи - не выгонят они ее, положат.. что ж делать-то?...не выдержит она дороги домой-то, - и медсестра горестно покачала головой…
Врач явно ходила за подмогой.
Подмогой оказался знаменитый доктор , профессор Байсоголов.
Лера знала эту фамилию понаслышке, и встрепенулась, когда прочитала ее на бейдже.
Байсоголов оказался высоким крепким мужчиной, холеной благообразной внешности.
Прочитав Лерину бумагу, Баймоголов поморщился и попросил Леру выйти из приемного кабинета.
Лера вышла следом за профессором. И вдруг, холеный профессор с искаженным лицом схватил Леру за лацканы халата: «Ты что мне сюда трупы возишь???» Он орал шепотом около самого лица Леры, плюясь на нее слюной от злобы…
Лера вспомнила слова медсестры.
Приняв наглый вид, она оторвала руки профессора от себя и с ухмылкой сказала: « Да нафиг мне ее еще тащить домой! И ваще я поехала!».. и выбежала из приемного отделения.
Из-за угла она видела, как профессор вернулся в кабинет, как минут через 20 маму, поддерживая под руку, повела медицинская сестра наверх.. Лера тихо плакала- проститься с мамой ей не удалось…
И вот телеграмма…
Лера ехала на третьей полке в купе проводника- билетов не было.
Она почти 12 часов прождала на вокзале, пытаясь попасть на любой поезд до Москвы, и только около трех часов ночи полупьяный проводник-азиат посадил ее в поезд без билета..В вагоне он показал Лере на третью полку в своем купе и , закрыв купе на ключ, ушел.
Больше всего Лере хотелось пить.
Во рту давным-давно все пересохло.
Лера поискала воду.. ничего нигде не было.. на столе у проводника стояла ваза с цветами. Лера вытащила цветы, понюхала воду- похоже, что свежая и с жадностью почти все ее выпила.Разбудили ее уже в Москве…
Она зашла в палату веселая.
Еще по дороге, Лера себе сказала, что плакать она не будет ни при каких обстоятельствах, чтобы она не увидела, и чтобы ни случилось.
Мама так обрадовалась Лере: «Меня что? Выписывают?
Ей так хотелось домой! Мама что-то пыталась всунуть Лере вкусного в руку- угощение соседей…
Лера пошла искать врача.
Врач сидел в своем кабинете, устало поднял на Леру глаза: «Вы быстро приехали..Хорошо, что успели..» и Лера не поняла, ЧТО она УСПЕЛА.
Врач принялся рассказывать, что они откачивали жидкость маме из легких, что-то еще.. потом понял, что Лера не понимает, ЧТО все это значит.. что осталось жить матери несколько дней.. что больница не хочет, чтобы случай смерти был зафиксирован в ней.. что Лере, этой тоненькой двадцатилетней девочке, надо как-то попытаться довести мать за 800 километров домой, что вполне возможно мать умрет в дороге.. и что он не знает, что тогда надо делать…что это бесчеловечно поступать, но…но…
А Лера, от радости, что увидела наконец маму, что мама так рада ей, что мучения матери здесь закончатся, что дома все равно лучше, чем в любой самой лучшей больнице, засобирала вещи матери…
Мама стала умирать вечером.
Лере принесли кровать.
Матраса на ней не было, но можно было прилечь на несколько минут и просто вытянуть ноги.
Мама поняла, что это ее последняя ночь.
Но она не хотела этим своим знанием пугать Леру. Она хотела в памяти Леры остаться прежней…
Принесли ужин.
Лера умоляюще уговаривала маму съесть хоть немного .. на тарелке лежала печенка.. Лера порезала ее на крошечные кусочки, и протянула матери..
Лера запомнила на всю жизнь взгляд матери.
Она смотрела на свою ПОСЛЕДНЮЮ И УЖЕ НЕНУЖНУЮ ЕДУ.. усмехнулась, но чтобы не расстраивать Леру, прожевала несколько кусочков… Потом стала задыхаться. Ей принесли кислород, вставили трубочку в угол рта. Глаза матери были полны ужаса.Губы, язык быстро сохли и Лера сидела и смачивала их водой.
Несколько раз Лера выбегала из палаты, будила медсестру, требовала, чтобы матери что-то сделали, помогли и не понимала значение сочувствующих взглядов медсестер.
Было около пяти часов утра, когда Лера, стоя у окна и слушая хрип умирающей, тихо про себя сказала: « Я больше не могу.. когда-же это закончится?…» и этими словами она словно ОТПУСТИЛА мать… что-то- какая-то тончайшая нить, державшая душу матери ЗДЕСЬ- порвалась.. и ОТДЕЛИЛАСЬ..и это ОТДЕЛЕНИЕ – Лера почувствовала, и словно она предала свою мать и дала сама- сама!-добро на ее уход из жизни…
Мама умерла около семи утра…
Лера что-то кричала сестрам, она пыталась не дать вытащить трубочку для кислорода изо рта матери, капельницу.. но ее мягко , но сильно взяли за плечи, отодвинули в строну, санитарка повернула голову матери и закрыла ей глаза ладошкой…С мамой что-то делали.. переворачивали, пришел врач, что-то уносили из палаты.. Только стоявшую рядом с кроватью капельницу никто не догадался отключить, и лекарство капало, капало, капало уже неживому..
Лера шла домой.
Было самое начало марта.
Остатки снега еще лежали под деревьями, но были почему-то черного цвета..и было очень-очень тихо. Все, что смогла запомнить Лера из своего возвращения домой из больницы: черный снег и совершенное безмолвие вокруг.
Она видела машины, людей, электричку, поезд в метро, но ни один звук не проник внутрь ее.. состояние СОВЕРШЕННОГО БЕЗМОЛВИЯ ..и только ЗВУК капелек и капельницы она почему-то все время слышала…
Лера добралась до дома.
Собственно, это не было ее домом.
Она остановилась в московской квартире друзей отца. Туда же приехала на каникулы их сын-студент Сережа. Квартирка была крошечная, двухкомнатная, и эту вторую крошечную комнатушку уступили Лере.
Ей хотелось только одного- добраться и лечь.. и перестать слышать капель капельницы…
Лера зашла в квартиру, на безмолвный взгляд друга отца спокойно и устало сказала: «Мама умерла. Я не хочу ничего есть. И хочу полежать»
Она зашла в комнату.
На улицу уже становилось темно, но сколько времени прошло с утра - Лера никогда бы не могла сказать.
Зашел в комнату Сережа.
Сережу Лера знала давно. Он был на два года ее младше, учился в их городе, часто бывал у них дома, и последние несколько месяцев вечерами появлялся у них дома, они целовались у Леры в комнате, дурачились, но дальше этого никогда ничего не шло.
Сережа был легкий человек: он легко относился ко всему, обычный московский десятиклассник , вырвавшийся подальше от родителей. Жизнь для Сережи вся была впереди и счастливо-безоблачной…Для Леры Сережа был скорее забавным московским двоечником-оболтусом, чем чем-то большим.
Сережа присел к Лере на диван.
В комнате было темно, но из окна пробивался свет жизни большого города .
Сережа наклонился , тихонько молча поцеловал Леру.
Поцеловал так, как целуют тяжело больную сестру.
Лера не ответила на этот поцелуй. в ней все еще звучали капли капельницы.
Сережа поцеловал ее еще раз, потом еще…
Лера не смогла сказать как Сережа оказался рядом в ней.
Он пыхтел рядом, что-то пытался делать с собой, с ней.. у него ничего не получалось..
Лера поняла, что как и у нее, у него точно так же никакого опыта в сексуальной жизни никогда не было.. и от этой его возни ей стало противно и гадко..
«Сережа.. уходи.. пожалуйста , уходи.. не надо.. ничего не надо.. Что ты делаешь? Зачем… Лера подняла бы скандал , и со смехом выгнала бы Сережу, будь она дома..
Но тут в чужом доме, который ее приютил в такое трудное для нее время.. здесь жили друзья отца.. поднимать их среди ночи.. расскажут все отцу, как она в первую ночь после смерти матери, вот так вот….
Пыхтящий Сережа придавил ее сверху, что-то воткнулось в нее, и боль!... Лера испугалась этой боли, не поняла ее значения, но этой ее боли испугался и Сережа.. Он скатился с Леры, обмяк, и через минуту, стесняясь до видимой красноты в темноте, тихо растворился в сумраке квартиры…
Опустошенная.. вывернутая наизнанку… без слез… без мыслей.. со звуком капель в мозгу- Лера дожила до утра..
Она уснула перед самым -самым утром на полчаса.
Она проснулась от того, что услышала голос отца… потом тетки.
«Прилетели значит..»- Лера просто для себя констатировала это.-Надо решать, где будем хоронить маму…»
Она вышла из комнаты.
В квартире была уже суета, плакала тетка, хмурился и куда-то звонил дядюшка.. молча сидел отец.. «А Сережа куда-то с утра сорвался и полетел!»- недоуменно и, извиняясь за сына, сказала мама Сережи.
«Ему стыдно за ночь. Стыдно. Он не может смотреть мне в глаза»- Лера сказала тихо самой себе.- И мне стыдно.. как противно все…».
Но это, случившееся с ней ночью, каким-то образом перебило звук капельницы в мозгу.
Лера поймала себя на том, что пытается понять свои чувства и ощущения после ночи с Сережей.
Она забралась в ванну, включила очень горячую воду и очень долго стояла под сильными струями почти кипятка. Словно пыталась смыть с себя и прошлую ночь, и нынешнюю…
Отец с теткой решили хоронить маму в Минске.
Тетка жила в Минске, там же были похоронены и дед с бабушкой Леры… Лера впервые увидела совершенно погасшего отца, командующую тетку и ей захотелось только одного - куда-нибудь исчезнуть из этого всего.
Отец каким-то внутренним чутьем понял состояние Леры: «Ты сегодня поедешь в Минск, а мы привезем туда маму на машине.. там уже занимаются организацией всего…»
Леру привезли на вокзал. Она пыталась дозвониться до Сережи.. почему-то для нее это стало так важно- услышать его голос.. Но мама Сережи уже в который раз говорила одно и то же : «Сережа еще не приехал…»
Лера зашла в свой вагон, нашла свое купе.
В купе уже расположилась веселая компания почти сверстников: два парня и девушка.. На столике стояло шампанское, несколько головок шампанского выглядывало из пакета на полке за спиной одного их парней. В руках у девушки была роскошная коробка конфет и она, с набитым до отказа шоколадными конфетами ртом, кое-как смеясь, предложила Лере угоститься конфетами…
Они пили шампанское всю дорогу до утра, ели конфеты, ребята пели песни, ночью на перроне какой-то станции сбегали и купили девчонками по букету цветов- наступило 8 марта. Фрезии стояли на столике и сильно пахли…
Лера смеялась, пила наравне со всеми шампанское, ела конфеты, слушала анекдоты, снова смеялась со всеми, снова слушала песни под гитару, снова пила шампанское…Та степень боли, смешавшись со звуком капель и весом навалившегося на нее Сережи- сделала ее нечувствительной ко всему…
Они вышли на вокзале Минска друзьями.. попрощались..
Лера поехала в родовое гнездо семьи- квартиру тетки…
На кухне хлопотала двоюродная сестра.
Она ничего не спросила у Леры, молча заварила ей очень крепкого чая, поставила кружку перед Лерой.
Чувство глубокой благодарности поднялось в Лере за то, что вот нашелся человек, который все знает и не задает никаких вопросов, что не надо рассказывать как умерла мама, что не надо еще и еще раз проживать эту последнюю ее ночь, рассказывая о последних минутах…
Сестра внимательно посмотрела на Леру и сказала: «Тетю Галю привезут девятого, а десятого мы похороним ее. Там уже все везде все решили, не беспокойся.»
Лера не беспокоилась.
Внутри не было ничего. Вообще ничего. Лера встала, сказала, что хочет погулять на улице немного.. Куда она шла, зачем, как она оказалась в аэропорту - Лера потом тоже никогда не сможет вспомнить.
Аэропорт был домашним почти - и располагался в черте города.
Лера зашла в здание, толпа ревела перед кассой, остался последний билет на самолет до Москвы. Лера подняла свой паспорт, кассир - девушка его увидела, и непонятным образом выбрала из всей кричащей толпы Леру…
Лера вернулась в Москву.
Она стояла в буфете Белорусского вокзала за столиком и ждала Сережу.
Сереже она смогла дозвониться не сразу. Мама Сережи была уверена, что Лера звонит из Минска. Лера ждала Сережу. Вдруг он для нее оказался той последней ниточкой, которая ее удерживала здесь…
Сережа приехал часа через два.
Он шел по буфету Белорусского вокзала, в руках у него было три нарцисса. ярко желтых три нарцисса…
Пряча от Леры глаза, он протянул ей цветы: «С праздником!» Лера посмотрела на цветы, на Сережу.. «С ПРАЗДНИКОМ???»- у Леры внутри все стало пустым.
Сережа что-то , не поднимая глаз, пытался говорить, шутить.. но внимательный взгляд Леры старательно избегал… и Лера поняла…поняла его трусость… поняла его страх, что она расскажет о произошедшим с ними этой ночью родителям- его и ее отцу.. что Сережа боится этого, жалеет о том, что произошло.. что никогда он не станет для нее той точкой опоры, которая позволит ей выстоять, пережить… и когда Сережа ей сказал, что ему пора домой, потому что мама будет беспокоиться, если он придет после девяти часов вечера- вдруг Лера увидела только нашкодившего пакостного трусливого школьника..
И эта трусость родила в ней омерзение еще большее, чем боль от потери матери…
Сережа так же, не поднимая глаз, с ней попрощался, и быстро пошел между рядами столиков.
Лера посмотрела ему в спину. Он не обернулся.
Лера положила цветы на буфетный столик. Расправила плечи.
Ее ждал поезд в Минск.
Закончилось 8 марта.