Лене Близнецовой посвящается...
Лена!
Вы ушли из Проза.ру, закрыв свою страничку. Но Вы остались. В в наших сердцах, в нашей памяти, в наших архивах. Вы оставили нам сердечную доброту своих рассказов и повестей, свои мысли и теплоту улыбок в цитатах. Мы, Ваши друзья и читатели благодарны Вам зато, что Вы были с нами. Мы любим, помним и ждём Вас, Лена!
Щенок кокер-спаниеля вышел на крыльцо.
Он был совсем маленьким – четырёх месяцев от роду, цвета сухого песка, с короткой забавной мордочкой, длинными вислыми ушами и мохнатыми лапами. Но в его больших, чёрных, с синим отливом глазах, отразился ТАКОЙ большой, солнечно-яркий и пёстрый мир, наполненный ТАКИМИ ароматами и запахами, что щенку захотелось познакомиться с этим интересным миром поближе и, конечно, поиграть с кем-нибудь.
Пёсик кубарем скатился со ступенек и помчался сначала по золотистой, нагретой солнечными лучами, песчаной дорожке. Затем по малахитовому от разнотравья лугу, где росли синие колокольчики, золотисто-белоснежные ромашки, розовый клевер и ярко-жёлтый одуванчик.
Щенку очень хотелось поиграть с красивыми цветами. Но те были заняты очень важными делами: у колокольчика с ромашкой был вполне философский спор: - кто для кого создан – Солнце для цветов, или цветы для Солнца?
Синий колокольчик считал, что создан для Солнца. Поэтому его стебель хоть и стоял прямо, а цветы всегда были опущены: - не скромно смотреть на того, для кого создан. Да ещё такого высокого и яркого.
Ромашка же, наоборот, была уверена, что Солнце создано для неё.
-« Иначе, оно не согревало бы мои лепестки и жёлтые тычинки», - говорила она.
Золотисто-жёлтый одуванчик просто принимал солнечные ванны, ожидая того часа, когда вместо его тонких лепесточков появятся лёгкие, белые парашютики и, подхваченные ветром, улетят далеко-далеко от родного луга. Конечно, сам одуванчик никуда не улетит, но как приятно жить с сознанием, что твои дети станут великими путешественниками и где-то продолжат твой род. А клевер угощал старого приятеля шмеля сладким нектаром.
Вдруг щенок увидел бабочку – с большими тёмно-коричневыми крыльями.
Он погнался за ней. Но бабочка не захотела играть: - она вышла из куколки рано утром и считала себя довольно взрослой девицей.
У дороги лежал камень, малыш подпрыгнул, перескочил его и увидел… шевелящуюся траву. Охотничий инстинкт подсказал, что если ветра нет, а трава шевелится, значит, в ней кто-то есть. А если этот «кто-то» прячется, его нужно найти.
Потявкивая для отваги, (лаять ещё не умел) он бросился на «того, кто сидит в траве». А, подбежав, увидел… ёжика.
Ёжик знал, что щенок - не лиса, поэтому не стал сразу сворачиваться клубком, но, когда щенок захотел потрогать его лапой, фыркнул, и поднял колючки.
Отпрянув от неожиданности, малыш припал на передние лапы, при этом задние остались стоять, короткий хвост торчал как указующий перст, а длинные уши распластались по земле, приглашая ёжика к игре. Но ёжик не принял приглашения.
- «Никто не хочет играть со мной» – подумал малыш, - «у всех дела!
Может, и мне заняться тем же?» – спросил он сам себя и побежал в дом.
Вскоре он появился на крыльце, держа один угол своего коврика в зубах, так, что тот волочился за щенком. Пёсик вышагивал так важно, что напоминал монарха, облачённого в мантию, и шествовавшего на торжественную церемонию. Но, не заметив ступеньки, чебурахнулся с лестницы, оказавшись под ковриком. Какое-то время там происходила отчаянная возня: слышалось рычание, потявкивание, ворчание и повизгивание. Затем из-под коврика высунулась голова щенка – пыльная, всклокоченная, но со взглядом полководца, одержавшего величайшую победу!
Выбравшись и отряхнувшись, щенок посмотрел на крыльцо, так коварно поступившее с ним, на зелёную лужайку... Взглянув на тёплое, ласковое солнце, вспомнил о маме. Она лежала под кустом сирени и с любовью и тревогой наблюдала за шалостями своего чада.
Малыш приласкался к ней, ткнулся мордочкой в тёплый, мягкий мамин живот, завалился на её задние лапы и... заснул.
Фото из Интернета