ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
СЦЕНА ВТОРАЯ
Улица.
(Входят Лючио и два дворянина.)
ЛЮЧИО:
Коль компромисс не будет найден с королём венгерским, придётся герцогам пойти войной на короля.
ПЕРВЫЙ ДВОРЯНИН:
Даруй нам, господи, покой не под пятой венгерского монарха.
ВТОРОЙ ДВОЛРЯНИН:
Аминь.
ЛЮЧИО:
Ханжу-пирата ты напоминаешь: лишь девять заповедей чтишь, одну — стираешь.
ВТОРОЙ ДВОРЯНИН:
Не укради?
ЛЮЧИО:
Да, эту именно и стёр.
ПЕРВЫЙ ДВОРЯНИН:
Противоречит заповедь пиратской сути, как и солдату в предобеденной молитве — слова о мире и покое.
ВТОРОЙ ДВОРЯНИН:
Солдата я такого не встречал.
ЛЮЧИО:
Нисколько я тому не удивляюсь, поскольку ты молитве этой не внимал.
ВТОРОЙ ДВОРЯНИН:
По крайней мере раз двенадцать приходилось.
ПЕРВЫЙ ДВОРЯНИН:
В стихах ли?
ЛЮЧИО:
В любых трактовках и наречиях любых.
ПЕРВЫЙ ДВОРЯНИН:
И в духе всех исповеданий.
ЛЮЧИО:
А почему бы нет? Как не крути и не верти: молитва — есть молитва. Молись ты, не молись, к примеру, ведь независимо от веры и идей, ты есть отъявленный злодей.
ПЕРВЫЙ ДВОРЯНИН:
С тобой — сапог мы пара.
ЛЮЧИО:
Хорошая намётка: я — голенище, ты — подмётка.
ПЕРВЫЙ ДВОРЯНИН:
Ты — голенище наизнанку. Уж лучше быть английскою подмёткой, чем голенищем из французского быка. Понятно излагаю?
ЛЮЧИО:
Понятно. И сочувствую тебе. Ведь в каждом твоём слове — боль. Хочу глотком вина недуг твой излечить, но буду пить всегда вслед за тобой.
ПЕРВЫЙ ДВОРЯНИН:
Я в этом маленьком спектакле сам навредил себе, не так ли?
ВТОРОЙ ДВОРЯНИН:
Других ты лучше знаешь. Диагноз сам себе поставишь.
ЛЮЧИО:
Смотрите-ка, смотрите! К нам следует Мадам Услада. Я под шатром её услуг бесчисленное множество болезней приобрёл, потратив...
ВТОРОЙ ДВОРЯНИН:
Потратив что?
ЛЮЧИО:
Смекни.
ВТОРОЙ ДВОРЯНИН:
Да прорву денег за год.
ПЕРВЫЙ ДВОРЯНИН:
А более того.
ЛЮЧИО:
Набором всех французских штучек награждён.
ПЕРВЫЙ ДВОРЯНИН:
Коль хочешь ты быть в роли ревизора, то знай: меня любовь не отмечала орденом позора.
ЛЮЧИО:
Ты, как бочонок, звонок и смешон — любовью ты опустошён.
(Входит миссис Овердан.)
ПЕРВЫЙ ДВОРЯНИН:
Как поживаете, царица? Болит ли снова поясница?
МИССИС ОВЕРДАН:
Да будет, будет вам болтать. Не вам под стать сейчас в тюрьму отправили детину.
ВТОРОЙ ДВОРЯНИН:
Так не томи: скажи, кого же?
МИССИС ОВЕРДАН:
Синьора Клавдио, конечно.
ПЕРВЫЙ ДВОРЯНИН:
Как можно! Клавдио в тюрьму?
МИССИС ОВЕРДАН:
Сама я видела: его арестовали и под конвоем отвели. Всего же хуже то, что через трое суток ему грозятся голову отсечь.
ЛЮЧИО:
Да ладно чушь болтать — такого быть не может! Сама-то этому ты веришь?
МИССИС ОВЕРДАН:
Уж мне-то этого не знать! Причиною всему — беременность Джульетты.
ЛЮЧИО:
Боюсь, что так оно и есть. Уж два часа, как жду его, а он всегда ко времени являлся.
ВТОРОЙ ДВОРЯНИН:
Всё это, между прочим, к теме наших разговоров близко.
ПЕРВЫЙ ДВОРЯНИН:
Особенно к последнему указу.
ЛЮЧИО:
Идём немедленно узнаем, в чём же дело.
(Лючио и дворяне уходят.)
МИССИС ОВЕРДАН:
Война, разбой, петля и нищета — вот кто лишает средств к существованию меня.
(Входит Помпей.)
Что нового сказать ты хочешь?
ПОМПЕЙ:
Того мужчину отвели в тюрьму.
МИССИС ОВЕРДАН:
Как грех его зовётся?
ПОМПРЕЙ:
Женщина.
МИССИС ОВЕРДАН:
А в чём проступок?
ПОМРЕЙ:
Чужую рыбку выловил в пруду.
МИССИС ОВЕРДАН:
Он сделал женщине ребёнка?
ПОМПЕЙ:
Он сделал женщиной ребёнка. Вы об указе что-нибудь слыхали?
МИССИС ОВЕРДАН:
Что, парень, за указ?
ПОМПЕЙ:
В предместьях Вены все бордели будут снесены.
МИССИС ОВЕРДАН:
А те, что в городе, как с ними?
ПОМПЕЙ:
Пойдут на семена. Была бы та же участь и у них, но здравые умы ошибку упредили.
МИССИС ОВЕРДАН:
Уже ли в пригороде злачные места порушат?
ПОМПЕЙ:
До основания, мадам.
МИССИС ОВЕРДАН:
Такие новости во власти не к добру! Что станется со мной?
ПОМПЕЙ:
Уж вам-то нечего бояться. Не может адвокат без страждущих остаться. Квартиру смените, профессия — при вас. А в человеке — пятну родимому подобно ремесло, оно — на веки. Я верен вам, как пьяница трактиру, идите и владейте миром. Вам нету равных в ремесле , а значит — нет позора.
МИССИС ОВЕРДАН:
Ну, что ж, трактирщик Томас, убедил. Идём отсюда.
ПОМПЕЙ:
Смотрите-ка: синьора Клавдио провост повёл в тюрьму, а с ними рядом и мадам Джульетта.
(Уходят.)
(Входит Провост, Клавдио, Джульетта и стражники.)
КЛАВДИО:
Зачем меня ты, парень, водишь напоказ? Веди в тюрьму, коль я виновен в чём-то.
ПРОВОСТ:
Не волей собственной, а волею Анжело намеренно по городу вожу.
КЛАВДИО:
Поступки наши все — на небесах, увы: их взвешивает власть на собственных весах. И, обрядившись в тогу, казнит и милует, себя ровняя богу.
(Возвращаются Лючио и два дворянина.)
ЛЮЧИО:
За что свободы, Клавдио, лишился?
КЛАВДИО:
Я слишком этой женщиной упился. Свободу лишнюю и слово украсят жёсткие оковы. Она ведь, как отравленный напиток, ты пьёшь и пьёшь, не ощущая пыток.
ЛЮЧИО:
Ах, если бы и мне так говорить красиво, то было бы и впору отпор словесный бросить кредитору. Но буду лучше идиотом на свободе, чем гением, закованным в тюрьме. В чём, Клавдио, виновен ты?
КЛАВДИО:
Одно название уже тюрьмы достойно.
ЛЮЧИО:
Ужель кого убил?
КЛАВДИО:
Да нет же.
ЛЮЧИО:
Предался, видимо, разврату.
КЛАВДИО:
Есть в этом доля правды.
ПРОВОСТ:
Пошли, синьор! Пора уже идти.
КЛАВДИО:
Минуту, парень. Лючио, на два слова!
ЛЮЧИО:
Хоть сотню слов, коль все они помогут.
Уже ли за разврат уже сажают?
КЛАВДИО:
Признаюсь я, прости мне, боже, грехом я осквернил святое ложе, Джульеттой овладев до свадьбы. Её ты знаешь, мне — она жена. Обряда свадебного нам недостаёт всего лишь. Намеренно его мы отложили, чтоб сундуки с приданым нам открыли. Теперь любви запущены часы: невеста поднимется, как тесто.
ЛЮЧИО:
Сейчас не к месту это тесто?
КЛАВДИО:
К несчастью, это так. Наместник герцога, во власть вступивший, то ль по ошибке, то ль новизною удивить народ пытаясь, вскочив в седло, но не познав команд, решил использовать лишь шпоры. А, может, столь присущей власти заболел он тиранией, обрушив на меня весь хлам до основания истлевших дедовских законов, чтоб имя нового правителя прославить.
ЛЮЧИО:
Да, так оно и есть. Теперь любую голову снести любая девушка способна. Такая власть для девушек удобна. Вот и проси теперь прощения у власти.
КЛАВДИО:
Просил уже, но власть не слышит. Поэтому ты должен оказать мне малую услугу. Моя сестра послушницей вступает в монастырь сегодня. Скажи ей об аресте и незавидной участи моей. Пусть навестит сурового наместника и вымолит прощения у власти. На это очень я надеюсь. Ведь юность слов не расточает, но очень быстро убеждает. К тому же есть у девушки талант, не устоит перед которым и Атлант.
ЛУЧИО:
Я так надеюсь, что таким, как ты, она подарит утешенье. Тебе же — предоставит шанс и дальше наслаждаться жизнью. И будет искренне обидно, коль ты её так глупо проиграешь в нарды. Итак, спешу я к ней.
КЛАВДИО:
Благодарю тебя, мой друг.
ЛЮЧИО:
Не более, чем через два часа.
КЛАВДИО:
Идёмте ж, офицер!
(Уходят.)