Я шла. Медленно меряя шагами сотни дорожек, стелющихся в лесу. Моем любимом, далеком от нашего города лесу. Здесь и только здесь я чувствовала себя свободной. Свободной от всех проблем и тревог. Только в этой обители таинственности я могла быть собой.
Был полдень. Солнце высоко стояло в небе, одаривая Землю золотыми лучами, которые, пробиваясь сквозь листву деревьев, покрывали дорожки яркими желтыми пятнышками. Этот лес совсем небольшой. Входя в него, вы проходите мимо двух-трех рядов растянувшихся далеко на запад и восток стройных берез. Чуть глубже благородной тенью вас укрывают клены и тополя, а дальше растут ели и кедр, погружая все вокруг в прохладу мрака. Вам кажется, что там, за ними нет ничего, что могло бы привлечь ваше внимание, но… Следуя за мной и природной любознательностью, если вы ей наделены, перед вами откроется великолепие вод озера, скрытого за преградой древ. Это и есть моя тайная обитель. Именно здесь многие годы я любуюсь красотой природы и предаюсь мечтам.
Я обожаю этот маленький уголок рая! Здесь все наделено величием и спокойствием. Приходя сюда в жаркие дни, я люблю заплывать на середину озера и смотреть вниз, себе под ноги, не ощущающие опоры. Кажется, что дно рядом, стоит лишь немного опуститься, и обязательно коснешься его, но вода обманчива, а глубина чудного творения природы насчитывает многие метры.
Я очень сильно люблю это место и часто провожу здесь многие часы, погружаясь в сладкое забвенье. Надо признать, что это озеро, обрамленное кедром – мое спасенье. Когда мне грустно или одиноко, я прихожу сюда, и это место, забирая все плохое из моей души и мыслей, дарит надежду, покой и уверенность.
И вот, я снова шла по тропинкам, залитым солнцем и тенью к моей спасительной обители. Но, выйдя на песчаный берег, и сняв сандалии, чтобы почувствовать жар миллиарда песчинок, накаленных небесным светилом, я впервые обнаружила, что мое тайное место перестало быть таковым, так как на берегу сидел, вытянув ноги, мой золотоволосый товарищ - целитель. Сделаем маленькое отступление, ведь пришло время поведать о странностях нашей жизни. Когда-то на Земле было много материков, много стран и много разных людей. Потом что-то изменилось. Что-то пошло совсем не так, как должно было. Многие земли ушли под воду, многие объединились вместе. Все встало с ног на голову. Но человек это то существо, которое приспосабливается ко всему, а затем приспосабливает это все под себя. И тогда люди не изменили своей сущности. Но все человечество, что выжило, разбилось на два лагеря, сначала мирно сожительствовавших, затем – не на шутку воюющих. Одни стали приверженцами техники и разного рода технических изобретений. В общем, пошли по стопам своих предков, подчиняя своей воле природу, и укладывая необъяснимое в жестокие рамки формул и законов. Другая же часть людей, усвоив опыт предшествующих поколений, стала сожительствовать с окружающим нас миром: водой, землей, деревьями, огнем, ветром и тайной, названием которой была душа. Эти люди стали изучать магию, оккультные науки, а самое главное, они учились всему у природы.
И вот, конфликт меж двумя половинами человечества достиг своего апогея. Была страшная война, отголоски которой все еще слышны. А раны, нанесенные миру, еще не зажили, более того они вновь начали кровоточить.
Мирный договор все же был заключен, после ужасающих потерь с той и с другой стороны. Но на долго ли? Назревал новый конфликт, и кто встанет первым на скользкую тропу войны, было неизвестно.
Мы те, кто не забыл нашу связь с природой, открыли в ней магическую сторону. Поэтому любой, рожденный в семье ребенок, получал статус исследователя, целителя или воина. Политику нашей страны я не стану описывать, так как мало в ней разбираюсь. Ну, демократия, ну прислушивается к нам верхушка, но делает все по-своему. Ну и черт с ней!
Когда родилась я, то моя семья испытала настоящий шок, потому как у целителя и исследовательницы родилась дочь-воин. Ужас, правда?! А вот и нет! Это же классно, когда все твои ранки могут залечить, а в мозги вставить знания и мудрость. В детстве, когда я ходила в школу, нас - учеников не посвящали в тонкости причин и самой сущности войны. Мы знали, что где-то на западе живут нехорошие люди, которые губят природу. Но потом, когда пришло истинное знание, я была живой иллюстрацией выражения: «Я в шоке!». Это же глупо! Ну, неужели нельзя прийти к компромиссу?! Зачем нужна война? Зачем нужно пролить море крови и не приблизиться к какому-то новому состоянию ни на миллиметр? Это глупо! Глупо!!!
Затем к высшим классам школы мое состояние шока несколько улеглось. Ах, да, школа! Совсем забыла рассказать о ней. Не судите меня строго за мою непоследовательность изложения мысли, я ведь не исследователь.
Так вот, школа, она делится на три уровня: младший, средний и высший. В младших классах мы учились читать, писать и иногда думать. В общем, нас учили, не отнимая при этом самого веселого и беззаботного в мире состояния – детства. А вот к одиннадцати – двенадцати годам, когда заложенные в нас способности начинали проявляться, мы переходили в средние классы. При этом, общие предметы, такие как история, математика, иностранные языки и пр. целители, воины и исследователи изучали вместе, а вот специализированные - по группам. Хотя элементарные основы не нашей специальности мы знали.
Высшая же школа включает в себя семь классов или семь ступеней. И каждая из них дается с трудом. Вся сложность заключается во взаимопонимании. На начальных этапах мы – ученики были вместе, вглубь каждой из своих наук мы уходили порознь, а на конечном этапе обучения мы снова собираемся вместе, чтобы научиться понимать и работать в команде. То есть к концу обучения любой человек должен стать полноценной натурой. Ведь деление на статусы условность, которая показывает лишь предрасположенность к познанию того или иного предмета, а, по сути, мы все равны.
Вы спросите о материальной стороне вопроса. А кто же тогда работает, если одни воюют, другие – исцеляют, а третьи – познают? Еще раз объясняю. Мы – цельные натуры, которые могут и грядки покопать и суп сварить и книжку вечером почитать, а с утра схватить пару амулетов, верный меч или арбалет и повоевать немного. Просто у одних что-то получается чуть лучше, чем у других.
А теперь вернемся к озеру, солнцу, горячему песку и целителю, захватившему мой уголок рая. С этим голубоглазым и золотоволосым юношей мы обучались на одной ступени высшей школы. И когда преподаватель давал какое-либо задание, то по жребию в девяти случаях из десяти моим напарником было это милое, на первый взгляд, создание. И, вот, здесь вся наша цель обучения взаимопониманию удалялась на сто, а то и все сто двадцать километров, так как мы не могли найти общий язык. Мы видели задачу, поставленную перед нами с совершенно разных сторон, и не могли прийти к компромиссу. Затем, после долгих словесных баталий и кидания друг в друга книг в библиотеке, мы все же приходили хоть к какому-то, да решению.
И сейчас, стоя босиком на песке и держа в руках сандалии, я гадала, перейдем ли мы к спору сразу или сможем мирно поговорить.
Ян обернулся, видимо почувствовав на себе мой взгляд, и помахал мне рукой. Я улыбнулась и подошла к нему.
- Привет! Я думал только я один знаю об этом озере, - сказал он.
Я впервые видела его таким счастливым. Его голубые, как гладь озера, глаза сияли, словно бы наполненные лучиками солнца.
- Я тоже так думала, только по отношению к себе. Я сюда очень часто прихожу, но ни разу никого здесь не видела. А ты давно узнал об этом озере?- спросила я, присев на заботливо расстеленное покрывало рядом с Яном.
- Я с детства здесь брожу. Это место для меня много значит. Это как далекий и забытый уголок души.
- Ты такой счастливый. Странно видеть тебя таким. По-моему ты не был так счастлив, даже когда засветил мне по макушке книгой заклинаний начинающего целителя, при всей моей изворотливости.
Сначала Ян долго смотрел мне в глаза, а потом рассмеялся. Его смех был таким чистым и заразительным, что я тоже не удержалась.
- Между прочим, мне было очень больно, - сказала я, скорчив при этом жалобливую рожицу.
Этот маленький момент совместной радости как-то сблизил, прокинув маленький мостик над пропастью нашего непонимания.
Я сняла майку, шорты, оставшись в белом купальнике с голубыми лилиями, и пошла к воде. Подойдя к кромке прохлады, я обернулась и спросила:
- Пойдешь купаться?
- Нет, я еще не совсем согрелся. Потом, - ответил Ян, поежившись.
Я пожала плечами и вошла в воду. Какое блаженство погрузиться из жаркого, раскаленного воздуха в прохладу воды. Почувствовать себя пушинкой и не идти, а словно бы парить в вязком воздухе. Зайдя на достаточную глубину, я перевернулась на спину, подставляя лицо палящему солнцу, и поплыла. Затем, нырнув назад и сделав сальто, я погрузилась словно бы в другой мир. Все звуки укрыл собой шум миллиарда переливающихся частичек воды. Дно казалось таким близким, вот только протяни руку и схватишь ту белую завитую ракушку. Ан, нет. Вода-обманщица еще та. А глазам не всегда можно верить. Я вынырнула, и еще немного продлив удовольствие прохлады, поплыла к берегу. Выйдя из воды, я сразу почувствовала перепад температур, от чего тело охватил озноб.
- Я уж думал идти тебя спасать. Ты чего так долго под водой была? – спросил Ян, вставая, и откладывая в сторону книгу, которую только что читал.
Я ничего не ответила, просто улыбнулась и без сил упала на покрывало, закрыла глаза и почувствовала, как солнце начинает согревать мою спину.
- Я пойду, пройдусь вдоль берега. Не засыпай, а то сгоришь на солнцепеке, - сказал Ян, направляясь к кедрачу.
- Хорошо, - буркнула я, и тот час же уснула.
Проснулась я через час, о чем свидетельствовали мои водонепроницаемые часы. Я была укрыта полотенцем. Целитель сидел рядом и читал книгу.
- Спасибо, - прошептала я, и, перевернувшись на спину, снова задремала.
Второй раз меня разбудил Ян. Я открыла глаза, солнце уже не выжигало землю, а приветливо освещало ее, клонясь к закату. Теперь его ласковые и теплые лучи мягко касались кожи. Ян предложил еще раз искупаться и пойти домой, путь неблизкий, но к заходу дневного светила мы бы успели.
Вода в озере теперь не казалась столь холодной, теперь она мягко успокаивала, словно бы принимая в свои объятия, и убаюкивала прохладой. Я не хотела покидать райское озеро, но пришлось. Пришлось, потому, что прохлада сменяется холодом, а холод лишь сковывает тело и душу в лед, а не дарит живительное исцеление.
Уже переодеваясь на берегу, я поймала себя на мысли, что мне что-то не нравится. Не нравится тишина, звенящая вокруг нас, словно бы все живое затаило дыхание перед чем-то. И это что-то было отнюдь не приятной неожиданностью, а затишьем перед ураганом.
- Ты ничего не чувствуешь? – спросил Ян, натягивая на себя синюю футболку со смешной желтой рожицей. (И где он ее только откопал?!)
- Чувствую. Только вот себя понять не могу. Мне кажется…
Я не успела договорить. Потому как, почувствовав опасность, нависшую над Яном, рефлекторно оттолкнула целителя в сторону, и, заняв его место, увидела летящую на меня жуткую смесь живого человека и металла. Это был гибрид человеческой плоти и новейших изобретений робототехники. И Это с невероятной скоростью, сверкая глазами, приближалось ко мне. Я бы не успела увернуться, столкновение было неизбежным. Я видела все словно бы в замедленной съемке, причем со стороны. Вот я смотрю на Яна, одевающего на себя свою смешную футболку, чувствую неминуемую опасность и, оборвав ответ на вопрос, делаю два очень-очень медленных шага навстречу Яну, как будто воздух вокруг меня превратился в кисель, отталкиваю его в сторону, он падает, смешно размахивая руками. Я поворачиваю голову, вижу Это, и через секунду мое плечо пронзает жгучая боль. Я отлетаю к озеру. Чистая гладь глубокой холодной воды уже готова меня принять. Какой-то частью мозга я понимаю, что если сейчас она поглотит меня – все будет кончено. Перед моим взором за доли секунды промелькивают картинки с текстом книг, уроки школы, всплывают советы, голоса. Дальше моя сущность берет вверх, разум отключается, и я начинаю действовать на автомате. Для начала, мое воображение рисует в моей голове картину замерзшего озера: декабрь, лед, припорошенный снегом, который переливается всеми цветами радуги в лучах зимнего солнца. И я зависаю над водой, мои ноги почти касаются миллиарда капель, объединенных в озеро. Встав в оборонительную позицию я разворачиваюсь к Этому. На плече появляется сок жизни, моей жизни – кровь. Она скапливается, и, разделяясь со мной, бежит по руке. Багряная капля падает в голубые воды озера. Отсчет дан. Дальше время, сжавшись в точку из хаоса моментов, выстреливает словно стрела.
Красные глаза Этого. Теперь я точно знаю, что Оно – разведчик, у Него нет оружия, лишь лезвия, впаянные в его металлические пальцы, и шип в центре ладони. Оно лишь высматривает, но сейчас Оно решило убить нас.
Позвать на помощь, мысленно коснувшись разума родителей – не успеют. Оружия у меня нет, магией та, что нужна сейчас, я еще не владею - сил на данном жизненном этапе пока не хватает. Ян – он целитель, его дело исцелять, а не воевать.
За две секунды этих отчаянных попыток найти выход, Оно подлетает ко мне. Удар слева. Мое тело машинально отражает его, вспомнив все, чему его обучили. Удар справа, раскрытой ладонью. Выгибаюсь назад, лезвия проходят в миллиметре от моего глаза. Снова удар слева, пытаюсь уклониться, лезвия разрезают кожу. Боль, но я ее не чувствую, лишь отмечаю где-то на задворках разума. Переход. Теперь глубокие порезы на спине.
Глупо пытаться сражаться безоружной против этого получеловека. Глупо! Но за жизнь всегда пытаешься ухватиться, даже если твои шансы равны нулю.
Еще пять секунд, и это чучело раскромсает меня на кусочки. Кровоточило теперь все тело. Непонятно где порезы, а где их нет. И в последний момент, когда я уже была готова сдаться, в моем темном тоннеле по пути в другой мир зажгли свет. Мой маленький амулет-сфера… Та, что мне подарил отец. Я ее как талисман на цепочке ношу. А ведь этот шарик смертоносен. Если его разбить, и произнести пару заветных слов, то мало не покажется. Но я его сняла, когда пошла купаться. Вот дура! И отступая назад, одновременно пытаясь отразить удары, я закричала:
- Ян! (Вот кому было сложнее всего. Стоять на берегу и знать, что ничем не можешь помочь, в силу своих еще не раскрывшихся способностей. Не можешь, и все!) Ян! Брось мне мою сферу! Она в сандалиях! – мне казалось, что эти три предложения я никогда не произнесу. Так как на каждое слово мне приходилось либо уворачиваться, либо пригибаться, либо получать еще один порез.
А ведь разведчику нравилось. Вот так убивать меня медленно. Оно хотело растянуть удовольствие, хотело, что бы я истекла кровью. А потом Оно бы добралось до Яна.
Эти мысли зажигались, словно яркие неоновые лампы в моем затуманенном сознании. Я начинала терять силу. Ноги почти касались глади озера. Еще чуть-чуть и…
Краем глаза я увидела Яна, подбегающего к кромке воды. Нашел. Я спасена. Может быть.
- Лови! – закричал он, бросая цепочку с черной сферой.
Я вытянула руку, и мысленно оттолкнувшись от воображаемого льда, начала падение в неизвестность.
Еще один порез. Ну, уж нет. Не сдамся! Пальцы вытянутой руки ощутили металл цепочки. И снова время почти остановилось, как во сне. Я швырнула сферу в разведчика и медленно с моих губ, словно яд вытекли два слова:
- Развейся пеплом!
Черный шарик на золотой цепочке, мерцающей в алом закате, полетел по направлению к Этому. Казалось, что время не замедлилось, а остановилось вообще.
Удар. Черная поверхность сферы соприкоснулась с металлом плеча разведчика и раскололась на осколки. Вспышка. От чудовища во плоти не осталось ничего, лишь маленькие осколки сферы упали в воду. Сил больше не было. Победа! А теперь можно расслабиться. Все. Больше не могу, нет сил…
Холодная вода озера приняла мое израненное тело в объятия. Пульсирующую боль ран сковал холод и унес ее прочь. Теперь мне было все равно.
Мое сознание отключилось. На секунду. В следующий момент я почувствовала, что кто-то тянет меня вверх. Нет. Не хочу! Вода такая прохладная. Она примет. Она уже унесла боль. Не хочу, не хочу в мир, где война. Не хочу!
Мои легкие избавлялись от воды, которая влилась в них. Боль пронзила все тело. Оно все было соткано из нее. Потом я почувствовала, что Ян положил меня к себе на ноги, поперек. Я чувствовала, как песок впитывает сочащуюся из ран кровь. Я с трудом открыла глаза. Первое, что я увидела – голубые глаза целителя.
- Я не могу. Слишком много ран. Ты потеряла слишком много крови. Мне не хватает сил, - говорил Ян, а я не понимала его. Я не понимала, зачем он хочет вернуть меня в этот злой мир, в эту войну, в это непонимание и хаос. Я знала, что там, в другом мире – другая жизнь. Там легко, там нет страданий и еще там просто тихо, тихо и спокойно.
- Не хочу. Отпусти меня, отпусти, я так устала. Я хочу спать, - каждое слово давалось тяжело, с каждым словом уходила жизнь, но я все равно говорила, - Не надо Ян, не пытайся. Я знаю, что ты можешь исцелить, но не хочу этого. Отпусти меня, пожалуйста.
- Нет. Не говори так. Ты нужна. Нужна здесь. Нужна своим близким, друзьям… и очень сильно нужна мне.
Я ничего не ответила, не было сил. Я просто попыталась улыбнуться. Последнее, что я помню – Ян хватает свой рюкзак, достает нож. Режет себе ладони и, прижимая их к моим ранам, что-то шепчет. Это был отчаянный поступок с его стороны. Целители прибегают к нему лишь в крайнем случае, ведь вместе с силой они передают свою жизнь. Дальше пустота. Я закрыла глаза. Провал. Тьма. Холод. А потом тепло, сначала маленькая искра, которая чуть грела. Я долго пыталась не потерять ее. После потоки тепла, они закружили, успокоили, и я уснула.
Не знаю, сколько прошло времени. Я открыла глаза. Первые золотистые лучики солнца пробивались сквозь неплотно закрытые шторы окна моей спальни. Мне было тепло. Тело ныло, голова немного гудела. Я отвела взгляд от окна и увидела Яна. Он спал, стоя на коленях и одновременно наполовину лежа на моей кровати, вытянув вперед руку. На ладони алел шрам.
- Спасибо, - прошептала я. И взяв его руку в свою, я снова уснула.
7 декабря