Потемкинская лестница это всего сто девяносто две ступени, но в них сконцентрировано все: море, солнце и, главное, люди, высокие и не очень, умные и не очень, красивые и не очень, говорливые и не очень, патриотичные и не очень, работящие и не очень. В общем одесситы. Кому пришло в голову их так назвать? Но получилось удачно.
Потемкинская лестница это всего сто девяносто две ступени и во главе – Дюк. Ну, во главе же всегда кто-то должен быть.
1.
— Да, я Дюк. Это будет граф. У них. У нас это будет просто Дюк. Конечно, Одесса портовый город. Посмотрите хоть на меня. Я стою в римской тоге. А посмотрите вокруг меня. Все в америке, в турции, во франции, я знаю. А я вот тут стою и смотрю и кое-что вижу.
2.
— Марик подожди, я отдышуся.
— Я жду.
— Ой, так же тяжело стало жить. Не то, шо Дюку.
— Софа, ты, как всегда, паникуешь. Сегодня плохо, завтра будет лучше.
— Завтра будет еще хуже. Хотя бы эта лестница. В ней же было двести ступенек. Большевики взяли и отобрали восемь.
— Они все отбирали.
— Ну, да. Леву сколько раз трусили? А у него все есть и есть.
— Они его не там трусили.
— Марик! Они всех трусили за одно место. Я же знаю. Ну, пошли, я уже могу.
3.
— Я первый раз в Одессе. Скажите, это Дюк?
— Или.
— Что или?
— У меня от вас начался стресс. Вот он по мне уже ползет. Что вы хотите, что?
— Я первый раз в Одессе. Скажите, это Дюк?
— Что вы имеете в виду?
— Ничего.
— Так не бывает. Каждый что-то имеет в виду.
— Я ничего не имею в виду. Я первый раз в Одессе. Скажите, это Дюк?
— Ну, вот. А еще сказали, что ничего не имеете в виду. Вот это, да, Дюк. Он молчит, как рыба об лед. Думаете, он ничего не имеет себе на уме? Имеет. Потому и молчит.
4.
— Марина, как ты провела медовый месяц?
— По льготному тарифу.
5.
— И если вы думаете, что я здесь стою и ничего не знаю, вы ошибаетесь. Во-первых, я здесь стою в хорошем обществе. Справа – Пушкин, слева – Тещин мост. Впереди – море, сзади – город. Кстати, а как вам нравится эта мысль за метрополитен? Лично я больше доверяю такси. Хотя, сколько лет вот так простоял с рукой, а ни один таксист не остановился. А вот люди, те постоянно останавливаются.
6.
— Да, наш город это таки архитектура!
— Да, архитектура, а вы что думали.
— У нас архитектура – это что угодно.
— У нас архитектура – это камень на камень.
— А у них – это мысль.
— У нас это тоже мысль, но каменная.
7.
— Люся, выплюнь жвачку и послушай бабушку.
— Ну?
— Бабушка тебе хочет только добра.
— Ну?
— Бабушка лучше тебя знает, что тебе надо.
— Ну?
— Перестань жевать, перестань.
— Ну?
— От же ж упертый ребенок. Вся у маму. Та тоже, когда ей хотели добра, делала все по-своему. Как вам нравится? Эти дети все хотят познать на своей шкуре.
— Мне как Дюку? Мне это совсем не нравится.
— Мне тоже. Но я живу. Перестань, я говорю, жевать, перестань. Ты же не верблюд.
— Ну?
8.
— А потом нас переехал автобус.
— Как?
— Ой, это просто. Они снесли наший дом.
— Они все сносят.
— Закатали на его месте асфальт.
— Они везде закатывают.
— И пустили через то место автобус. Они нас им переехали. А мы терпим.
— Мы все терпим.
— А Римма уехала в ЮАР.
— Да? Что она там забыла?
— Там дают десять тысяч, участок и негра.
— Зачем ей негр? У нее же есть Додик.
— Ты шо, не знаешь Римму? Ей все мало.
9.
— Вера, мы так редко видимся.
— Смотри на меня сейчас.
— Я так не могу.
— Почему?
— Я не воспринимаю женщин в платье.
— Это твои проблемы.
— Это наши проблемы.
— Почему?
— Мы что?..
— Нет. Не могу же я ходить пустой.
— Так что? Я так уже не могу.
— Шалун. Осторожно, смотрят же.
— Кто? Дюк?
— Я? Я ничего не вижу.
— Вот видишь, он ничего не видит.
10.
— Любовь. Этого в Одессе есть. Это я вам говорю, Дюк. Ну вот, и я уже перешел с французского на одесский. В Одессе это так же просто, как перейти через улицу.
11.
— Куда ты идешь, куда.
— Через улицу.
— У тебя же печень, гад ты ползучий.
— У всех печень.
— Она у тебя одна, висельник.
— У меня жена одна. И такая хорошая.
— Как не стыдно! Я же за тебя волнуюсь, обормот. А ты меня не ценишь. Предупреждала меня мама: не иди за этого голодранца. За мной ухаживал сам Фима Иванов! А я, дура, пошла за этого идиёта.
— Ну, Мурочка, перестань. Не расстраивайся из-за пустяки. Тебе ж вредно. У тебя же ж сердце.
— У всех сердце.
— Оно же у тебя одно.
— У меня муж один. И такой хороший.
— А Фима Иванов?
— Тю, дурной! Так это же когда было!
— А у меня душа до сих пор горит. Огнем. Фаер! Вот, я её и тушу. Чем могу.
— Ну, куда ты идешь, куда? Ну, вот. Пошел. Ну, босяк, ну, идиёт. А я – терпи. Потому что люблю. Или черт его знает, как это назвать.
12.
— Да, любовь! Этого в Одессе есть. Это я вам как Дюк говорю. А я говорю редко. Если вообще говорю. Это такой город. Это город любви. Киньте в меня камень, снимите с меня тогу, если это не так. А это так. И слава Богу, что в этом мире в этом городе хоть что-то происходит постоянно – это любовь. И поэтому мы, не смотря ни на что, выживем.