Анатолий спешил, а троллейбус нет. У троллейбуса и Толи планы явно не совпадали. Паренек, похожий на взъерошенного воробья, попросил прикурить. Анатолий чиркнул зажигалкой и напомнил себе:
- Ключи! Надо вынуть ключи из почтового ящика. Но лучше бы ключей не было, а Тая была… Надо спешить.
Он внутренне собрался, решил, что самое разумное быть готовым ко всему, тогда любая неожиданность лишится всякого шанса сбить с ног. Но если быть честным, пережить еще один вечер неожиданностей и сюрпризов Анатолию хотелось меньше всего. Хватит с него вчерашнего. Полдня не мог на работе сосредоточиться, все вчерашний вечер сканировал, соображал, правильно, неправильно сделал, что подошел к девушке? Надо, не надо было принимать участие? Мог или не мог не вмешаться? должен или не должен был остаться? Если разрешить себе заниматься накручиванием, можно очень далеко зайти.
Толя вошел во двор. У подъезда сидел мужик бомжеватого типа. Было видно, что он ждет какого-то знакомого. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это никакой-то там абстрактный бомж, а старинный Толин друг Вася Гунькин, гениальный технарь-самоучка, восторженный неудачник, неизлечимо влюбленный в сам процесс жизни. Жизнь Васиной страсти к ней не разделяла, била и колотила его нещадно, пытаясь спустить с небес на землю.
В любое другое время Анатолий при виде Гунькина не испытал бы ничего, кроме предвкушения счастья от получения кайфа от ночного бдения на кухне, распития бутылочки чего придется, улетных бесед о смысле жизни и бренности бытия, но только не сегодня.
Вчера вечером, заботясь о Тае, Анатолий порастратил необходимую для духовного онанизма силу, коему они с Гунькиным пару раз в году предавались, потягивая вино и перемывая кости вечности на Толиной кухне.
Васька при виде друга встрепенулся, энергично потер заросшее бородатое лицо заскорузлыми пальцами, по-детски широко и доверчиво улыбнулся. Обнялись. Толя вынул ключи из почтового ящика, развернул найденную там же записку:
«Спасибо!!! Жизнь продолжается. Я полна оптимизма. Это похоже на выздоровление. Тая».
Ни телефона, ни адреса. Последняя капля надежды, все еще жившая в Толиной душе, вдребезги разбилась о плиточный пол подъезда.
Гунькин торопливо и радостно продолжал излагать ему удивительные причины своего чудесного появления в этом прекрасном месте в такое волшебное время.
Анатолий слушал его голос, кивал, не понимая ни слова. Способность воспринимать какой бы то ни было входящий поток отказала у Анатолия полностью.
Продолжая молчать и непрерывно кивать Гунькину, Анатолий наконец засунул Василия в ванну. Осознал, что Гунькин здесь проездом по пути в Караганду. Туда он едет организовывать ошеломительный фейерверк в честь юбилея отца города. Самолет у него в семь утра, и поэтому скорее всего выспаться он не успеет, но это такие мелочи. Он, Васька, готов ради старого друга и не на такие жертвы. Единственная задача, которую надо было решить, – это как не принять Васькину жертву и навязать ему стандартный гостевой стереотип поведения: отмыть от дорожной пыли, накормить, напоить и спать уложить.
Сегодня даже такая простая задача, как заварка чая, казалась Анатолию сверхсложной. Одеревенеть, стоя столбом у окна с сигаретой в руках, – единственное действие, на которое он был сейчас способен.
Именно в таком виде и состоянии его застал свежевымытый Гунькин. Купание придало ему сил и энтузиазма. Толя же за время его отсутствия успел погрузиться на самое дно апатии. Разговор не клеился, но Гунькин был бы не Гунькиным, если такая мелочь, как плохое настроение хозяина дома, могла омрачить его радость бытия. Потряхивая мокрой головой, Василий занялся вначале приготовлением ужина, радостно восклицая при виде нужных продуктов, потом поеданием плодов своего труда.
Анатолий от еды отказался, молча курил у окна сигарету за сигаретой. Наблюдал за Гунькиным.
И в конце концов понял, что тот высоко интеллектуальный треп, которому они с Гунькиным последние лет пять предаются на его кухне, для Василия не более, чем навязанная эгоистичным хозяином дома реальность. Какие только иллюзии не развеешь, наблюдая очевидное. Анатолий продолжал смотреть на старого знакомого и утверждаться в мысли, что стандартный подход к приему гостей применим для бродяги Гунькина в полной мере.
Анатолий затушил недокуренную сигарету и пошел стелить гостю постель. Сытый, умытый Гунькин послушным ребенком побрел укладываться и уже через минуту счастливо улыбался своим снам, явно не горя желанием немедленно начать спасать загнивающий мир, вступая высокопарные рассуждения о духовности со старым другом.
Место былой иллюзии занял комок в горле. Ну до слез обидно за постигнутую глубину собственной тупости. Ком быстро растаял, так и не пролившись скупыми мужскими слезами. Пока варил себе кофе, стало страшно – это в какое же количество иллюзий он успел укутать себя, потакая своим бредовым фантазиям? Тоже мне Дон Кихот по жизни. С блестящей металлической поверхности чайника на Анатолия смотрела перекошенная физиономия с ехидненькой такой враждебной ухмылочкой.
Волна агрессии вынесла Анатолия во двор, и он неожиданно для себя схватил пустую стеклянную пивную бутылку и со всей силы запустил ею в близлежащие гаражи. Звон разбитого стекла, грохот железной двери встряхнули Анатолия. Ему стало смертельно скучно, он передумал идти в сквер, к мостику, на котором прошлой ночью встретил Таю. Вернулся домой, стараясь не шуметь, убрал посуду. Удовлетворение от привычного местоположения обычных вещей – успокаивало, выдергивало, отвлекало от назойливых липких мыслей и это было именно то, что нужно. Твердые знакомые вещи заставляли поверить, что реальность материального мира. Анатолий по привычке завел будильник, немного раньше обычного часа, с учетом Васькиного рейса и лег спать, напоминая себе, что утро вечера мудренее. Засыпая, он думал о Тае.
Нет, конечно, там, в горах, встреча с ней произвела на Толика неизгладимое впечатление. Она красиво вписалась в его пространство, ловко наложила шину на его сломанную душу и исчезла.
Прошлой ночью он сам, похоже, был использован, как ватка с нашатырем, которой рука судьбы помахала пред Таиным носом, чтобы вывести ее душу из состояния обморока и подтолкнуть к действиям. Долг платежом красен. Теперь вроде как квиты. И все… Продолжение не следует. Потому что встречаются они, конечно, не случайно и играют важные роли в судьбе друг друга, но роли эти рассчитаны лишь на определенный, а главное, короткий период их жизни. Так называемые эпизодические роли.
Он попытался представить Таю сильно располневшей, сидящей на диване в домашней футболке с пультом от телевизора в руке – не смог. Видел только длинные красивые пальцы, ласкающие то поверхность алюминиевой кружки, то толстый бок калебаса или подающие ему зажигалку. Ее пальцы были единственным, что его память могла воскресить по прошествии двух встреч с ней.
Он проснулся за две минуты до звонка будильника, в прекрасном расположении духа, как заботливый хозяин сварил кофе, накромсал Ваське бутербродов в дорогу и пошел будить. Растолкал, накормил, дал денег на такси с запасом. Гунькин офигел, на прощанье все мотал головой и повторял:
– Ну, Толян, ты настоящий друг. Ну ты сечешь. Ну друган. Я твой должник, должник. Ну ты подлатал меня, подлатал. Я теперь как новенький.
Нет, Гунькин, это я скоро стану как новенький, – думал Анатолий, провожая незваного гостя. – Вот только выпутаюсь из плена своих иллюзий. А это, между прочим, очень даже просто, достаточно научиться наблюдать очевидное, опираться на факты, смотреть и видеть, а не слушать всех подряд. Тогда получится дышать полной грудью, жить в гармонии с реальным миром, не кутаясь в странные одежды собственных фантазий.
Да-да, больше никаких иллюзий. Тая, несомненно, удивительное существо. Но видно, не судьба им быть вместе. Или еще не пришло время. Если смотреть на вещи так, как есть, то необходимо признать следующее:
- Каждый из нас оставил добрый след в жизни другого человека. Но как для меня, так и для нее это было обычным поступком. Я помог бы любому, кто оказался на ее месте, в ее ситуации.
Тая тоже всего-то на всего выслушала человека. Будь на моем месте кто-то другой, уверен, поступила бы так же. И потом, если бы Тая хотела продолжить наши отношения, то могла бы или координаты свои оставить, или найти меня. Ей это сделать гораздо легче. Теперь вот даже домашний адрес знает. Следовательно, если захочет, то появится. Надо просто ждать и не помогать рассаде расти. Всему свое время. Видно, каждый из нас по совместительству работает ангелом.
Мысль эта рассмешила Анатолия, вернула в настоящее время. Он грациозно с разбега вскочил на подножку троллейбуса. И они заспешили вперед, навстречу новому дню. Сегодня планы троллейбуса и Толика совпадали.
(продолжение следует)