Рассказ прошел редакцию Фроловой Александры (Sashoook).
Праздник живота
Слоган: Немного о сексе, много о еде.
Она купалась на озере совершенно одна, словно русалка, которая боится людей. И всегда в одно и то же время, в десять часов, если в этот час на озере кто-то был, она уходила прочь и возвращалась лишь на следующий день. Милая леди купалась голой, хоть и знала о старике, что наблюдает за ней из окон своего гигантского особняка, который страшной тенью нависал над деревней. Этот пожилой мужчина редко появлялся на улице, из-за чего о нём ходили страшные слухи, о которых хорошо знала и она — прекрасная, таинственная девушка. Но главное, юная особа знала о его богатстве: о слитках золота, бриллиантовых украшениях и старинных скульптурах, которые он хранил в своём особняке. Она также слышала о грабителях, что пытались ограбить дом у озера, но все они пропали, как только переступили его порог. После нескольких исчезновений никто больше не хотел заходить в этот особняк, ни за какие деньги мира, никто кроме неё. Девушке надоело жить в деревне среди местного быдла. Что здесь её могло ждать? Судьба доярки? Участь продавщицы? Нет, это всё было не для неё. Она была первой красавицей на селе, все парни бегали за ней табуном, и каждого из них она продинамила, дав отворот-поворот. Милая леди берегла себя для столицы, но в Москве нечего делать, если за спиной ни гроша.
Каждый вечер она стояла на одном и том же месте у озера, откуда старик мог бы лучше её разглядеть. Медленно раздеваясь, она ласкала свою грудь и выгибалась, как только могла, моля Бога лишь об одном — чтобы моторчик старого пердуна заработал, и чтобы его, в первую очередь, привлекал противоположный пол. Всё остальное она планировала сделать без помощи господа.
«Мужчинам всегда нужно лишь одно, и неважно старик это или мальчик — они хотят побывать в каждой женщине, и чем недоступнее та, тем сильнее они желают её» — думала девушка.
Тот день не был исключением. Она пришла ровно в назначенный час, в то время, как старик уже ждал её, сидя на своём балконе с биноклем в руках. Слюна брызнула из губ миллиардера, когда юная особа скинула своё ситцевое платье. Сердце пожилого мужчины ускорило ритм, когда девушка сняла лифчик, обнажив свою безупречную молодую грудь. Смотря в бинокль, он наблюдал за тем, как нежно-розовые соски набухли и сейчас крепко стоят, смотря в разные стороны. В штанах резко стало тесно, когда она стянула трусики, открывая обзор на свою упругую попку. Старик уже давно наблюдал за милой леди. Около месяца он присматривался к прекрасной незнакомке, боясь подойти. Но сегодня желание обладать девушкой победило страх, и старик покинул балкон. Впервые за очень долгое время он вышел на улицу.
Она только что искупалась и уже выходила на берег, стараясь как можно лучше продемонстрировать своё мокрое тело. Юная особа шла по песку словно по подиуму, глаза её были прикрыты, а руки запущены в мокрые волосы. Девушка уже собиралась идти домой, чтобы завтра в это же время вернуться на озеро, однако, когда она открыла глаза, перед ней стоял, на удивление, низкого роста человек с очень сморщенной кожей. Его глаза были бесцветными, губы синими, длинный нос напоминал сухую палочку, а уши сильно выпирали из почти лысой головы. Никого более уродливого девушка в жизни ещё не видела.
— Вы — ангел? — протянул пожилой мужчина противным сиплым голосом.
На секунду юная леди даже захотела закричать, словно перед ней стоял не старик, а гоблин, но вовремя остановилось. Она взяла себя в руки, представив богатства этого страхолюдного человека.
— Нет, не ангел. Я — человек, такой же, как и вы, — нежно произнесла девушка. Она не прикрывала руками свою грудь, как делала бы при появлении любого другого деревенского парня, не прикрывала и лобок, покрытый небольшим треугольничком волос ниже живота.
— Вы явно не такая, как я. У вас очень красивые ноги, — сказав последнюю фразу, старик попытался улыбнуться, отчего часть его верхней синей губы лопнула, и из неё брызнула кровь.
— У вас кровь! — с гримасой отвращения, которую просто невозможно было скрыть, промолвила юная особа. Кровь пожилого мужчины была не алой, а чёрной словно это вовсе и не кровь, а гниль.
Старик облизнул свои губы, выпучив посиневший язык, и чёрная жижа попала ему в рот.
— Как вас зовут, прекрасное создание? — словно ничего не произошло, спросил старик.
— Я Елена, — соврала девушка. Ей почему-то безумно не хотелось называть своего настоящего имени. Словно под чужим прозвищем она не испачкается об этого жуткого, одетого в один чёрный халат, старика.
— Елена… В Трое это имя принесло много бед. Его нужно носить с осторожностью, — непонятно к чему сказал маленький человек и сделал шаг к девушке. Теперь его нос практически касался её пупка, и она мысленно начала представлять, какой тот на ощупь, — Меня зовут Эдвард, и я приготовил ужин. Елена, вы ведь любите вкусные блюда?
— Да, конечно. И если вы меня приглашаете, то я с радостью составлю вам компанию, — красавица говорила спокойно, пусть вид пожилого мужчины бросал её в дрожь. Но она нуждалась в деньгах настолько сильно, что секс с этим стариком — было ещё не самым худшим, на что она была готова ради них.
— Тогда оденьтесь. Не хочу, чтобы мои слуги при виде вас объявили бунт, — Эдвард снова попытался улыбнуться, из-за чего ранка на его губе вновь начала кровоточить.
Стараясь не смотреть на очередную порцию чёрной жижи, которую старик слизывал и заглатывал, Елена принялась надевать своё нижнее бельё и ситцевое платье. Будучи полностью одетой, она почувствовала, как маленький человек с длинным носом молча взял девушку за руку и повёл в свой особняк. На ощупь кожа старика была как клей, который засох на руке, и который очень легко содрать. Юная особа старалась не сильно сжимать руку старика. На секунду она представила, как этот пожилой мужчина спотыкается о камень и разваливается прямо у неё на глазах, как его кости, словно спички, ломаются, а дряхлая кожа рвётся, выпуская наружу то, небольшое количество чёрной крови, что в нём есть. Девушка даже представила, как кожу жуткого старика уносит ветром, занося на ветку дерева, где она потихоньку сгорает от жаркого солнца. После представления жуткой смерти Эдварда, она представила их секс. Эта картина была ещё более ужасной, чем поломанное тело пожилого мужчины. В её голову лезли мысли о том, как член старика ломается, когда он пытается засунуть его поглубже, и остается во влагалище. Елена очень отчетливо видит у себя в голове, как детородный орган старика, словно палочка с натянутой коже, торчит из неё, как из него брызжет чёрная кровь, попадая ей на живот. Рвота подступила к горлу девушки, но, к счастью, её не вывернуло на старика, что своими костлявыми пальцами сжал её кисть.
Когда они оказались в огромном коттедже миллиардера, все страхи отошли на второй план, все мерзости, что представляла девушка, ушли. Дом старика внутри напоминал замок из сказки. Вокруг были статуи ангелов, молодых атлетов и стройных богинь. Стены особняка украшали картины с древнегреческой тематикой, на которых изображались сцены из «Илиады» и «Одиссеи». Пол здесь был отделан разноцветным мрамором, мозаикой, образовывая картину Боттичелли «Рождение Венеры». Под потолком свисали огромные хрустальные люстры, лампочки в которых имитировали свечи. Но не пол, ни статуи, ни люстры не произвели такого впечатления на Елену, как дорогие украшения, что так небрежно были разбросаны по всему особняку. Огромное бриллиантовое колье свисало с шеи мраморной Афродиты. Диадема с рубинами находилась на голове Зевса. Посох, усыпанный изумрудами, был в руке Аида. Смотря на эти украшения, голова девушки начинала кружиться — ей хотелось забрать всё: от золотых колец на пальцах ангелов до килограммовых серебряных поясов, повязанных на атлетах.
— Откуда у вас всё это? — не выдержав, спросила она.
— Все эти богатства я приобрёл, работая поваром. В это трудно поверить, но так оно и есть. Как готовлю я, не готовит никто. Но вы и сами сейчас убедитесь.
Старик подвёл девушку к огромной двери, на которой золотом было написано «Столовая».
— В этом доме около шестидесяти комнат, но эта моя самая любимая, — маленький человек еле притронулся к двери, и её тут же распахнул его слуга. Высокий чернокожий мужчина, побритый на лысо, придерживал дверь, пока старик с девушкой заходили в огромную комнату, в центре которой находился длинный стол. Такие девушка видела только в кино, и если один человек сядет в начале, а другой в конце, то, чтобы поговорить, им придётся неустанно кричать. На одной из стен столовой висели огромные золотые часы, которые показывали, что сейчас без двадцати одиннадцать.
— Присаживайтесь, а я прикажу, чтобы ужин подавали к столу, — промолвил старик.
Как только девушка села на стул, слуги тут же принялись ходить туда-сюда с, до краёв наполненными тарелками, подносами в руках. Они носили всё носили и носили еду, пока весь стол не был забит различными блюдами. Елена не верила своим глазам. Её взору предстало всё то, что она могла лишь мечтать попробовать. Глаза разбегались между подносами с устрицами и омарами, и трюфелями с лазаньей. Здесь были блюда, о которых девушка никогда прежде не слышала. Мраморный бифштекс, что делается из мяса коровы «Годзима», которую до убийства держали на специальной диете и даже поили пивом. Аристократический омлет из шести куриных яиц, целого лобстера и трёхсот граммов севрюжьей икры. Эти и многие другие блюда поражали воображение, они были не менее прекрасны, чем драгоценности, разбросанные по всему особняку.
— Зачем так много? — с улыбкой на лице и в предвкушении своего лучшего ужина спросила Елена.
— Это ещё не всё, главное блюдо впереди, но кушать его следует на сытый желудок. Так что приятного аппетита, — произнёс старик. Своими дряхлыми руками, он принялся накладывать себе в миску картошку в сливочном соусе, и всё теми же голыми руками взялся трапезничать. Только тогда девушка заметила, что рядом с её огромной тарелкой нет столовых приборов: ни ножа, ни вилки, ни ложки. Ничего. Елена наблюдала за тем, как пожилой мужчина облизывает свои пальцы, а затем снова зарывается ими в картофельное пюре.
— В Древней Греции именно так ели еду. Без всех этих ни к чему не нужных приборов, – с набитым ртом картошкой, простонал маленький человек. Он сидел совсем близко к юной леди, из-за чего она могла слышать, как тот чавкает, — А греки разбирались в еде, уж поверьте мне. Вам стоит лишь попробовать, возьмите то, что нравится, наложите в свою тарелку и попробуйте это съесть таким необычным образом, как это делаю я.
Ей безумно не хотелось повторять действия пожилого мужчины. Один вид его рук в пюре, снова вызывал приступы рвоты, но собравшись с мыслями, она встала и, подойдя к подносу с омарами, наложила себе пару штук.
— Как вы думайте, сколько мне лет? — спросил старик, когда девушка вновь вернулась за стол.
Елена понятия не имела, сколько может составлять возраст Эдварду. На вид ему было лет сто, а может и больше, но девушка не хотела ошибиться в большую сторону, поэтому и сказала:
— Думаю, вам где-то шестьдесят, но вы ещё очень ничего, — на лице девушки сияла улыбка, не искренняя, а лживая, как у плохой актрисы, что снимается в мыльных операх.
Маленький человек звонко засмеялся, и пюре вперемешку с каплями чёрной крови, полетело из его рта во все стороны, испачкав платье его гостьи.
— Мне сто семьдесят три. В это трудно поверить, но я родился в далёком тысяча восемьсот тридцать девятом году.
Милая леди ни капли ему не верила, старик был отвратительным, ужасно старым, и казалось, что он доживает свои последние деньки. Не могло ему быть сто семьдесят три, это не укладывалось у неё в голове.
— Я застал царя, видел революцию, прошёл две мировые войны, и даже лично знал Сталина, — каждое новое слово Эдвард произносил с гордостью. Для девушки его слова возможно и были ложью, но старик в них верил, — Вы спрашивали, откуда у меня всё это богатство?! Я работал поваром у Николая II, затем у Сталина. Им нравились мои блюда, что продлевали жизнь. Вы можете мне не верить, но я проживу ещё долго, пусть по мне и не скажешь. Но именно еда способна лечить и давать бессмертие. — старик уже доел своё пюре и сейчас принялся за бифштекс. Слабо прожаренное мясо в винном соусе брызгало кровью, когда маленький человек касался им своих губ.
— Я вижу, вы очень хорошо разбираетесь в кулинарии, — уже без лживой улыбки, на которую просто не была сил, произнесла юная особа. Ей больше не хотелось притрагиваться к еде, не хотелось шоколадных трюфелей, которые она так давно мечтала попробовать, не хотелось креветок, которые безумно любила. Её аппетит быстро пропал, и всё, чего сейчас хотела девушка — поскорее закончить с трапезой, испытать самое сильное отвращение в своей жизни, взять деньги или драгоценности и уйти, чтобы потом всё забыть.
— Я знаю о питании практически всё. Например, есть блюда, которые снимают головную боль, а бывают те, что заживляют раны, я говорю без преувеличений, всё именно так и есть, — старик доел бифштекс и сейчас обгладывал куриную ножку. Несмотря на свой вид, он очень быстро, а главное много ел.
Елена смотрела на огромный стол, вдыхая ароматы различных блюд, и… плесени, который исходил от старика. Её голова начала кружиться:
— Может покинем стол и продолжим наш разговор в спальне? — она скинула одну бретельку своего платья, и её левая грудь немного оголилась, представ взору всем находящимся в столовой.
— Есть блюда, которые могут вызвать состояние эйфории, они могут довести до оргазма, — словно не слыша свою гостью, доедая курицу, говорил старик, — Другие блюда заставляют волосы на голове расти в два раза быстрее, уверен, Вы этого не знали. Определенные продукты, поданные под определённым соусом, увеличат мужской член или женскую грудь — всё зависит от количества в них ирландского чеснока.
— А может я вас так доведу до оргазма, без всяких там ненужных продуктов. — медленно облизав губы, и стараясь не сводить глаз, хоть это было и трудно, с маленького человека, произнесла девушка.
— Если картофель посыпать грецким орехом, добавить туда козьего молока и запечь это в печке, вы получите средство от поноса. Честное слово, я над вами не шучу, — улыбаясь кровоточащими губами и поедая какие-то огромные грибы, говорил старик, — А если запечь в курице кусочек баранины, у Вас снизится давление — я проверял.
Девушка теряла терпение, дребезжащий голос пожилого мужчины вызывал головную боль, ей хотелось взять один из подносов и хорошенько треснуть им по голове старого пня, если бы не слуги, что стояли позади них, она бы так и сделала. Но эти чернокожие великаны вряд ли обрадуются смерти хозяина, особенно, когда она попытается присвоить себе его драгоценности.
— Я предлагаю вам секс, а вы всё продолжаете говорить о еде. Мне не интересно, быть может, и я не интересна вам? — не выдержав, выкрикнула она.
На секунду в особняке повисла мёртвая тишина, даже противное чавканье старика прекратилось. Пожилой мужчина с закрытым ртом, наполненным каким-то мясом, просто смотрел на неё. Его бесцветные глаза с жуткими красными венами округлились, один зрачок лопнул и сейчас залился кровью, но это было не самое страшное, через секунду маленький человек начал задыхаться, давясь своей драгоценной едой.
Юная особа тут же кинулась к нему, она обхватила его за талию и сильно сдавила живот, пока мясо вперемешку с кровью и блевотиной не вывалилось на стол.
— С вами всё в порядке? — испугавшись, спросила она.
Старик рукой прикоснулся к тому, что вывернул из себя на стол, и девушка в ужасе представила, что сейчас он это съест. Но маленький человек лишь смахнул блевотину на пол, приступив к новому блюду, на этот раз к мраморной говядине.
— Я хочу вас, очень хочу, — промолвил старик, — Но в этом мире ничего не бывает просто так. Коммунизм так и не построили, и бесплатный сыр только в мышеловке. Чего вы хотите взамен? Хотя не отвечайте, я отдам вам всё, что вы сможете унести, но только после того, как вы попробуете моё главное блюдо.
Девушка уже представила все драгоценности, что она сможет забрать: диадему Зевса, ожерелье Афродиты, посох Аида и многое-многое другое. Секс со стариком больше не казался таким отвратительным, даже его жуткая манера кушать теперь казалась нормальной.
— Думаю, нам стоит выпить, — как только Эдвард произнес эти слова, прислуга тут же разлила им по бокалам красную жидкость, — Это вино отлично подойдёт к главному блюду, но пить его нужно сейчас, — старик поднял бокал, и девушка сделала то же самое, — Я пью за твои очаровательные ножки! — со всё той же мерзопакостной улыбкой произнёс он.
Елена сделала глоток, и головная боль ушла, всё внезапно стало таким спокойным и умиротворённым, словно она попала в другую реальность. Изнутри её тело обдало теплом. Девушке безумно захотелось спать. Мир вокруг неё как будто остановился, словно кто-то нажал на кнопку «СТОП».
— А вот и то, ради чего мы здесь сегодня собрались, — промолвил пожилой мужчина, когда его слуги принесли два серебряных блюда, накрытых крышками из того же материала, одно из которых поставили возле старика, другое — возле Елены.
Девушке оставалось лишь догадываться, что перед ней стоит. Однако искушающе приятный аромат заставил её открыть крышку. На небольшой тарелке лежал среднего размера кусок мяса в розовом соусе. Елене внезапно ужасно сильно захотелось что-нибудь съесть, словно она потеряла много сил, и сейчас их срочно нужно было вернуть.
— Это и есть ваше хваленое главное блюдо? Я думала, оно будет немного больше, – с уже искренней улыбкой произнесла девушка. Юная леди уже было собралась взять мясо в руки, как где-то поблизости услышала:
Кап-кап.
Словно кто-то забыл до конца закрутить кран, и капли воды продолжают биться об что-то твёрдое.
Кап-кап.
Этот звук не прекращался, девушка пыталась найти его источник, но не могла, хоть он и казался совсем рядом.
Кап-кап.
— Иногда размер не имеет значения, попробуйте и убедитесь, что это лучшее, что вы когда-нибудь ели, – улыбка старика стала шире, он уже держал в руках свой кусок мяса, который был гораздо больше, чем у девушки, и смачно поедал его.
Елена откусила кусок заветного блюда и не смогла понять, что это.
Кап-кап.
Мясо было очень нежным, оно напоминало одновременно как курятину, так и говядину.
Кап-кап.
Оно словно таяло во рту, для вкусовых рецепторов это был настоящий рай, ведь ничего более прекрасного они в жизни не пробовали.
Кап-кап.
— Вы правы, это блюдо божественно. Чьё это мясо? — с большим любопытством, продолжая заталкивать себе в рот волшебную пищу, спросила она.
— Это блюдо я впервые попробовал в Африке, ведь довелось мне побывать даже там. Но особой популярностью, как я позже узнал, оно пользовалось в Древней Греции. Греки просто обожали его, ведь оно придавало сил, увеличивало мужскую силу, и даже продлевало жизнь, — старик говорил, а девушка, доедая самое вкусное на свете блюдо, слушала его.
Где-то всё ещё что-то капало, но Елена решила не обращать на этот звук особого внимания.
Кап-кап.
— Когда я в первый раз приготовил это блюдо Николаю второму, то он предложил мне столько золота, сколько я смогу с собой забрать, лишь бы я стал его личным поваром, и никому не говорил, из чьего мяса оно было сделано.
Кап-кап.
— Царь, как и все великие люди, хотел прожить долгую жизнь, но его расстреляли, и следующим у кого я был поваром, стал Сталин. Ему не нравилось то из чего я делаю это блюдо, но ему нравился его вкус, а возможность продлить жизнь сыграло решающую роль.
— Так, из чего же оно, вы мне расскажете?– доев до конца, но не наевшись, спросила Елена.
Кап-кап.
Красавица чувствовала сильную усталость, ей безумно хотелось спать. Это сподвигло девушку посмотреть на часы. Быстро окинув взглядом тикающий предмет, она увидела то, что повергло её в шок. Золотые часы показывали пять часов утра, но это было невозможно, она не могла так долго сидеть за столом, разве что… она проспала несколько часов и забыла об этом.
«Меня усыпили!» — сделала про себя вывод Елена.
Кап-кап.
— Древние греки ели гладиаторов, потому что считали, что если съесть сильного человека, то тебе перейдёт его сила. Я в это не верю, мне нравится мясо молоденьких девушек, особенно девственниц, — лицо Эдварда исказилось, оно стало ещё более ужасающим, а улыбка, которая была вся в крови, казалось нечеловеческой, она была просто огромной, словно старик с помощью ножа увеличил её.
— Вы ведь шутите, это такая шутка? — в страхе спросила девушка. Её голова снова начала кружиться, но уже с большей силой, казалось, что она вот-вот упадёт со стула.
Кап-кап.
— Я никогда не шучу. Ни когда говорил про возраст, ни когда говорил про Сталина. Я не шутил, когда сказал, что хочу тебя, не шутил когда произнёс, что у тебя красивые ножки. И даже когда говорю, что я ем человеческое мясо, я ни капельки не шучу, – старик начал хохотать, и слуги, что стояли за ним, тоже одновременно заржали в голосину. Только сейчас девушка заметила, что и вокруг их рта была кровь.
Девушка попыталась встать. Она хотела убежать, но ничего не вышло.
Кап-кап.
Елена упала со стула. Она упала в лужу собственной крови, потому что ног у неё больше не было. Девушка съела собственные ноги, старик их съел, его слуги их съели. Теперь девушка поняла, что это был за звук:
Кап-кап
Так капала её собственная кровь. Она поползла к выходу, рыдая, смешивая кровь и слезы, царапая пол.
— Кстати, я выполняю своё обещание, можешь забрать всё, что хочешь, всё, что сможешь унести! — прокричал старик, — Большинство думает, что секс — это всё. Секс — это ничто, без него можно прожить, это не самое великое удовольствие в жизни. Секс нам нужен лишь для продолжения рода. Мы рождены, чтобы есть. Именно еда способна вызвать настоящий оргазм, это она доводит до эйфории. Чревоугодие — не грех, прелюбодеяния — вот за что действительно горят в аду. Вам ведь понравилось главное блюдо, а, Елена? — смеясь и выплевывая кровь, кричал Эдвард.
Девушка уже покинула столовую, оставив на полу длинный кровавый след. До выхода оставалось метров десять, но силы уже практически покинули её. Если бы она знала, как все закончится, если бы ей сказали, что её ждет, сказали что ничего поменять нельзя, и она в любом случае будет съедена старым каннибалом, то Елена бы отдалось какому-нибудь деревенскому дурачку. Переспала бы с Иваном, Федей, или Колей, а может со всеми тремя, лишь бы позже обломать мерзкого старика, который утверждает, что его блюдо лучше, чем секс. Но она не знала и не отдалась.
Елена почти доползла до выхода, но затем закрыла глаза, она решила немного передохнуть. Она очень не хотела умирать, осознавая, что ничего прекраснее, чем вкус собственного мяса в жизни не пробовала. Она не хотела, но не смогла…
THE КОНЕЦ