(по мотивам произведения Андрея Емельянова-Хальгена «Мой ответ на половой вопрос» - http://proza.ru/2011/12/08/40)
Отношения мужчины и женщины складывались в течение длительной эволюции человечества и отразились в героических сагах и былинах всех времён, народных сказках и песнях, романах 18 – 19 веков и бульварной литературе 20 века.
Воин, прощающийся со своей возлюбленной. Этот образ – самый старый, и вместе с тем самый основательный из всех, сотворённых культурами разных народов. Его глаза последний раз смотрят на неё, прежде чем смотреть вдаль, выискивая в ней врага, подлежащего уничтожению, после чего перед ним откроется новая даль, тоже полная врагов. Быть может, одна из земель, которая раскинется перед ним, будет скрывать в себе смерть, и в последний свой земной миг воин непременно вспомнит глаза возлюбленной, которые смотрели на него в тот день прощания.
Возлюбленная, с которой прощается воин, искренне верит в неизбежную встречу, которая будет сильнее смерти и сумеет сокрушить погибель. И воин это чувствует, и это настраивает его на подвиги, ведь именно к этому его готовили всю жизнь. ЖЕНЩИНА становится причиной ПОДВИГА.
Другой женский образ – это образ матери. В нем еще больше выражена идея ПРИЧИННОСТИ. Отправляя сына на боевой или духовный подвиг, она, в отличие от его возлюбленной, стойко удерживает себя от слёз, ей плакать не положено. Момент расставания означает для неё время обретения большого смысла её жизни, который придает особенное значение и бессонным ночам у колыбели, и былым тревогам о младенце, и бесконечной заботе о подрастающем ребёнке, будущем воине.
Теперь всё это отразится в большом подвиге её сына, которого во снах она всегда видит невинным младенцем. Теперь её сын проложит дорогу в небеса и себе, и, быть может, ей.
На прощание она облачала сына в расшитые ее рукою одежды, где каждый символ – суть оберег, хранитель сыновней души. И ей оставалось лишь молиться.
Образы возлюбленной воина и его матери далеко не единственные женские образы давних лет. Добывая продукты питания и изготавливая необходимые для этого орудия, мужчины создавали ТВОРЕНИЯ, будь то золотое хлебное поле, блестящие плуги или мечи, новые кувшины и тарелки. Первым, кто созерцал каждое из этих творений, была женщина, и она была причиной их создания. Она рожала детей - продолжателей мастерства, пряла и ткала льняную ткань, на которой сплетением символов вышивала весь мир. Так она и становилась ПРИЧИНОЙ жизни всего мира и его спасением…
Так в мире прошлого мужчина и женщина находились в удивительной связи, своей энергией порождавшей к жизни весь мир.
И, конечно же, эта удивительная связь, эта симфония полов, выливающаяся в мир музыкой жизни, могла строиться только на основе равенства мужчины и женщины, которое восходит к родовому строю человечества. Стоит ли говорить, что в те времена не могло быть ни патриархата, ни матриархата.
Действительно, подобные отношения между мужчиной и женщиной закладывались ещё при родовом строе, представляющем собой структуру, которая в состоянии была улаживать все конфликты, которые могут возникнуть внутри организованного таким образом общества. Конфликты с внешним миром устраняла война; она могла закончиться уничтожением племени, но никак не порабощением его.
Величие родового строя проявлялось в том, что здесь не было места для господства и порабощения. Внутри родового строя не существовало ещё никакого различия между правами и обязанностями. Точно так же невозможно было расслоение племени и рода на различные классы. И на экономическом базисе этого строя и зарождались отношения между мужчиной и женщиной, особенностью которых было то, что это были отношения между равными людьми противоположных полов.
В родовом обществе разделение труда - чисто естественного происхождения; оно существует только между полами. Мужчина воюет, ходит на охоту и рыбную ловлю, добывает продукты питания в сыром виде и изготовляет необходимые для этого орудия. Женщина работает по дому и занята приготовлением пищи и одежды - варит, ткёт, шьёт. Каждый из них - хозяин в своей области: мужчина – в природе, женщина - в доме.
Каждый является собственником изготовленных и употребляемых им орудий: мужчина - оружия, охотничьих и рыболовных принадлежностей, женщина - домашней утвари. Домашнее хозяйство ведётся на коммунистических началах (совместно и с использованием общих средств труда) несколькими, часто многими семьями. То, что изготовляется и используется сообща, составляет общую собственность: дом, огород, лодка. Только здесь мы имеем справедливым выражение: "собственность, добытая своим трудом".
По мере совершенствования орудий труда, освоение земледелия и скотоводства появлялся некоторый излишек продуктов потребления над собственной потребностью. При этом в обществе возникали имущественные различия внутри одного и того же рода. И весь родовой строй превращался в свою противоположность. Из организации племён для свободного регулирования своих собственных дел он превращался в организацию для грабежа и угнетения соседей или защиты от соседей. Соответственно этому органы его управления из орудий народной воли превращались в самостоятельные органы господства и угнетения, направленные против собственного народа.
А весь избыток, который теперь давал промысел, доставался мужчине; женщина участвовала в потреблении его, но не имела доли в собственности. Мужчина при этом выдвинулся на первое место, а женщину оттеснил на второе.
Разделение труда в семье обусловливало распределение собственности между мужчиной и женщиной; оно осталось тем же самым и, тем не менее, оно совершенно перевернуло теперь существовавшие до того домашние отношения исключительно потому, что разделение труда вне семьи стало другим. Та самая причина, которая прежде обеспечивала женщине ее господство в доме - ограничение ее труда домашней работой, - эта же самая причина теперь делала неизбежным господство мужчины в доме. Домашняя работа женщины утратила теперь свое значение по сравнению с промысловым трудом мужчины: его труд был всем, её работа - незначительным придатком.
При этом окончательно утверждает свое господство новая форма семьи - моногамия, господство мужчины над женщиной и отдельная семья как хозяйственная единица общества.
С утверждением фактического господства мужчины в доме пали последние преграды к его единовластию. Это единовластие было подтверждено и увековечено ниспровержением материнского права, введением отцовского права. А это создало трещину в древнем родовом строе: отдельная семья сделалась силой, которая угрожающе противостояла роду.
Имущественные различия между отдельными главами семей взрывают старую коммунистическую домашнюю общину везде, где она еще сохранилась; вместе с ней исчезает и совместная обработка земли средствами этой общины. Пахотная земля предоставляется в пользование отдельным семьям — сначала на время, потом раз и навсегда, переход её в полную частную собственность совершается постепенно. Отдельная семья становится хозяйственной единицей общества.
В определённое время возникла в человеческой жизни область деятельности, не связанная ни с подвигами, ни с творчеством. Это была торговля, которая поначалу велась в форме обмена. И постепенно возникает класс, который занимается уже не производством, а только обменом продуктов (торговлей), а именно класс купцов. Он захватывает в общем и целом руководство производством и экономически подчиняет себе производителей.
Впрочем, на рассматриваемой нами ступени развития молодое купечество еще не имело никакого представления о тех «великих» делах, какие ему предстоят.
Жизнь семьи торговца зависела исключительно от отношений главы семейства с потоками денег и товаров, от которых женщина всегда находилась в стороне. Отсюда – строгий патриархат в купеческих семьях. Но торговля былых времен предполагала дальние странствования с множеством опасностей, где находилось и место для подвига. К тому же русский купец легко мог обратиться и в воина, особенно – на море, ведь у Руси не было специального военно-морского флота. Одним словом, на Руси появление торговли как таковой и купеческого сословия в те времена не привели к разрушению симфонии полов, хотя в незначительной части общества и вызвали появление патриархата.
Но по-иному всё начало складываться среди народов, которые занялись исключительно торговлей, отбросив духовные подвиги, военное дело и крестьянско-ремесленное производство. Особенно жёсткий (и жестокий) патриархат возник в кальвинистской Европе, где богатство сделалось признанной мерой любви Бога и гарантией посмертного Спасения.
Так как прибавление богатства (в основном – через торговлю) обеспечивалось главой семейства, то женщина окончательно обретала подчинённое положение, ибо ей оставалось лишь держаться того, через кого идут доходы. Оттуда и споры того времени относительно наличия у женщины души.
Но на Руси женщина по-прежнему ещё была центром мирового бытия. Она была и первой созерцательницей и первой ценительницей произведений труда мужчины.
Телесные отношения были закономерной частью сотворения мира и завершением воинских подвигов. В них символически закреплялось духовное единство и совершалось зачатие потомков, призванных к продолжению жизни.
Разумеется, были и девы-воительницы и женщины-святые, но их присутствие никоим образом не изменяло роли женщины в жизни. Такие женщины были, по своей сути вызовами, обращёнными к мужчинам. Каждая из них взывала к совершению еще больших подвигов, и этот вызов не оставался без ответа. После появления Святой Ольги Русь уничтожила Хазарию и приняла христианство, после Жанны д’Арк Франция выиграла столетнюю войну…
Но постепенно везде торговля приобретала всё большее значение. Появились металлические деньги. Кто обладал ими, тот властвовал над миром производства.
Родовой строй отжил свой век. Он был взорван разделением труда и его последствием - расколом общества на классы. И средство принуждения - общественное мнение, которое господствовало в родовом строе, было заменено государством, которое есть продукт общества на известной ступени развития.
Постепенно товарное производство становилось господствующей формой. И человек в нём также превратился в товар. Это не могло не сказаться на отношениях мужчины и женщины.
Так к 17 веку из отношений женщин и мужчин исчезло особое, тонкое начало. Отныне единственным их регулятором сделались деньги. Разумеется, где-то в мире подобное явление сильно запаздывало, например – в крестьянской Руси, но общая тенденция была однозначной. Она росла с ростом больших городов, с промышленной революцией.
В Советском Союзе времён Сталина произошло удивительное событие – появился образ «девушки с веслом» (с кувалдой, с отбойным молотком, с трактором и т.д.). Этот образ удивительно напоминает образ девы-воительницы прежних времён. Однозначно, что он ему и соответствует, тем более что само отношение с материей в те годы часто метафорически связывалось с войной («битва за выполнение плана»). Производство в те годы виделось не тягостным однообразным процессом, но лихой военной атакой, в которой, после необходимых титанических усилий, неизбежно наступит победа – коммунизм.
Так удивительным образом средневековая воительница оказалась перенесённой в иную эпоху. Она, сжимающая молот в своих не по-женски сильных руках, бросала вызов, и народ давал на него ответ. Планы и в самом деле не только выполнялись, но и перевыполнялись. А во время войны этот образ перешёл к настоящим воительницам.
И всему этому есть материальное объяснение. Здесь обнаружилось, что освобождение женщины, ее уравнение в правах с мужчиной невозможно, пока женщина отстранена от общественного производительного труда и вынуждена ограничиваться домашним частным трудом. Освобождение женщины становится возможным только тогда, когда она сможет в крупном, общественном масштабе участвовать в производстве, а работа по дому будет занимать её лишь в незначительной мере. А это сделалось возможным только благодаря крупной промышленности, которая не только допускает женский труд в больших размерах, но и прямо требует его и все более и более стремится растворить частный домашний труд в общественном производстве. Так социализм, как и родовой строй, обеспечивал равенство полов, хотя и совершенно на другой основе.
Русь, в лице СССР, построив экономический базис освобождения женщины, оказалась в те годы как будто заповедным островом, на котором обитали еще герои, их возлюбленные и девы-воительницы. Но за границами страны происходило иное.
В конце концов, капитализм к середине 20 века женское тело окончательно обратил в товар, имеющий определенную конечную стоимость. Честно говоря, трудно понять тех, кто называет проституцию «древнейшей профессией», ссылаясь на храмовых жриц любви эпохи античности или ветхозаветных наложниц. Нет сомнений, что те явления имели совершенно иной смысл, а торговля телом могла родиться лишь в эпоху рынка, которая всему назначила свою цену.
Превращение женщины в товар часть мужской половины человечества одобрила. Ведь теперь появилась возможность разделить более-менее серьёзные отношения с женщиной и простое удовлетворение половой потребности.
У части мужчин жизнь стала уходить исключительно на второе. Причём, очень скоро торговцам стало понятно, что продажа отпечатка женского тела гораздо прибыльнее торговли самими телами – требует меньше усилий от покупателя. Отсюда возникла не только порноиндустрия, но и использование женского образа в рекламе различных промышленных товаров – начиная от одеколона и заканчивая автомобилем.
Но радость мужчин оказалась напрасной. Обращение в товар женщины не преминуло сказаться и на них. Ведь теперь больше не стало вопроса, на который следует давать ответ, вместо него появился лишь товар, имеющий конечную, строго определенную стоимость. Потоки денег стали переходить в быстро уходящее половое удовольствие, не оставляя в жизни и крупиц смысла.
И начался кризис уже мужчины, который оказался пресыщен получением разнообразного женского «товара». И при этом он ещё ощущал тоску по чему-то более значимому, чего в своей эпохе он найти уже не мог. Больше мужчина не получал ни вопросов от своей возлюбленной, ни вызова от девы-воительницы. Рыночное пространство, окружившее человека со всех сторон, не годилось для подвигов, в нем не сыскать ни славы, ни честной смерти.
На среднестатистического мужчину западного (а ныне уже и отечественного) общества женский образ оказывает уже крайне слабое воздействие. Из мира офисов и мониторов, с их стандартами потребления, исчезает уже не только любовь, но даже и сексуальность.
Развращённая денежным культом сексуальность, разумеется, ищет выхода. Ей уже не нужна просто женщина, сделавшаяся дешевым товаром, она ищет что-то похожее на деву-воительницу прошлого. Только и этот образ под действием рыночной эпохи претерпел изменения до неузнаваемости, и тоже обратился в товар, только более дорогой, чем женщина–возлюбленная. Речь идет о так называемом женском доминировании, садомазохизме. Разумеется, современное садо-мазо имеет мало общего с учениями маркиза де Сада и барона Леопольда фон Захер-Мазоха. Ибо в них речь шла о символах власти и подчинения, современный же садомазохизм является, как и все вещи эпохи потребления – товаром.
Наконец, мутированная под воздействием рынка сексуальность обязательно подойдёт к своему пределу. Можно предположить, что и так духовно кастрированный мужчина станет бессмысленным асексуалом, человеком бесполым – истинным символом современного мира, в котором властвуют деньги, где нет места для героя, его возлюбленной и девы-воительницы. Но это будут уже последние мужчины на Земле.
Но всё-таки это будет концом не всего человечества, а лишь западной цивилизации. Ибо исламская цивилизация уже сейчас являет миру своих дев-воительниц, шахидок, презирающих самую смерть. Их бытие – непрерывный вызов не только западной цивилизации, но всем мужчинам мира.
Русской цивилизации требуется разорвать путы, удерживающие на её шее камень Запада, который никуда более не тянет, кроме как на вселенское дно. Страна должна найти в себе силы перейти на путь к социализму, обеспечивающему действительное равенство мужчины и женщины.
Для этого нужны герои, способные очистить сознание современных русских мужчин, совершающих алкогольно-наркотический суицид, от опрысканных ядохимикатом западных мыслей. Потому требуется вызов, который бросят русские валькирии, девы-воительницы, на появление которых мы уповаем.