Алик, лучший друг Мони, сидел на Хаджибее рядом с таким же повернутым рыбаком, только из разряда гостей города. Закинув удочки, они ждали госпожу удачу, и поскольку гость трепетно заглядывал Алику в рот и ловил каждое его слово, то их общение больше походило на монолог.
Правда, и актер, и зритель сидели на сцене вместе, а природа-звукорежиссер обрамляла монотонное гудение Аликова баса шумом трассы, внезапными воплями чаек да возгласами удачливых рыбаков…
- Самый большой фарт, что мы не на реке, а на море, а море-то у нас соленое, и вся хохма в
том, что нам нет никакой надобности рыбу солить: она у нас сразу соленая ловится…… – заливал Алик приезжему рыбаку, – мы даже потом вымачиваем ее в пресной воде – на счастье, у нас речек вокруг города прорва!Всем хватает места после морской рыбалки, когда собираемся уху варить: не будешь же из соленой! Ну, конечно, кто для пива соленый бычок берет, тот здесь на лимане так и остается – главное, чтобы пиво с собой было. И никаких тебе забот, сама природа об нашем лентяйстве печется. Так уж создан юг, ничего не убавить и не прибавить: соли тут – ого-го! Это встарь тащились за ней в Крым…
Стоять! – вдруг заорал командным голосом Алик, всем корпусом подавшись вперед. – Ты что, осетриной себя почувствовал? – отчитывал он дерзкого бычка, норовящего свалиться в лиман.
Ух… Алик забросил этот песочного цвета экземпляр в ведерко и отправился к соседям. Хорошо хоть у него не было манеры оглядываться – за его спиной облизывал только что пойманную рыбку его благодарный слушатель: пробовал на соль…