Ни хрена я в этой жизни не понимаю, что обидно до зубовного скрежета и лопающихся кровеносных сосудов в глазах…
Жизнь никогда не идёт по прямой, ей прямота незнакома, несвойственна и, - даже противопоказана. Естественность корява и непредсказуема.
Спонтанно сфокусированные картинки, с неожиданным ракурсом и неадекватной цветопередачей… Те самые мгновения, которые не подвержены редактированию. Они проживаются на раз и исправлению не подлежат.
Да, солнечные блики заслоняют лица, и пятна ложатся в неположенных местах. Так что ж. Если так оно и есть.
Чем сильнее ощущения, тем банальнее они в описании.
Чёёёёёёёрт… Да что ж всё так сложно!
И ничего не исправить.
Только и вдалбливать себе в голову, что пройденное отпечаталось и стиранию не поддаётся.
Можно ли причесать ежика?
Неправильная последовательность вопросов.
Нужно ли его причесывать?
И кто спрашивал разрешения у него самого?
Так можно ли?
Стрелки часов царапают цифры и отдирают их от времени. Швыряют мне под ноги, а я лишь неловко топчусь, боясь наступить и нарушить естественный ход вещей.
Теорема о причёсывании ёжика утверждает, что не существует непрерывного касательного векторного поля на сфере, которое нигде не обращается в ноль. То есть… Если сфера — свернувшийся в клубок ёж, то вектор — колючка. И такого сферического «ежа» нельзя причесать так, чтобы он нигде не кололся, не обойтись без вихрей и проборов.
Не исправить ошибок, не исколов рук. Не заштопать прошлое, чтоб не осталось стежков. Будто и так непонятно… А ведь хочется. Чтоб ни стежков, ни рубцов, ни шрамов. Ни чувства стыда за бездарные годы.
Воспоминания сочатся сквозь монитор - о том, чего не было, но могло бы быть… О том, что ещё будет, но уже никогда не случится… О том, что отчаянно хочешь забыть, но с инстинктом самоистязания возвращаешься снова и снова… Держа жертвенный нож с своей руке и вонзая его в собственное сердце.
Воспоминания сочатся багровой и пузырящейся жидкостью, и не отмыться от них вовек.
И впрямь… Облегчение не наступит, пока не истечет срок. Пока воспоминания не иссушатся жаром сожаления и покаяния и не отшелушатся крошевом сухого праха. На который лишь стоит подуть - и нет этой горсти пыли… Развеялась.
Но всё это потом. Погодя.
А пока… Сукровица сочится, разъедая нежную плоть души. Та дёргается и скулит как ветер в печной трубе. И хочется встать и закрыть заслонку. Или уши.
Весна запахла огурцом. Ещё еле уловимо, но призрачные вешние воды уже пенятся и несут обновление. Чуть слышно хочу поблагодарить… и замолкаю. Не в силах.
____________
07.03.2012
____________