П р о И л ь ю.
Сегодня воскресенье, прощёное. Последний день масленицы. Я, старый, сижу у окна, смотрю на улицу и жду, когда вернётся из церкви моя любимая женаСам я с ней пойти в храм не мог – уже больше двух лет не покидаю квартиру из-за болезни ног. Окно – моя связь с внешним миром, слава богу, не единственная. Есть ещё телевидение, интернет, радио. Так что, если закрыть глаза на проклятую болезнь, я почти полноценный индивидуум. Благодарение Всевышнему, что разум мой ещё не тронул, или я заблуждаюсь?
Вернувшаяся жена решила покормить меня в честь праздника блинами. Поедая горячие блины я почему-то вспомнил, как много лет тому назад, во время службы на крейсере мне пришлось наслаждаться блинами с красной икрой. Наш корабль находился на боевой службе в Средиземном море уже довольно длительное время, когда нам пришли подарки от военторга к годовщине 7 Ноября. Через корабельный ларёк всем офицерам и мичманам вручили по металлической банке красной икры и по коробке шоколадных конфет. В то время эти дефициты были большой редкостью, которые в торговле купить было невозможно. «Подарок» записали всем в кредит, оплатить который следовало по прибытии в Севастополь (деньги в море брать было запрещено). Все осчастливленные, получившие подарки в кредит, естественно, положили их на дно рундуков, чтобы по прибытии в базу попотчевать дефицитом своих родных и близких.
Прошло ещё какое-то время нашего пребывания в море. Служба шла своим чередом: слежение за авианосцами шестого американского флота, учения, тренировки, несение боевых готовностей…
Однажды появляется в моей каюте капитан-лейтенант из РТС* Илья.Поговорив о том, о сём, он. как я понял, перешёл к главному:
- Стасик, ты знаешь, что мы «попали» с подарками от военторга?
- Как попали? .
- Очень просто. Я вчера в каюте помощника по снабжению полистал одну брошюрку и разобрался, что означает выдавленная надпись на дне консервной банки. Короче,срок хранения икры, которой нас одарили, заканчивается на этой неделе. А конфеты нyжно сожрать до конца месяца.
- Илья! Так нужно всех предупредить об этом!
- Да? Я этого делать не буду! Если ты такой дурак – предупреждай сам. Тогда ты станешь врагом народа. Поднимется страшный вселенский скандал.Никто икру и конфеты в море не заменит, а платить за них придётся всё равно. Вспомни, как распинался замполит об очередной заботе партии и правительства, когда нам привезли эти чёртовы дефициты. Теперь сорвать это мероприятие – точно стать врагом советской власти, что ещё страшнее, врагом замполита. Вижу единственный разумный выход из этой задницы – я договариваюсь на камбузе**,чтобы нам по-тихому испекли блинов, которые мы с тобой так же по-тихому сожрём с имеющейся у нас икрой. Кстати у меня имеется бутылка «шила»***. Как?
Возражений с моей стороны не последовало. Здравый смысл почему-то всегда
превалировал над моими действиями даже в те молодые годы.
Вечером, перед отбоем, Илья тайно притащил в каюту огромную гору блинов, которую мы с «шилом», намазывая толстым слоем икры. уничтожили с нескрываемым удовольствием. Посидели на славу, недаром даже по прошествии тридцати лет в масленицу это событие возникло в моей старческой памяти. Шоколадные конфеты мы уничтожили в последующие две недели, запивая их растворимым кофе.
После возвращения в Севастополь крейсер ошвартовался в Северной бухте на бочках. Перед сходом на берег вся смена офицеров и мичманов только и говорила о том, что банки с икрой пошли бомбажом, а конфеты покрылись серебристым налётом, что за испортившиеся продукты теперь придётся ещё и платить. Илья с довольной физиономией прошептал мне на ухо: « Ну и что? Мы заплатим правда, Стасик?»
Вспомнился мне ещё один жизненный эпизод с участием Ильи. Стоял наш крейсер тогда на ремонте в заводе. Помнится, был январь или февраль. Зима в Севастополе выдалась холодная, температура воздуха по ночам была отрицательной.Вечером вижу на юте, около рубки дежурного по кораблю, в присутствии нескольких офицеров, Илья разговаривает со старшим помощником командира корабля. .Подхожу ближе к ним и понимаю суть разговора. Илья назначен вахтенным офицером на юте во вторую смену ( с 23 часов) и просит старпома освободить его от вахты по состоянию здоровья. На Илью это было непохоже, видно,здоровье его действительно было не блестяще. В общем разговор складывался так: Илья просит заменить его на вахте, старпом – ни в какую. Тут я предложил старпому поставить на вахту вместо Ильи меня. Тот – не соглашается. Упёрся, бульдозером не сдвинуть. Вижу Илье действительно плохо и он приводит свой последний довод: « В старые добрые времена капитан-лейтенанты командовали шлюпами, совершавшими кругосветные путешествия, а вы ставите меня
больного вхахтенным Полканом у трапа».Старпом в ответ Илье: « Вам в те времена никто звание «капитан-лейтенант» не присвоил бы». Напрасно он так высказался, потому что моментально услышал из уст Ильи: « А вы, товарищ капитан 2 ранга, в те времена и фельдфебелем бы не стали!».Это высказывание реши ло вопрос окончательно. Старпом развернулся и последовал с юта под издевательское хихиканье присутствующих.
Около нуля часов я вышел на ют и увидел такую нетривиальную картину.
Cтаршина 2 статьи, командир поста на юте, ходит, измеряя шагами ют, а Илья, вахтенный офицер на юте, в тулупе и валенках лежит на палубе, поперёк сходни, головой в будке от дождя. Я подошёл к будке, заглянул в неё. « Что, совсем плохо, Илюха?». « Помираю, ни стоять, ни сидеть не могу. Кашель душит, грудь болит, знобит. Вот лежу поперёк сходни, чтобы корабельные крысы в самоволку на берег не бегали». «Давай сменю тебя, а ты полежи в каюте.». «Не надо, Стас! Вдруг что-нибудь случится, а ты – на вахте. Оба погорим. Приказ не изменишь. Ничего, осталось три часа вахты, а на подъеме флага «мелкий» меня обыщется». «Мелким» мы называли старпома за незавидный росточек и за душонку, не позволявшую ему быть «морской душой» и человеком.
Так и произошло, ещё до подъёма флага вся дежурно-вахтенная служба сбилась с ног, разыскивая по кораблю Илью. Поиски оказалисьтщетными,«мелкий» исходил на …
К обеду на корабль пришла телефонограмма из госпиталя: « капитан-лейтенант имярек. находится в госпитале на стационарном лечении. Диагноз – круппозное воспаление лёгких». Рассыльный доложил старпому на подпись книгу телефонограмм, когда тот инструктировал на юте состав патрулей, которых он собирался отправить в город на поиски «самовольно оставившего корабль» Ильи. Старпом расписался в книге за полученную телефонограммму, как ни в чём не бывло отпустил патрули, и продолжил свою служебную деятельность Меня, наблюдавшего эту сцену вновь, в который раз, посетило чувство лёгкого омерзения. Противно, а служить надо. Начальников не выбирают, а жаль…
Через несколько дней я навестил Илью в госпитале. В палате его не оказалось. Больные подсказали, что Илья находится в кабинете начальника отделения. Я вошёл в кабинет, в котором передо мной открылась такая картина:за огромным письменным столом сидит Илья и печатает что-то на пишущей машинке. Мы обнялись, я выложил на стол апельсины, принесённые с собой. «Ну, рассказывай, Илюха, как здоровье, как живёшь?». «Сам видишь. Утром после вахты, я сдался в госпиталь. Приняли хорошо. Всё удивлялись, как я так запустил себя и как добрался до них – температура у меня была под сорок.» Я рассказал, как «мелкий» пытался сделать из него дезертира. Эта новость не вызвалау Ильи даже улыбки. «Я вижу ты здесь неплохо устроился. На кого работаешь?»
«Работаю машинописцем на начальника отделения, а он меня за это лечит. Печатаю ему диссертацию. Плохо ли – машинистку искать не надо, платить ей не надо Шила медицинского у него – море. Остограммься!» Тут Илья открыл дверцу тумбы письменного стола : на нижней полке стоял графин шила, а на верхних – несколько тарелок с закуской, были там и апельсины». Отказаться от предложения у меня не хватило ни смелости, ни воспитания. « Сколько ты, Илья, здесь париться собираешься?» - спросил я. « Пока у начальника отделения шило не кончится, что, впрочем, маловероятно Тогда, пока диссертацию не напечатаю, а меня заодно и вылечат»
Не бывает людей незаменимых, есть люди незабываемые. Флот этим в моё
время отличался. Как сейчас – не знаю, флота уже нет.
* - радио-техническая служба;
** - место приготовления пищи на корабле;
*** - спирт..