Из новой книги "Похождения Витьки Жбана и его друзей"
Масленица в тот год пришлась на конец февраля, сразу после 23 – Дня Советской армии и флота. Праздник для мужчин в те времена не был выходным, поэтому хоть и отмечался, но как-то скромно, без лишнего шума и суеты. В школе мальчишкам, девчонки дарили открытки с поздравлением, а еще был концерт художественной самодеятельности. Мы с Витькой в художественной самодеятельности не участвовали, Витька по причине отсутствия актерских способностей. Во всяком случае, так он считал, а я стеснялся, так как немного картавил и не хотел лишний раз показывать свой недостаток. Но, концерт мы с удовольствием посмотрели и особенно сильно хлопали нашему другу Пуше. Он спел песню «Орленок». Песня так поразила и запала в душу, что мы решили ее выучить и сделать гимном нашей компании. А Пуша в один миг стал героем всего полустанка: от самых маленьких до взрослых. Только и было разговоров в сельпо или около ларька:
- Слышали, как Варварин сын, Пуша, песню спел, учителя плакали. Вот он, народный талант, не спрячешь, хоть как, а он себя проявит…
Мы же пацаны с железки ходили с поднятым к небу носом – мол, знай наших. А тут в канун воскресенья, к нам приехала бабушка Таня и сказала, что послезавтра будет масленица и нужно блины печь.
Моя мать хотела отмахнуться:
- Какая теперь масленица, про нее давно все забыли. Новые теперь порядки и ты бабуля, ребятишек не сбивай. А блины я и так напеку, воскресенье же.
Но мне этот разговор запал в душу и я при случае расспросил бабушку про эту самую масленицу:
- Мол, что кроме блинов, делать-то нужно?
Бабушка Таня поведала мне, что нужно сжигать чучело Зимы, чтобы скорее пришла Весна. Идея мне так понравилась, что я тем же вечером прибежал к Витьке домой и все рассказал. Витька сразу же загорелся желанием сжечь Зиму.
- А чего кота за хвост тянуть, завтра суббота, сделаем чучело, как бабушка твоя говорила, а в воскресенье, в масленицу и сожжем. Только нужно, чтобы чучело было большим и горело, как следует. - Мы еще долго обсуждали, когда и что мы должны сделать и, согласовав все детали, разошлись.
В субботы после школы Витька собрал всех ребят вместе и объявил:
- Кто хочет со мной завтра масленицу справлять?
Ребята быстро согласились. И вот во второй половине дня мы собрались за школой на полянке, где в мае жгли пионерский костер. Место сухое, высокое, видное со всех сторон. Снегу, правда, много оказалось, чуть ли не по пояс. Но это нас не смутило. Мы его ногами утоптали, кое-где почистили лопатами, и площадка была готова. С дровами и соломой проблем не было. Хворост под рукой - лес рядом,а солома на соседнем поле в скирдах стоит,бери сколько надо...Стали сооружать чучело, как научила бабушка Таня. Туловище сделали из двух одинаковых сушнин, обвязав вокруг них несколько мешков с соломой, туда же заложили хворост и бересту, чтобы ярче горело. Голову сделали из пня, с длинным суком, вместо носа. Надели старую рваную шапку, пририсовали углем глаза и рот. Ну совсем как у бабы-яги получилась. Труднее всего далась одежда. Большого халата у нас не было, поэтому приодели чучело в два старых ватника, связав его для прочности алюминиевой проволокой. Вместо рук привязали крепкий кол, надев на него рукава от ватников. Знатная получилась фигурка старой-престарой Зимушки-зимы. Просто загляденье. Когда чучело было готово, Витька осмотрел его со всех сторон и изрек свое любимое:
- Красота! Надо бы лучше, да не бывает.
Мы тоже были рады. Федул даже хотел бежать за фотоаппаратом.
- Хочу сфотографировать. Вот такой будет снимок – показал он большим пальцем к верху. Можно на конкурс в «Пионерскую правду» посылать.
- Ладно, ты, на конкурс – откликнулся Витька. Нам за такое фото по шапке дадут. Праздник-то не советский, ты думай, когда говоришь.
Но Федула, поддержал Пуша.
- Ну и что, что не советский. Зато это народное творчество, а его нужно пропагандировать.
- Пропагандировать! – огрызнулся Витька. Попробуй, тебя так отпропагандируют в школе, что мало не покажется. Религия – опиум для народа! Сказано, значит, так оно и есть!
- Масленица не религиозный праздник – уверенно возразил Федул.
- А какой? – не унимался Витька.
- Языческий! Вот какой – ответил Федул.
- Ну, ты даешь – встрял в разговор и я. А что значит – языческий? – уточнил я у Федула.
- А это, когда на Руси многобожье было: Бог-лес, Бог-животное, Бог-солнца и всякое такое,
- А откуда ты знаешь про все это? – удивился Пуша. - Мать отцу вслух книги по истории читает, а я слушаю невольно. У отца от работы глаза болят, сам читать не может, вот она по вечерам и читает ему- ответил Федул
Витька ничего не ответил, обошел чучело еще раз со всех сторон, а потом произнес:
- Дело не в названии, а в сути. Сказано чучело Зимы сжечь, вот мы завтра и сожжем. Баста!
На этом прения были закончены и мы усталые, но довольные, разошлись по домам.
В воскресенье, поев дома блинов, мы всей компанией, ровно в одиннадцать, пошли жечь чучело – встречать масленицу. День выдался солнечным, но морозным, с вечера нашу бабу-ягу припорошило снегом, и она стояла, как настоящая ведьма, которая вот-вот схватит метлу и полети к себе в избушку на курьих ножках.
Витька, зная капризы нашей северной погоды, для разжигания огня, прихватил полбутылки керосина. Разлив поверх одежды чучела керосин, Витька скомандовал:
- Сейчас буду поджигать, отойдите на метр, а то вспыхнуть может – обожжет!
Взяв кусок бересты, он поднес спичку и зажег ее, когда она разгорелась, то поднес бересту к чучелу, оно сперва задымилось и запарило от выпавшего за ночь снега, а потом огонь вспыхнув, перекинулася с одного места на другое и вскоре заполыхало все чучело.
- Ура! Ура! – закричали мы, устроив около костра, настоящую пляску, кривляясь, кто как может. В нашем представлении именно так мы должны были проводить надоевшую нам морозами и снегом Зимушку-зиму. Набегавшись около горящего костра, мы, наконец, остановились.
- А как будем весну встречать? – спросил Пуша.
- Не знаю – ответил Витька.
- А я слышал, что нужно песни про нее петь – как всегда, со значением дела, предложил Федул.
- Какие же это песни? – удивился я.
- Ну, например: Весна-красна, Весна-капель, Весна-певунья – начал Федул, вроде бы, как петь, но скорее это походило на какое-то заклинание.
- Ты, не гнусавь, а пой, как следует – запротестовал Витька, останавливая Федула. – Вот как надо – и Витька во весь свой звонкий голов, затянул речетативном: Весна-красна…
Мы были в восторге.
- Во даешь, Витька! Тебе в оперу, со сцены петь, как в театре... Помнишь к нам приезжали в прошлом году артисты в клуб: как один там запел, как ты…
Мы все засмеялись и захлопали в ладоши. Разбаловавшись, мы не заметили, как к нам со стороны школы, подошел наш классный руководитель, Василий Степанович.
- Так, вообще-то, вы что тут жжете? Масленицу пионеры не празднуют, а вы ритуальное сожжение устроили.
- Здрасте, Василий Степанович – хором поздоровались мы, не зная, что сказать в ответ.
- Ритуальное сожжение – спотыкаясь на незнакомом слове, проговорил Витька. – Мы не проводим, Василий Степанович. Мы жжем пионерский костер, так мы боремся с предрассудками – наконец, подыскав нужное слово, закончил речь Витька.
- Хмм... – хмыкнул Василий Степанович, радостно сверкнув очками. Его направил к костру директор школы, Виктор Иванович, когда заметил что, что-то горит черным дымом совсем рядом со школой, да еще в воскресный день. Мало-ли что! Вот и ответ готов! Василий Степанович подошел поближе. -Хорошо, что так. А я то подумал, что масленицу справляете…
- Нее – опять дружно ответили мы.
- Ну, ладно, я тогда пойду. Вообще-то и вам пора по домам, готовить уроки...
- Сейчас пойдем, Василий Степанович – озорно ответил Витька. Головешки закидаем снегом и пойдем.
- Ну, ну, ты, Ершов за старшего, смотри, чтобы порядок был. Василий Степанович развернулся и пошел.
Мы дружно крикнули ему в след: - До свидания!
Так закончился праздник масленицы . И хотя мы еще долго гудели между собой о совершенном ритуале – сожжении чучела Зимы и все взрослые наш поступок одобрили, но официально мы считались борцами с религиозными предрассудками. И смех и грех. Но мы себя грешниками не чувствовали и искренне радовались, что можем впредь справлять этот долгожданный блинный праздник не только за столом, а на природе, сжигая чучело Зимы и впуская в свое сердце молодую и щемящую Весну.