Через весенний березняк, с жидким подлеском, в дыму и треске пламени шла жаркая волна низового пожара, сухая трава сгорала, как порох, прошлогодняя листва горела медленней, но и от нее постепенно оставались лишь серый пепел, да чадящие головешки.
Я попытался остановить кривую линию огня, хищно хозяйничающую в лесу, стал просто затаптывать ее своими сапогами, но уже через несколько минут подошвы моих болотников задымились и начали жечь меня изнутри. Чтоб охладить свою обувь, я торопливо шагнул в ближайшую лужу талой воды.
С минуту стоял среди едкого лесного дыма, черные шапки обугленных лесных кочек окружали меня со всех сторон, и лишь одна из них по какой- то случайности уцелела от огня. Маленький этот островок жизни был теперь прямо перед мной, и вдруг среди сухой травы мелькнули синие огоньки. Я наклонился над ними, из сухобыльника на меня смотрели первые подснежники.
В народе эти первоцветы зовут кто медвежьей травкой, кто шемелой, а чаще медунками. Кто же из нас не пробовал на вкус этих сладковатых, с привкусом дикого меда, цветов? Может от того, что венчики цветков еще не успели как следует распуститься, запах их был едва уловим.
Он смешивался с запахами талой земли и последнего снега, и почудилось мне там, что в воздухе вокруг цветков стояла неясная тревога, которую они хотели передать всему ранневесеннему миру.
Нельзя было не залюбоваться этими цветами, сумевшим подарить мне маленькую радость, ведь сколько упрямства и утверждающей силы угадывалось в их снизу доверху затянутых мелким пушком стебельках!
Утром было ветрено и холодно, только что рядом с ними прошел огонь. Я осторожно погладил их стеблевые листочки.
-Все нормально, - успокоил я цветок,- огонь погас, а зима ушла далеко на север.
На авторском фото: Цветок медуницы