Черняева Агафья Леонтьевна (Фомина) Воспоминания.
ПРЕДИСЛОВИЕ: мама в школе не училась. Читать и писать я её начала обучать, когда я училась в первом классе. Была удивлена, что мама мне не может помочь в решении задачки. С тех пор я стала мечтать стать учительницей. МАМА моя первая ученица. А учителем я была хорошим, только не долго.
( Мамина рукопись взята без изменений и дополнений, с некоторыми пояснениями)
Вот что написала мама:
Опишу своё сиротское детство. Отец у меня Забайкальский казак. Любил конные забеги. Имел дружбу с тунгусами. (Тунгусы местные инородцы). Имел 5 дойных коров, 5 лошадок и 4 упряжки. Ещё молодняк подрастал. Рогатого скота 10 голов, 20 баран. Здоровье у отца было слабое. Умер он в 1913 году. Мне исполнилось 8 Евгению 4 года Якову 1 год 6 месяцев. лет. Нас осталось у матери трое: я, старшая,
Дедушка, Фомин Андрей Дмитриевич, был богатый, но почему–то не любил моего отца. ничего ему не дал. Папа у дедушки был, как чужой работник. Знал только пасти скот. В работниках у деда был ещё тунгус. Помогал пасти скот. Отец с мамой жили на заимках в степи. Пасли скот. Из молока взбивали масло, копили. Дед приезжал и всё отвозил в Китай на базар в Хайлуре. А денег нам не давал. Старшему сыну поставил дом. А папа сделал себе землянку. Вот в этой землянке папа нас и оставил. Потом нас забрал к себе дядя. Мы у него прожили зиму. В январе мама вышла замуж за Осипова Николая Андреевича. Весной мы снова вернулись в свою землянку. Посеяли хлеб. Хлеб вырос хороший, а убирать некому. В 1914 году началась война с Германией и отчима забрали в армию. У мамы родился ещё сын - Александр. Евгений был отдан в работники. Жить было очень тяжело.
Мама заболела и лежала 3 месяца в госпитале. Мне было 10 лет и на меня остались 3 младших брата, 4 дойных коровы. Я не могла их подоить, приходила помогать соседка. Брала себе за работу молоко от одной коровы, а остальное я несла на молокозавод. Обуви у меня не было. В сентябре было уже холодно. Утром выгоняла коров в стадо босиком. Вставала в коровий кал и так грела ноги. Наш род казачий. Село Бура Заргольской станицы. Но были ещё и солдатские. Братья выросли все здоровыми. Оба брата в Отечественную войну погибли Яков и Осипов Александр Николаевич. Яков погиб под Могилевом, а Саша под Берлином. Лежат в братских могилах. Я пишу всё, что в моей жизни прошло. Года мои большие. Видела всего. Войны. Мне сейчас 84 года. Пишу сама.
Вот была в моей жизни революция. Муж написал такое стихотворение. Я пишу его по памяти:
«Вот настало тяжёлое время
В Чите, в Забайкалье у нас.
Позорная царствует власть.
Там падают люди рядами
Подкошенный юности цвет.
Там свищут кадетские плети,
Сверкает наточенный штык.
Отец ушёл за свободу.
А мать увели на расстрел.
Остались дети голодны.
Их в детские дома увезли.
Остались у них коровёнки-
Харченские войска их свели.
Остались у них хатёнки-
Харченски войска их свели.
.
Расскажу про революцию. Шёл барон Врангель. Шёл всякий народ японцы, армяне, грузины, чехи. Чехи долго у нас стояли в селе. (Чехословацкий корпус - читай историю революции). В 1919 году отпустили всех по домам - на родину. У моего отчима был брат Максим, ему было всего 14 лет и он с моим братом Евгением украли у японцев патроны - несколько обойм. Японцы хватились и схватили Николая Андреевича и Максима. Били шомполами. Николаю Андреевичу дали 75 ударов, а Максиму 25. Оба, как оправились, так и ушли в Красную Армию. Взяли шапки, шубы, унты, так как это было зимой. Максим был ранен в ногу под Волочаевском. Пришёл домой на костылях, ногу ему ампутировали. У отчима был ещё брат Иван. Иван тоже ушёл в Красную Армию. Но попал в плен под Хабаровском к японцам. Сидели в казарме. Ночью в потолке проделали дыру и ушли. Наутро японцы взорвали, кто не смог уйти. Беглецам помогли железнодорожники, и они вышли к войскам Красной Армии. Так и воевали до конца.
Замуж я вышла в 1921 году. У мужа была большая семья: два брата и четыре сестры.
Как жили? Сеяли рожь, гречиху. Урожай возили на гумно, там и спали. Молотили снопы вручную, цепями. Надо веять, а я не умею. Пошла к соседу. Он меня научил бросать зерно лопатой по ветру. Начали веять. Сосед пришёл и похвалил. Сестра мужа возила зерно домой на телеге. Я веяла одна. Тяжело. Рожь обмолотили, провеяли и переехали на поле с гречихой. Стали опять делать гумно: всё выжгли, выскребли, наладили. Стали молотить гречиху. Поле было на бугре. Оставалось уже немного, решили всё сложить и везти. Но и наделали делов! Спустились с горы на дорогу. Повернули, видимо, круто. Воз перевернулся, лошадь спиной под гору, захрипела. Но я пристегнула супонь, подвязала сестра черезсидельник, и освободили лошадь. Выпрягли воз, развязали, поставили телегу. Зерно рассыпалось. Утром приехали, собрали, да только зерно годилось курам.
Вот моя жизнь прошла вся в трудах. Всё делали мои руки.
Мужу тоже всего досталось, У него отца Отец председатель сельревкома в Кадае
.и невестку задрали белые шомполами. Старший брат мужа, Николай тоже ушёл в партизаны. Последние годы жил в Борзе.
Как только муж вернулся из Красной Армии, его избрали председателем сельревкома. Он уйдёт на собрание, а мы с мамой прячемся в бане. Аресты. Толи придёт с собрания, толи нет? Хотели сделать покушение, но не пришлось. (Не понятно кто на кого).
Работал муж вдвоём. Деньги и налоги собирали в селе, а потом верхом на коне ехали сдавать на завод. Деньги возили в мешке. Он утром уедет, а мы ждём: вернётся ли? Вот такая была жизнь.
У нас была хорошая кобылица и два коня. Оба коня бегать не могли, и их партизаны отдали нам.
Хлеб уродился, его продали и купили двух бычков. Завели корову, баран. Потом мама дала нам тёлочку, да ещё козочку. Хлеб свой уберём, да в люди идём. Люди просили помочь. Хлеб убирали вручную. Труд тяжёлый. В Забайкалье места гористые. Сеяли хлеб. До дома 12 вёрст. Сделали землянку. В 1928 году хлеб уродился, но ни серпом, ни литовкой убирать не могли. Пробовали рвать руками. Рук не хватало. Василий, брат мужа, резал прутья и вязал снопы.
У Надежды и у меня дети были малые. За моими детьми свекровь смотрела, а Надеждины были с нами в поле. У неё дети были беспокойные. Урожай собрали хороший, аж люди удивлялись.
Гулять было некогда, но праздники мы отмечали. Делали отдых. Успевали погулять. Молодежь с гармошкой и песнями ходили по селу от края до края. Летом на лужке плясали. Нарядов не было. У кого-то были, у кого-то не было.
Я жила в детстве в людях няней. Платили по 50 копеек. Что я на них куплю? Ездили в Китай, там покупали ткань сарпинку по 7 копеек за аршин. Вот дадут только на фартук или на платок. А работы хватало! Надо приготовить корм, напоить скотину. Уставала. Одни хоть кормили, а другие ничего. В селе был Шунков, он закупал молоко и возил на сепаратор. Делали масло, творог и возили в Китай на продажу. Мой дядя, Иван Андреевич Фомин, был у Шункова слугой. Возил сено, Дрова рубил вручную топором.
Окончилась война с Германией и отчим вернулся. Мне он сказал: «Иди домой, хватит работать на богачей. Я пришла домой, а где взять копейку? Мама шила унты людям. Летом по Аргуни ходил пароход. К пароходу носили продавать яйца, сливки, творог. Вот и деньги.
Год прошёл, опять война. Мама с нами сеяла хлеб, убирала. По дрова ездила в лес. Рубила топором мёрзлую берёзу.
В 1917 году у нас стояли три месяца войска. Вытоптали все поля, косить было нечего. Косили сено в Китае. Скот на зиму угоняли в Китай на откорм. С Китаем были хорошие отношения. Я с братьями прожила в землянке три месяца. Было много беженцев. К нам пришёл человек и сказал маме: «Уходи в Китай, село сожгут». Мама не была трусихой и сказала: « Куда я с детьми? Кто нас там ждёт? Село будет гореть, мы на гору уйдём». И никуда не поехали. Половина села опустело. В 1921 году из Китая никто не вернулся. Беженцев возвращали на родину в 1954 году. Скот сдали государству. Построили дома и стали жить.
Пишу о себе. Учиться не пришлось. Записалась в ликбез (ликвидация безграмотности). В1920 году вступила в комсомол. В 1921 году меня избрали депутатом на комсомольский съезд района. Делегатов было из 13 сёл по 2 человека. Меня избрали в президиум я вела съезд. Съезд шёл 2 дня в селе Кадая. Хорошо провела это собрание. В Кадае сидело много политических заключённых. Были партизаны, были и женщины.
После съезда меня сосватал один партизан из Кадаи, Черняев Фома Вениаминович. А было мне 16 лет. Он отслужил две войны, плен три с половиной года. После плена – гражданскую войну. Муж сочинял стихи:
Как Даурию занимали,
Битва жаркая была.
Пули везде сверкали.
От гранат тряслась земля.
Наши красные герои
…………………………………(Я не разобрала)
А герои офицеры
Пили водку за бугром,
Спирт возили поездами.
Выпивали всё зараз
Своим выставляли казакам
Пусты бочки на показ.
А сестрицы - белолицы?
Они бежали впереди
Напугались, как лисицы,
красной лентой на груди.
Я жила ещё дома, а муж в разведке. В 1922 году муж перевёз нас в село Михайловское. Поселили нас в дом раскулаченных. Тут нас набили в этот дом всю разведку рабочих. А мужа послали в село Ивановское. Я опять осталась одна на три месяца и беременная. Родила сына у людей. Спали в углу на полу. Вернулся муж, увёз нас снова в (Михайловское)? Я после родов 8 недель. Опять на квартире. Ходила, искала квартиру. Пустили Колгановы. У них была пустая комната. Топлива нет. Потом нашли ветхий домик. На потолке не было засыпки. И я после родов таскала вёдрами землю на потолок. Потолок - то засыпала, да руки отнялись. Я не могла из кроватки взять ребёнка, вытаскивала зубами. Плакала. Мне помогала одна старушка. Вот так и моталась с детьми на руках. Люди меня жалели и помогали. Без денег приносили мне мясо.
Мужа опять отправили в командировку в Сретенск. Ехал туда, куда посылали. Оставлял семью, а я одна растила, учила детей. Все дети у меня выросли здоровые. Все работают, лодырей нет. У всех свои дети уже, внуки и правнуки.
Мои года большие. Я хочу это описать, как может человек столько пережить и долго жить. Сохранить память. Память у меня хорошая. Нужны железные нервы. Муж тоже всё пережил: плен и
войны. Нервы у него. Он погорячиться, а я промолчу. Опять всё хорошо. Никогда меня не тронул, пальцем не грозил.
Муж проработал в геологоразведке 32 года. Открывал вольфрам, олово. Последний рудник был Спокойный. Там он ушёл на пенсию. Мы уехали на курорт Дарасун.
Вспоминаю, как жили вместе наша семья и семья Василия. У нас с Надеждой дети родились почти одновременно. Кто был дома, тот и кормил детей грудью. Так прожили 10 лет.
Мама из Кадаи вышла замуж в Борзинский район. У мамы сёстры умерли молодыми. Мама умерла тоже не старой. Мама Саватеева. Саватеевых много. Люди все трудолюбивые. Тоже сеяли хлеба. Все имели свои хаты. Дядя (??) под старость был мельником в колхозе на водяной мельнице. Его арестовали, а у невестки на руках осталось 6 детей. Дядя помогал ей растить детей. Его старушка жила в Красноярском крае с малым сыном. Малый воевал. Пришёл с войны в Забайкалье. Стал работать агрономом в колхозе. Иннокентий Николаевич Саватеев и его отец тоже были арестованы. Но отца как – то отпустили, он под растил детей.
Николаю Нефёдовичу Саватееву пришлось под старость уехать к сыну Иннокентию. Николай прожил 96 лет. Его жена прожила тоже долго. Потом вернулась к дочерям в Забайкалье. Умерла в Борзе.
(Прошу прощения, не всё смогла понять, разобрать. Спросить, уточнить уже не у кого. Будьте внимательнее при жизни родных и близких, чтобы потом не сожалеть,, как я сейчас)
Продолжение :http://www.proza.ru/2012/03/09/474
…