НА КОНКУРС – КРЫЛАТЫЕ СЛОВОСОЧЕТАНИЯ.
Лялечка хмурила бровки и, выставив пятую точку на обзор солнцу, зевала. Хотелось спать.
Она выдергивала корешки и мечтала о речке. Там прохлада.
Брала в руки крохотную тяпочку и вспоминала Витьку. С ним весело.
Все ещё спят, а она на огороде. Вот беда!
Бабушка, провожая ее на огород, пошутила.
- Попалась, егозинка.
Присаживаясь к сочным изумрудным росткам, Ляля хныкала, мечтала о свободе и кляла сорняк. Наконец, устав от жары и мух, она топнула ногой.
- Надоело! Тут всё чисто. - И ушла к Витьке.
Возвращаться домой было страшновато, и, она, тянула время за хвост - пока оно не замяукало. Уткнувшись носом в траву, она лениво поплелась к дому, как, вдруг, услышала.
- Вот, я тебе, как Сидоровой козе!
Услышав грозные нотки, Лялька струхнула. По улице шел дед. Почему эта коза так дорога деду? Бедная, бедная овечка! Тьфу, тьфу – коза. Вот интересно, что она натворила? А мистический Сидор висел над головой, строил рожи и чудил.
- Пшел вон! - Услышала она и прыснула в ладошку.
Колхозный племенной бычок Жорка, что тот котенок, шлепал за дедом и тянул морду к его заду. У Ляльки отвисла челюсть. Из кармана дедовых штанов выглядывала тряпка. Ее амбре, магическим образом, манило животину и бычок, громко вдыхая запашок, пускал слюни. Дед плевался и гнал рогатого, но тот, игнорировал маты. Дедулька, между тем, встречая знакомых, чинно раскланивался, а содержимое его кармана, при каждом наклоне, выползало все больше. Очередная встреча и и дедок, расписывая кренделя, свистанул к пышной красотке. Потеряв цель преследования, бычок остановился. Лялька, не желая быть обнаруженной, сиганула за широкую, мохнатую спину. А дедулька, что тот донжуан, отпускал комплименты в адрес дамы. При каждом его слове, личико старушки покрывалось густо переплетенной лапшой. Глазки лучились, а бледные щечки окрашивались румянцем. Лялька завела глаза к небесам. Старый ловелас. Она совсем уже замлела от жары, когда старички разошлись. Дед свернул на знакомую тропинку, а почтенная леди, удалилась на свой двор. Жорик, увидев дедушку, замотал головой, шлепая себя ушами по макушке, от избытка чувств. Воображение Ляльки разыгралось. Раскланиваясь, как на сцене, она протанцевала реверанс вслед старушке. А язычок теляти, скрутившись в спираль, потянулся к карману деда и … оп-па! Платок вывалился. Жорка остановился.
- Вот, я тебя, - забурчала Лялька.
Топая как слон, она качалась в такт с шагом деда, не замечая того, что средство прикрытия осталось сзади. Согнувшись коромыслом, она корчила гримасы и бухтела. Дед, обернувшись в пол оборота, узрел ее ножки и подтянулся. Усы-ерши поползли к верху и, вслед за этим, послышалось ласковое воркование. Узрев дедулю, Лялечке поплохело. Понимая, что попалась, она "состряпала невинную мордашку".
- Я иду, деда, гляжу, а этот зверюга спер у тебя презент бабули и доволен. Вот я и отбираю. А он его теперь жует. - Дернув челочкой, она ткнула пальцем на быка и уставилась на деда. - Чё делать будем?
Брови деда собрались "в кучу".
- А я подумал... А о каком презенте речь?
Округлив глаза, Лялька возмутилась.
- Ты чё, не заметил, как Семенишна тебе платок всучила! Ну, ты даешь?! А старушка-то старалась!
Догнав бычка, она вырвала из здоровущей пасти нечто, и пропела.
- Духами пахнет.
Вдохнула аромат и тут же пожалела. Фуу! Но ... было поздно. Дедок тянул к ней руку. Ну, не сдаваться же. Лялька бодро сообщила.
– Она ж в тебя влюбилась. А ты не замечал?
Дед закатил глаза.
- Эх, муха! Видела б ты своего деда лет этак тридцать.
Нюхнув платок, ерши взлохматились и Лялька скисла. Ну, все! И, в самом деле, дедулечка напрягся. А бык, мусолил что-то и вдыхал, мусолил и вздыхал. Дед матюгнулся.
- Ах ты, ряха! Сожрал, сожрал-таки платочек дамы. Отдай, отдай аспид то, что не тебе подарено!
Лялька рванула домой. Жорик не маленький теляти, отобьется, а ее ждали дела на огороде. Дедок появился не скоро, а появившись, держал в руках отбеленный платочек с духмяным ароматом. На огород он даже не зашел, Сидора не вспомнил, о Жорке тоже. Лялька злилась. Она опять сидела попой к верху и чесалась. Любовь коварна и носит самые разные маски. Вот, у дедка роман. Лямур, мур-мур и все такое прочее а у нее... . Ее тоже любили. Очень любили кровососы. Зудило нещадно. И не только у нее. Ворота скрипели и плакали под напором могучей туши Жорика.