Николай Николаевич сидел на кухне своей квартиры и пил горькую. Честно сказать, выпивал он не часто, а, как водится у русских, только по большим праздникам, а так же, когда случались радость или горе. Сегодня, Николаевич выпивал по поводу горя, случившегося в его жизни. На выборах победила буржуазная правящая партия. «Это конец», - думал Николай Николаевич, наливая очередную стопку водки, - «Теперь, окончательно, узаконится расслоение общества. Причем, на государственном уровне. Какая, к черту, единая страна, если одни жируют на средства, украденные у всего народа, а другие считают копейки для того, чтобы даже не лекарства купить, а просто пожрать. Рабочий человек на свою заработную плату может только заплатить налоги, рассчитаться по коммунальным платежам и купить штаны, чтобы задницу прикрыть, а вот на ботинки, еще копить придется!»
Николай Николаевич родился в последний год войны. Детство его пришлось на тяжелые послевоенные годы. Николай в детстве много слушал рассказов о войне, которые повлияли на его дальнейшую жизнь. Он поступил в военное артиллерийское училище, окончил его и до самой пенсии служил на разных офицерских должностях. В свои шестьдесят с прицепом лет он был довольно крепким мужиком.
Николай выпил рюмку. Его мысли, по мере затуманивания мозга алкоголем, становились одна страшнее другой. «Теперь окончательно медицина и образование станут платными, а про лекарства совсем забыть нужно. Хоть подыхай! Подыхай? Так, значит, жизнь повернулась. Служил на благо Родины, а теперь, на пенсии, никому не нужен? Так значит, с-суки, отблагодарили за верную службу. Еще и гараж у меня украсть хотите?!»
К слову сказать, жизнь Николая на пенсию была не голодна, но скудна и не интересна. В театры он не ходил, посидеть в кафе или ресторане не мог себе позволить. Про поездки к морю, как бывало раньше, даже думать не приходилось. Отдых в летнее время проходил у Николая Николаевича на приусадебном участке в четыре сотки, куда он добирался на вполне еще сносной «шестерке». В зимнее время «лошадка» стояла в металлическом гараже, во дворе его дома.
В начале весны, кто-то налепил на его свежевыкрашенный гараж грозный листок, в котором говорилось, о том, что владелец гаража, а именно «неустановленное лицо», обязано в течение месяца убрать гараж, потому как он является «незаконно установленным объектом». Что за ерунда? В листке был указан телефон, и Николаевич решил по нему позвонить. Но, ничего вразумительного по телефону ему не сказали. Есть, дескать, постановление мэра города о сносе металлических гаражей и он, как владелец такого объекта обязан его убрать. И все. Такое объяснение ничего не проясняло в данной ситуации. Тогда, подполковник в отставке решил записаться на личный прием к главе района, в котором проживал. В назначенный день и час Николай Николаевич сидел в свежеотремонтированной приемной. Его пригласили. За столом большого кабинета восседал глава. Лицо его было опухшим, сквозь очки недобро поблескивали глаза человека, привыкшего повелевать. Николай начал объяснять свою проблему, но был прерван.
- Что Вам не понятно? Есть постановление, есть решение. Земля Вам не принадлежит, поэтому Вы обязаны убрать гараж.
- Куда ж я его дену? На балкон к себе поставлю, что ли?
- Не знаю. Это Ваши проблемы. Продайте.
- Зачем же продавать? Мне гараж самому нужен.
- Я Вам так скажу. Металлических гаражей больше в городе не будет. Они портят вид города и занимают территорию, на которой можно было бы разместить социальные объекты.
- А что будет на месте наших гаражей?
- Не знаю.
- Как не знаете? Зачем же тогда сносите? В газетах было разъяснение, что металлический гараж должен быть убран владельцем в результате строительства на этом месте, а власти должны предоставить другое место для установки гаража. Наши гаражи уже тридцать лет стоят на этом месте и никому не мешают. Кстати, они в свое время были установлены по разрешению.
- Никакого другого места я Вам не дам. Продайте этот гараж и купите капитальный.
Где-то внутри пенсионера стала нарастать волна раздражения.
- Вы что не понимаете? Капитальный гараж без права собственности стоит четыреста тысяч, а с оформленной собственностью – девятьсот. Как я куплю со своей пенсией в семь тысяч рублей?
- Еще раз повторяю. Это Ваши проблемы. Земля, на которой стоит Ваш гараж, принадлежит городу, а не Вам. Гараж Вы обязаны убрать, иначе это сделают принудительно, а с Вас взыщут стоимость работ по демонтажу.
Волна раздражения, поднявшаяся в душе Николая Николаевича, превратилась в шторм. И тут его понесло.
- Земля городу принадлежит? А что такое город, молодой человек? Город, это, прежде всего, люди. Город – это я! А не Вы! У нас земля, согласно Конституции, принадлежит народу, а не чиновникам. Вы забыли, наверное, что вы - власть исполнительная, а законодательную избираем мы – народ! И вы, чиновники, не палки в колеса должны вставлять, а помогать людям.
Гневная тирада, естественно, не понравилась чиновнику.
- Выйдите из кабинета!
- И выйду! Я про Вас в Москву напишу.
- Да хоть в ООН. Вы что, не понимаете, в каком государстве живете?
- В бандитском! – В сердцах крикнул Николай Николаевич и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.
Вот и поговорили. По душам.
Подготавливая челобитную в столицу, Николай узнал много интересного, почитав Конституцию, законодательные и исполнительные акты, касающиеся наболевшего вопроса. Прав он был, старый служака, основной закон страны – Конституция, защищает его права. По крайней мере, без постановления суда, никто не может лишить его частной собственности. Это пенсионер и пытался донести в своем письме, обратив внимание верховной власти на несоответствие местных постановлений основному закону страны. К тому же стало известно, что гаражи хотят снести для того, чтобы построить на освобожденной земле платную автостоянку.
Переписка Николая ни к чему не привела. Ответом ему были чиновничьи отписки, мол, не наше это дело, или полное молчание. Оставалась одна надежда на предстоящие выборы, на то, что власть в стране поменяется. Но, этого не произошло…
Сейчас Николай Николаевич пил водку, впадая в депрессию. Нет справедливости на свете! Они, эти чинуши, хотят деньги грести с платной стоянки, а то, что жители дома против этого, их не колышет. Подполковник в отставке уже изрядно набрался, но вместо того, чтобы пойти спать, он почему-то оделся, взял ключи от гаража и вышел на улицу.
В гараже стояла его ухоженная машина, которой в скором времени предстояло стоять на улице, под дождями, ветрами, снегом и страдать от уличных вандалов. Сердце прямо кровью обливалось от обиды. Взгляд старого служаки наткнулся на пустые стеклянные бутылки из-под пива, на канистру с бензином. «Хрен вам по всей морде!» - подумал, и руки сами собой потянулись к бутылкам. Николай Николаевич, как старый партизан, несмотря на опьянение, ловко смешал бензин с маслом, залил смесь в тару, прорезал дырки в пластиковых колпачках, протянув через них промасленную ветошь. Изготовив, таким образом, два «коктейля Молотова», он аккуратно поставил их на полку гаража. «Ну, попробуйте, суньтесь, гады!»
Проснувшись утром, Николай не смог дать оценку своему поступку. Зачем сделал? Не собирается же он воевать в своей стране. Но, выбрасывать бутылки не стал, надеясь, что где-нибудь они сгодятся.
Через два месяца после выборов во двор, где жил Николай Николаевич, приехала спецтехника и встала около гаражей. Эвакуатор, автокран и другие автомобили. Владельцы мигом выскочили на улицу, надеясь не допустить экспроприации гаражей. Был здесь и Николай, решивший грудью встать на защиту своей собственности. Рабочие, производившие демонтаж, пока готовили инструменты для вскрытия гаража, а подъехавший наряд полиции обеспечивал порядок, не подпуская владельцев к своей собственности. Народ возмущенно гудел, но с полицией не поспоришь. Мигом припишут сопротивление при исполнении. К гаражам пропускали только тех, кто добровольно желал открыть ворота своих гаражей и убрать автотехнику, если таковая имелась. Желающих пока не находилось. Волна возмущения нарастала. Полицейские по рации начали запрашивать поддержку. Николай Николаевич решился на обман. Он даст согласие открыть ворота, пройдет к гаражу и закроется в нем изнутри. Вместе с ним гараж не увезут!
- Пропустите меня, я согласен!
Полицейский пропустил Николая, а в след ему понеслись крики.
- Предатель, все вместе решили не открывать!
Подполковник никогда предателем не был. Он открыл ворота и, вдруг, понял, что своим поступком он ничего не решит. Замок срежут, а его выведут. Николай посмотрел на свой автомобиль, на полки с дорогим сердцу хламом. Среди хлама стояли бутылки с зажигательной смесью. Военный пенсионер дальше не раздумывал. Он достал из кармана зажигалку и подпалил один фитиль. Затем взял вторую бутылку, поджег от первой и вышел на улицу. Размахнувшись, Николай кинул одну бутылку в ненавистный ему кран, а вторую метнул в эвакуатор, но промахнулся, и бутылка попала в автомобиль полиции. Машины вспыхнули почти одновременно, отгоняя от себя людей.
- Ты что творишь?! – кинулся к нему полицай.
- Это вы что творите, сволочи! – Подполковник схватил штыковую лопату и направил ее на подбегающего полицейского.
- Брось лопату!
- Уйди от греха!
- Стрелять буду! – Прокричал полицейский, доставая табельный пистолет.
- Не будешь! Кишка тонка!
- Лопату в сторону! Лечь на землю!
- Я те лягу! – Николай сделал шаг навстречу представителю власти.
Выстрел в воздух прогремел неожиданно. Стая голубей, находящаяся неподалеку, испуганно взлетела. Где-то завыла собака. Полицейский направил пистолет на старика.
- На землю!
Николай Николаевич продолжал стоять, удивленно глядя на человека с пистолетом.
- Опусти пистолет, придурок.
Это были его последние слова. Прозвучал выстрел, и на месте левого глаза подполковника появилась кроваво-красная дырка. Пуля пробила заднюю часть черепа и громыхнула эхом в створках раскрытого гаража. Пенсионер упал как подкошенный, устремив свой единственный, ничего не видящий глаз в небо. Около его головы медленно расползалось кровавое пятно…
Работы по демонтажу гаражей прекратились. Весь день, до вечера на месте происшествия работала следственная группа. Вечером, в местных новостях, этому случаю уделили особое внимание, назвав Николай Николаевича террористом, покушавшегося на жизнь законных представителей власти, а значит и существующего конституционного строя. Действия сотрудника полиции были оценены как правильные, применение оружия - обоснованным.
Через неделю, после похорон подполковника в отставке, работы по сносу гаражей возобновились. Бригада рабочих потрудилась ударно, справившись с заданием за три дня. Еще пять дней ушло на оборудование платной стоянки автомобилей. Во двор, где жил и умер Николай Николаевич, с утра до вечера стали ездить автомобили, урча своими моторами, выбрасывая дополнительный смог к неудовольствию жителей дома. Иногда ночью срабатывала сигнализация, не давая спать, а днем стало боязно отпускать детей во двор, потому как водители, не проживающие в этом дворе, носились на своих автомобилях во всю дурь.
Бывшие соседи Николая по гаражу, сидя на лавочке, обсуждали эти перемены.
- Бардак во дворе.
- Да, никакого порядка нет.
- А властям жалуйся или нет, все одно.
- Зря погиб Николаич. Никому ничего не доказал.
Так судачили мужики, не понимая, что смерть подполковника была не зря. И только близкий приятель Николая, сосед Юрий Иванович, знал, что это так и должно было закончиться. Ничего в этом мире зря не происходит. Старуха с косой приходит точно по расписанию. У каждого своя судьба. Люди, проголосовавшие за отмену социальных льгот, за нищенские пенсии, зарплаты, за оставление тяжелобольных детей без помощи государства, сделали свой выбор. Значит, такие социальные слои населения, нуждающиеся в чем-то, не имеют права на жизнь. Потому, что не способны зарабатывать деньги. Деньги, которые стали дороже совести. Это судьба. Судьба больной страны, больного общества. Они все должны умереть, эти неспособные жить по-новому. Кто-то раньше, как Николай Николаевич, кто-то позже. Другого будущего для них нет.