Анна, я буду помнить тебя вечно.
Он сидел, прислонившись спиной к бетонной плите, служившей препятствием для въезда тяжелой техники. Ноги не слушались, а руки не подчинялись. Он потерял много крови и уже которую минуту пытался зарядить новую обойму в пистолет. Пальцы дрожали, пытаясь подцепить маленькую кнопочку сбоку, выбивающую старую обойму, но каждый раз соскальзывали. И все приходилось повторять вновь.
Он не любил отступать.
Неожиданно он услышал негромкие крики вдалеке. Он понимал – пока они еще очень далеко, но скоро все равно окажутся здесь. И тогда ему придется дать отпор. Возможно, последний отпор в его жизни.
В этот момент он, наконец, услышал знакомый щелчок срабатывания кнопочки выброса обоймы, и та с глухим стуком обрушилась на асфальт. Он посмотрел на нее – обойма, отскочив от асфальта, упала прямо на пожелтевший листок.
Он оглянулся вокруг и обомлел. Красота. Сплошь оранжевые деревья и капельки росы на пожелтевшей траве. Но почему он заметил это только сейчас?
Он всегда питал особую слабость к такого рода погоде – она создавала у него приятные ассоциации, заставляла радоваться жизни, заставляла любить. Любить все вокруг – как маленькое дитя, которому все вокруг кажется прекрасным. Погода успокаивала. В воздухе пахло чем-то знакомым – запах родного дома, запах любимой женщины. Она была рядом, прижавшись на прощание теплой ладонью к его щеке. Потом он мог еще очень долго ощущать это прикосновение.
В те редкие минуты счастья он мечтал, что так будет всегда. Он вообще всегда был идеалистом, но скрывал это глубоко в себе. Пытался затоптать. Чтобы другие ощущали его силу, чтобы даже не смели пытаться им управлять. Он хотел казаться злым. Чтобы быть на вершине, человек вообще должен быть злым. Злость помогает трезво смотреть на окружающий мир и трезво оценивать ситуацию. Она же помогает не сойти с ума.
Ему всегда было жаль людей, которые мнят мир, как нечто прекрасное. Они являются источниками света в нашей обыденной жизни. Но когда над миром сгущаются тучи, их психика не выдерживает. И тогда они ломаются. Или сходят с ума, кончая жизнь самоубийством. Она была одной из таких людей. Он должен был следить за ней и оберегать. Должен был. Но не смог.
Он чувствовал себя виноватым. Каждую минуту после того момента. Некоторые любят кормить свою душу бессмысленными оправданиями, и им от этого становится легче. Он всегда смотрел правде в глаза – тогда он не успел.
Один из бойцов Федерального контроля нажал на спусковой крючок немного ранее, чем он успел вывихнуть ему руку.
Это было истребление. Всех неугодных Ордену – немедленно уничтожить. Она не пыталась сопротивляться. Хороший человек в ужасном мире. Мире, который изменился слишком резко. Она приняла это с гордостью. Зато не смог принять он.
И сейчас, спустя много лет, на него невольно нахлынули эти воспоминания. Боль, переменяемая ощущениями тепла, заполняла его сердце. Он осмотрелся еще раз и немного улыбнулся – великолепная погода, чтобы умереть.
Его окружали застывшие лица. С громким щелчком вошла новая обойма, ознаменовав появление надежды. Он перезарядил затвор. Она была рядом, как и тогда, прижавшись на прощание теплой ладонью к его щеке.
- Анна, я буду помнить тебя вечно! – прошептал он вслух, медленно поднимаясь и готовясь открыть огонь.
***
Его обнаружили там же – прямо за бетонной плитой. Его тело было прислонено к ней спиной, а на груди было видно множество пулевых отверстий. В одной его руке был зажат пистолет, а в другой – маленький пожелтевший листок дерева, поднятый им с земли.
Он не хотел ничего слушать – оправдывался лейтенант. – Пятеро наших отстрелил, вон валяются. Кричал что-то невнятное о каких-то бойцах Федерального контроля. Не пойму, в общем. Мы его от границы вели, вымотали всего. Но он казался не слабым малым. Спрятался здесь за плитой, преграждающей въезд машин на стоянку бензозаправки. Хорошо, хоть, из людей поблизости никого не оказалось – она на реконструкции уже давно.
- А оружие у него каким образом оказалось? – проорал майор.
- Отобрал у одного из наших, предварительно вывихнув ему руку. – недоуменно ответил лейтенант. – Я тут навел о нем справки – говорят, сам не свой стал после смерти жены. Та была убита во время несанкционированного полицейского рейда. Печальная история. Вот, видимо, в уме и порешился.
- Да уж. – пробубнил майор. – Ладно, иди, сам дальше разберусь.
- Есть! – козырнул лейтенант и неспешно побрел прочь, ненароком выронив из кармана кипу каких-то значков, которые тут же разлетелись по дороге.
Он резко наклонился и сгреб их обратно в карман, продолжив неспешный ход в том же направлении.
Служба Федерального контроля. Орден новых рыцарей. – прошептал вслух майор, пытаясь прочесть сверкающую на солнце надпись на значке. – Эй, лейтенант – крикнул он вслед удаляющейся фигуре, - ты обронил кое-что, в войнушки, чтоли, играешь…