Поцелуи

          

                Про поцелуи  уже  столько  всего успели написать, что я здесь вряд  ли  смогу сказать что-то новое или удивить откровением. Все рано или поздно через это проходят: и мужчины, и женщины. Разница только в качестве поцелуев, в их количестве и в месте назначения. Монахи и монашки тоже целуют – только иконы, святыни, руки начальству. Даже предатель Иуда  Христа поцеловал за тридцать серебреников.
                Так как эта заметка из раздела “Записки разведённого”, то нет смысла писать здесь о поцелуях детей, родных, друзей, коллег, артистов и т.п. Вспомню только о поцелуях страстных, эротических, обещающих, заманивающих, прощальных и им подобных.
                Сама история поцелуя очень интересна и о ней можно смело писать роман или диссертацию. На Руси очень ревностно относились к нравственности, особенно это касалось поведения  девушек. Целоваться на людях было большим грехом, позором. Зачастую молодые первый раз целовались только на свадьбе. Я сам ещё застал время, когда по неписаным законам общения, поцеловать девушку можно было только на третьем свидании. И со многими я так и поступал, просто прижимал  спиной к дереву или к стене и говорил: всё, три дня отходили за ручку, давай теперь целоваться. Сейчас это смешно звучит, но в 1970-е годы прошлого века такие были нравы в Московской и Калининской областях. В другие места целоваться не ездил. Не довелось. Просто не повезло в жизни.
                Первую свою большую любовь в деревне я так и не поцеловал. Не умел, боялся и стеснялся. Два лета просидел с ней на лавочке у неё под окном в темноте и лишь  держал её за руку. В первое лето я только перешёл в восьмой класс, какой из меня был жених. (Позднее у Михаила Жванецкого я услышал шутку, подходящую к моему случаю: “Не можешь любить – сиди дружи!”) Зато  остальных невест я всех целовал по несколько часов подряд, до звона в ушах, пока губы не начинали  неметь. Нравы в деревне тогда были такие, что кроме поцелуев девчонки ничего не позволяли с ними делать, вот и оставалось только  целоваться. Спасибо им и на этом.
                В десятом классе на выпускном вечере я танцевал с одной девчонкой,  а  целоваться до утра ушёл с другой. Как так получилось, до сих пор для меня остаётся  загадкой. Первая была просто красивая, а вторая - рыжая, вся в веснушках,  с пухлыми зовущими губами и озорными глазами.
                У меня у самого с детства губы были большими и мягкими. Но не как у артиста  Георгия Буркова, который в “Калине красной”  даже кличку имел Губошлёп. Поменьше немного были. Многие девчонки мне тогда говорили, что я хорошо целуюсь, красиво, нежно и с чувством. А потом я женился, развёлся, целовался мало и как-то остыл к этому делу. В то время я обычно знакомился и завоёвывал симпатии женщин, целуя им ручки. Во время перестройки, когда на виду (в ресторанах, в компаниях) были почти одни воры,  бандиты и неудачники, женщин эта моя манера поведения особенно шокировала и заводила. В одном из рассказов я описал   их  реакции и мои  победы (“Целую ручки!”).
                А самое главное, конечно, в том, что целоваться надо только с любимой женщиной или хотя бы с той, к которой непреодолимо тянет. Ну, вот хочется, и всё тут. И неплохо, если она отвечает взаимностью, да так, что приходится отрывать её время от времени от себя, чтобы вдохнуть воздуха и не потерять сознание от захватившего процесса.
                Иногда, чтобы сэкономить силы для более важных дел, приходилось целоваться вполсилы, выжидая удобного момента. Один раз мне даже сделали за это замечание и преподали наглядный урок. Я  сидел зимой в гостях и ждал, пока  уснёт сын хозяйки. А чтобы не скучать без дела и самому не уснуть в тепле, легонько чмокал сидящую у меня на коленях  красавицу в разные места. Она терпела эти поцелуйчики несколько вечеров, а потом,  вдруг   улыбнувшись одной   из  своих самых очаровательнейших улыбок, ласково так говорит мне, совсем как умудрённая жизнью учительница, своему беспутному ученику, доставшему её своими проказами: “- А ведь ты, парень, целоваться совсем не умеешь...”  Вот  тебе  раз, думаю, что же  мне теперь, одеваться  и уходить? Стало даже немного обидно, вроде  как  я хуже других, неполноценный какой-то. Спасло меня, как обычно, моё природное чувство юмора. Решил всё перевести в шутку: “- Да, - говорю, - вот такой я. Наверно, старый уже  для   этих дел. Взяла бы надо мной шефство и научила   дядю,   как   надо   целоваться”.
                Она посмотрела на меня уже без смеха, молча обняла и стала целовать. Я замер  и старался ничем ей не мешать, с тоской понимая, как много в жизни потерял, бегая не там и целуясь не с теми. Сравнить было всё равно не с чем, потому что меня давно так никто не целовал, если вообще когда-нибудь целовал. За один  такой  урок я готов был отдать ей полцарства, если бы оно у меня было. До этого,  я  её  просто обожал, как красивую женщину, а после её,  от  всей  души  подаренных  мне поцелуев, понял, что она не такая простая, как кажется с первого взгляда. Из  небогатого  жизненного  опыта  и почерпнутых  из   книг  сведений,    я  и раньше знал, что  в каждой женщине есть своя изюминка  и  надо лишь суметь найти   её  и попробовать на вкус. Но одно дело чистая теория и совсем другое - практика или,  по-простому,  сама   жизнь, такая  короткая, что не успеешь оглянуться, как  всё у тебя уже позади. Надо было бы радоваться, что мне опять повезло, случился такой праздник на моей улице, а я почему-то  расстроился. Шёл домой, чуть  не  плакал,   и   всё   вспоминал  только  что  появившуюся   модную  песню:  “ - Ах,   какая   женщина, мне  б   такую!”