Рисунок Любови Дроздецкой (г. Краснодар)
Глава первая
АНУШАВАН ВТОРОЙ
Громкий яростный мужской голос вонзился в тишину южной ночи: – Никогда этому не бывать, такого позора я не потерплю, слышишь, никогда!..
– Отец, он славный человек, если бы Вы...
– Не желаю о нём даже слышать! – тот же голос резко прервал слова девушки. – Я не хочу, чтобы в моём доме звучал даже голос этого мусульманского шейха!
Наступила тишина, утомительная тишина...
Глаза Сусанны с огромной надеждой были устремлены в строгое лицо Настоятеля Григорианской церкви Тегерана Анушавана Второго.
Глаза всё ещё неотрывно смотрели, они умоляли...
Настоятель отвернулся, и взгляд его устремился в сторону «Святой Скалы». Он, как-бы ему трудно ни было, заставлял себя не поворачиваться к дочери. Всё-таки отцовское сердце не сумело долго выдержать, и он взглянул на неё. Под ресницами Сусанны отец, сквозь пелену собственных глаз, заметил янтарные капельки слёз. Они, образовывая тонкий ручеек, скатываясь вниз к её нежным губам. Сердце старика дрогнуло. Приглушив свой гнев, он велел: – Подойди ко мне!
Сусанна повиновалась.
Старик, прижав девушку к своей груди, поцеловал её. На губах он почувствовал привкус соли...
Он достал из нагрудного кармана платок с церковным орнаментом, вытер глаза, щёки дочки.
Сусанна прижалась к отцу. Ох, как она мечтала об этих минутах. Мечтала, чтобы хоть на миг суровый отец приласкал её, свою единственную дочь... Чтоб никто не услышал, старик тихо прошептал: – Неужели ты так любишь человека, который проповедует ислам?!
Сусанна опустила глаза и еле слышно промолвила: – Да, отец, больше всего на свете!
Старик вздрогнул.
– Даже больше чем меня, своего отца?!
Сусанна будто была зажата меж двух скал. Отец ждал ответа. Девушка прекрасно понимала: от этих слов зависит не только её судьба, но и жизнь любимого человека. Она подняла голову, не отрывая взгляда посмотрела в глаза отца: – Отец, он для меня и Бог, и любимый человек!
Старика словно ужалила гюрза.
– Он же не нашей веры! Как же ты посмела с ним общаться?!
– Он человек, и стоит выше всех предрассудков, отец. Он такой же священник, как и Вы, но проповедует свою веру...
Анушаван Второй грубо оттолкнул дочь от себя.
– Он намного старше тебя! И притом, говорят, не очень-то красивый…
Сусанна гордо подняла голову.
– Он символ совершенства, отец! Сенан самый обаятельный человек. Тот, кто говорит, что он некрасивый, пусть посмотрит на него моими глазами. Тогда поймёт, какой он божественный!
– Каким бы божественным он ни был, как ты его обрисовываешь, но твой Шейх не нашей веры. Если бы даже он был не красивым, но относился к нашему приходу, то я, возможно, согласился бы выдать тебя за него...
– Отец, никто мне не нужен! Шейх Сенан или смерть! Так я решила!
Старик, как бы ему ни было скверно, выдавил из себя:– Завтра пойдёшь к тому мусульманскому Шейху, как его, Сенану, и пригласишь ко мне! Я хочу с ним потолковать. Может, тогда мы с ним вместе найдём какой-то выход.
Анушаван Второй отвернулся от дочки и резко направился к выходу.
Оставшись одна посреди комнаты, Сусанна выбежала во двор.
Глава вторая
СУСАННА
Шейх Сенан ждал. Ждал с нетерпением. Он каким-то чутьём знал: вот-вот прибудет его луналикая. Ведь недаром в народе говорят: «От сердца к сердцу дороги ведут». Юноша вышел на крыльцо. Вечерний ветер, взъерошив его волнистые волосы, ласково встретил его под финиковыми пальмами.
Вскоре на мостовой, вымощенной камнями, послышались быстрые шаги. От волнения у юноши пересохло в горле. Чутьё не подвело юношу и на этот раз. Заметив силуэт любимой, Шейх подбежал к ней. Они обнялись. Девушка заплакала. Он, нежно обхватив её за талию. Слёзы…Поцелуи... От счастья у девушки закружилась голова. Молодые кружились – а вокруг них вращались пальмы, дома, веками устремлённые ввысь минареты, земля, море, небо. Не чувствуя под ногами землю, они летали, летали на крыльях счастья…
– Дорогой, дорогой, – нежно поцеловав его, прошептала Сусанна, – спускайся с высот на землю, пожалуйста, я тебе что-то важное скажу... Отец хочет встретиться с тобой! Он хочет тебе что-то предложить!..
Услышав слова любимой, Шейх приостановил полёт своей мечты.
– Я очень долго ждал этого! Думаю, и Аллах и Аствац. оба услышали мои молитвы, наши молитвы, дорогая! Мы спасены, Сусан! Отец твой выдаст тебя за меня!
Глаза Сусанны, словно звезды, светились от счастья. Сенан, обхватив девушку за талию,
вновь закружил её, осыпая словами: – Дорогая, пришёл конец нашим мучениям. Твой отец, понял нашу искреннюю любовь. Наконец Всевышний услышал наши мольбы. Мы с тобой скоро будем самыми счастливыми людьми на свете, слышишь?! Такими счастливыми, каких до сих пор мир не видывал...
Слова юноши отозвались эхом над их головами в минаретах, пронзившихся в небо.
Глава третья
ШЕЙХ СЕНАН
Рано утром, когда жгучее солнце своими золотистыми лучами озаряло кроны пальм и предвещало о наступлении доброго дня, Шейх Сенан направился в сторону храма Григорианской церкви под протяжную монотонную мелодию муаззина, доносившуюся из минарета мечети Абу-Бакр. Ветер дул с моря, и юноша чувствовал приятный аромат свежего воздуха.
Несмотря на то, что он за всю ночь ни на минуту не сомкнул глаз после встречи со своей любимой, без конца обдумывал сегодняшнюю встречу с её отцом:
– Как же воспримет Анушаван Второй их отношения с его дочерью? Что скажет его окружение на союз Сусанны с проповедником ислама?.. Шейх представлял: какая молва пойдёт со стороны высшего исламского духовенства. Особенно он опасался имама Салима, который и без того очернял его всюду и везде. Этот случай для имама будет особенно веским доказательством недостойного ношения Шейхом либаса. Конечно, обязательно имам вынесет на священную Шуру его «непристойный и греховный поступок, оскверняющий Шариат»...
Шаги служащего собора прервал раздумья Шейха. Шейх Сенан всё это знал или предчувствовал заранее, но, несмотря ни на что шёл туда, куда вело его сердце. У ворот храма его остановил смотритель, давно наблюдающий за ним. Оказалось, что незаметно для себя Шейх долго ходил вокруг ограды храма и всё время о чём-то говорил сам с собой, и это не ускользнуло от опытного глаза старого смотрителя Григорианской церкви. Одеяние Шейха также усилило его подозрения.
Смотритель собора сказал:– Недавно во время проповеди святейшего Анушавана Второго, какой-то мусульманин старался проникнуть внутрь собора и учинить беспорядки. Вы...
– Я Шейх Сенан, Имам мечети Абу-Бакр, должен встретиться с Его святейшеством Анушаваном Вторым. Доложите ему о моём визите! – с почтением с казал Шейх Сенан смотрителю.
Старый смотритель подозвал к себе младшего служителя собора, велел ему:
– Пойди к Его святейшеству, доложи о визите Шейха Сенана.
Младший служитель удалился.
Оставшись со своими мыслями один на один, в окружении оформленного иконостаса сюжетами из библии в главном помещении собора, Шейх чувствовал, как часто меняет свой ритм его и без того ослабленное от противоречивых мыслей и невзгод сердце в противовес его молодости. Сердце чувствовало что-то недоброе. Но что?! Шейху это не было известно. Он предчувствовал что-то неладное, но не хотел во все эти предрассудки верить и всё время думал о том, что и Аллах, и Аствац не обделят своим благословением его и любимую девушку...
– Их святейшество Анушаван Второй ждут Вас.
Ноги не хотели слушаться, но сердце Шейха мчалось, хотело вырваться из груди. Юноша надеялся на благосклонность отца Сусанны по отношению к своей дочери и её избраннику. Очень долгой показалась ему дорога к епархии настоятеля Анушавана Второго.
Сопровождающий его служитель собора, как только привёл Шейха к Настоятелю, удалился. Шейх изучающе посмотрел на будущего тестя, в то же время почувствовал на себе пронзительный взгляд старика – видавшего виды человека, знающего и хорошие, и плохие стороны бытия.
Анушаван Второй предложил гостю присесть. Сенан присел на тахту, отделанную богатой китайской парчой, напоминающую огромное кресло. Он был весь во внимании, но всё ещё чувствовал на себе взгляд старика, отца Сусанны. Тишина продолжалась, долго и беспощадно. Лишь колокольный звон нарушил её. Анушаван Второй трижды перекрестился, затем, словно завершив своё знакомство с гостем, сурово сказал: – Шейх, мы с тобой служители Всевышним: ты своему Аллаху, я Аствацу! Полагаю, нам не подобает кривить душой, особенно перед нашими Всевышними! Люди нашего уровня должны найти общий язык, – произнёс в одно дыхание старик, немного погодя резко добавил, – я считаю тебя не достойным моей дочери! И по сему, предлагаю: оставь её в покое!
Шейх встал. От ярости у него сжались кулаки. Если бы всё это происходило в другом месте и в другой обстановке, возможно, даже, сдержанный от природы юноша, не стерпел бы подобного оскорбления. И только одному Аллаху известно, что бы он натворил. Но здесь, в храме, в доме Астваца, он не мог позволить себе ничего скверного, тем более в отношении к отцу своей возлюбленной, кто бы то он ни был...
Шаги служащего собора прервали раздумья Шейха.
Старый Настоятель медленно встал, подошёл к гостю. Конечно, от Шейха он ожидал точно такую реакцию. Старик вот уже несколько времени в мыслях не раз переживал эту встречу, и всё время обдумывал, как сделать, чтобы Шейху была противна его дочь. «Может этим путём я смогу расстроить их отношения и избавлюсь от этого проклятого проповедника ислама».
– Служитель Аллаха, как ты мог связаться с девушкой другой веры. Ведь ислам и священная книга Коран также не приветствуют подобные отношения. Мало ли красивых девушек твоей веры! Не понимаю, что же ты нашёл такого в моей дочери, чего нет у твоих сородичей?! – ни в бровь, а в глаз задал вопрос старый Настоятель, и с нетерпением стал ждать ответа от человека, который до сей поры ни промолвил ни единого слова в его присутствии.
Шейх Сенан, внимательно слушал Анушавана Второго и прекрасно понимал: куда и с какой целью клонит он русло беседы. Старик хочет заставить его, во что бы то ни стало, отказаться от Сусанны и тогда пусть даже «Реки стекающие в Мазандаранское море пойдут вспять. Хоть произойдёт очередной всемирный потоп, и святой Ной, тогда как сумеет, так и спасёт своих соплеменников...»
Юноша прекрасно понимал мысли старика: Анушаван до смерти боится огласки, боится потерять свою репутацию Великого Проповедника всех армян, не только проживающих на Иране, но и в Великом Айастане. Анушаван Второй не хотел бы срамиться перед Высшим духовенством Эчмиадзина. Всё это почувствовал Шейх из слов старика.
– Если, по воле Аллаха, мне было бы суждено прожить хотя бы один день, то я просил бы Его дать мне возможность насладиться обществом единственного человека, Вашей дочери! Она достойна райской жизни! А Вы хотите её погубить лишь ради своей карьеры, чтоб на вас не показывали пальцем и не говорили о том, что его дочь вышла замуж за человека другой веры! Вы печётесь только о своей репутации! Такого самолюбивого человека как Вы я за свою жизнь не видел, и видеть не хотел бы! – ответил Шейх своему собеседнику пронзительным голосом, но, не присуще ему, злобно.
Юноша резко повернулся и направился в сторону выхода.
– Шейх, – отчаянно крикнул старик, – вернитесь, обсудим всё без суеты, как же нам быть дальше!
Шейх, замедлил шаг, остановился у ворот. «Может ледяное сердце старика наконец-то растает. Может он благоволит соединить наши судьбы, – подумал Шейх Сенан, – и этим при жизни на глазах у дочки и будущего зятя воздвигнет себе великий памятник».
За спиной раздались шаги старика. Анушаван Второй медленно подходил к воротам, где стоял Шейх. Каждый миг, словно год тянулся для молодого Шейха. А шаги старика всё ещё отсчитывали время, которое продолжалось как страшный сон. Наконец стук шагов прекратился. Юноша за спиной почувствовал тяжелое дыхание старика.
Дрожащая рука Настоятеля опустилась на плечо Шейха. Юноша повернулся, посмотрел в глаза старика, где отражались одновременно бездонная печаль, коварное упрямство, и одиночество. Мгновенно сопоставив в мыслях отца и дочь, юноша подумал: «Какие же они разные. Если один из этих родных, в то же время, не похожих людей, мечтает сделать людям добро, дать счастье и радость, то другой всячески старается погубить окружающих...»
– Я согласен выдать за тебя свою дочь… – отводя глаза от юноши в сторону, с трудом выда-вил из себя старый Настоятель.
Шейх в порыве радости крепко сжал руку будущего тестя, не поверив услышанному. От слов старика он будто обрёл крылья и стал подниматься ввысь, выше и выше – в небеса счастья...
Анушаван Второй, вдогонку за «летающим», продолжил свою мысль:– С условием: прилюдно, особенно в присутствии представителей своей веры, поцелуешь хач (крест по-армянски), съешь свинину, далее в течение года полагается пасти моих свиней! После того, как исполнишь эти мои условия, ты должен принять нашу религию. Возможно, тогда я соглашусь на твоё венчание с дочерью.
Минуту назад летающий от счастья человек, на какое-то мгновение потерял рассудок от услышанных бесчеловечных условий для мусульманина, тем более для Шейха, проповедника ислама. Боязнь потерять любимую, с одной стороны, презрение и проклятие приверженцев ислама, если он примет условия Настоятеля, с другой были для юноши равносильны смерти. Эти условия с обеих сторон, как святой камень прижимает и не дает прохода грешнику в святынях Мекки, до потери сознания давили бедного Шейха...
Согласие с ними означало смерть для проповедника ислама, несогласие, также смерть, но не как приверженца ислама, а как любящего человека. Смерть эта губила ещё одну молодую жизнь, жизнь его любимой, Сусан...
Юноша не мог выдавить из себя ни согласие с условиями старого Настоятеля, ни отказ от них. Он думал, долго думал, но никак не мог прийти к окончательному решению. Шейх поднял голову, посмотрел в сторону «Святой Скалы», которая волею Всевышнего высилась вблизи этого храма, как вдруг перед его взором предстала луналикая Сусанна. Её ясные глаза, медовые губы говорили: «Решай сам, дорогой! Как ты решишь, так и будет! Я во всём согласна с тобой, родной мой человек!..»
– Я принимаю Ваши условия! – решительно ответил Шейх Сенан.
Старик не ожидал этого. Да, он никак не мог предположить такого ответа от религиозного мусульманского лидера Тегерана. Но глаза старика засияли, как только он отчётливо представил тот срам и то презрение со стороны единоверцев Шейха, которые всю жизнь до последнего вздоха будут преследовать его.
В душе у Анушавана Второго боролись чувства: «Если вдруг этот дерзкий мусульманин исполнит все мои немыслимые для него условия, то, как же быть тогда?! Ведь я ни в коем случае не собираюсь дать согласие на их свадьбу! Лучше сброшу свою дочь с колокольни храма, но не выдам её за этого Шейха...»
– Вот и хорошо, – скрыв свой гнев где-то глубоко внутри, придав своему лицу довольную гримасу, старик радостно воскликнул: – Завтра же приступаем к выполнению моих условий...
– Я согласен с ними, какими бы жестокими они ни были. Но учтите, всё, что я предпринимаю, делаю лишь ради Вашей дочери!
Ради будущего счастья Сусан я на всё готов! Будь что будет. На всё воля Всевышнего! – сказал юноша и удалился. Даже у стен в этом городе были уши. Молва об этой сделке быстро распространилась по всему Тегерану.
Прошёл ровно год после той встречи Шейха со своим будущим тестем. Вопреки всем ожиданиям Настоятеля Анушавана Шейх Сенан выполнил все его условия. Вот уже в течение года весь Тегеран только об этом и говорил: одни осуждая, другие сочувствуя. Многие единоверцы Шейха обвиняли его в предательстве по отношению к исламу, грозились назначить шариатский суд над своим бывшим духовным наставником.
Вслед Шейху женщины бросали непристойные слова, плевались, а мужчины, заметив его,отворачивались. Иногда даже дело доходило до рукоприкладства.
Слова окружающих часто эхом звучали в ушах Шейха: «Почему предал нашу религию?!» «Мало ли в нашем народе красивых девушек, ты выбрал дочь неверного?!»
Юноша терпел, выносил всякие обвинения и муки лишь из любви к Сусан. Год был на исходе, год унижений и оскорблений и со стороны своих единоверцев, и презренного взгляда христиан, приверженцев григорианского толка.
Глава четвёртая
ВЕНЧАНИЕ У «СВЯТОЙ СКАЛЫ»
Настал день окончательной встречи с Анушаваном Вторым. Оставалось последнее условие Настоятеля Анушавана – венчание. Оно было назначено на сегодня. И по традиции у «Святой Скалы».
Расстроенный Настоятель всё ещё надеялся на чудо. Он не мог даже представить, что с сегодняшнего дня его единственная дочь свяжет свою судьбу с этим мусульманином Сенаном, принявшим по церковным законам новое имя – Соломон.
Но всё-таки старый Настоятель, где-то в глубине души верил в чудо, верил, что его дочь наконец-то одумается... С другой стороны Анушаван Второй успокаивал себя мыслями о том, что в Эчмиадзине его действия могут расцениваться и по иному: «Он, Настоятель Анушаван Второй, привёл в лоно христианской религии самого исламского Шейха! Поймут, что я являюсь борцом за религию. Повенчаю Шейха со своей дочкой, и всем будет ясно, что я, жертвуя своей единственной дочкой, превращаю иноверца в сторонника святой веры – христианства!»
К вечеру у «Святой Скалы» народу собралось, видимо, не видимо. Многие были в этих местах впервые. Ведь это святилище у отвесной скалы было местом поклонения христиан, мусульмане всегда сторонились его. Сегодня был особенный день: по условиям последователи ислама должны были стать свидетелями позора для своего духовного наставника Шейха Сенана – настоятеля мечети Абу-Бакр!
Соломон и Сусанна стояли перед толпой растерянные, но в глубине души счастливые. А при- чиной тому была победа и торжество их любви! Они рождены для счастья, и, наконец-то, находятся у его порога! – думали влюблённые. И этому были все предпосылки. Ведь после многих препятствий, обмана, презрения со стороны своих же близких, молодые всё-таки выстояли, победили! «Дети наши появятся на свет Божий от чистой любви. Их ждёт светлое будущее» – шептали они, глядя друг на друга любящими глазами. Они были счастливы, а для полного счастья им не хватало лишь крыльев. Сердца их словно вырывались из груди, так хотели они скорейшего окончания этого последнего испытания. Вот тогда молодые на крыльях счастья поднимутся ввысь над этими скалами у святой гробницы...
Наконец-то настала долгожданная пора: началось венчание. Оно шло на древнем армянском церковном языке. Вёл церемонию сам Настоятель. Толпа затаив дыхание наблюдала за этим историческим, в то же время, невиданным до сей поры событием.
Со стороны приверженцев ислама не было слышно ни единого возгласа, так внимательно они наблюдали за происходящим. Им всё это было диковинным. Духовный наставник превращался на их же глазах в мирянина Соломона, почитающего христианскую религию григорианского толка.
А церемония всё ещё продолжалась. Настоятель Анушаван вёл её без особого вдохновения. Знающие старого лидера григорианского собора Тегерана никогда не видели его таким напряженным, сбивчивым в проведении церемонии. Настоятель сам был инициатором этой церемонии, так как считал сегодняшнее венчание «вчерашнего» мусульманского Шейха своей великой победой. С другой стороны старый Настоятель считал эту победу, в конечном итоге, поражением. В Святом Совете все его поступки были осуждены, и Настоятель прекрасно отдавал себе отчёт, что у него много недоброжелателей и каждый из них ждёт, не дождётся хоть малейшей оплошности с его стороны. И повод для этого был и немаловажный и веский – его породнение с мусульманином! Да, Настоятеля ждало наказание за содеянное...
Старик всё время проворачивал в голове эти мысли. В тот миг, когда его помощники поднесли на золотом подносе венчальные кольца для молодых, у старика закружилась голова, пересохло в горле, как бы ни старался он произнести нужные для этого торжественного случая слова, но… они как-бы застряв где-то внутри, не произносились. Перед глазами появились многочисленные тёмные круги. Ноги и руки не слушались хозяина. Настоятель пошатнулся, опрокинув поднос. Помощники подхватили его, не дав старику упасть.
Мертвая тишина окутала толпу, туманная голова «Святой Скалы» также будто наклонилась над толпой, наблюдая за происходящим...
Вскоре, после некоторого замешательства, Анушавана Второго привели в чувство. На нём лица не было. Он протянул руку в сторону подноса. Рука старика не послушалась своего хозяина, будто онемела. Как бы ни старался он, никак ему не удавалось надеть кольца молодым. Помощник вновь сделал попытку помочь своему духовному наставнику. Он взял кольца, хотел, было, продолжить церемонию надевания колец, но... Настоятель резко оттолкнул его руку.
Кольца, стукнувшись о камни святой гробницы, покатились к скалам... Толпа ахнула. Среди вздохов все услышали разъярённый голос старого Настоятеля: – Я не хочу выдавать свою дочь за этого приверженца ислама!
Голос его эхом отозвался в «Святой Скале».
– Не хочу и не могу! – твердил голос. – Убейте меня, но я не буду выдавать за него свою единственную дочь! Он мусульманин...
Толпа, до этого молчавшая многолюдная толпа, подняла возбуждённый гул:
– Он же принял христианство, стал одним из нас...
– Он принял вашу веру! – раздались другие голоса. – Он принял христианство, он наш!
– Не могу! – всё ещё кричал старик. – Ненавижу этого юношу, он украл у меня мою единственную дочь. Он мой лютый враг! Ненавижу врага своей религии и вора, укравшего мою дочь, ненавижу!..
До этого времени молча наблюдавшие всё происходящее молодые прижались друг другу. Шейх Сенан, нежно придерживая одной рукой за плечи свою суженую, обратился к Настоятелю:
– Я Вам не враг! А человек, предназначенный Вашей дочери судьбой и Богом, пусть будет по-вашему Аствацем или по-моему, Аллахом – Великими Создателями! Мы с Сусанной созданы друг для друга. Настоятель, если Вы были бы настоящим другом и любящим отцом своей дочери, то не стали бы скалой препятствия в пути нашей любви. Видимо на этом свете нам с ней не найти счастья и пристанища, – сказал со вздохом Шейх Сенан и отвернулся от старика.
Сусанна пристально взглянула в глаза отца.
– Отец! Я даже не предполагала, что ты такой жестокий человек. Пусть сам Аствац рассудит твои поступки. Мы с Шейхом всё же счастливые! Пойдем, дорогой! – протянула она руку к Сенану.
Молодые подошли поближе к толпе, трижды поклонились ей в пояс: – Прощайте, люди. Мы не нашли среди вас счастья, найдём без вас! – горько произнёс Шейх, затем повернулся к любимой, нежно взяв её за руку.
Они направились в сторону «Святой Скалы» и в мгновенье ока сорвались с неё, словно два голубка паря над пропастью. Вскоре толпа услышала всплеск воды у основания «Святой Скалы» и всё замерло вокруг... Тут раздался гул. Этот гул эхом отозвался на вершине скалы. Только сейчас все поняли, что произошло. И с той поры народ стал называть эту скалу «Скалой влюблённых».
Послесловие
У «Скалы влюблённых» никогда не зарастала тропа. К святой гробнице влюблённых и в наши дни приходят люди со всех концов земного шара почтить их память, ставшей легендой, незабываемой легендой преданности двух любящих сердец.
пос. Мезмай, Гуамка,
Апшеронский район, август 2004г.