Меж гор величественных, в доле,
Стоит дубов лес вековых,
А близ него, лежит и поле,
Колосьев полно золотых.
И реки, волнами играя,
Сей дивный мир водой питая,
Текут меж ровных берегов,
Храня идиллию веков.
Под солнцем ясным, в гнездах птицы
Щебечут утреннюю трель,
И в поле пастушка свирель,
Прикрывшего в лучах ресницы,
Играет с ними в унисон.
И песней реет безмятежность,
Прекрасна жизнь здесь, словно сон,
Течет в далекую безбрежность.
В краю извечной красоты
Витают грезы и мечты.
Стоял в тех землях древний город,
Широким обнесенный рвом,
Стены из камня грозный ворот,
И ночью поднят был, и днем.
Пред входом, у границ моста,
Стояли крепкие врата,
Дверей их кованых оковы,
Хранили города альковы.
Дозор с верхушек грозных башен
Оглядывал поля окрест,
Коль гость придет из дальних мест,
Иль скачет враг, жесток и страшен.
Лишь колокольный сладкий звон
За стены замка доносился,
Как будто, из глубин времен,
На волю истово просился.
Колосс из камня непреступен,
И лишь для избранных доступен.
Во граде жизнь ключом кипела.
И днем и ночью честный люд,
Не оставлял мирского дела,
Шум, суета, и там, и тут.
В одеждах дивных, министрели,
Свои прохожим пели трели,
И от зевак им прилетал
Под ноги звонкий тот металл,
Который все скопить стремились,
Что даст и сытость и богатство,
Забыв про добродетель, братство,
За ним всю жизнь и суетились.
Торговцы, мастера, купцы,
Смешались все в толпе безумной,
Покорные, иль гордецы,
Варились вместе в жизни шумной.
И день, и ночь, весь люд при деле,
В заботах о своем лишь теле.
У замка, средь полей широких,
Деревня скромная стояла,
В ней мельница у вод глубоких
Лопатками воды черпала.
Крестьяне сеяли пшеницу,
В лесах же зверя ли, иль птицу,
Охотник ловкий добывал,
Стрелою белку в глаз бивал.
В сараях же дородный скотник
Свиней, коров, овец держал.
Как только чей-то дом ветшал,
Ни помощь шел к ним сразу плотник.
В харчевне пили все вино,
Дичь, сыр, хлеб, мясо вместе ели,
Так повелось уже давно,
И вечерами песни пели.
Днем все работой занимались,
Утехам ночью предавались.
У алтаря в соборе темном
Епископ грузный мессу служит,
В молитвы состоянии томном
Сей пастырь долго не продюжит.
Чревоугодия он раб,
И власти гордых римских пап
Обязан властью на коне,
Утопла совесть уж в вине.
И сколь грехом себя ни мучишь,
Пей же, бесчинствуй, и кути,
Но, десятину заплати,
И вмиг прощение получишь.
Епископ любит серебро,
И злато любит в большей мере,
Забыл давно, что есть добро,
Богатство получил на вере.
Всяк часть десятую богатства
Отдай светиле святотатства.
Так жизнь размерено текла
Меж гор в долине у реки,
Земля приветлива, тепла,
И нет здесь места для тоски.
Случались мелкие невзгоды,
Но уносили вдаль их воды,
Сменялась ночь на утро днем,
Не горевали о былом.
Уклад здесь жизни устоялся,
И каждый делал свое дело,
Сменялся труд усладой тела,
И голод каждый утолялся.
Не посылали небеса
Давно уж тяжких испытаний,
Крученье жизни колеса,
Не стало пищей для преданий.
Но в каждом жизненном застое
Сломает перелом устои.