Глава 13
Окончательно очнувшись, Евгений сидел какое-то время, рассматривая цепь остроконечных вершин, и дыханием согревал окоченевшие ладони. Ближайшее нагромождение было красновато-серым, дальше дымка превращала их в голубую мечту.
- Куда идти? – озабоченно спросил он себя. – Чужая, незнакомая планета…
Алексей крутился вокруг него, радуясь, что первая ночь прошла удачно, что вовремя ушли и находятся на правильном пути, а Евгений продолжал:
- Сколько раз мне попадались такие же вот парни, и каждый думал, что он не такой, что ему повезёт.
- И нам повезёт, - не задумываясь, сказал Алексей.
- Если б так…
- Ну да, - держа яблоко обеими руками, Алексей смотрел на него, чувствуя, как рот наполняется слюной. – Давай по яблочку съедим, а то пропадут? – улыбнулся он.
Евгений молча кивнул, и тоже достал полураздавленное яблоко и стал жевать.
- В крайнем случае, назад не повернём, - глядя себе под ноги, высказался он.
Алексей кивнул.
- Идти дальше – рискованно, а возвращаться – значит умереть.
Они замолчали, осознав глубину произнесенных слов, и каждый думал о своём.
- Какое число сегодня? – спохватился Алексей.
- 25-е, может, 27-е?
- Декабря?
- Ну да, - дернул плечами Евгений. - Мне помнится, что майские праздники ещё не отме-чали.
- Логично, - округлил глаза Алексей. – Я и не подумал. Так значит скоро Новый год?
- Скоро.
Собрав последние крошки почерневшего яблока, Евгений поднялся и внимательно посмотрел на восток.
- Туда и пойдем, - показал он пальцем в сторону распадка, а потом, нахлобучив плотнее ушанку, поднялся. - Пора двигать?…
Они обогнули скалу, где застигла их первая ночь и, не торопясь, начали спускаться в ложбину. Козья тропа вывела их на лесную дорогу. Лес был редким и толстым. Вековые деревья закрыли всё небо.
Чем ниже спускались, тем снегу становилось меньше и меньше и, наконец, он совсем исчез, лишь кое-где, в тени, белели маленькие пятна. Лесные массивы становились стройней.
- Не знаю, куда приведет сия дорога, но кажется, что нам с ней по пути.
- Кто против, а я нет, - бодро согласился Алексей.
Ему не хотелось двигаться по нехоженым дорогам, а эта магистраль не для козлов. Выбирать не приходилось, куда вела, туда и шли. Дорога людская.
Неожиданно послышался топот копыт. Не рискуя себя обнаружить, они поднялись на бугор и легли. Замаскировавшись в кустах, они наблюдали за горной дорогой. Навстречу им ехали несколько всадников с оружием.
- Вот тебе и дорога, - задыхаясь, возмущался Евгений, - …два, три…, пять, - считал он.
Алексей, приложив палец к губам, зашипел и напыжился, как гусь: «Тс-с-с...»
Всадники ехали спокойно, всматриваясь, казалось, в каждый кустик. По всей вероятности, кого-то искали. Подъехав очень близко, они остановились. Ветром донесло несколько грубоватых голосов. Язык незнакомый, а по интонации можно догадаться, что они о чём-то спорили.
- Хорошо, что без собак.
- Я ж говорил, нас ангелы сопровождают.
- На бога надейся, а сам не плошай, - шепотом сопротивлялся Алексей, - вот и нам нужно двигаться параллельным курсом с дорогой, чтоб следов не оставить. На застоявшейся дороге следы, как на ладони. Это, видимо, по наши души всадники-то рыскают. Попадись им в руки, ангелы разлетятся испуганной стайкой пернатых, да ещё и воздух испортят.
Беглецы сидели в укрытии до тех пор, пока не убедились, что всадники далеко, и возвращаться не собираются. И всё-таки идти не торопились. Некоторые места просматривались далеко, и это пугало. Вдруг, притаились и наблюдают? Догнать пешего, большого труда не составит, тем более с оружием дальнего боя, с прицелами.
Успокоившись, они двинулись дальше. Двигаться вниз по склону горы было легче, чем по скалам, где каждый шаг подстерегал их опасностью. Лес был чистый. Но чем ниже спускались, тем становилось трудней. Кустарник закрывал дорогу сплошной непроходимой стеной, и столкнуться с группой всадников было проще простого, кроме того, они могли оставлять посты безлошадных наблюдателей, но об этом беглецы не думали, стараясь уйти, как можно дальше. По расчётам Евгения нужно было пройти около двухсот километров горных дорог, а вернее - бездорожья.
Друзья не заметили, как стало сереть. Мало того, что зима – день короткий, а в гористой местности он ещё короче. Радовало то, что чаще стали попадаться узкие полоски теплого воздуха долетевшего по ущельям и горным расселинам с Каспия. Они помогали выбирать нужное направление движения. Прошлая ночь была светлой из-за снега и, хотя дорога была трудной, шли, не останавливаясь и не замечая опасных обрывов. Здесь же всё наоборот, с наступлением ночи становилось темно, хоть глаз коли.
Подобрав подходящее место на тёплой полоске воздуха, они расположились на ночлег. За холмом, откуда они только что спустились, просматривались бесформенные обломки скал. Евгений смотрел на них и чувствовал легкое головокружение. Должно быть, он и в самом деле опьянел от успеха - перестал думать.
И вдруг, заметив слабое свечение огня, он напряг своё зрение: На холме играли оттенки кроваво-красного цвета.
- Костёр? – толкнул он Алексея и показал рукой в сторону неясного огня.
- Похоже, - присмотревшись, сказал Алексей.
- Что будем делать? – резко обернулся Евгений.
В его глазах улавливался страх.
- Это лучше, что мы первыми их заметили, - приподняв глаза и плечи, - успокоил его Алек-сей. - У нас преимущество, - продолжал он, - мы знаем, что они здесь, рядом - они не знают…
- Но ведь на хвосте! - тревожно произнес Евгений, - тем более, они двигаются намного быстрее нас. Лошади. Прочесав лощину, они нас, как куропаток. Их-то мы и видели. А сколько таких групп?
- Не паникуй, - растопырил ладонь Алексей, - они нас не видели, вот и расселись. Нам тоже не мешало бы вздремнуть.
- Я не смогу...
- Без отдыха нам не уйти.
- Не смогу я спать, понимаешь!?
- Надо, Жора, надо, - похлопал его по плечу Алексей. – Ноги гудят как скаженные. Садись.
Прислонившись, спинами друг к другу, они накрылись легким одеялом, и уже через минуту Евгений слышал за спиной знакомый храп и ровное дыхание. Нежелательное соседство мешало расслабляться и уснуть. Он понимал, что там тоже люди, что им тоже хочется поспать.
И всё-таки напряжение не уходило. Сидя на земле, Евгений смотрел в сторону огня, прислушивался к стуку собственного сердца.
- Кого понесёт в такую темень? – думал он, - а если понесёт? – твердило подсознание.
Присмотревшись к темноте, Евгений откинул одеяло и тихо приподнялся. Стараясь не разбудить Алексея, поправил одеяло и пошел осматривать окрестности. Первое, что его интересовало – это дальнейшая дорога, но и доносившийся запах костра интересовал не меньше. Он двигался осторожно, понимая, что на каждом шагу может встретиться такой же лунатик.
Сделав небольшой крюк, он вернулся на место. Алексей спал крепко, укрывшись с головой. Больше суток прошло с того вечера, когда они, выбравшись через подземный ход, ощутили морозную ночь. Сколько радости было, и уже свобода давила непомерным грузом. Каждый шорох казался враждебным. Тем более филин своим безалаберным уханьем наводил дополнительный ужас. Евгений вскочил.
- Спать под носом у врагов!? – ворчал он про себя. – Глупо тратить время!? Нужно уходить.
Он пытался разбудить Алексея, но ничего не получилось. Алексей, обхватив голову руками, мычал во сне не чувствуя опасности, а Евгения угнетал страх и за себя и за него.
Крадучись от дерева к дереву, он двинулся вверх по склону. Уж очень сильно хотелось узнать, кто расположился по соседству. Успокоить себя. А, пройдя метров сто, услышал за спиной тихий глуховатый вздох. Произошло это так неожиданно, что заставило Евгения остановиться и присесть. Он так и застыл, отчетливо понимая, что могло случиться с его другом. Но думать о плохом продолжении не хотелось, и он, преодолевая страх, встал и пошел дальше.
У костра никого не оказалось. Не веря своим глазам, Евгений подошел ближе – никого. Ощущая мороз на коже, он понял природу глуховатого звука. Какое-то мгновение стоял, не шевелясь, пытаясь осознать создавшееся положение, но дрожь не проходила, а подкашивала ноги, заставляя присесть.
Прижавшись к шершавому дубу, он долго стоял в обнимку с великаном, набираясь сил. Ему казалось, что вот-вот его окружат, и чёрные глаза невидимых стволов метнут в него смертельно-шумный взгляд.
Повернувшись, он ещё раз посмотрел на пустую стоянку. Еле заметный ветерок принес ему запах печёной картошки, такой, казалось бы, родной и домашней, что хотелось забыть об опасности, порыться в золе, поискать сгоревший и обугленный корнеплод. И в то же время заманчиво-враждебный запах отпугивал его, и он с опаской ловил этот запах, втягивая воздух ноздрями, пока в груди, под ложечкой не закололо.
Не зная куда идти, он стоял, озираясь по сторонам, выискивая путь, начерченный богами. Жар костра остывал. Замешательство проходило. Отвернувшись от костра, Евгений ощутил недостаток зрения. Темнота ощущалась острее, чем минуту назад. И вновь потребовалось время, чтобы привыкнуть.
Идя назад, он часто останавливался, прислушивался к ночи, но, ни кого, нигде. «Как сквозь землю провалились, - терзал он себя. – А может быть, засели где, выискивая цель? А может быть…»
Возбужденный слух уловил еле различимый звук хрустящей ветки. Евгений лег на землю, но звуки усиливались с каждой секундой, заставляя его, прижиматься ещё плотнее к земле.
Незнакомая речь резанула по слуху. Охотники шли, пренебрегая осторожностью. Явно было видно, что задание выполнили и делились впечатлением. Очевидно, думали, что один из беглецов лежит размазанный по скалам прошлой ночью?
Что б ни думали, а Евгений лежал, сливаясь с землёй, в полуметре от тропы, где с весёлым гиканьем шли охотники, возвращаясь в Чечню. Он так и лежал ещё долго после того, как шаги их утихли, и речь растворилась в сером свете наступающего дня. С трудом, поднявшись, он шел, шатаясь, по склону вниз, где ждал его Алексей.
В это время у Евгения появилась седеющая прядь.
Алексей сидел, прислонившись к большому и гладкому буку. Его руки сжимали осиновый кол, пропоровший живот ниже груди. Голова наклонилась набок, лёгкий ветер трепал его волосы. Евгений опустился к серому лицу, слушая клекот пока ещё теплой крови продолжающей нарушать тишину. Удивленные глаза смотрели на него, не узнавая подошедшего брата.
Евгений плакал, тихо и откровенно, не удерживая слёз.
- Как же ты… а? Как! Даже не сказал свой адрес, не назвал фамилию. Эх, Лёха-Лёха. Выспался!? Говорил же тебе – не спи, говорил - глупо получилось…
Когда первый луч коснулся лица Алексея, он был уже мёртв. Евгений ждал. Живому рыть могилу он не мог, а потом - обдирая ногти, углублялся по сантиметру в час. К вечеру могила была готова, и он, кое-как втиснул застывшее тело, засыпал свежим грунтом и, сделав бугор аккуратным и красивым, опустился на колени.
- Ну, наконец-то ты на свободе, - хлопнул он ладонью по бугру, - прощай. Ночевать не останусь. - И отвернулся.
«Я сюда никогда не вернусь.
Пусть в горах не ругаются птицы
Оттого, что сложил свою грусть
В эту яму. Не думай сердиться.
Погрусти там за всех и за всё,
Чтобы помнили все поколенья,
Что растаявший снег не спасёт
И не выдует ветер сомненья.
Я скажу, что под этим кустом
Все невзгоды Чечни и России.
Оставайся за горным хребтом
И запомни – врага мы осилим».
Маршрут был определен заранее и в поправках не нуждался. Отряхнув с одежды мелкие кусочки прилипшей глины, он ещё раз оглянулся на свежий бугорок, и, проглотив мешающий комок, быстро зашагал в сторону моря.
Евгений торопился.
- Пока различаю дорогу нужно идти, - думал он, но сумерки быстро превращались в кромешную тьму. Горы сливались со звёздами, отчего казалось, что земля простирается до неба. Когтистые ветви кустарников лезли в глаза, цеплялись за одежду.
Пришлось подчиниться.
Укрывшись одеялом, Евгений свернулся калачиком и прилёг на каменистую обочину дороги. Какое-то время лежал, перебирая в памяти ушедший день, не замечая, как проваливается в бездну мрака. Его сознание улетало, наблюдая сверху за скрюченным телом, и возвращалось на землю, ощущая колючие камни под боком.
Спал не так, как хотелось бы, а с чуткостью лесных обитателей. Каждые пять минут, чувствуя твёрдую землю, подпрыгивал и озирался невидящими глазами вокруг себя. Мерещились духи и прочая нечисть, которая охотилась за ним. Кошмар преследовал до утра.
Утром, когда чуть-чуть посерело, он двинулся дальше. Казалось, дороги не будет конца, и только йодистый запах моря притягивал к себе еле уловимыми полосками тепла. Всю неделю питался дарами природы – буковыми орешками, желудями, попадались плоды кисло-сладкого кизила или мушмулы. Плоды дикой груши и кизила были праздничным лакомством.
К вечеру седьмого дня Евгений обнаружил подобие жилища. Надеясь на что-нибудь лучшее, он толкнул, слегка, скрипучую дверь, и оказался в полупещере. Старые стены были изъедены временем, и толстый слой когда-то белой извести был серым. Сквозь дыры торцовой стены внутрь проникали лучи заходящего солнца. Стекло в окне закоптилось так, что солнце выглядело слишком даже бледным, но в отверстиях слепило глаза и оживляло помещение. Оно было давно не жилым, но могло ещё послужить. Однажды, человек оставил его, не возвращаясь.
Евгений осмотрел древние хоромы и принял твёрдое решение остаться на ночлег. Не знал он тогда, что рядом с его жилищем, в двух часах ходьбы, есть приют и пища, баня и парикмахерская…
Начинался новый день и новая неделя. Утренний свет проникал через вымытый скелет турлучной стены, которая держалась на честном слове. Ремонтировать некому, и кто знает, сколько б ещё хлестали дожди, вымывая обмазку; сколько дней продували бы ветры, вычищая желтые осколки, чтобы они стали похожими на смеющийся рот какого-то старца? И всё-таки это было жильё.
Поднявшись, Евгений обнаружил маленький родник, сочившийся из трещины в скале. Небольшой желобок собирал воду и она, капля за каплей, стекала в самодельную кадушку, давным-давно заполненную до краёв. Излишки бесшумно вытекали и исчезали, впитываясь в землю.
На вкус вода была солоноватой. «Стало быть, минеральная?» - подумал Евгений и сделал несколько глотков, потом ещё и ещё…
Свежесть воды взбодрила его. Наклонившись над бочкой, он хотел окунуться с головой, но, увидев своё отражение – ужаснулся. На него смотрел какой-то моджахед, а вернее – человек из каменного века. – Кто подумал бы, что простая бритва переносит на сотни годов в будущее, а забудешь про неё – вернёт обратно, в древность. «Мы ничем не отличаемся от них», - улыбнулся он и, зачерпнув своё отражение, вылил на голову, на лицо…
Женя фыркал от удовольствия, забыв об осторожности. Вода вернула ему силы. С новой лёгкостью он двинулся дальше, преодолевая последние километры.
Вскоре показалось безлюдное селение. Кое-где дома были разрушены, кое-где сгоревшие. Вид войны вернул его назад, в Чечню. Печные трубы стояли немым укором, оскалившись на него. Лёгкий холодок прошелся по спине и по рукам. Первый раз в жизни он перекрестился, потом, опустившись на колено, стоял, поглаживая землю, смотрел перед собой и еле слышно шептал:
- Звери, никого не пожалели, ни одной души, звери, но я же слышу! – встрепенулся он и пошел по дороге петляющей между развалюхами в сторону звуков.
В конце концов, дорога вывела его к новым домам. По всей видимости, их построили год или два назад. Вокруг кипела жизнь во всех её формах. Строились подсобные помещения, блеяли овцы, рычали собаки.
Люди смотрели на него с опаской. За ним следили сотни глаз напуганных сельчан - с той стороны они ждали агрессоров. Чем он отличался от них – да ничем. Один его вид говорил сам за себя: чёрный, обросший. Потребовалось много времени, чтобы люди приняли его за того, кем он был на самом деле. Национальность тут не имела значения, главным считалась общность интересов, духовная близость.
Продолжение следует. http://www.proza.ru/2012/03/03/1390