Время от времени каждый из нас встречает на своем пути такого человека. Среди рождающейся новой весенней жизни или пылающего зноя лета, его легче всего заметить. Он выглядит странно, немного замкнутый, как бы порождающий вокруг себя серость последних осенних месяцев. Его внешний облик говорит о том, что лучшие годы уже прошли и наступила пора увядания, это не внешняя запущенность или откровенная слабость, но сразу видно, что человек надломлен. Если временами радость и появляется в его эмоциях, то скорее как отблеск солнца на последней листве, она не сулит ничего хорошего или приятного, блеснет и исчезнет, не переживанием истинных эмоций, а памятью о них. Люди Осени уже отжили свое Лето, но им не дождаться Зимы, чтобы заснуть и подготовиться к приходу новой Весны, их дорога в один конец. Со спокойствием фаталиста они принимают свою судьбу и не ропщут на нее, постепенно переходя из настоящего в воспоминания, обретая в них покой и уверенность, что жизнь в общем-то удалась. У людей Осени нет определенного возраста, век Лета может быть и очень коротким, но у всех из них оно было наиболее «ярким». Вечным людям Лета не дано испытать такого накала эмоций за всю свою жизнь, она солнечна и прекрасна, но каждый день во многом похож на другой. Но если человек прожил хотя бы один неповторимый день, то вместе с ним он делает первый шаг к своей Осени. С каждым днем требуется все больше сильных переживаний и впечатлений, пока их накал полностью не выжигает душу и уже количество не способно влиять на качество. В начале это еще не ощущается, кажется, что можно найти замену, но потом постигается Истина, что ничего более яркого уже не будет и тогда сердце начинает стучать размереннее и успокаивающе, а первые еще слабые облачка заволакивают его личное солнце, пока не наступят вечные сумерки, в которых вязнет свет, останавливается время, глохнут звуки. Это самое ужасное, не полная тьма, не абсолютная тишина, не вечный холод, а пограничное состояние, дающее ретроспективу прошедшего и уже не пугающую перспективу грядущего. Возможность осознать, что когда-то было лучше, окончательно уничтожает те слабые прелести настоящего, что еще были, потому как они заведомо бледнее и слабее.
Таким человеком Осени, против собственной воли, а может как раз в полном соответствии с ней стал Денис. «Земную жизнь прожив наполовину…» он сначала незаметно, а потом все ощутимее устремился к своей Осени. Общительный, шумный, душа компании он стал сторониться друзей и товарищей, все чаще его можно было застать сидящим за книгой в темном кабинете, при одиноко горящем светильнике. Нельзя было понять увлекает его чтение или нет, сопереживание не вырвалось из него, как это часто бывает нервными жестами, восклицаниями, перелистыванием страниц, задумчивым погружением в себя. Внешне он читал как робот. Внутри же не кипели эмоции, а шло спокойное сравнивание. Выделить предпочтения было невозможно, по всему пространству кабинета лежали книги различных жанров от «Улисса» до «Старика и моря». Жена Наташа, сначала даже порадовалась произошедшим переменам. Муж перестал постоянно задерживаться на работе, пропадать с друзьями, выпивать и балагурить. Наоборот, начал больше времени уделять детям и ей, заниматься хозяйством. Но только спустя несколько недель и она увидела, что в нем погас некий огонек, который всегда озарял его в минуты увлечения. В первую очередь, Наташа конечно же подумала на себя, в том смысле, что уже не привлекает мужа как прежде, и насколько раньше она была абсолютно уверена в противоположном, настолько теперь уверовала в измену. Но спустя некоторое время простые факты, показали обратное. Денис ни разу не отказался забрать детей из школы, всегда отвечал по рабочему и мобильному телефону, выполнял все поручения, то есть вел жизнь абсолютно образцовую, во всем кроме одного, после девяти вечера уходил в кабинет и читал, часто засиживаясь за полночь и приходя в спальню тихонько ложился на свою половину. Раньше когда он пытался сделать, что-то тихо, поднимался такой шум, что и намерено сложно создать, за что Денису регулярно влетало, теперь же он в темноте двигался как заправский ниндзя. До этого, несмотря на время возвращения, муж всегда будил Наташу, то с желанием срочно поделиться новостью или мыслями, то просто с желанием, но в последнее время, он просто ложился рядом, прижимался к ней, как будто ища тепла и ласки и просто лежал и только ее инициатива, порождала в нем прежнюю живость и резвость, которая к утру снова исчезала. С одной стороны возможность выспаться, как и любую мать двоих детей, радовала, с другой стороны, столь резкие изменения в любимом мужчине пугали. Замаячил извечный вопрос «Что делать?» и еще более древний «Кто виноват?» крутился рядом. Долгие обсуждения с подругами и мамой позволили точно понять, что Наталья вне списка виновных, однако, определить, что же делать для изменения ситуации было непонятно. Еще точнее большинство респондентов отвечали «Чего тебе еще надо, не пьет, не изменяет, заботится и любит тебя и детей», а меньшинство говорило «Перебесится». Но Денис явно не бесился и любовь его стала, рассудительно-холодной, как принятие данности, а не дар небес. Вместе с его шебутным поведением, исчезла живость во всем, только порой при игре с младшей дочкой он загорался на время прежним искрящимся даром жизни и еще реже, в спальне, Наташа слышала, как он с прежним чувством говорит то нежные, то не очень слова, каждое из которых заводило ее сильнее физических ласк.
Выхода видно не было, но и вход не просматривался. И мудрое женское сердце в купе с неугомонным разумом, снабженным неповторяемой логикой все-таки нашло суть проблемы. У мужа кризис среднего возраста. То, что этот возраст он должен был перешагнуть раньше и симптомы не полностью совпадали нисколько не смущали Наталью, кто из психоаналитиков мог знать ее мужа, лучше ее самой. А потом будучи педагогом, она проходила психологию. Для пущей верности было куплено практическое пособие по кризису среднего возраста (наши книжные в последнее время наполнены психологической литературой различного плана, столь плотно, что кажется будто все известные психические расстройства размножились невероятно, а способы их диагностики и лечения упростились до самолечения). Одно настораживало в пособие, что кризис нельзя взять и завершить, длительность может изменяться в зависимости от психологического типа конкретного индивида, однако предлагалось всячески его поддерживать, но именно эта часть была наиболее размытой. Не мудрствуя лукаво жена решила спасать мужа по древнему рецепту. Договорилась с сестрой о присмотре за детьми, уговорила Дениса взять неделю за свой счет и увезла его в деревню, в старый дом, принадлежавший бабушке.
Именно в этой деревне они в свое время и познакомились. Оба, городские, оказались летом тут, Наташу каждое лето отправляли к бабушке, подышать свежим воздухом, а Денис случайно приехал к другу в гости. Далекие от деревенской жизни они казались здесь инопланетянами, отправленными на Землю в ссылку. С первого дня их стало тянуть друг к другу, им было о чем говорить, о книгах, фильмах, спектаклях, музеях. Денису уже давно надо было уезжать, а он не мог оставить свою неожиданную любовь ни на миг. Они еще ни разу даже не поцеловались, а уже вся деревня звала из женихом и невестой. Первый поцелуй вышел случайным и даже немного смешным. После купания в реке, ребята стали выбираться из воды и первым оказавшись на берегу Денис протянул руку девушке, чтобы помочь ей выбраться, но когда та потянула его на себя не удержался и буквально свалился в ее объятья. Случайное касание тел, о котором каждый из них уже не один раз мечтал, оказалось столь приятным и чувственным, что поцелуй получился естественным и органичным, несмотря на то, что свидетелей вокруг было более чем достаточно. Возвращение в город казалось ужасным, хотя они и знали, что не расстанутся, но одно дело увидеть любимого через две минуты ходьбы пешком и совсем другое, когда надо ехать до него пусть всего-то двадцать минут. Каждая минута не вместе это вечность пыток и вселенский холод. Наталья только закончила школу, а Денис закончил второй курс в институте и о немедленно свадьбе не могло быть и речи. Они ждали ее еще пять лет, но это были счастливые годы ожидания. Тогда ни один из них и не думал, что можно любить так, что разлука не причиняет боли, а слова просто заполняют тишину.
Каждый из них понимал, зачем сейчас они едут в деревню, где еще искать себя, если не там где однажды был по-настоящему счастлив? Она ехала с надеждой, он отрешенно молчащий, с видом все понимания и прощения, но в то же время безучастно. Приехали поздней ночью и измотанные долгой дорогой сразу легли спать. Утром первым делом, несмотря на то, что еще был только март, они пошли на речку к заветному пляжу. Бродили по берегу полные странного взаимного стеснения, казалось каждый искал какие-то понятные только ему приметы прошлого. Со стороны можно было себе представить, что два человека не видя и не слыша друг друга бродят по стеклянному лабиринту, который то сводит их предельно близко, то снова заставляет разойтись. В очередной раз, проходя мимо Наташи, Денис умудрился поскользнуться, взмахнув руками зацепить жену и рухнуть с ней в траву. Падение вышло резким и выбило из них дух, но как только дыхание вернулось, дружный чистый смех разнеся по пляжу. Они и сами не поняли, что произошло, как в очередной раз замкнулся круг их истории, а уже целовались прямо на земле. Это конечно были совсем другие поцелуи, но в них снова ощущался жар их первого Лета.