Говорят, что для мужчины это рано или поздно заканчивается, а для женщины – никогда.
«Гореть тебе в аду за это, дура...»
«Если Бог так строго судит за любовь, значит, я чего-то не понимаю в этой жизни».
Успокойтесь, моё «хорошее Я» и «плохое Я», и без вас тошно!
Я старше тебя всего на несколько месяцев. Так, ерунда, не стоит даже вспоминать. В нашем возрасте это не имеет абсолютно никакого значения. Единственное, что имеет значение – это то, что я замужем, причём, замужем не за ТОБОЙ, а совершенно за другим человеком. За хорошим человеком...
Плохому мужу не грех и изменить. Вернее, грех, конечно, но какое-никакое плохонькое оправдание можно найти. А хорошему? Хорошему нельзя... Может, оттого и больно?
Но куда больнее осознавать, что поступаешь неправильно, мерзко, но не иметь сил прекратить всё это, потому что впервые по-настоящему любишь.
Интернет – совершенно удивительная вещь: чужих людей делает родными, а близких – отдаляет. Хотя чего списывать собственные косяки на интернет? Это всего лишь проверка «облико морале», нейтральная сама по себе штукенция, которая, как кривое зеркало, искривляет всё, что отражает, в том числе и нас самих, смотрящихся в это кривое зеркало.
Мы познакомились в интернете. Ничего не значащий обмен приветами, шутками. Потрясающе красивый юноша и замужняя женщина с честно обозначенным семейным статусом и без фото на аватаре. Это не могло быть серьёзно. Это и не было серьёзно поначалу. Ты был не просто красив, одно это меня не впечатлило бы уж точно. Ты был остроумен и лёгок в общении, умел вызвать на моём лице улыбку мимоходом. Ты умел говорить обо всём на свете так органично и увлечённо, как никто другой, кого я знала прежде (а, учитывая мой весьма общительный характер, знакомств я водила немало).
Когда ты попросил мой номер телефона, я, кокетничая, не соглашалась «сдаться без боя», хотя в глубине души точно знала, что дам тебе номер (я женщина, чувствующая и признающая мужскую силу характера, ту, которая без грубости и арессии берёт либо приступом, либо измором, но совершенно не знает поражений). Не это ли я интуитивно почувствовала в тебе с самого начала, изменив своим принципам прежде, чем изменила мужу? Попрощавшись виртуально ближе к утру, я отправила последним сообщением свой номер телефона.
Иногда голос может сказать больше чем то, о чём непосредственно он говорит. Так было и с твоим голосом. Именно такой голос должен быть у такого мужчины, как ты. Глубокий, уверенный, магнетически-сексуальный. Уже тогда, на первых порах, я подозревала, что немало девичьих сердец разбил этот удивительный тембр в сочетании со жгучими тёмно-шоколадными глазами и открытой белозубой улыбкой. Гораздо позже мы достигли того уровня душевной близости, когда ты без утайки рассказывал мне о своих любовных победах, гладя мои обнажённые плечи, целуя волосы и считая меня чем-то большим, чем просто очередной любовницей. Я узнала даже больше, чем хотела, больше, чем мне нужно было для сохранения душевного равновесия. Но такой уж ты есть – если отдаёшься, то весь, целиком, а если не желаешь сближаться, то никакой хитростью нельзя тебя заставить.
Я была второй, с кем у тебя была такая близость. К той, первой, я ревновала отчаянно, как можно ревновать только к первой любви, оставшейся в прошлом, но пережитой и отпущенной не до конца, так как первая любовь всегда незримо присутствует и всегда вне конкуренции.
О той, первой, поначалу ты упоминал только вскользь, но никогда не скрывал, что это были настоящие чувства. В этом смысле ты всегда был со мною честен. Это уже гораздо позже я ночью лечила твои сердечные раны, сцепив зубы говорила с тобой о той, кого не имела права ненавидеть и к которой не имела права ревновать, но к которой не имела сил и благородства быть чуть более снисходительной. Я должна была быть мудрой, именно этого ты от меня ждал, а я не могла обмануть твои ожидания. Но наступил день, когда я поняла, что ты отпустил Первую, оставив для неё место почётного экспоната в своём музее воспоминаний, но сняв с пьедестала с надписью: «Любимая».
Мне не один раз признавались в любви. Но твоё признание стало особенным. Не потому ли, что выстраданное, как ни одно другое? Не потому ли, что тебе самому оно далось так сложно? Не потому ли, что прозвучало так поздно?..
У нас всегда были строго регламентированные отношения, подчинённые многим «потому что»: потому, что мы в разных городах, потому, что я замужем, потому, что у меня растёт сын, потому, что мы ничем друг другу не обязаны официально (но на деле связаны гораздо более крепкими узами, чем может обеспечить самонадеянное общество), потому что на каждого из нас возложенны определённые социальные роли. Удобно быть любовником замужней мадам: требований практических никаких, но так было только поначалу. Спустя месяцы я впервые услышала от тебя горькое: «Дура, почему ты меня не дождалась?!..» Спустя много месяцев я узнала, что ты проштудировал местное законодательство в попытках оценить мои шансы на опеку над сыном в случае развода.
Кто-то знает, сколько можно рассказать за 140 часов телефонных разговоров? А сколько прочувствовать?
Живя в разных городах, мы находили спасение в бесконечных телефонных разговорах. Ворованные часы истинной близости – рано утром или поздно ночью. Всегда звонил ты. Так я пережила с тобой не одно падение, не один жизненный удар... Ты всегда знал, где я и что делаю, я всегда знала, как прошёл твой день и что тебя болит... Я была нужна тебе и упивалась этой нужностью. Но ещё дороже для меня было то, что ты делился со мной и своими радостями.
Бессонными ночами, отстаивая своё право быть не просто «ты» и «я», но «МЫ», говорили обо всём, что накипело. Зная, что не увидимся ещё Бог знает как долго, мы строили планы на будущее, чтобы унять ноющую боль разлуки.
Не видясь на протяжении долгих месяцев, мы всё так же любили друг друга по телефону, вот только не могли переживать вместе оргазмы. Уже потом ты рассказывал мне о том, что, сменив много сексуальных партнёрш, не встречал такой, с кем бы секс был гораздо большим, чем физическим актом. Даже с той, первой, у тебя не было такого сексуального восторга. Тут я обскакала всех и моя женская гордость может успокоиться, заткнув за пояс всех конкуренток.
У нас было только две полных ночи вместе, две ночи и много ворованных часов горького счастья. Много часов непередаваемого экстаза, когда каждое движение взрывается в мозгу мириадами нервных импульсов. Говорить мы могли только по телефону. Находясь рядом, мы никогда не могли восстановить дыхание и унять бешенное сердцебиение.
У нас было только два утра, когда мы просыпались вместе. Два утра, о которых ты вспоминал и спустя год, как о самых интимных моментах своей жизни. Два утра, которые мы пообещали друг другу повторить, даже если такого шанса придётся ждать долго. Расстояние научило нас терпению...
Кого-то разлука учит отчаянью, кого-то – вере...
Я люблю тебя.