Донжуанский список
Журналист берёт интервью у известной актрисы:
- Скажите, а сколько в вашей жизни было романов?
- Один.
- Не может быть!
- Может. Вот если бы вы спросили меня об Андреях,
Сергеях, Викторах или Александрах…
Анекдот
Об этом не принято говорить в интеллигентном обществе, но явление такое существует. Если мужчина холостой, брутальный, спортсмен или артист, вечно пропадающий на гастролях, или роковой красавец, несчастливый в браке, тогда да – о его победах и похождениях могут посудачить в кулуарах. Государственные мужи или почтенные отцы семейств предпочитают не светиться в скандальных историях. Всё зависит от конкретного общества, времени и условий жизни. Когда в России в 1990-е годы начался разгул дерьмократии, то от проституток не вылезали даже генеральные прокуроры, телеведущие с НТВ, генералы, полковники и прочие говорящие головы из телевизора. Самого президента пьяного сбросили с моста в реку, когда он шёл к любовнице. Новые русские побросали старых жён и стали жениться на молодых и длинноногих, меняя их, как перчатки. В моду вошли всякие плейбои, мачо, крутые пацаны, а по старому, по простому – те же наши русские бабники, ходоки, алиментщики или уж совсем по народному – бл…дуны.
В пуританском обществе все эти похождения осуждаются. Но были времена, когда разврат считался обычным делом, чуть ли не геройством. В Европе и в крепостной России у господ было право первой брачной ночи со своими крестьянками и рабынями. Русские князья имели по несколько сотен наложниц. Татарские ханы и турецкие султаны имели гаремы с сотнями жён, привезённых со всего света. В средневековой Европе вся светская жизнь сводилась к флирту и разврату в высших слоях общества. Пётр Первый привёз эту заразу в Россию, где были строгие законы Домостроя. Девушка должна была выходить замуж невинной, иначе жених мог вернуть её обратно родителям и измазать ворота дёгтем. На второй день гостям на свадьбе обязательно показывали простыню, на которой спали молодые.
Самый известный наш донжуанский список – это список Пушкина. Женился он поздно и поэтому погулять успел вволю. Единственная его жена Наталья Николаевна Гончарова числилась 113-ой в этом списке. Это установили учёные-пушкиноведы. А сам Пушкин зимой 1829 года записал в альбом Елизаветы Николаевны Ушаковой два столбика женских имён бывших своих пассий. В одном были те, в кого он влюблялся сильно (последней там была будущая жена Н.Н.Гончарова) – 16 имён, а в другом – просто лёгкие увлечения, ещё 18 имён. Это было всего лишь баловство с его стороны, салонная шутка от скуки.
Не надо забывать и то, что у Пушкина были африканские корни. Поэтому, он легко загорался, был неукротим в достижении цели, шёл напролом, а в своей страсти так преображался, что, даже некрасивый с лица (у него долго была кличка “обезьяна”), сразу завоёвывал симпатии почти всех женщин, на кого обращал внимание. Кроме мгновенной влюбчивости и умения часами говорить на любую тему, Пушкин имел две отрицательные черты в характере, мешавшие ему спокойно общаться в светском обществе. Он был очень вспыльчивым и беспричинно ревнивым. Свою жену поэт ревновал по любому малейшему поводу: на кого-то посмотрела, кому-то улыбнулась, кто-то ей ручку поцеловал. Пушкин верил, что жена физически не изменяет ему, но его приводила в бешенство мысль, что она может пусть даже в мыслях изменить ему с каким-нибудь светским красавцем. По разным данным у него было от 21 до 29 вызовов на дуэль. Не меньше 15 раз он вызывал, и не меньше 6 – ему посылали вызов. Но состоялись со стрельбой всего 4 дуэли. В остальных случаях друзьям поэта удавалось помирить соперников. Пушкин никогда не стрелял первым и никого не убил на дуэлях. На последней дуэли он стрелял уже раненый в живот и попал Дантесу в правую руку. Встали на расстояние в 20 шагов и сходились к барьеру до 10 шагов. Стрелять разрешалось с любого расстояния на пути к барьеру. Условия дуэли изначально были смертельными, промахнуться с такого расстояния было трудно.
Похожие донжуанские списки были и у Лермонтова (он так и не успел жениться), у Байрона, у Маяковского, у Есенина. При их жизни это всё не афишировалось, только друзья и биографы владели информацией. Современные же Дон Жуаны ничего не скрывают, им наоборот льстит внимание прессы. Да сейчас и скрыть что-либо стало намного труднее. Вездесущие папарацци всё разнюхают, заснимут, поместят на первых страницах журналов, да ещё и наврут с три короба в тексте. Здесь важна и социальная составляющая явления и сама фигура Дон Жуана. Если красавец слесарь или инженер переспят со всеми женщинами на заводе где-нибудь в областном или районном центре, то это будет мало кому интересно, даже с цветными фото на всю страницу. А стоит смазливому артисту или поп-певцу поменять с десяток моделек или актрис – вся жёлтая пресса будет стоять на ушах. Это уже всем интересно и можно дорого продать скучающему обывателю.
Про красивых артистов и актрис, назначаемых на роль секс-символов, всегда ходит много слухов. Иногда они сами дают откровенные интервью, подогревая интерес к своей никчёмной персоне, подтверждают свои романы и увлечения. В конце жизни и карьеры стало модно писать мемуары о бурно проведённой молодости. Режиссёр Андрон Кончаловский написал уже две книги воспоминаний, где с удовольствием вспоминает о всех своих романах с красавицами.
У простых русских женатых мужчин донжуанские списки существуют лишь в устном варианте. Стоит собраться в хорошей компании, как речь непременно заходит о женщинах. Каждый вспомнит о своих красавицах, повздыхает, пустит слезу и забудет до следующего раза. Сейчас нет традиции записывать свои победы в сафьяновые альбомы, как когда-то дурачась, написал Пушкин. Да не дай Бог, этот список увидит жена или тёща. Особенно в маленьком городе, где все всех знают.
Учитывая, что у нас почти равноправие и дело опять плавно идёт к матриархату, то многие женщины стали составлять свои аналогичные списки из соблазнённых ими мужчин. Иногда в жёлтой прессе появляется и такой компромат на сильный пол. В основном этим грешат светские львицы, бизнес-леди, актрисы, певички и фанатки артистов и спортсменов. Только у этих списков нет ещё яркого общего названия, как у мужского. Вариантов предлагается много: список царицы Тамары, Клеопатры, Мессалины, Магдалины, Инессы Арманд, Моники Левински.
У меня тоже есть свой небольшой донжуанский список. В молодости я его прятал от жён и шифровал имена попавших в него женщин. Город всё-таки был маленький, полузакрытый, все друг друга знали чуть не в лицо. Потом построили новый жилой район на Большой Волге, куда приехало много иногородних и стало легче прятать концы в воду. Сейчас вообще открыли город: москвичи скупают квартиры и строят коттеджи, студенты приезжают учиться в университет, гастарбайтеры на каждом углу машут лопатами и мётлами. В советские времена два раза в год на демонстрациях я видел много знакомых лиц, уставал кивать головой и здороваться за руку. В последние лет двадцать на днях города и других больших праздниках, если изредка мелькнёт где знакомое лицо, то уже хорошо. Скорее всего, это потому, что моё поколение сидит дома у телевизора, а по улицам бродят более молодые, незаметно выросшие и занявшие все наши места.
В своём списке я даже пытался посчитать, с какими именами женщин было больше. И вообще, это дело такое тонкое и, как все мемуары, зыбкое и неточное. Здесь можно свободно приврать, если захочется выставить себя крутым мачо. Или наоборот, прикинуться обойдённым женским вниманием, чтобы разжалобить очередную дурёху. Всё зависит от того, кому будет показан этот список и для чего. К тому же все романы были разные по качеству и времени. С одной встречался изредка несколько лет; с другой через день почти полгода; с третьей – месяц, но в таком угаре и с такой страстью, что он показался длиной в годы. Были и одноразовые случайные встречи в гостях, в поезде, на свадьбах, в командировках. В списке обычно указывают тех, с кем был, как сейчас говорят, секс. У меня было много знакомых женщин, с кем я целовался, обнимался, некоторым всю ночь рассказывал истории, смешил, соблазнял, но до секса дело не дошло. Есть и такие, с кем ходил в рестораны, в сауны, на шашлыки, купаться ночью и за это целовал им только ручки. Они считают меня своим другом, и ценят именно за то, что всегда без проблем можем свободно встретиться, поговорить на любые темы. Этих женщин в какой список записывать? Есть ещё жёны друзей, соседей, сослуживцев. Некоторых я в шутку даже щипал или хлопал по мягким местам, а в список-то их зачем включать?
Но главная тут всё-таки моральная сторона - мало ли кому в руки попадёт список: не все дамы ещё разведённые или вдовы, кто-то успел снова выйти замуж, и новый муж страшно ревнивый, у многих подросли дети, перед ними слегка неудобно за бурно проведённую молодость. Никому не хочется, чтобы посторонние узнали об их минутной слабости, о нахлынувшей внезапно страсти или о том, как и с кем она отомстила мужу или любовнику за причинённые когда-то обиды. Да и настоящий мужчина не будет трясти своим списком на каждом углу, чтобы похвастаться победами. На то мы и сильный пол, в отличие от прекрасного слабого.
В одном из рассказов я уже писал, что в Костромской области один мой сосед, чуть постарше меня, поставил себе цель – не жениться, пока не переспит с тысячей женщин. Он занимался лёгкой атлетикой и по полгода пропадал на сборах и соревнованиях, колеся по стране. Уже в то время его список перевалил за несколько сотен, если он не врал, конечно. Любви там никакой не было, чисто спортивный азарт и какая-то болезненная активность. Больше одного раза он с девушкой не встречался, чтобы не привыкнуть к ней. Я одновременно завидовал ему и жалел его. Завидовал тому, что он столько попробует разных женщин, сколько мне и во сне не приснится. А жалел потому, что за один быстрый секс кое-как где-нибудь в раздевалке или в тамбуре поезда, невозможно получить удовольствие и понять, что такое настоящая женщина. Разве мог он в такой спешке наглядеться в распахнутые счастливые глаза, услышать сладкие стоны и причитания, почувствовать на себе прикосновение нежных девичьих рук и губ.
А список побед на любовном фронте всё-таки нужен. Если больше похвастаться в жизни нечем, то хоть этим себя потешишь на старости лет. Не всем же повезёт с одной настоящей любовью на всю жизнь. Тем более в наше смутное и беспокойное время, когда ложишься спать и не знаешь, в какой стране и с кем рядом проснёшься завтра. На глазах рушатся все российские устои: общественные, семейные, этические.
И на фоне всего этого бардака продолжается какая никакая, а жизнь – с любовью, страстями, с изменами и верностью. Каждый сам выбирает себе в ней дорогу, жизненные ориентиры и видит только то, что хочет. Один видит в Пушкине родоначальника русского литературного языка, другой - великого поэта, а третий – просто бабника с длинным списком соблазнённых женщин.