Все года что вместе с ней в строю,
Красотой меня с ума сводила,
Что за дурень кличет крокодилом,
Ту что выручает нас в бою?!
Ласточку пятнистую мою!
(Н. Анисимов)
Как-то ещё в военном училище на «конструкции вертолета» наш очень требовательный и суровый преподаватель майор Варылин высказался о том, что «конструкторы позаботились о нас» и придумали на Ми-24 систему опрыска лобового стекла спиртом. Он сказал, что по большому счету эта система не очень-то и нужна но, соблюдая давнюю авиационную традицию о наличии в авиации спирта, конструкторы специально изобрели эту систему.
Справочно (от автора): система опрыска лобового стекла состоит из спиртового бочка емкостью 3 литра с небольшим, размещенного в грузовой кабине вертолета; трубопровода от бочка к форсунке; электрического насоса, подающего 12 см3 спирта за одно нажатие на кнопку управления. Система предназначена для омывания лобовых стекол пилотов от всяких мошек и букашек и применяется (точнее – должна применяться) в теплое время года при полетах на малых высотах.
Я тогда воспринял слова нашего преподавателя, несколько скептически рассудив, что раз такая система есть – значит, она нужна и должна использоваться. Но впоследствии за годы службы я убедился в правдивости слов мудрого преподавателя. Я ни разу не видел, чтобы эта система использовалась. Точнее её конечно использовали иногда, но спирта в ней не было.
В комплект к этой системе опрыска также входит специальная алюминиевая канистра для переноски спирта и заправки спиртового бочка системы. Канистра эта уникальна, она похожа на квадратный плоский чайник оранжевого цвета, с круглой заливной горловиной и длинным сужающимся носиком, на конце которого резиновая заглушка на цепочке. Впервые, как и многое другое, я увидел эту замечательную канистру в одном из вертолетных полков под Ташкентом, где был на стажировке. Складывается впечатление, что конструкторы, изобретавшие эту канистру, продумали всё, даже то куда прятать эту канистру и как её переносить. Дело в том, что в штатный штурманский портфель входит как раз две такие канистры. Кроме того, материал из которого она изготовлена, позволяет ей деформироваться. Опытные вояки, плотно закрыв горловину канистры, подставляли к «носику» шланг от компрессора и слегка «раздували» её. В результате емкость канистры, на которой четко написано – 3 литра, увеличивалась на литр.
Как-то в парко-хозяйственный день мой бортовой техник-инструктор, у которого я стажировался, вручил мне такой портфель и отправил за пивом по тропинке, которая шла от вертолетной стоянки прямиком к пивному ларьку, да там и заканчивалась. Наполнив две четырехлитровые канистры пивом при этом, заплатив за шесть, я спрятал канистры в портфель и отправился в обратный путь с таким же стажером, который нёс одну обычную пятилитровую пластмассовую канистру. По пути мы встретили какого-то местного военоначальника, который шел со штурманским портфелем (!) нам навстречу (!). Тот, не сказав ни слова мне, отчитал моего товарища за внешний вид и «бестолковое брожение в рабочее время».
Вот что значит правильная экипировка!
…
Однажды к нам в эскадрилью пришел новый инженер. Серьёзный такой майор, выпускник академии, ко всем вопросам относился серьезно и ответственно. Решил он залить в борта спирт. При старом-то инженере мы о спирте и не слыхивали. А этот выбил из округа необходимое количество и лично пошел по вертолетам заливать в системы спирт. Залил, опечатал печатью заливные горловины и штуцера соединения трубопровода с баком на всех бортах, дабы ни у кого из технарей соблазну не было, и каждого борттехника предупредил мол: «буду проверять целостность печатей и не дай бог печать будет нарушена». Наивный.
Как говорится – голь на выдумку хитра. Печать никто нарушать и не собирался. Только инженер ушел со стоянки, борттехники элементарно поснимали на своих бортах часть внутренней обшивки грузовой кабины, под которой проходят разные провода и трубки, и в том числе – трубопровод спиртовой системы. Открутили штуцер в местах соединения трубопровода и посливали весь спирт. А когда через неделю инженер пришел проверять, борттехники только руками разводили, мол «черт его знает, куда оно девалось, печать-то цела, может система негерметична или на полетах всё выбрызгали эти неугомонные пилоты».
Ещё через неделю инженер опять повторил туже процедуру с заливанием спирта и опечатыванием, чему мы были безмерно рады. Результат – тот же.
С тех пор, осознав всю бесперспективность своих попыток, инженер больше не наливал спирт в баки, а приглашал борттехников к себе в кабинет с канистрами.