Это море

 
 Песок. Такой теплый и холодный. Мне хочется зарыться в него, закопаться в него с головой, но я не могу оторвать глаз от моря.

 Я сижу на камне и смотрю на синее море. Такое спокойное и такое большое. Огромный грузовой корабль движется из пункта А в пункт Б. Над головой зависли чайки, мечтающие о чашке теплого экспрессо, без молока. Белизна их перьев растворяется в ослепляющем свете солнца, которое козырьком кепки отбрасывает тень на мои глаза. Хлопком ладони по карману проверяю наличее сигарет. Достаю их, заглядываю внутрь и снова убеждаюсь, что внутри ничего нет. Комкаю и выбрасываю в сторону. Потом резко поднимаю голову до тех пор, пока солнце водопадом огня не сжигает мне лицо дотла, и я слепну.

 Зрение возращается ко мне спустя время и я замечаю что кто-то идет ко мне со стороны леса. Я вижу темный силуэт, шагающий по пустыне пляжа, боковым зрением. Я не шевелюсь, затаился и внимательно слежу за ним. Он движется медленно и беззвучно, морские волны выплескивают на берег цинстерны воды, пена обволакивает все вокруг и уплывает обратно в океан. Он еще далеко, я отворачиваю голову и снова закрываю обооженные солнцем глаза, которые очень болят. Раз, два, три, бесконечность...

Когда я открываю их вновь, я вижу, что незнакомец почти, что добрался до меня. Я поверачиваю голову и смотрю на того, кто ко мне идет. Эмо-девочка идет в моем направлении. Я спрыгиваю с камня и разверачиваюсь лицом к ней. Она подходит в упор ко мне, оглядывет с головы до ног и говорит:

- Пошли.

 Секунды пропадают в годах, а года - разбиваются о гранит вечности, и все это летит в унылую, местами иллюзорную, бесконечность. Мы долго идем с эмо-девочкой вдоль пляжа. Босые ноги болят, стертые до мазолей ступни местами кровоточат. Холодные майские волны переодически обмывают их и уносят кровь далеко в море. По моим ощущениям прошло не менее двадцватичетырех лет, эмо-девочка уверяет, что мы идем еще только полтарачаса. Я ей не верю.

 Внезапно начавшийся шторм отражается на нас ураганным ливнем и мы вынужденны бежать в лес в поисках укрытия. Молнии летят нам в спины и, как будто без ума от этой забавы, после каждого выстрела разряжаются громовым смехом. Нам же не до смеха, мы мокры до электрона и те спички, что у нас были пришли в негодность. Вода разъела серу на них и унижтожила нашы планы на покурить.


 

 - Я не эмо, я только кажусь эмо, а на самом деле - нет, - она говорит, что не является эмо. Я вопросительно смотрю на её пурпурные волосы, которые косой челкой влево закрывают половину её лица. А потом случайно мой взгляд падает на ее запястья.

 - О Боже! Твои запястья! - я нервно сглатываю, моему пересохщему горлу хочется глоток воды.

 - Это... это не из-за этого.

 Она замолкает. Мне все равно, почему она резала вены, все равно какого цвета её волосы. Пофиг. Хотя мне нравится её челка. Мы сидим с ней на мокром от дождя камне и молчим, а следующая волна уносит с собой пустую банку из под кока-колы. С ее запястей капает кровь.

- Когда ты лешился девственности?

Мы шагаем с подругой по пляжу. В глаза светит неяркое солнце вечера, а в спину нам дышат наши отпечакти босых ступней, вот-вот догонят. Я вижу как берег пляжа обрезается резким поворотом вправо примерно в полукилометре от нас. Нам интересно что там, за поворотом и мы решаем во что бы то ни стало это узнать. Наши следы вот-вот догонят нас!

 - Бежим скорее!!

 Из-за поворота на нас выныривает кафе, которое стоит прямо на берегу пляжу. Наше сбитое дыхание восстанавливается не сразу.

 - Пойдем в кафе, - говорю я Подруге.
 
 - Пошли.

 Она достоет Winston и прикуривает от спички. В ее черное наплечной сумке, с темно-розовой широкой полосой с обоих сторон, лежит Харуки

Мураками "Норвежский Лес".

 - Откуда ты знаешь??

 - А лежит?




 - Черные кофе и стакан воды, пожалуйста, - говорю я девушке-официантке. Девушка приняла заказ, мило улыбнулась и сказала:

 - Заказ принят =), - ямочки на ее щеках напомнили мне о чем-то хорошем, добром, вечном. - Подождите пять минут пожалуйста.

 Она сказала это слово пожалуйста и мне захотелось улыбнуться ей в ответ. Ну, то есть я и без того скалился ей как чеширский кот, но захотелось

это сделать не автоматически, а в ручном режиме. Её волосы стянуты в пучок на затылке желто-оранджевой резинкой.

 - Че ты лыбишься?

 Подруга пинает меня под столом.



 Дождь сурово втыкает свои водяные гвозди в нас и во все, что вокруг нас. Мы сидим под пальмой на берегу моря.

 - Какую конфету будешь - зеленую или розовую?

 - Шоколадную.

 Я протягиваю ей розовую. Подруга неспеша развернула фантик, окусила половину и протянула мне другую.

 - Спасибо.

 - Все впорядке.

 Мы улыбаемся друг другу.



 - Интересно, какой синий цвет на вкус?

 - Хватит есть эти таблетки!

 - Это от кашля, дурак!

 - Ладно, пошли охотиться на питонов.

 - Пошли.

 

 - А ты вкурсе, что змеи должны избавляться от эпидермиса, как от тесного костюма?

 - Чего?

 Я лезу в глубокую яму. Здесь темно и сыро. Следом ползет Подруга.

 - Эй, зачем ты полезла за мной?

 - Ой, а как мы будем выбираться обратно??

 - Ага.

 Пофиг. Ползем дальше. Муравьи залезли ко мне в карман, они съели зеленую конфету. Муравьи ползут по моему телу, мне душно, Подруге тоже

хреново. Нет, ну нахера мы сюда полезли?

 - Больше не ешь эти таблетки.

 - Больше не буду.



 А спустя один миг бесконечности мы голышом барахтались в море и любили этот мир, как и он нас.