Володя приехал совершенно неожиданно. Николай Фёдорович сходил в магазин, купил всё, что требуется для встречи дорогого гостя. Встреча, конечно, была без объятий, возгласов и слёз. Была только болтовня взахлёб со стороны Володи.
-Ты, папаня, выглядишь молодцом! Не ожидал! - оценил вид отца сын.
Володя давно уже не был дома, бродил по двору, рассматривал всё так, будто что-то изменилось.
Отец и сын поднялись на второй этаж, постояли, потом присели на стулья, не сговариваясь, и молчали несколько мгновений. Но за эти короткие мгновения у обоих было ощущение, что прошлое вернулось к ним и пронеслось с непостижимой быстротой, напомнив, как здесь жили вчетвером, а затем неожиданно осиротели. Казалось, для того и приехал сын к отцу, чтобы вот так посидеть, вспомнить прошлое, а настоящее и будущее было не таким важным. В прошлом Володе не хватало материнской ласки, игрушек. Этими игрушками теперь Володя заваливал своего сына.
-Всё на компьютере клацаешь? - прервал молчание Володя.
-Да вот так и клацаю, - в тон ему ответил Николай Фёдорович. - Жизнь-то свою надо как-то подитожить.
-А есть что-нибудь почитать?
-Да вон сколько! Что, прямо сейчас хочешь посмотреть? Может сначала отметим твой приезд? У меня в холодильнике литр водки имеется.
Володя вмиг оживился, поднялся со стула, ещё раз окинул взглядом комнату, которая в отличие от первого этажа была и светлой, и просторнее казалась благодаря высокому потолку и небольшой печке. Спустились на первый этаж. За столом, после нескольких ста граммов, которые Володя сам себе наливал, он стал необыкновенно говорлив и теперь полностью походил на Николая Фёдоровича в молодости. Отец любовался сыном, слушал, иногда задавал короткие вопросы о семье, о внуке.
Душа его пела от счастья, что у сына всё в порядке, и не нужно беспокоиться о его житье-бытье. Иногда Володя спрашивал, как живётся отцу, но Николай Фёдорович только отмахивался, не желая отвлекать сына от рассказов о жизни его на чужбине.
Володя всё налегал на водку и после того, как в литровой бутылке осталась половина жидкости, вдруг перестал скрывать недовольство своей личной жизнью. Тут и тёще досталось, и тестю. Тесть не нравился тем, что был под каблуком у тёщи, а тёща не нравилась потому, что была против любви Володи к строительной профессии. Тёща хотела, чтобы Володя работал в Художественном Фонде в городе Акмоле, бывшем Целинограде, а Володя сбежал в Алма-Ату, чтобы с бывшим первым мужем тёщи и отцом своей жены строить дома.
Тёща жила в Акмоле со вторым мужем, который был Председателем Союза художников Казахстана. Сама она тоже была художницей, наверно, не бездарной, поэтому была о себе высокого мнения, как понял Николай Фёдорович из рассказов сына. Николаю Фёдоровичу, выпившему не больше ста граммов водки, было удивительно, что сын не пьянеет. Его нисколько не шатало, слова звучали чётко. У Николая Фёдоровича создалось впечатление, что сын научился пить много за время учёбы в Художественном училище.
Но Володя, в довершение к одному сюрпризу, ещё и закурил в комнате.
-Володя, может не надо воздух-то утяжелять? - извиняющимся тоном попросил отец, не терпящий курящих.
-Извини, папаня, забылся!
Николай Фёдорович, надышавшись масляными красками и скипидаром за свою жизнь, оберегал свои лёгкие, сколько было возможности.
После перекура во дворе, для которого они оба вышли из комнаты, Володя обнаружил, что кровать на первом этаже была одна, вторая была на втором. Володя наотрез отказался покинуть отца. Его после изрядной дозы водки тянуло на бесконечную беседу. Пришлось сооружать ложе из восьми стульев.
-Пап, откуда у тебя столько этих красавцев? - смеясь, спросил Володя по поводу стульев с мягким сиденьем бордового цвета.
-Так люди выбрасывают, чуть только расшатаются. А я ведь по образованию ещё и преподаватель труда!
Сутки пролетели птицей. Отец с сыном бегали по магазинам весь следующий день. Володя, обеспокоенный непритязательной одежонкой Николая Фёдоровича, обменял доллары на рубли и швырял их направо и налево, покупая костюмы, обувь, головные уборы, рубашки. Вечером оба с полными сумками вернулись домой. Николай Фёдорович чувствовал, что всё это богатство едва ли ему удастся износить, но не мешал сыну проявлять щедрость.
Кончилось тем, чем и должно было кончиться. Денег хватило на покупки, но не осталось на обратный путь. Николай Фёдорович втайне мечтал о том, что Володе по этой причине придётся остаться в Ижевске. Но сын из каких-то ещё глубин карманов выковырял бумажки, достаточные для билета до Свердловска. Там ещё продолжала жить жена Володи, у которой он и хотел занять денег до Алма-Аты. Такой "бисквит" Николаю Фёдоровичу становился непонятным, в душе его появилась боль за будущее сына. Но Володя уже собрал свой рюкзак, подхватил на плечо.
Проводы опять были без слёз, жарких объятий и только до трамвая. Николаю Фёдоровичу казалось, что он видит Володю в последний раз. Но не мог он себе позволить при людях сказать даже лишних напутственных слов, кроме пожелания счастливого пути.
Продолжение - http://www.proza.ru/2012/03/03/1951
Ижевск, 2006 - 2008 г.г.