Впервые был опубликован в журнале "Пограничник" за июнь 2006 года,как "Империалистическая угроза."
Гребной винт теплохода «Поморье» медленно наматывал последние мили перед заходом в свой родной порт Архангельск. Низенькие северные берега постепенно приближались и судно плавно входило в устье широкой и полноводной красавицы Северной Двины. Позади остался низенький остров Мудьюг, явственно проглядывались тоненькие елочки , слегка покачивающие на ветру своими вечнозелеными ветками, словно приветствуя вернувшихся земляков-мореходов из дальних походов. Снега еще не было, стояла тихая , октябрьская погода. На рейде судно уже поджидала архангельская таможня.
В машинном отделении теплохода уже не так громко,но всё же очень солидно "ухали" огромные поршни «железного сердца» судна – двигателя фирмы «Бурмейстер энд Вайн». Моторист первого класса, высокий брюнет двадцати лет, Вовка Спирин, носился по машинному отделению с промасленной тряпкой в руках и наводил порядок. Он уже пробежался по верхним железным трапам , регулируя вручную температуру охлаждающей воды и теперь протирал наиболее грязные места двигателя, очищая его железные бока от вездесущего машинного масла. Вахта была в самом разгаре, а работы у вахтенного моториста всегда хватало. На лице Вовки сияла счастливая улыбка – он уже сбегал наверх и лично видел приближающуюся полоску берега. Хорошая и веселая энергия так и распирала его сейчас. Ведь всего через какой-то час или два и он увидит свою молодую жену Иринку, да и знакомые ребята должны встретить, а как же иначе, ведь четыре месяца дома не был!
Он подтянулся с десяток раз на железной перекладине, воткнутой над верхним выходным трапом и снова заспешил по делам - до верхних и очень жарких площадок утилизированного котла.
- Ну вот, вроде бы все в порядке - решил Вовка , пройдя все свои контрольные участки.
Пора было подумать, как провести сегодняшний вечер! Вовка спустился к пульту управления, где покуривал, удобно развалившись в тяжелом кресле, привинченном к платформе, чтобы не упало при качке, третий механик, Алексей Петрович, по прозвищу «Динамка». Казалось, что вся личная жизнь Алексея Петровича проходила только вокруг судовых дизель-генераторов или проще сказать-"динамок". На каждой стоянке, в любой точке мира, куда забрасывала его судьба, Петрович неизменно разбирал, замерял и чистил свои любимые дизель-генераторы , иногда находясь при этом в состоянии сильного опьянения. Ведь стоянка всё же!
В курилке Петрович вечно докучал мотористам разговорами о ремонте своих капризных «динамок». Даже в родном порту, в присутствии жены на борту, Петрович ходил в промасленной робе, с чернющими руками, готовым в любую минуту нырнуть в недра машинного отделения, чтобы снова и снова перебирать до винтика свои любимые детища и лишь перекур был для него святым ритуалом выхода из отделения. Мотористы на него не обижались, ведь он был трудяга и старался все сделать сам, никому ничего не приказывая , а лишь просил помочь.
В данный момент Петрович курил возле пульта управления, ожидая маневровых команд с мостика и стряхивал пепел в старую ,жестяную баночку из-под кофе.
- Ну, что,Петрович, заходим? – спросил у него Вовка и присел рядом на маленькую табуретку.
-Да, всё уже , ход сбавляем – ответил Петрович.
- Хорошо бы на нашей вахте таможню пройти, все эти дурацкие досмотры – помечтал вслух Вовка. Петрович невозмутимо курил, наблюдая за показателями на пульте. Ему было все равно, когда , куда и во сколько заходить, всё равно по приходу в порт первые сутки у него будет приёмка топлива и дежурство, а потом проверить нужно будет правую «динамку» - что то там клапана не так стучат...
С мостика тем временем поступила команда на самый малый ход, а затем и вовсе на задний и стоп.
- Ну все, пришли - радостно сказал Вовка и вскочив, побежал присматривать за приборами двигателя, работающим на самых малых оборотах.
Тут тебе и опять температуры поползли и компрессор врубать нужно, и левую «динамку» запустить. Так, за всей этой привычной суетой, он и не заметил, как судно встало на рейдовую стоянку, как наверху встретили катер с комиссией на борту, как традиционно первым на борт поднялся санитарный доктор, а потом и пограничный наряд с таможней.
Дома Володю ждали, знали, что его судно уже на подходе. В "Трансфлот", наверняка названивали со вчерашнего дня. Володе вспомнился свой последний выход из Архангельска четыре месяца тому назад, когда у закадычного его друга, Лешки Маслобородова,как раз была свадьба. Прямо в день отхода , ну обычный закон подлости. Хорошо, хоть утром Вовка заскочил к другу, всегда такому шумному и веселому, выпил в его честь соточку водки , да поспешил на рейдовый катер .
По иронии судьбы, судно весь вечер простояло тогда на городском рейде в ожидании то ли лоцмана , то ли еще кого то и вышло в море только утром. И весь вечер Вовка с тоской наблюдал с палубы за светящимися огнями города, где отлично проглядывались яркие огни ресторана «Двинские зори», где все друзья гуляли на свадьбе, а он торчал на вахте на судне . Вовка был совсем ещё молодым выпускником архангельской мореходки , оторвался от дома совсем недавно и все праздники, проходящие на берегу без него, переживал, как личную трагедию. До могиканского спокойствия третьего механика ему было еще далеко...
Между тем, в машинном отделении стало почти тихо, хоть ватные вкладыши из ушей вынимай, теперь лишь одиноко постукивала любимая «динамка» Петровича , да гулко гудел стояночный водогрельный котел, запущенный Вовкой при помощи горящего факела. Выполнив эту эффектно смотрящуюся со стороны процедуру, Володя снова присел на табурет. Теперь в голову полезли мысли о приобретенных в Амстердаме подарках и кому, что он должен подарить.
За первые полгода работы в море он еще не насытил себя и родню модными джинсами, вельветами, куртками и прочим импортным ширпотребом и старался это делать равномерно, не забывая всех - сестру, маму, себя с женой. С Голландии он вез новую джинсовую юбку и брюки фирмы «Montana», набор фломастеров,немного жвачки, два зонтика, да шесть мотков мохера – вот и всё, на что хватило его двадцати валютных суток, которые заканчивались сегодня после аккуратно проставленного штампа прапорщиком-пограничником в паспорте моряка загранплавания...
Между тем, Петрович пошел замерять уровень топлива в цистернах, а Вовка остался возле пульта караулить сигналы с мостика. Внезапно сверху послышались чьи-то торопливые шаги и Вовка увидел спускающегося по трапу плотника Толика Илюхина – темноволосого и чернобрового южанина с Крымского полуострова, шустрого мужичка, имеющего за плечами пять лет морской жизни.
- Вова, пожалуйста, дай ключи от токарки – надо срочно кое-что сделать! – выпалил он без всяких приветствий. Володя недоуменно посмотрел на него, а тот продолжил:
- Трясут, гады, по-черному. Представляешь, до чего додумались? Заставляют всех орлов срывать со штанов и флажки штатовские срезать! – затараторил он.
Вовка побледнел.
- Говорят, символика загнивающего империализма все это! – Толя показал на свой сверток, который принес с собой и быстро открыл его, показывая на горделивого орла, устроившегося на заднем кармане синих вельветовых брюк, вытесненного на поблескивающем металлическом кружочке. Такие знаки были почти на половине всех джинсовых брюк и юбок, вошедших в самую моду и стоящих на берегу бешеные деньги – до двухсот пятидесяти рублей за одни джинсы.
- Так что, срывают все знаки? – недоумевал Вовка.
- Ну да, я же говорю, указание у них какое-то есть с Москвы , вот и отрабатывают, блин.
- А, ты чего придумал, спрятать что ли у нас что хочешь? – уставился на плотника Вовка.
Тот хитро прищурил глаз и расплылся в улыбке, обнажая целый ряд золотых коронок.
- Да, ходил сейчас с таможенником, тот вроде нормальный мужик, так разрешил мне орла американского аккуратненько сточить на станке и всё, и не надо ничего срывать.
- Сам придумал? – удивился Вовка.
- А ты думал, кое-что соображаю - горделиво протянул шустрый Толик, взял протянутый ключ и заторопился стачивать своего орла.
Вовка расстроенно поглядел ему вслед. Ничего стачивать, а тем более срывать ему крайне не хотелось. Он стал лихорадочно думать, что делать. Первой мыслью было бежать наверх в каюту и все свои вещички, приготовленные для досмотра, куда-нибудь подальше запрятать. Но в мыслях сразу мелькнула история знакомого электромеханика с теплохода «Степан Разин» Гены Попова, который любил повторять одну и ту же фразу: «Кто-то любит коллекционировать марки, а я коллекционирую только денежные знаки».
Весёлого электромеханика взяли на таможенном досмотре в Риге, когда нашли в его хозяйстве на корме большую партию контрабандных джинсовых брюк. Гена великодушно не отказался от своего родного электрооборудования и припрятанных прямо в нем товаров и загремел на три года за контрабанду. Жестко!
- Вот же, чума, что придумали – империалистическая угроза! Да за оторванные бляшки наши модницы сразу цены скидывать на треть будут! - подумал Вовка.
Конечно, в машинном отделении можно было спрятать большого африканского крокодила, особенно, где-нибудь под нижними машинными платформами. Сколько раз, по просьбе пограничников, тот же Петрович прятал какого-нибудь молодого морячка и часто пограничники не находили его на своих тренировочных занятиях - настолько искусно Петрович находил укромные местечки в машинном отделении.
Но сейчас, из-за какой то ерунды подводить Володе никого не хотелось. Ведь если найдут какое-нибудь бесхозное имущество, то отвечать будет тот, на чьей территории нашли,а это будет второй , третий или четвёртый механик. И если уж не по таможенной линии, так по линии Управления кадров пароходства этому человеку попадет. Могут и визы лишить...
К пульту управления вернулся Петрович и снова уселся в свое любимое кресло.
- Петрович, а ты что-нибудь везешь с Амстердама? – спросил у него Вовка.
Петрович скромно улыбнулся: -Да, нет, чего оттуда везти то , баловство одно.
Петрович явно копил на машину. Как все опытные моряки - «сорокоты», как их называли, он не очень-то любил бегать по заграничным магазинам, утомляя после вахты ноги, предпочитая брать сразу что-то серьезное, типа подержанной машины, которую, как передовику производства, ему разрешалось приобретать один раз в пять лет. Обычно это делалось где нибудь в Германии.
Любили "сорокоты" еще брать ковры, фирменные двухкассетные магнитофоны, а то и партию мохера. Одевались мужики по старинке в простые советские костюмы, баловали фирменными тряпками разве что любимых детей и жен. Также не было у них большого желания после вахты мотаться по заграничным окрестностям просто так, предпочитая посылать более молодых коллег в составе выходной «тройки» (а менее, чем по три человека выходить в увольнение за границей не допускалось) и просили взять на берегу пару литров медицинского спирта, который свободно продавался в испанских или французских аптеках по скромной цене. Ну и закрывались потом по каютам, подальше от пронзительного взгляда первого помощника капитана, не гнушаясь и дешёвым бренди или ромом.
Вовка же был совсем зелёным морячком и сам стремился на берег при любой маломальской возможности. Ему было интересно погулять по чужим незнакомым улочкам, посмотреть на людей, на другую природу, прицениться к вещам, что-то купить на память.
Всю свою мелочь, что зарабатывал в рейсах, Вовка тут же тратил. Хотелось попробовать и местного пива в жестяных банках или даже виски, чего в Союзе не было, купить что-то модное из одежды.
На стоянке ему очень нравилось участвовать во всяких спартакиадах, играть в волейбол и футбол, бегать и прыгать по земле, по которой успевал в море соскучиться. Молодость так и кипела в нем, половина судовых грамот за призовые места оставались в Вовкиной каюте.
Он уже побывал в нескольких западноевропейских странах, так похожих друг на друга своими уютными городками, любовью к своей истории и изобилием магазинов, но жаждал увидеть весь мир, всю его красоту и необъятность.
- Петрович, а нас, может, вообще не будут досматривать? - спросил Вовка третьего механика.
Петрович безразлично пожал плечами – ему было как то все равно.
- Да, может и не дойдет до нас, хотя пусть проверяют. А что ты переживаешь? –наконец протянул он, поглядев в сторону Вовки.
- Да так, просто плотник тут прибегал, сказал, что трясут сегодня таможенники сильно - недовольно пробурчал Вовка.
Петрович вздохнул и ничего на это не ответил. За двадцать лет в море он насмотрелся всякого и никакие замашки таможни его давно уже не удивляли. Видел он в работе и «черную таможню» в Англии, и придирки кубинцев, обязательно вскрывающих нераспечатанную пачку сигарет, взятых с судна на берег, и целевые набеги Калининградской таможни с разборкой половины судовых механизмов...
В этот момент к пульту вернулся Толик с сияющей улыбкой и джинсовыми брюками в руках.
- Ну вот, принимайте работу! – показал он мужикам задний карман брюк, где блестела аккуратно обработанная на токарном станке металлическая бирочка.
Никакого орла на ней уже не было, зато буковки были на месте. Петрович и Вовка потрогали ровно сточенную бирку.
- Во молодежь дает - усмехнулся Петрович.
Вовка сокрушенно вздохнул: -Нет, все равно уже не так смотрится.
- Да ладно, надо будет, еще не то пришпандорим - бодро отозвался Толик и побежал обратно.
- Толя, ты к нам то никого не приводи, мы на вахте! – вдогонку крикнул ему Вовка, и тот успел кивнуть, перед тем, как исчез в верхнем проеме. Прошло еще полчаса и Вовка уже решил , что таможня до них не дойдет...
Наверху между тем шла обычная оформительская работа комиссии, прибывшей на судно. Доктор, немолодая уже дама, уставшая от бесконечных поездок на суда, безучастно сидела в уголке кают-компании и смотрела какое то кино по телевизору. Её работа всегда была самая короткая. Пограничник-прапорщик давно проверил возбужденные физиономии прибывших моряков и гордо удалился штамповать их паспорта . А вот таможенной смене Сергея Зубова досталась основная и неблагодарная работа. Сегодня им нужно было отличиться в работе по идеологической сфере, так как поступило срочное указание из Москвы, из Главного Таможенного Управления , с требованием пресечения провоза вещей с символикой США. В указании говорилось, что вся эта символика - империалистическая и чуждая нашему дружному социалистическому народу и она не должна допускаться в советскую страну.
Сам отличный поисковик, Сергей Иванович Зубов, к такого рода указаниям относился крайне отрицательно. Работать он любил и на контрабанду у него был просто изумительный нюх, но сегодня он решил просто поработать с документами, предпочитая отправить на досмотр двоих молодых инспекторов смены – Колю Данина и Юру Онищенко. Сам же Сергей Иванович прочно уселся в кают-компании и неторопливо зашуршал судовыми документами. С интересом разглядывал он список судового состава, находя в нем знакомых людей, ведь судно-то было местной прописки, а сам Сергей когда-то тоже ходил по морским просторам третьим штурманом, и только семейные дела увели его на берег. Так незаметно прослужил он на таможне целых десять лет, дослужившись до советника. Море по-прежнему ему снилось и манило...
А в это же время , таможенные инспекторы , в сопровождении плотника Анатолия Илюхина и пожилого матроса Сергея Федоровича, пошли проводить досмотр. Оба они были бывшие комсомольские работники , с людьми работать умели, а поэтому без всяких сантиментов, сразу начали с жилых кают. Онищенко с матросом пошел по каютам левого борта , а Данину достался соответственно правый борт и в сопровождение судовой плотник Толя Илюхин. Застигнутые врасплох джинсовые брюки и юбки стали быстро терять свои металлические эмблемы с американскими орлами и вшитые звёздополосатые флажки. В работу пошли ножницы и даже ножи. Народ застонал, но старая советская школа быстро сделала свое дело, и заранее приготовленный старенький кожаный портфель Данина и стал быстро наполняться новыми "показателями" в работе.
Поначалу, "блямбы" с джинсовых изделий срывались как то неохотно и тяжело, но старательный плотник Толя притащил хорошие плоскогубцы и дело пошло на лад. Моряки безропотно срывали и срезали пришитую символику и Николай только успевал все это записывать и учитывать. Когда в улов Николая попал еще матерчатый ремень, сшитый целиком из американских флажков(!),да с пряжкой в виде американского орла, то он удовлетворенно подумал, что так и лучшим по профессии за этот месяц можно стать!
А там глядишь, путёвочку бесплатную шеф выделит на Соловки. Недавно в соседней смене, такую путевку дали Сашке Быстрову. Тот потом долго хвалился, как хорошо он прокатился на комфортабельном теплоходе «Буковина», возившем туристов на выходные дни с Красной пристани до чудесных Соловецких островов. Николаю давно хотелось туда, но путевка стоила дорого, пятьдесят три рубля, и он всё только собирался её приобрести.
А Сашка Быстров просто нашёл недавно на рыболовецком траулере целую партию порнографических видеокассет, они были спрятаны внутри деревянной обшивки двери – входа в судовую сауну. Понятно, что вся смена потом тщательно просматривала сюжеты кассет до самого утра, оживленно смакуя подробности. Но все-таки это была контрабанда, а не какое то задержание добровольно сданных предметов с вражеской символикой. Николай ,конечно понимал это, но с энтузиазмом делал свое дело- все таки это тоже показатели !
Он обошел все каюты комсостава, потом спустился вниз, где жили мотористы и матросы. Наконец, дошла очередь и до каюты самого плотника, который и придумал гениальную мысль по уничтожению эмблем Северной Америки без обрывания самой железки и сохранения всех надписей на ней. Коля посмеялся над находчивостью шустрого плотника, но разрешил ему сточить выгравированных американских орлов, пока он перекуривал в курилке возле машинного отделения. Портфель был и так достаточно наполнен. Плотник быстро вернулся и гордо предоставил Николаю свою работу. Тот, для вида, внимательно посмотрел на обточенную блямбу на заднем кармане брюк и удовлетворённо продолжил свой обход. В принципе, работу можно было заканчивать, ничего такого интересного в каютах не было, а поиск настоящей контрабанды сегодня и не намечался. Для этого нужно было вооружиться отвертками, гаечными ключами и копать часа два-три, как это умел делать старший смены Зубов...
После досмотра крайней угловой каюты электрика, где ему пришлось снимать целый ворох флажков и эмблем, Коля устало спросил своего сопровождающего:
-Ну, что, всё?.
Анатолий немного помедлил, но вспомнил про свои изуродованные штаны и твердо заявил:
- С этой стороны вахта осталась, вахта третьего механика.
"Добрый" же у нас в России народ, особенно в отношении своих соседей! Плохо у нас должно быть всем . Николай сразу решительно произнес:
- Давай, зови их, а я здесь, возле каюты, подожду.
- Сейчас, я быстро! - уже на ходу ответил плотник, резво направляясь к двери машинного отделения. Через секунду отворил он грохочущую железную дверь машинного отделения, из которого потянуло горячим духом машинного масла и исчез ,захлопнув за собой дверь.
- Работают же мужики в таком аду! – уважительно подумал Коля о механиках, закуривая очередную сигарету. Вообще, ко всем морякам Николай относился очень уважительно, компании их не чурался, да и в его смене было полно бывших моряков. Мог и выпить с ними после рабочих будней. А однажды у него был короткий, но бурный роман с одной судовой буфетчицей, с которой познакомился в ресторане "Юбилейный". Хорошая была деваха!
Весь город был пронизан связями с моряками, ведь это старейший порт России – город Архангельск. Да и морской таможне архангельской было уже четыреста лет, как и городу. Но дружба дружбой, а на службе Николай сразу преображался. Сегодня строгая серая форма, голубая, милицейская рубашка и зеленые петлички с двумя звездочками придавали молодому, но уже лысеющему парню вполне солидный вид...
Служба на таможне Коле нравилась. Работа была интересной,постоянно новые люди, часто иностранцы, у которых на судне можно было попить пивка втихаря из необычных жестяных баночек, попросить для себя пару пачек дорогих импортных сигарет, а то и блок, выпить хорошего натурального кофе. А на советских судах их часто кормили обедами, а порой удавалось хорошо "отовариться" в судовой артелке , набрать домой дефицитных консервов – тушенки, ветчины, сгущенки и все по смешной, государственной цене. В магазинах таких вещей давно уже не было.
Платили им тоже неплохо - оклад в сто пятьдесят рублей, да премия каждый квартал, и всякие проценты к окладу, да и за звездочки, которые он получил сразу после успешной полугодовой аттестации...
Размышления Николая прервал грохот вновь открывшейся железной двери машинного отделения. Запыхавшийся Толик привел высокого , худощавого моряка , лет сорока , в серой промасленной рубашке, с закатанными по локоть рукавами.
- Вот третий механик!- заявил Толик.
- Здравствуйте, пройдемте в вашу каюту для досмотра – уверенно произнес Николай. Механик невозмутимо повел таможенника по узкому коридору к своей маленькой каютке. Оказалось, что у Петровича и вещей то вновь приобретенных не было, кроме литровой бутылки «Смирновской» водки.
- Так, на день рождения взял - смущенно заявил Петрович, протягивая красивую и большую бутыль Николаю.
- Говорят, она мягковата на вкус? – почему то вдруг спросил Николай.
- Да ничего особенного. Хотите, попробуем по случаю прихода?– улыбнулся Петрович.
-Нет, нет, спасибо. У вас больше ничего нет?- сконфуженно ответил Николай.
-Нет, ничего. Вот моя декларация - протянул листочек Петрович.
-Ладно, спасибо, до свидания – отпустил третьего механика Коля и снова взглянул на плотника Толю.
– Ну, что, всех прошли?-спросил Николай.
Толя замялся, но увидев, что третий механик значительно удалился, решительно заявил: - Нет, еще моторист остался вахтенный.
- Ну что, давай его тоже приглашай - протянул Коля.
Они снова дошли до двери машинного отделения, и снова Илюхин спустился вниз. Николай остался терпеливо ждать. По коридору в этот момент проходил Онищенко со своим сопровождающим. Он подмигнул Коле, и всем своим видом показывал, что свою работу он уже закончил. Юра Онищенко явно направился в кают-компанию, где его ждал старший по смене.
- Наверное, кофе сейчас будет там пить - с небольшой завистью подумал Коля о своем коллеге. Юра пришел в таможню чуть пораньше его, но прежняя совместная работа в комсомоле быстро сделала их неразлучными друзьями. Коле всегда нравился веселый балагур Юра, в любое время суток готовый рассказать новый анекдот или очередную байку про свою бурную комсомольскую жизнь. В свободное время смены ,когда не было судов, они с удовольствием играли друг с другом в карты, иногда по полночи напролет.
Вовка терпеливо сидел на табурете возле пульта управления и ждал окончания вахты и отлучившегося Петровича. Как только вернулся Петрович, он его сразу спросил: " Ну как, что-то спрашивали?".
- Да ничего особенного, все нормально. Так, спросили для порядка,что везу. Сейчас они вроде бы на выход пошли-ответил третий механик.
- Ну, слава Богу! – сказал Володя и успокоился.
Джинсы с флагом на переднем кармане и орлом сзади он уже решил от греха подальше продать на барахолке рублей за двести, а то в следующий раз сорвут чего с них, раз такое время настало,а юбку он всё равно жене подарит.
- Так, давай вахту сдавать, сейчас Боря придет! – скомандовал Петрович. Боря, молодой, бородатый четвертый механик, всегда внимательно принимал вахту, хотя и не жаловался, когда замечал, что где то плохо прибрано или еще чего. Но зато демонстративно устранял выявленные неполадки сам, чтобы предыдущая вахта все это видела. Вовка озабоченно вскочил с табуретки и побежал вверх по трапу, где вдруг столкнулся со спускающимся вниз плотником Толиком.
- Володя, тебя на досмотр приглашают - виновато выдавил он,отворачивая взгляд. Вовка от неожиданности ничего и сказать не смог и просто молча поплёлся за плотником.
– Я то молчал, Володь, а таможенник велел, чтобы всех пригласили к нему и кто на вахте тоже. - рассказывал по дороге плотник, поднимаясь с Вовкой по высокому железному трапу.
Дойдя до раздевалки, Вовка переобулся в свои обычные домашние тапочки, сняв тяжелые рабочие ботинки и вышел из машинного отделения. В коридоре его поджидал невысокий и полноватый мужчина в серой таможенной форме, с толстым и помятым портфелем в руках.
- Добрый день" - выдавил Володя и даже протянул руку для приветствия.
Плотник, стоявший сзади пояснил: - Вот, это последний - вахтенный моторист.
- Добрый день, пройдемте в Вашу каюту для проведения досмотра.– представительно пробасил Николай.
Идти далеко не пришлось. Маленькая каюта моториста находилась всего в трех метрах от входа в машинное отделение.
Аккуратно заправленная койка, расположенная перпендикулярно дивану была огорожена светлыми занавесками. Вид крошечной каютки украшал большой круглый иллюминатор, в который пробивались последние лучики заходящего за горизонт осеннего солнышка. Над письменным столом висели разноцветные треугольные вымпелы с эмблемами разных стран. Собирать их Вовка стал сразу, как пошел в море, в каждом порту приобретая новый треугольничек. Последнее такое приобретение он сделал в Амстердаме. На диванчике были разложены приобретенные Вовкой товары – джинсовые брюки , юбка, зонты , да разноцветные пачки с жевательной резинкой,ну и набор фломастеров. Всё! Оглядев этот нехитрый скарб, Николай для порядка заглянул в письменный стол и заметил там несколько лежащих аудиокассет.
- Вы записи Розенбаума, Токарева или Шуфутинского приобретали за границей? – спросил Николай у моториста.
- Нет,не приобретал – ответил тот.
- А вообще, что-то из кассет приобретали? – заинтересованно повторил Николай. У него, старого меломана, как раз имелись записи из так называемых "блатных" песен ,записанных за рубежом и очень нежелательных к ввозу в СССР.
- Нет таких денег, чтобы за границей кассеты покупать – пробурчал Вовка. Он стал пояснять, показывая на кассеты:
- Вот это Челентано, вот "Битлы", советская эстрада. Хотите послушать?
- Нет, нет, не нужно - покачал головою Николай.
Когда полгода назад он засел за документы, готовясь к аттестации, то большим откровением для меломана Николая стал некий список, обнаруженный в толстых старых папках с правилами, касающимися запрещенных к ввозу в СССР различных музыкальных произведений. Кое-что из этого списка у Николая имелось в наличии дома, но делиться этим с коллегами по работе он не стал, только заучил для порядка запрещенные названия музыкальных групп, к примеру "Чингисхан" или "Секс Пистолс"...
– Слава Богу, хоть Высоцкого там не было - подумал еще тогда Николай, хотя старики-таможенники утверждали , что и он был под запретом какое-то определенное время. Николай еще раз окинул усталым взглядом каюту и уже собрался было на выход, как вдруг обратил внимание на лежащие на диванчике джинсовую юбку и брюки.
- Так, Владимир Сергеевич,а что у вас за символика на джинсовых изделиях? Кажется, это вещи с американскими эмблемами?– пытливо поглядел Николай прямо в округлившиеся от волнения Вовкины глаза.
Моторист вздохнул с таким убитым видом, что Николаю захотелось чем нибудь помочь молодому и симпатичному парню в темно-синей спецовке.
- Да. Товарищ инспектор, а можно не срезать эти эмблемы? Я в подарок жене везу всего одну юбку, так жалко их срывать, будет некрасиво, я обещал именно такую привезти, фирменную - неуверенно замямлил Вовка.
- Понятно - ответил Коля и захотел было уже выйти из каюты – показателей то у него на сегодня и так хватало. Но в этот момент Николай вспомнил про терпеливо прислонившегося к косяку двери плотника, напряженно вникающего в возникшую ситуацию. Ситуация кардинально менялась.
- Нет, извините, но у нас есть приказ Главного таможенного управления о том , что всю американскую символику в виде изображения американских флагов и империалистических орлов в нашу страну провозить нельзя, поэтому это нужно снять и уничтожить. Вы же не хотите,чтобы мы изъяли вашу юбку, как рекламу американского империализма - поджигателя войны?! – строго проговорил Николай и указал на плоскогубцы в руках Анатолия.
Плотник быстро протянул инструмент Вовке ,который стал с унылым видом срывать злополучную железку на заднем кармане джинсовой юбки. Два-три неумелых движения, и железка, на которой гордо красовался американский "символ" с клювом и когтями , была содрана и полетела в портфельчик Николая. Такую же участь постигла и железку на джинсовых брюках. Хмуро поглядывая на плотника и таможенника, Володя протянул обратно плоскогубцы.
Николаю стало как-то неуютно под взглядом парня и он быстро попрощался с ним и вышел из каюты, забыв даже указать, чтобы моторист срезал еще и маленький американский флажок, пришитый на переднем кармане брюк. Вовке же было на это уже все равно, расстроенный, он поплёлся сдавать свою вахту.
А таможенный инспектор третьего ранга, Николай Данин на этом закончил досмотр, поблагодарил за работу угодливо улыбающегося плотника и поспешил по трапу наверх, в уютную кают-компанию, где за чашкой крепко заваренного чая, любезно предложенного капитаном , уже собралась вся их смена. Империалистическая угроза была успешно сорвана...
2006г.