Поражённый, убитый, очарованный…
Раннее утро или глубокая ночь. Четыре часа. Темно. Станция под названием «Свердловск» (мне больше нравится называть Екатеринбургом) гостеприимно встретила порывистым ветром и низкой температурой. Юбка, форменная рубашка с коротким рукавом и пиджак никак не спасали меня от холода. Выпустив выходящих пассажиров и запустив новых, я встала в тамбуре у открытой двери и как могла пыталась себя согреть: прыгала с ноги на ногу, куталась в пиджак, потирала руки и задавалась одним вопросом: «Ну почему в Екатеринбурге так долго стоим?»….
- Что, замёрзли? – услышала я голос из-за открытой двери вагона. Я оглянулась и увидела перед собой высокого и плотного с бородой мужчину лет шестидесяти, который десять минут назад сел в мой вагон.
- Да, немного, - ответила я.
- А бельё скоро выдадите? – спросил он.
- Как только тронемся. Подождите, пожалуйста, - я старалась ответить как можно учтивее, чтобы задобрить пассажира, который вынужден в четыре часа утра ждать пока ему принесут постельное бельё.
- Хорошо, я подожду, - сказал он и ушёл на своё место.
Наконец, поезд тронулся. Я принесла бельё двум вошедшим пассажирам и пошла к себе. Не успела я зайти в служебное купе, как пришёл тот бородатый новый пассажир и, сказав, что потерял полотенце, попросил меня найти его. Я прошла к его верхнему месту и, несмотря на то, что в вагоне было темно, увидела полотенце, которое лежало на сетчатой полочке, прикреплённой к стене. Я вытянулась, кое-как достала это полотенце и протянула его пассажиру. Тот, в свою очередь, как мне показалось, попытался схватить меня за талию, но я вовремя увернулась, положила полотенце на его одеяло и быстро ушла. Закрыв дверь служебки, я принялась греться, кутаясь в плед, а заодно и распределять билеты по кармашкам папки, подсчитывая количество пассажиров.
Стук в дверь оторвал меня от дела. Дверь открылась и в моё служебное купе заглянул тот самый мужчина.
- Я вам не помешаю?
- А что вы хотели?
Он полностью вошёл в служебку, прикрыл немного дверь и сел на корточки напротив мойки.
- Мне что-то не спится…. – протянул он. – Можно я у вас посижу? Я вам мешать не буду. Как только вы захотите, чтобы я ушёл, я уйду.
Я была слегка шокирована подобной ситуацией. Неизвестно кто пришёл в мою служебку, уселся так, что отрезал мне все пути к бегству, ещё и собирается просидеть у меня непонятно сколько времени. Мысли ведь плохие всегда первыми приходят, вот я и приготовилась мысленно к самому худшему.
- Вообще-то я занята сейчас.
- А что вы делаете?
- Я пересчитываю количество пассажиров и сверяю всё в документации, - ответила я, делая вид, что я очень занята, и принялась якобы копаться в бумагах.
- А как вас зовут?
- Мария.
- А по отчеству?
- Алексеевна.
- А вы хотите узнать, как меня зовут?
- Ну, скажите уж…. – выговорила я тихо.
- Александр Николаевич. Очень приятно с вами познакомиться, - отрекомендовался он.
- Взаимно, - равнодушно ответила я и снова занялась бумагами.
Вдруг Александр Николаевич, не меняя своего сидячего положения, пододвинулся ко мне ближе и потянул ко мне руку, пытаясь достать до моего бейджика. Я вскочила с места и смотрела на него огромными от удивления глазами.
- Да не бойтесь вы, - улыбнулся он. – Я хотел имя полное посмотреть.
- На двери служебного купе с той стороны висит табличка с моими инициалами, - протараторила я, намекая на то, что ему следовало бы покинуть моё служебное помещение.
Но, к сожалению, Александр Николаевич моего намёка не понял и снова уселся на корточки у дверей.
- Я сейчас, правда, очень занята, вам лучше пойти спать, - я старалась сказать ему это как можно корректней, чтобы не разозлить странного пассажира.
- Я подожду пока вы освободитесь. Я в поездах никогда не сплю, у меня бессонница, - спокойно ответил Александр Николаевич.
- Но я освобожусь не скоро. Я сейчас закончу с документами, а потом мне ещё нужно помыть полы, помыть посуду, повесить в туалетах бумажные полотенца….
Его это не взволновало. Александр Николаевич продолжал сидеть на том же месте. Отложив бумаги в сторону, я встала и попыталась пройти мимо него к кипятильнику, чтобы проверить уровень воды. Поняв, что мне нужно выйти, он меня пропустил и вышел сам. Я быстро глянула на кипятильник, зашла снова в служебку, открыла один из ящиков и достала два рулона бумажных полотенец. Потом снова вышла, закрыла ключом дверь и направилась в другую сторону вагона.
- Ладно, как я понял, вы заняты. Я подойду попозже, - сказал пассажир и ушёл на свою верхнюю полку.
Я быстро поменяла полотенца, вернулась в служебку и прикрыла дверь, жалея, что нельзя закрыться на ключ изнутри и, стараясь вести себя как можно тише, стала мыть посуду. Но не греметь стаканами не получалось и я всё время боялась, что мой покой снова будет потревожен странным пассажиром. К счастью, мои опасения не подтвердились, и до утра я спокойно сидела в служебке, пила чай, читала книгу, смотрела в окно и иногда выходила, чтобы встретить и проводить станцию.
До конца смены, которая заканчивалась в полдень, я почти не видела этого пассажира. Он долго спал, пару раз выходил на станции подышать воздухом, иногда просто проходил мимо по коридору. Я успокоилась и, сдав свой пост, пошла отдыхать.
На новую смену я заступила в полночь. До утра сидела в служебке: позавтракала, несмотря на время, подремала, закутавшись в плед, так как в вагоне ночью очень холодно, а из окна постоянно дует, почитала книгу (надо сказать, что читала я «Анну Каренину» Толстого), помыла полы….
Уже рассвело, некоторые пассажиры проснулись. Проснулся и Александр Николаевич. Он заглянул ко мне в служебку как раз тогда, когда я читала, и поздоровался. Я тоже поприветствовала его и, подумав, что больше ему ничего не нужно, продолжила читать.
- Надо же, впервые вижу читающую проводницу, - монотонно растягивая слова, сказал он.
- Зря вы так. Чтение в поезде – обычное дело.
- Но, всё-таки, в наше время читающий человек – редкость, тем более в вашей профессии.
- Это не моя профессия. Это можно сказать - хобби. Я студентка филфака, следовательно, проводник – не моя профессия.
- Надо же! Вы меня поразили! Вот уж никак не ожидал встретить филолога на железной дороге….
- На железной дороге ещё и не такое встретить можно, - улыбнулась я и успокоилась, ведь пока наша беседа носила вполне культурный характер.
- Нет, всё-таки вы меня поразили. А что вы читаете?
Я закрыла книгу и повернула обложку в его сторону, чтобы он мог увидеть название.
- «Анна Каренина», - сказала я.
- Что-то не слышал о такой книге….
Я впала в ступор. В его возрасте не слышать о таком произведении! Конечно же, я подумала, что, раз он не знает и не читал «Анну Каренину», то он человек недостаточно образованный. Конечно, я зря сделала такой вывод, ведь это не показатель, но во мне проснулось филологическое тщеславие и, я не могла не подумать так.
- Странно. Это очень известное произведение Льва Николаевича Толстого. Его знает каждый школьник.
- Нет, конечно, Толстого я знаю, но об этом произведении не слышал. А о чём оно?
- Ну, как вам сказать…. – замялась я, но потом решила пересказать сюжет «Анны Карениной» в упрощённой форме. – Ну, главная героиня – Анна Каренина, полюбила Вронского, ушла от мужа, а потом бросилась под поезд.
Конечно, это был «гениальный» пересказ, но мне так лениво было вдаваться в подробности, рассказывать о философии произведения, об исторических реалиях того времени, о героях и их характерах и прочих заумных для обычных людей вещах, о которых филолог может говорить бесконечно. Поэтому я бесцеремонно пересказала самую суть по-обывательски просто и даже грубо.
- Ну, вы меня просто убили! – воскликнул Александр Николаевич. – Суть то не в этом! Главное для Толстого было показать судьбу и жизнь женщины XIX века….
Я от удивления чуть не раскрыла рот. Несколько мгновений я сидела и моргала, удивлённо глядя на этого человека. Теперь поражена и убита была я.
- Подождите, вы же сказали, что никогда не слышали об этом произведении… - вымолвила я. – Вы сказали, что не читали….
- Ну что же, вы меня совсем за дурака принимаете? Я пошутил. Как мог я не читать этого произведения? Я же военный, полковник в отставке. У меня дома большая библиотека, я ещё во времена Советского Союза книги из-за границы привозил.
- Извините, я не знала. Я не думала, что вы шутите, - принялась оправдываться я.
- Ничего, ничего, бывает, - улыбнулся Александр Николаевич.
Дальше мы минут двадцать говорили о литературе, об образовании в России, об истории, просто о жизни. Я рассказала о том, что я начинающий писатель, редактор газеты, он в свою очередь рассказал о себе. Всё моё недоверие к этому странному пассажиру исчезло, и я совершенно спокойно с ним беседовала.
- Ну, вы меня очаровали, Мария, - сказал полковник в отставке, когда мы завершили нашу культурную беседу.
- Да ну, что вы….
- Нет, нет, очаровали. Мог ли я подумать, что проводница читает Толстого, может поговорить об искусстве, о литературе….
- Вы недооцениваете проводников. Что за предубеждения? – удивилась я.
- Это не предубеждения. Просто я очень часто ездил в своё время в поездах, и мне приходилось сталкиваться с разными людьми, но такой как вы я ещё не встречал.
- В поездах много хороших и интересных людей, - подвела я итог разговора.
Александр Николаевич вышел на своей станции как раз перед концом моей смены. Была ночь, я кое-как разбудила его, он собрался, и мы попрощались, просто учтиво сказали друг другу: «До свидания». Я много встречала разных и интересных людей, но Александр Николаевич остался для меня загадкой. Не зря я называю его в своих записках «странным пассажиром» - такой поражённый, убитый и очарованный странник.