Когда-то давно я задался вопросом: если попросить человека убить меня, то будет ли это самоубийством? Кто виноват? И, в конце-концов, я узнал ответ на вопрос..
Было неприветливое ноябрьское утро, серое небо было затянуто тучами, и весь город как будто погрузился в литоргический сон; его жизненные функции замедлялись, а яркость существования постепенно угасала. Когда я проснулся и взглянул в окно, на меня нашла тоска, которая впоследствие точила мою душу довольно долго. Кажется, в такие моменты понимаешь, что ничего особо радостного в моей жизни нет. Вены на запястьях чесались и пульсировали, как будто говоря: "Погладь кожу чем-нибудь острым - зуд пройдет.. доберись до самой сути гадкого раздражителя.." Но разум пока еще был выше эмоций или же интуиции, поэтому умереть мне было суждено не этим утром не этого дня.
Ощущая тяжелое, липкое, грызущее грудь чувство, вместо сладкого чая, какой я обычно пью, я заварил горячий горький кофе. Разумеется, я обжег себе губы, поэтому, погружаясь в мысли, я откусывал кусочки ошпаренной кожи и стискивал ручку чашки, временами глядя в одну точку. Ни о чем конкретном я думать не мог; скорее, это можно охарактеризовать как сон разума. Когда всякая мысль кажется бесполезной. Хочется раствориться в этом мире и обрести вечный покой, а эта суматоха пусть продолжается дальше и надоедает сама себе.. Только вот без моего участия.
Судя по всему, это утро подействовало негативно не только на меня. Позже, когда я шел по улице и слушал музыку через наушники, на меня набежал именно тот, кого я меньше всего ожидал увидеть и меньше всего хотел.. убить. Ведь именно это он мне и предложил. Глаза у него были красные, как будто он не спал или плакал всю ночь, волосы взъерошены, а запястья зачесаны до крови. Он что-то лепетал про боль, а я лишь безучастно улыбнулся, но улыбка исчезла с лица, как только мой друг сунул мне в руку складной нож и трясущимися руками стал умолять меня прекратить его мучения. В тот момент в моих наушниках вместо музыки стали раздаваться раздражающие слух помехи, как в сломанном телевизоре, и в глазах ненадолго потемнело, словно я куда-то провалился. Но потом, будто вынырнув из резервуара с водой и сделав глубокий вдох, зрение вновь ко мне вернулось, и только одно мне не понравилось.. красная влага на моих ладонях и нож, который я держал в трясущейся руке очень крепко. И мой друг.. Какой-то монстр сделал из его груди кровавое решето, и этим чудовищем был.. конечно же я. Разжав другой рукой сопротивляющуюся ладонь, я отбросил нож и прижал ладони к лицу. Что сегодня не так с этим городом?.. Почему никто до сих пор не вышел на улицу?..
Я бездумно взглянул на небо, как раз в тот момент, когда асфальт начал трескаться и из-под него начало выползать нечто цвета сырого мяса, специфически пахнущее чем-то вроде кислоты. И на ощупь, наверное, как кислота, жжется.. Но пока я думал, кто-то схватил меня за ноги, крепко-крепко удерживая. Это был мой убитый друг. С глазами навыкате он что-то надрывно мычал, когтями раздирая мои джинсы, а эта мясистая гадость возвышалась и приближалась, пока не накрыла меня с головой.
Сначала было очень больно и жарко; боль от ожогов заглушила боль от тоски и депрессии, а мои дикие крики, которые еле мог расслышать я сам, похоже, навсегда заглушат мой отчаянный плач в порыве истерики. Когда существо меня отпустило, я резко ощутил прохладу и легкость. Я был даже как-то немного счастлив.. Если бы не оказался в выжженном лесу с голыми черными деревьями, ветки которых извивались страшными тёмными крючьями. Кое-где с веток свисали лианы, в которых, вероятно, запутались люди. Те были как будто обгоревшими, очень исхудавшими и сжавшимися в позу эмбриона. Конечно, кому в этом мире не хочется защиты?.. Я взглянул на багровое небо и вдохнул здешний воздух. Пахло чем-то железным и кислым, дымным.. Странный, способный взбаламутить любой ясный ум. Сделав пару шагов, я услышал утробное хриплое рычание. Из кустов вышел с горящими глазами тигр, темный, тощий, тащащий в своей пасти чью-то руку, на которой еще держались наручные часы, которые я недавно подарил своему.. другу. Это зрелище привело меня в оцепенение, я не мог и пошевелиться, пока смотрел на тигра, а чем дольше это продолжалось, тем сильнее нарастал, казалось бы, отдаленный звук - протяжный и гнусавый вой, будто источник постепенно приближается, но это оказалось в корне не так.. Просто трупы постепенно раскачивались на своих висячих клетках, раскрыв красные безжизненные глаза, и завывали, похоже, предвкушая хорошее зрелище, а на верхушках деревьев уже сидели громко и противно каркавшие вороны.