Мы вчетвером дружим уже сорок семь лет и хоть проживаем в разных городах, встречаемся не реже одного раза в год.
Звоним часто, поздравляем с праздником, знаменательными датами, справляемся о самочувствие.
Последние пять лет стало еще проще, можно разговаривать по «Скайпу».
Знаем мы друг о друге всё, делимся своими мыслями, поддерживаем друг друга в трудностях.
Вот Юрий, двадцать пять лет служил в Советской Армии, работал в проектном институте.
В чине подполковника ушел в отставку.
Много пришлось ему колесить по России, он часто бывал в отдалённых гарнизонах на крайнем Севере, на Курилах, да и в крупных городах.
На чём только он не ездил.
Тут и самолеты, и теплоходы, вертолёты и бронетранспортёры, всё было.
Недавно я собрался с женой отдохнуть во Вьетнаме, самолет вылетал в шесть утра, вот Юрий и пригласил нас переночевать у него дома.
Слово за слово, вспомнили годы службы, и тут Юрий громко рассмеялся.
Мы с удивлением посмотрели на него, а он всё не может остановиться.
-Вы извините, вам с Лидой лететь семь часов, а один мой бывший сослуживец…
Но лучше по порядку.
Как вы помните, на службе нас одевали в летную форму.
Так приятно было, иду по городу, а на меня оглядываются девушки, как же, лётчик идёт! - Юра прервался, оглянулся на свою жену.
-Надя, конечно, не показывала вида, но ревновала! А я повода никогда не давал! Командировки были длительные, но не позволял я себе вольностей.
Юра посмотрел на меня, потом на Надю.
- Мы же однолюбы с Володей, нам кроме любимых женщин никто не нужен!
Служил со мной в отделе Николай Патищев, помнишь Володя, мы вместе учились еще в техникуме, потом он со мной окончил политехнический, вместе служили в проектном институте.
Так вот, ему тоже приходилось часто летать в командировки. Но его вестибулярный аппарат после ранения в Афгане был никакой.
Укачивало даже в кресле качалке, не говоря о такси или другом транспорте.
Как-то летели мы с ним на Камчатку, в форме, как положено. На груди орденские планки, оба майоры тогда были.
Только начал самолёт движение, а Николая уже тошнит. Да такие громкие позывы рвоты. Пассажиры оглядываются, переговариваются между собой.
За время полета, Николай просил у стюардессы несколько раз пакеты. Он, конечно, ничего не кушал и не пил, лицо прямо зелёным стало.
Перед посадкой самолёта, наш лётчик побежал в туалет и не успел закрыть за собой дверь.
Он громко отплёвывался, потом умылся и, выйдя из заведения, картинно встал посередине прохода, поправил китель, посмотрел по сторонам и громко, так, чтобы слышали все, произнёс:
- Не терплю эти гражданские самолёты! Это не «Миги»!
В салоне самолета после его слов, стояла гробовая тишина.
Мы с женой засмеялись, а потом Лида посмотрела на меня и покачала головой.
Последний год, я стал хуже переносить перелёты, хорошо сейчас хоть таблетки от укачивания продают.