ОТ АВТОРА
В первых числах мая 1955 года я, недавняя выпускница радиотехнического факультета МАИ (Московского авиационного института имени Серго Орджоникидзе), пришла по совету друзей в один научно-исследовательский институт в поисках работы. Я уже работала в лаборатории автоматики эм-эн-эсом (младшим научным сотрудником), но работа мне не нравилась и я искала другую.
К концу беседы заведующий отделом спросил:
- Хотите завтра пойти в Дом Красной Армии?
- А что там будет?
- Кибернетика, - ответил он.
Огромный зал был набит битком. Московская интеллигенция пришла слушать лекцию о кибернетике, которую читал известный чешский философ академик Кольман.
Нечто туманное, запретное, окутанное крамолой и шаманством – вот чем тогда была в нашей стране кибернетика. Она как спелый плод упала к ногам человечества середины ХХ века, чтобы изменить темп цивилизации, оплодотворить многие научные начинания, буксовавшие от неимения тех рычагов развития, которые обещала новорожденная наука управления, наука о законах передачи информации в живой и неживой природе.
В зале было много известных лиц из мира науки, театра, были журналисты, писатели. Помню Даниила Данина, Олега Писаржевского – известных популяризаторов науки; Александра Крона, писателя и моряка; Марка Галлая, замечательного летчика-испытателя, писателя, впоследствие наставника космонавтов.
Лекцию предварил академик и адмирал Аксель Иванович Берг, человек широко известный и своими научными заслугами в области радиотехники и радиолокации, и как энергичный организатор новых исследовательских центров, научных направлений, недавний зам. министра обороны СССР. Он был одним из тех, кто готовил в нашей стране «кибернетический» бум.
Это о нем напишет американский журнал «Эр форс»: «Напрасно русские расточают похвалы Норберту Винеру. У них есть свой родоначальник кибернетики – академик и адмирал А.И. Берг».
Слева от меня сидел мой предполагаемый начальник, справа – компания молодых мужчин и строгого вида женщина. Они активно переговаривались, кивали знакомым, поглядывали на соседей. Первый, справа, высоченного роста – это было ясно даже при сидячей позе, с очень длинным носом (и как впоследствии оказалось – с особо острым научным нюхом), все время поворачивался ко мне и что-то говорил соседу – брюнету в очках. Тот передавал соседке. Та – соседу справа. Как позже выяснилось – они обсуждали меня и моего спутника. Носатый меня одобрял, очкастый остался нейтральным, женщина прошипела – «Но ведь она накрашена!». А четвертый просто сказал: «Я на ней женюсь».
В перерыве мы конечно познакомились и я узнала, что они физики и занимаются новой областью науки – радиоспектроскопией. Изучают способность атомов и молекул излучать и усиливать радиоволны и свет. Рассказывая о своих занятиях, они говорили: «это увлекательное дело, сначала не знаешь как подступиться, потом не можешь оторваться».
Они готовили «лазерно-мазерный» бум!
Александру Михайловичу Прохорову (длинному и носатому) и его аспиранту и ближайшему сотруднику Николаю Геннадиевичу Басову (интеллигенту в очках) вскоре король Швеции, пожимая руки, вручит Нобелевскую премию за изобретение и создание мазеров и лазеров и начнется новая эра в медицине, космосе, промышленности. Прохоров и Басов станут легендой советской и мировой науки.
Наташа Ирисова, строгая женщина, проработала бок о бок с ними в ФИАНЕ (Физическом институте АН СССР имени П.Н. Лебедева) свыше шестидесяти лет, стала доктором физико-математических наук, основателем особого направления в квазиоптике. Она была аспиранткой четвертого члена их компании – Марка Ефремовича Жаботинского, который начинал вместе с Прохоровым и Басовым в ФИАНе. Они были фронтовиками. Вернулись к своей работе после войны. Прохоров – с тяжелыми ранениями. Басов прошел фронт фельдшером, отравился газами при демонтаже химических заводов. Жаботинский был разведчиком – в совершенстве знал немецкий язык. На фронте он сделал важное изобретение – создал бомбу для подрыва вражеских танков и его в числе знаменитой «тысячи отличившихся» направили в специальный научно-исследовательский институт для завершения изобретения.
Начав в ФИАНе работы с мазерами с Прохоровым и Басовым он основал свою лабораторию квантовой радиофизики в Институте радиотехники и электроники Академии наук СССР (ИРЭ), Институте, который создал Берг, и развил космическое направление – мазеры для локации планет Солнечной системы.
В перерыве он подошел ко мне и сказал: – Я боялся, что вы уйдете и я больше вас не увижу…
Вскоре он подарил мне книгу «Радиоспектроскопия», которую перевел с английского языка. На титульном листе я прочитала: «Дорогая Ирина Львовна, я хотел бы внести много нового, хорошего в Вашу жизнь.3.6.55г. М. Жаботинский».
Мы прожили вместе 47 лет. Марк Ефремович выполнил свое обещание. Он окунул меня в физику и среду физиков как промокашку в чернила. Он был блестящим популяризатором науки. Охотно писал для молодежных журналов, таких как «Наука и жизнь», «Знание-сила», «Техника-молодежи», для Большой Советской Энциклопедии.
Потом на просьбы редакций стал отвечать: «мне некогда, обратитесь к моей жене…».
В ответ на мой ужас говорил: «ничего, справишься, даже зайца можно научить барабанить…».
Когда вечером возвращался с работы его первый вопрос был: «что ты сегодня написала?».
С друзьями шутил: «Я как кухарка Бальзака, на которой он опробовал свои опусы… ».
Когда объяснял мне что-то непонятное и я говорила: «Ну что бы я делала без тебя?!», отвечал: «Чай бы пила…».
Шестидесятые, семидесятые годы ХХ столетия были пропитаны какой-то особой творческой взрывчаткой. Не только в науке. Но все-таки особенно в науке – одновременно с кибернетическим, лазерно-мазерным бумом зрел космический бум. В тот самый день – 5 мая 1955 года, когда мы слушали Кольмана, - в далеких степях Казахстана была заложена первая плита в фундаменте космодрома Байканур, откуда уйдут в космос первые космические ракеты, первые искусственные спутники Земли, возьмет старт к звездам Гагарин.
Я попала в самый, с моей точки зрения, интересный и удивительный круг людей – физиков, математиков, астрофизиков, кибернетиков. Можно смело утверждать – они были героями времени – второй половины ХХ века. Они собирали урожай интеллектуальной деятельности всех предшествующих поколений. Они стояли на плечах гигантов.
Отвлеченная, казавшаяся многим заумной, теория относительности Эйнштейна оснастила плотью космические фантазии. Квантовая физика, наука о микромире открыла двери в мир тайн материи, дала практические плоды, воплотилась в мазеры и лазеры. Настала пора пожинать плоды глубинного познания природы, создания уникальных проектов второй природы - техники.
Эта атмосфера притягивала на свою орбиту особо одаренных людей, это были действительно уникальные, «штучные» люди, пребывавшие в состоянии постоянного вдохновения, жажды познания и окружающего мира и самих себя. Их по праву считали опорой, надеждой эпохи.
Такого потока идей, таких эпохальных научных открытий, свершений в коротком сгустке времени трудно представить. Эпоху пронизал особый луч интеллектуального лазера. Сегодня мы поражаемся тем свершениям, которые внесла в цивилизацию вторая половина ХХ века.
… А своего виртуального начальника я больше не видела, и не помню его. Сыграв роль судьбы, он исчез, изменив мою профессиональную и личную жизнь.
Постепенно я овладевала профессией научного публициста. Бывая в лабораториях, у истоков научных открытий; на конференциях, где всегда веял ветер перемен, я собирала материал для репортажей, статей. Стала получать приглашения на «Капишники» - семинары в Институте физических проблем АН СССР, где царствовал Петр Леонидович Капица, поражал дерзостью мысли и гениальностью Лев Давыдович Ландау, резвились их ученики, выступали с докладами (почти всегда «безумными» по определению Нильса Бора) Тимофеев-Ресовский, загадочный, властный, с его особой генетической теорией; Понтекорво, красавец итальянец с его догадками – гипотезами об античастицах, антимирах… Задиристый и настойчивый Виталий Лазаревич Гинзбург, который ждал свою Нобелевскую премию полвека … и получил недавно, в 2003 году. Мигдал, Будкер, Верещагин, Вонсовский – какие интереснейшие мысли на природу вещей, загадки окружающего мира они бросали в аудиторию, готовую оценить, развить эти посылки!
Помню, какое волнение испытывала когда подходил ученый секретарь семинара и таинственно шептал: Петр Леонидович приглашает Вас на чай… Приглашались человек двадцать: докладчики, ближайшие сотрудники, гости. Уютный личный кабинет Капицы – на стенах подаренные картины, на полках – сувениры со всего света… За столом – приглашенный в этот день докладчик, и «ядро» близких сотрудников. Чай, бутерброды с «отдельной» колбасой, сыром, печенье, простые конфеты… В этом ли было дело?! Какое пиршество мысли… какие разговоры… какая игра ума, какая перестрелка интеллектов!
На этих семинарах, в лабораториях я накопила материал для своей первой книги «Безумные» идеи» о наиболее парадоксальных идеях современной физики.
Бывая в Институтах у Прохорова и Басова (а у каждого образовался свой коллектив и они из одной лаборатории переехали каждый в свой институт) я написала две книги об их открытиях, жизни, мыслях, мечтах, о будущих планах – «Превращения гиперболоида инженера Гарина» и «Крушение парадоксов». Эти книги, как и «Безумные» идеи», вышли в издательстве «Молодая гвардия» в знаменитой серии «Эврика».
…С Акселем Ивановичем Бергом я познакомилась на первой Всесоюзной конференции по применению электроники в медицине. Сегодня трудно поверить в то, что это научное направление тоже надо было «пробивать», что сегодняшнее обилие медицинской электронной техники тоже надо было разрабатывать и внедрять не без труда, это тоже был подвиг. Я пришла на конференцию как корреспондент «Известий». Аксель Иванович сказал: «вы здорово пишете свои очерки о науке». Я ответила – «но я же инженер». Он смеясь возразил: «я тоже инженер, но у меня так не получается».
Разговор закончился его предложением написать статью вместе под двумя фамилиями, так как тема чрезвычайно важна и надо обратить на нее особое внимание общественности.
Конечно, его внимание к научному журналисту было не случайным. Он много писал о новых направлениях в науке и технике, выступал с публичными лекциями, был прирожденным просветителем, поддерживал популяризаторов науки. Много думал о научном воспитании молодежи. Он говорил: молодой человек – не сосуд, который надо наполнить, а факел, который надо зажечь.
Берг организовал ежегодное издание замечательного альманаха «Наука и человечество», издание АН СССР и Общества «Знание», в котором печатались интереснейшие материалы о новых открытиях, написанных корифеями мировой науки.
Этим его серьезным отношением к задаче популяризации научных достижений объясняется и то, что он откликнулся на мою просьбу просмотреть рукопись «Безумных» идей». Одобрил книгу и написал к ней послесловие. Прочитал и рукопись книги «Великие ошибки» и тоже написал послесловие. И к книге «Кванты и музы» (об общих законах творчества в разных областях человеческой деятельности) тоже. Это было уже накануне его кончины.
Берг был уникальной личностью. Знакомство, работа с ним – щедрый подарок судьбы. Долгие годы я наблюдала стиль его работы. Он приглашал меня принять участие во многих конференциях, заседаниях Совета по кибернетике при Президиуме АН СССР, поездках по разным городам, где он создавал институты кибернетического профиля. Мы ездили целой компанией – его сотрудники, жена Раиса Павловна (с которой мы дружили до ее кончины в прошлом году), брали с собой и маленькую Риточку. Дочка у них родилась поздно, когда Бергу было под семьдесят.
Наблюдая Берга в работе, дома я не могла не понять, что передо мной – уникальная личность, не могла не загореться желанием написать о нем книгу. Тогда у нас возникла мысль снять дачу на две семьи, чтобы было удобно работать вместе, говорить, обсуждать возникающие вопросы. Дачу мы сняли в поселке «Советский писатель», который расположен по Калужскому шоссе, прожили год, потом мы с Марком Ефремовичем купили там дом и вместе с семейством Бергов переехали туда и жили вместе еще лет пять, пока Берг не отстроил дачу в академическом поселке Ново-Дарьино.
Книга «Аксель Берг – человек ХХ века» вышла в Издательстве «Молодая гвардия» в редакции «Жизнь замечательных людей». Но не в поминальной серии со свечой на корешках книг, а в оригинальном издании. Насколько я знаю, это единственная книга в этой редакции о живом замечательном человеке – редакция понимала как важен для молодежи пример такой жизни, отданной служению своей Родине.
… Прошли годы. Мой муж Марк Ефремович попал в автомобильную катастрофу и ездил на работу не каждый день. Вот тогда мы задумали и написали вместе книгу «Квинтэссенция» об истории физической мысли от Аристотеля до наших дней. Первую часть: «Классика – драма идей» - написал Марк Ефремович. Вторую часть: «Модерн – буря и натиск» написала я. А третью – «Великое объединение» мы написали вместе.
Последнюю книгу «Проклятые вопросы» я написала и сдала в печать уже без него.
Во второй половине ХХ века интерес, внимание к науке был огромен. Печатные издания соревновались в погоне за научными сенсациями. Они требовали от журналистов горячих и вдохновенных репортажей с переднего фронта науки и техники.
Ведущие газеты и журналы – «Правда», «Известия», «Литературная газета», «Новый мир», «Знамя», «Наука и жизнь» и т.д. – все имели отделы науки и техники, организовывали встречи с учеными, имели рубрики «Клуб любознательных», «Биография отцов», «Голос минувшего» и т.д. – все это требовали читатели.
… Сегодня – я посмотрела на календарь – 5 мая 2005 года. Что же положили к ногам ХХI века прошедшие полвека? Обо всем рассказать невозможно, постепенно выскажутся все активные участники интеллектуальной жизни конца 20 века, как сделали это те, кто передал эстафету знаний от 19 к 20-му веку. Я расскажу о том, что удалось увидеть в лабораториях, услышать – на конференциях, в частных беседах. Расскажу о тех людях, с которыми посчастливилось познакомится – об их предчувствиях и свершениях, об их открытиях и надеждах, разочарованиях и заблуждениях, о жданных и нежданных находках. Ведь многих из тех, кто стал академиками, лауреатами престижных премий, Нобелевской премии я видела в пору, когда они только начинали эм-эн-эсами, даже студентами.
И я открыла папку со своими очерками, репортажами, интервью за пол века – в них рассказано о многих замечательных достижениях ученых. В них – жизнь людей, которые достойно использовали способности, подаренные им природой, свой интеллект. Интеллект, усиленный воспитанием, образованием, чтением книг; интеллект, ограненный потребностью общества.
И решила доверить это сегодняшнему читателю – интересны ли дары предшествующего века нынешнему веку? По-прежнему ли притягателен труд первооткрывателей? Хотим ли мы, готовы ли принять эстафету предшественников?
И прав ли Берг, написав в своем дневнике: «Восхищение незаурядными людьми вызывает естественное желание подражать им?».