Андрею, семнадцатилетнему юноше, было интересно жить. Интересно, несмотря на домашние неурядицы родителей; интересно, несмотря на собственные неурядицы.
Эти «собственные неурядицы» были скорее небольшими препятствиями на пути к чему-то большому, которое ещё не открылось Андрею, но уже ждало его, тихо маня пальчиком: «Давай, Андрюша, давай, голубчик – я жду тебя!»
Ничего особенно не смущало юношу.
Любимые замшевые, светло-серые туфли, протерлись сверху до дырки: огорчительно конечно, но как интересно – есть повод преодолеть препятствие!..
Андрей взял материнский мешочек с мулине, мать когда-то вышивала и собирала в этот мешочек разноцветные моточки мулине; китайские были изящнее – с растяжками цвета. Растяжка шла от светло-зелёного до темно-зелёного цвета; от едва розового до густо малинового… интересно!
Залатать дырку на туфле, пожалуй, не удастся, но можно это сделать иначе! Андрей взял кусочек ткани, вымерял размер латки, нарисовал карандашом на ткани веселый цветок и принялся вышивать гладью, как учила когда-то мать. За вечер работа была сделана! Теперь аккуратно вырезать и наклеить водоустойчивым клеем; прижать на ночь и туфли еще можно носить. В сочетании с полосатыми красными брюками, пошитыми им самим, будет очень даже неплохо! Правда он немного прошиб в размере, и пришлось в итоге карманы застрочить, но это ничего: деньги, которых всё равно нет, можно носить в кармане рубашки.
На прошлой неделе он вместе со старшими товарищами Валерой и Ленидом ездили на базар в Запорожье, и Андрей купил себе модную рубашку – вся в петухах, красная; воротник с длинными отворотами, высокие манжеты с несколькими пуговичками…
Появилась ещё мысль пошить себе белую жилетку, а после успеха с туфлями, мысль расширилась: жилетку вышить гладью… Хорошо будет! Андрей мысленно потер ладошки от радости, хорошо!..
Знакомые сверстники, встречая, подтрунивали над его одеждой, но в глазах иных он замечал зависть. А чему тут завидовать? Бери и делай, ведь интересно же!
На следующей неделе сотрудники матери едут в Киев с ознакомительной поездкой. Она записала в «турне» сына вместо себя, так что нужно готовиться. Андрею хотелось побывать в Киеве, но такой возможности ещё не случалось, а теперь вот… он поедет. Интересно! Каков он – город Киев.
Мать сказала, что поездка на несколько дней и нужно бы взять две рубашки: вдруг запачкается одна – есть другая. Уговорила!
Ничего подходящего Андрей не находил. Перерыл весь шифоньер и добрался до бабушкиного комода. Чего-либо примечательного он не обнаружил в комоде, но внимание привлекла рубашка вышиванка:
- Что за рубашка, мамань? Чья это?
- Это бабушка твоя вышивала дедушке, когда они ещё молодые были. Они-то сюда приехали из-под Калуги. Бабушка в молодости умела вышивать, вот и сшила в подарок дедушке рубашку и вышила её по местному манеру.
- Что, бабушка вручную сшила рубашку?
- Да, швейной машинки у неё никогда не было!
Андрей, восхищаясь трудом своей бабушки, крутился перед зеркалом:
- А мне идёт! Правда, мамань?
- Конечно. А кому она не идет? Всем идет!
- Я возьму её с собой в Киев. Там надену! – Андрей сразу решил, что по Киеву он будет ходить в своих полосатых красных брюках, в замшевых с цветочком туфлях и в рубашке, пошитой вручную бабушкой. И хотя бабуся шила её не ему, а дедушке, ещё в двадцатых годах, носить довелось и ему, внуку.
- Такие уже не носят – смеяться будут, - заметила мать.
- Ну и пусть смеются! Зато такой рубашки ни у кого нет!
Автобусом они приехали в Киев, устроились в какую то гостиницу и на следующий день ринулись на экскурсии по древнему городу, который смотрелся вполне современно семидесятым годам двадцатого века…
Когда их «делегация», как, шутя, называл группу экскурсантов Иван Иванович, осматривала Парк Вечной Славы и смешалась на какой то миг с группой иностранцев, то наши путешественники быстро разобрались среди своих и чужих. Андрей фотографировал фотоаппаратом ФЭДом с выдвижным объективом, и немного замешкался среди иноземцев. Он гармонично вписался в пеструю толпу многочисленных иностранцев, и только вышиванка сбивала с толку близстоящих туристов.
Озираясь по сторонам, Андрей выбрался из суетного общества интуристов и сразу же наткнулся на «своих»:
- А мы уже думали, что ты решил за границу уехать, - пошутил кто-то, смеясь.
- Да, да! Видим, тебя за своего приняли…
- Его хоть и приняли за своего, а вышиванка - наша! Ни с кем его не спутаешь! Так что, Андрюша, от нас не сбежишь, - смеясь и хлопая по плечу, проговорил Иван Иванович.
Эпизод придал некоторую веселую гордость за всю группу провинциальных жителей и более объединил их.
После возвращения из Киева, Андрей с месяц носил вышиванку, удивляя местных жителей маленького городка своей экзотичностью. Он не расставался с ней во все дни, часто собственноручно стирал хозяйственным мылом; бережно и аккуратно гладил горячим утюгом, стараясь не подпалить ткань.
Потом рубашка стала понемногу расползаться – нитки от времени лежания рубашки в комоде, прогнили, ткань тоже ослабела и в некоторых местах порвалась. Жалость, будто к чему-то живому, тронула сердце юноши – рубашка вышиванка… Теперь уже никогда не ощутить её ласковое прикосновение к телу, никогда не пережить мягкую гордость за руки своей бабушки, с любовью вышивающее крестом орнамент.
«Спасибо тебе, родная, твой подарок и мне, внуку, тронул сердце» - такими не сформулированными мыслями прощался Андрей с рубашкой и чувствовал живую душу своей бабуси, которая с любовью смотрела на него из вечности.
Февраль 2012 год.