Руслан и Оксана

 









































Максим Рузский

Р У С Л А Н  И  О К С А Н А


Настя в школе не выделалась. Она была небольшого роста, с мелкими чертами лица, хорошо сложена, но этого никто не замечал, поскольку одевалась она просто, без затей и, что самое главное, никогда не красилась. На такую мышку никто внимания не обращал. Училась она хорошо, но кого это привлекает?
Первый мужчина Анастасии Григорьевны случился у нее в пятнадцать лет. Она не испугалась. Ей было интересно и смешно, а самое главное, ни капельки не больно. Подруги ей не поверили, а сама она из всего этого сделала неожиданный вывод, что это можно. Потом выяснилось, что детей она родить не в состоянии, и этот удручающий факт только прибавил ей уверенности. По ее наблюдениям, все мужики всегда хотят, и хотят именно тех, кто их не хочет. Но она не пустилась во все тяжкие, а разумно приберегла это свое оружие до действительно нужных дел. Она начала пользоваться им только в институте. В этих своих первых серьезных опытах она поняла, что может делать это неограниченно долго. То, что скромные преподаватели аккуратно шевелились внутри нее, не приносило ей никаких болезненных ощущений, но она все равно немного металась и стонала для вида, помня, как это делала актриса в кино.


У Насти был свой жесткий жизненный план.


Она хотела мотель.


Собственный мотель. Ей нравилось само слово, такое современное и яркое. Поэтому она поступила в строительный институт. Параллельно она учила бухгалтерию и секретарское дело. После института она даже немного поработала в проектной организации. Там очень обрадовались ее хватке, беглому пониманию чертежей разных частей проекта. Но как только она познакомилась с делом, ушла, напросилась в секретарши к какому-то предпринимателю, выбранному ею «по всем параметрам». У него она быстро доросла до референта, постигла тонкости составления договоров, дополнительных соглашений и искусство жонглирования этими двумя формами финансовых отношений между мужчинами.
Она сопровождала все сделки, чувствуя, что, несмотря на холодный и сухой язык договоров, каждая из них составлена человеком, читай мужиком, со всеми его слабостями.
Такой подход открывал перед ней огромные возможности на стыке психологии и предпринимательства.
Но в своем родном городе она не могла развернуться полностью, и, поняв основные механизмы нового капитализма, она решила, что ей не хватает только одного – денег.
Она не стала искать путь в общество богатых людей. Они ей были не нужны. Она решила только приблизиться к ним, чтобы тайно определить нужного человека и заработать у него необходимую сумму. Что она в состоянии это сделать – сомнений у нее не было.
Она взяла часть накопленных своих денег и приехала в подмосковный поселок, почти элитный. Там она огляделась и пошла в кухарки к хозяину дома с участком, куда часто приезжали машины также с мужиками.
Как она и предполагала, друзья отрывались на всю катушку, и поэтому кухарки у них не задерживались.
Вечером приходили местные девчата, и мужчины уводили их в подвал. Но никаких звуков оттуда не доносилось. Настя решила посмотреть, что там происходит и под приличным предлогом, с ведром и шваброй, спустилась вниз. Но в подвале никого не оказалось. Тогда она днем исследовала его на предмет потайных комнат и также ничего не обнаружила.
- Куда вы все уходите? – спросила она Федора Федоровича напрямик.
Он пристально посмотрел на нее и ответил:
- Завтра я покажу тебе, куда мы уходим.
Настя пожалела о своем любопытстве, но было поздно.
На следующий день, вечером, Федор Федорович призвал ее к себе и повел в подвал. Там он вынул из кармана электронный ключ он автомобиля, нажал кнопку, и часть каменной стены, обращенная к веранде, отползла назад, открыв тайный проход к фундаментам этой веранды. Федор Федорович подтолкнул туда Настю, придержал ее за плечо, чтобы она не упала на ступеньках, и включил свет.
Под верандой оказалась довольно просторная комната.
Федор Федорович провел свою кухарку к двум спортивным тренажерам, ввинченным в пол посередине помещения, и спросил:
- В какой ляжешь?
Этот странный вопрос ей все объяснил.
Настя поняла, что отступать некуда, разделась и легла в левый агрегат.
Федор Федорович не стал ее привязывать, а только показал, за какие ручки надо держаться. Она не кричала, не вырывалась и не плакала, а лежала бревном, выдерживая все совершенно равнодушно. Когда насилие над ее телом закончилось, Настя не взяла протянутые ей деньги, а спокойно сказала:
- Федор Федорович, я сама проявила излишнее любопытство, но если вы действительно хотите мне сделать приятное, то, пожалуйста, проведите интернет ко мне в комнату.
- Это еще зачем?
- С подругами переписываться.
Федор Федорович понял, что девушка, скорее всего, немного чокнутая, интернет ей провел, но больше ее не трогал.


Теперь в свободное время она могла предаваться своим мечтам о мотеле на высшем уровне. Она изучила заграничные примеры, продумала, чего в них не хватает для счастья русского человека, а что совершенно лишнее. Списала себе на винчестер и отечественные проекты этих новых придорожных кабаков. Даже догадалась посмотреть исторические справки о давно забытых почтовых станциях.
Присмотрела и место, где должно будет стоять ее сокровище: никому не нужное болотце перед поворотом в поселок.
Предварительная смета на это сооружение ее потрясла. Получалась огромная сумма. Ее предполагалось еще умножить на два, чтобы удовлетворить аппетиты всех согласующих инстанций. Она узнала даже мощность ближайшей трансформаторной подстанции, поговорила с электриками.


Настало время действовать.
Из друзей, приезжающих к Федору Федоровичу, она выбрала Сергея Ивановича, юриста по наследственным делам. Настя подсмотрела, как он колет дрова для камина, и этот поджарый, всегда аккуратно одетый, физически сильный мужик не вызвал у нее омерзения. Он должен был стать самым необходимым человеком. Обеспечить юридическое сопровождение всех сделок в этой страшной и неизвестной Москве.
Поскольку все по очереди заходили к ней на кухню, ей не составило труда намекнуть ему на свои «чувства».
- Но только ты и я, - предупредила она, - никаких друзей, и все в тайне.
- Где же мы будем с тобой одни? – удивился он, - Всегда кто-то рядом.
- У меня в комнате, - просто определила она, - постучишь SOS, знаешь?
- SOS знаю, - улыбнулся он.
Девушка его поразила своей пылкостью. Она, казалось, искренне любила его, целовала во все места, но не позволяла ни себе, ни ему никаких штучек из порнофильмов, все только пристойно, хотя и долго, пока ему не надоест.
Денег она не брала даже тогда, когда он настаивал.
- Не обижай меня, это с другими, - говорила она, кладя ладошки ему на грудь.
Так она выделила его из компании друзей и поставила на отдельное почетное место своего любовника.
Полгода она встречала его уже ночью, после вечерних развлечений приятелей, и этот особый десерт он ценил больше всего.
Но тут появился друг Сергея Ивановича – Олег.
Видимо они были знакомы с детства. Их шутки и разговоры сложились в сознании Насти в законченную картину.
 

Олег достиг больших высот. Его жена, Оксана, была до замужества писательницей, но сейчас не работала. В отношении к девочкам он проявлял тайную свою страсть к мазохизму, и они его боялись. О жене, матери и о других их знакомых Олег отзывался умно и доброжелательно. Беседу он вел блестяще, и Настя улыбалась его тонким наблюдениям, иногда даже не замеченным самим Сергеем Ивановичем. Денег у него было много, и он их не жалел.
«Вот, кто мне нужен», - решила она.


Однажды на кухню пришел сам Федор Федорович.
- Анастасия Григорьевна, Олег остался один, все разбежались, - начал он издалека.
- Я не хочу в «терзальню», - ответила она. - Я там только прибираюсь.
- Прости, я понимаю, что такое не для тебя, - извинялся он. - Но Олег очень силен в этом деле. Не все девчата его выдерживают. А у нас, сама знаешь, все по желанию. Сегодня только ты можешь спасти положение.
Настя задумчиво посмотрела на хозяина, как бы пожалела его, сделала вид, что решилась, сказала тихо, прикрыв руками груди под платьем:
- Я попробую, может, и стерплю как-нибудь. Но это уже за деньги.
- Не беспокойся, он платит хорошо, - обрадовался Федор Федорович.
Сначала Настя решительно взялась играть свою главную в жизни роль. Но по мере развития процесса она вдруг стала понимать, что что-то с ней происходит не то, что бывало раньше. Олег невольно затрагивал внутри нее струны, которые упорно молчали при прежних ее совокуплениях. Сладость этих моментов поразила ее. Она вообще не думала, что так может быть. Олег тоже иногда удивленно смотрел на распростертую перед ним маленькую девушку, с виду почти ребенка, которая не кричала в моменты его неожиданных атак, а только невольно хватала воздух, приоткрывая рот, как рыбка, случайно выпрыгнувшая на поверхность.
- Тебе не больно? – спросил он.
- Нет, мне хорошо, - отвечала она с детской непосредственностью.
Тогда он усилил свои старания, добился того, чтобы она вскрикнула.
- Вам надо, чтобы я кричала? – обернулась она к нему, насколько смогла в этом положении.
- Надо, - ответил он тоже без всяких экивоков.
- Делайте тогда так, - сказала она и сама боком надвинулась на него, показала, как сделать ей больно.
Олег начал терзать ее новым способом и старался насладиться криками Насти, вдавленной им в стальной станок.
Однако он не мог добиться от нее таких мук, в которые легко впадали девчата. Она не потела так обильно, не билась в станке перед ним в мучительной агонии. Вместо этого он вдруг ощутил, что она специально делает себе больно, сама надвигается на него, когда он бьет в ее глубину.
Олег рассчитывал свои силы, чтобы его наслаждение девушкой длилось не менее получаса.
Наконец, она перестала кричать и расслабилась перед ним. И тогда Олег впервые почувствовал нежность к измученной им Насте и не заметил сам, как закончил так сладостно, как никогда и ни с кем у него не получалось.
- Ну, ты даешь! – только и мог сказать он.
- Вы можете снять презерватив, мне не страшно, детей все равно не будет.
Олег не понял. Неужели она в состоянии продолжить?
- Ты согласна еще? – спросил он.
- Пойдемте на кровать, - ответила она. - Там посмотрим.
Олег помог девушке встать из станка и сам за руку, под локоток, проводил ее к надувной кровати. Она села перед ним, как русалочка, сложив ножки в одну сторону. Он погладил ее, помял ее девичьи грудки. Но она не закрывалась, не отползала. Простое ее личико с маленькими глазками было уставшим, но не испуганным.
Ему захотелось снова оказаться в ее глубине, непонятно как разместить в этой живой статуэтке твердеющего себя, снова заставить ее терпеть, пока он не кончит с такой же силой.
А Настя следила за его состоянием, ожидая момента, когда она снова сможет получить от него эти новые свои непроизвольные сжатия, которые он даже и не заметил.
Наконец, она подлезла под Олега и раскинула ноги, чтобы он овладел ею.
В этой классической позе он уже не мог так измываться над девушкой, как в станке. Да это было и не надо. Соединившись, они почувствовали взаимную пульсацию, проросли друг в друга, все сильнее и сильнее сжимая свои объятья…

- Только сделайте так, чтобы нас никто вместе не видел, - напутствовала его Настя, прощаясь.
- Я буду приезжать попозже, как сегодня, - обещал он.
- Не обязательно, - сообразила она. - Вы можете будить меня часа в четыре утра, я спущусь в подвал, ключ от этой тайной комнаты у меня есть. Я ведь здесь и убираюсь еще. Вот мой сотовый.
Это ему понравилось. Сонная Настя в станке была еще прелестней. Только постепенно она просыпалась в его руках…
Бывало, ей приходилось выдерживать вечером Сергея, а утром Олега. Но она выносила все с примерной стойкостью.
 

Вдруг в июне Федор Федорович внезапно уехал в Англию навсегда.
Дом он передал Сергею, чтобы он его продал. Появляться стали только закадычные друзья, Олег и Сергей. Иногда они приезжали вместе, звали кого-то из девчат, шли с ними в подвал. Хитрый Сергей Иванович не сказал Олегу о своей связи с Анастасией Григорьевной. «Может пригодиться», - подумал он.
Олег все лето соблюдал конспирацию, но осенью перестал оставаться на ночь, а просто просил Сергея подождать и запирался с Настей в комнате под верандой.
- Зачем тебе кухарка, - спрашивал Сергей. - Света намного лучше, вот она и пришла.
- Это как посмотреть, - таинственно отвечал Олег. - Да тебе какое дело!
Сергей был в ярости. Получалось, что мерзавка обманывала его. Держала за лоха. Продалась с потрохами Олегу. «Нет, - с ужасом понял он, - это мне она продалась. А Олегу она отдает себя искренне, полностью покрывая его ненасытную страсть, даже, наверное, позволяет себя терзать».
И Сергей Иванович определил, наконец, по их взглядам, репликам, что Настя с Олегом нашли друг друга, именно изнутри соединились так, как и не бывает на этом свете, как может, и то совершенно случайно, сотворить с людьми только любовь.
Уже осенью, 20 октября, они забыли запереть тайную комнату, и Сергей подсмотрел. Олег заметил друга, махнул ему, чтобы он вышел. Вскоре за Сергеем неожиданно грохнула дверь подвала.
- Что это он? – спросил Олег.
- Завидует нам, - ответила Настя. - Не обращай внимания.
- Впрочем, - добавила она, - было бы лучше, если бы он этого не видел.
- Ты так думаешь? – удивился Олег. - А что в этом такого?
- Олег, ты уже не чувствуешь разницы, - подсказала она, - Мы любим друг друга, а он только играет в Светку, которой безразличен.
Через несколько тактов Олег выпрямился и сказал громко, как разбуженный:
- Да он любит тебя! Ты ему даешь!
Настя тут же нашлась.
- Ты здесь с января, а я с июня прошлого года. Конечно, он несколько раз брал меня.
- Даже не несколько, - добавила она, надеясь на его сочувствие.
Но Олег изменился. Он встал, оделся, молча вышел из подвала. Настя стушевалась, как была нагишом, кинулась было за ним, но не догнала, вскоре вернулась и, преодолев растерянность, стала прибирать в комнате, протирать полы.


С этого момента стал приезжать только Сергей. Он ничего не рассказывал об Олеге. Настя так и не узнала, куда тот делся. Теперь Настя, играя свою унизительную роль, которую сама себе и придумала, полчаса специально стонала в станке под поверенным своего пропавшего друга.
Через месяц все снова изменилось.
- Придется продать этот дом, - сказал Сергей за ужином. - Я больше не могу тянуть.
- А я куда? – спросила Настя.
- А ты останешься здесь, - спокойно ответил юрист, - я даже буду навещать тебя, когда хозяйка будет в отъезде.
Настя насторожилась.
- Ты опять здесь устроишь дом свиданий?
- Нет, к сожалению, - отвернулся он. - Продам полностью. С тобой вместе.
- И с кем же мне теперь придется спать? – уже не выдержала Анастасия Григорьевна.
- Да перестань ты! – успокоил ее Сергей. - Хозяйка интеллигентная, добрая. Ей в голову не может прийти ничего такого. И про комнату под верандой ей ни-ни! Прибирать там будешь иногда, да и все.
- Или когда я приеду, то со мной и будешь спать, - криво улыбнулся он.
Все это насторожило Настю. Не такой Сергей Иванович лох, чтобы продать так оборудованный дом другому хозяину. Сам бы мог купить его запросто.
- Когда это все произойдет? – спросила Анастасия Григорьевна.
- Завтра.
Сергей Иванович проинструктировал Настю как себя вести, что говорить, и уехал.
 

На самом деле он оказался в сложном положении. Полгода назад Федор Федорович обязал его продать дом.
- Только не подведи меня, - умолял он, судорожно собираясь. - Вот на тебя доверенность, продашь, когда сможешь, у меня самолет в пять.
Однако этот дом никто покупать не хотел.
Каждый из клиентов сначала воодушевлялся такой счастливой и выгодной сделкой, цена была на редкость мала, но потом, после осмотра, а больше после разговоров с местными жителями, отказывался как-то молчком, переставал звонить.
С другой стороны, месяц назад умер друг Сергея Ивановича. Умер глупо, неожиданно. Просто погиб в автокатастрофе. Осторожный Сергей не стал выяснять всех обстоятельств его смерти, а занялся оформлением его наследства, так, как они оговорили заранее. Значительная часть досталась и жене, которую родственники Олега недолюбливали. В этом своем занятии он видел действительную дань памяти своего друга, много раз с чувством говорившего ему про Оксану Павловну.
Они успели до этого прискорбного события составить завещание, правильно его заверить и сохранить, чтобы ни мать, ни сестры не знали о его существовании и смысле.
Теперь Сергей Иванович ждал к себе Олегову жену, чтобы объединить эти две свои печали в одно выгодное предприятие.


Продать дом самой Оксане.


Он надеялся на ее безразличие к покупке и на безрадостное положение женщины, проживающей в усадьбе погибшего друга, где не обходилось и дня без намеков и колкостей в ее сторону.
Окольными путями он был в курсе, что этот месяц, необходимый ему для оформления всех ее наследственных бумаг, совсем извел бедняжку невольным бездействием и неопределенностью.
«Только бы она согласилась!» - потирал он руки в предчувствии прибыли.
Когда секретарша ввела Оксану Павловну в его кабинет, на той не было лица. Сергей даже смутился, не признав в ней сначала жену своего друга, высокую красавицу. Она исхудала, под глазами определились черные круги. Покачиваясь, она подошла к столу и опустилась в кресло как-то вяло, почти сползла по широкому подлокотнику.
«Отлично, - подумал поверенный. - Это нам и надо!»
- Как доехала? – спросил Сергей Иванович доверительным голосом.
- На метро. Я машину пока не вожу. Боюсь, – ответила Оксана Павловна.
- Ну и правильно, - поддержал Сергей Иванович. - Дел у нас немного, сейчас все передам тебе, и все.
Помолчали.
Оксана Павловна с безразличным видом смотрела на шикарный письменный прибор на большом сияющем столе.
- Наследство твое мной оформлено, - начал поверенный. - Вот бумаги, счет в банке, электронная карточка, вклады в предприятия, ключ от ячейки со слитками.
- Вот список перечисленных вкладов, - положил он перед женщиной листок. - Я для ясности все в рубли перевел в правом столбце.
Оксана прочла перечень своих денег, удивилась. Их оказалось не так много, как она считала. Сергей Иванович принял ее удивление за восторг.
- Владей на здоровье, мне только в радость помочь Олегу, - проговорил хитрый юрист, специально построением своей фразы поместив умершего друга в живые.
- Сколько он тебе должен? – спросила вдова, поддержав его тон.
- Он мне уже ничего не должен, - скорбно вернул Сергей Иванович Олега в список ушедших.
- Но усилия по составлению всего этого сколько-то стоят? – настаивала Оксана.
- Стоят, - уклончиво проговорил юрист.
- Так назови мне цифру, я заплачу.
Олег вставил Сергея Ивановича в свое завещание. Оксана Павловна все равно со временем могла прочесть эти бумаги. Поэтому поверенный поднял перед ней свои пустые ладони, обозначая этим, что разговор на эту тему неуместен.
- Как живешь, Оксана, - сказал он уже совсем домашним голосом, как говорил у них в гостях, когда Олег приглашал его на семейные торжества. Они когда-то вместе учились, и мама Олега даже ставила Сережу в пример. На что со временем оба еле сдерживали улыбки.
- Тяжело, Сергей. Мне в их доме невыносимо. Ночью Олег снится, проснусь, все на меня косятся, нарочито вежливы, будто это я …
Оксана не договорила, не смогла.
Их глаза встретились.
Сергей Иванович подметил в ее серых, свинцовых, как ему сейчас вдруг показалось, глазах непривычную твердость, тайное знание и уверенность в чем-то. Но тут же женщина изобразила слабость, почти панику, как она сказала, от постоянных упреков, что она не такой высоты птица, что Олег ее пригрел, ввел в их высокородную семью.
- Не верь всему этому, - проговорил он. - Их семья не столь царственна, как они полагают, если разобраться.
- И это тоже, конечно, - излилась Оксана, - Но они просто меня не любят. Я хочу сбежать из этого дома! В любую квартиру, комнату!
Настал долгожданный миг.
Сергей Иванович еле сумел скрыть свое торжество, отвел глаза, что-то подвигал на столе, поиграл авторучкой из мраморного прибора.
- У тебя теперь так много денег, что и дом по карману, - тихо сказал он. - Присмотрись, в этом списке отмечены строки доходов, которые будут сами расти.
Оксана Павловна перечитала бумажку.
Поверенный продолжил, стараясь говорить не вкрадчиво, а просто.
- Олег просил меня устроить тебя пристойно. Он предвидел эту ситуацию. Вот я и подобрал тебе дом, налоги с которого не отяготили бы.
- Дом?
- Дом. Сейчас съездим, посмотришь.
- Ты так добр, - как бы прослезилась Оксана.
- Не стоит благодарности, это моя работа, - ответил юрист.
Они заехали в кафе, перекусили, поехали за город.
Сергей Иванович вел свою иномарку быстро. Ему не хотелось давать Оксане время, за которое бы она поняла, что уже не нуждается в его услугах, может решить такой серьезный вопрос и сама, не торопясь, поразмыслив на досуге.
«Пусть позаботится, - подумала Оксана.
Сергей ей никогда не нравился.


По новому Рижскому шоссе они домчались до нужного поворота, проникли в лесной массив, подъехали к сплошному, каменному забору, уставились радиатором в тяжелые стальные ворота.
Их, видимо, ждали.
Ворота открылись, и машина переместила Оксану Павловну из поселка на ее будущую территорию.
- Вот и приехали. Что будешь смотреть сначала: дом или парк? – продолжил Сергей Иванович свое домашнее обращение с вдовой друга.
- Я устала, пойдем, пройдемся по парку.
После тревог этого утра, которое Оксана ждала с нетерпением и опаской целый месяц, и которое так счастливо и просто заканчивалось, заросший неухоженными кустами и низкими соснами участок действительно показался ей парком. Несколько дорожек, впрочем, говорили о чьем-то замысле. Но общий беспорядок, если бы она пригляделась, ясно показывал полное пренебрежение природой.
Они обошли все тридцать соток.
- Не так много, как у нас, - резюмировала Оксана.
- А зачем много? – Пояснил Сергей Иванович. - Много недвижимости – много забот, денег.
- Да, теперь мне надо жить проще. Одна все-таки.
- Вот и к дому пришли, - остановил он ее.
Дом в два этажа показался ей приветливым потому, что был выкрашен в веселый желтый цвет. Если бы он также был серым, как и цоколь, его громоздкая архитектура не смогла бы себя скрыть и Оксане Павловне вряд ли бы он понравился.
Низкие, длинные, как амбразуры, окна полуподвального этажа мрачно смотрели из серого грубо отесанного камня цоколя. Подслеповатые редкие окна второго этажа не были обрамлены никаким декором и казались маленькими.  Первый этаж освещался несколькими, наоборот, высокими, но столь узкими щелями, что принять их за окна можно было только, разглядев в этих щелях оконные рамы.
Двери дома открылись, гости прошли в холл, потом по короткой, но широкой лестнице несколько ступеней вверх, в высоченную гостиную, из которой уже длинная деревянная лестница, расположенная почему-то над камином, вела на галерею, идущую с одной стороны. Перекрытия второго этажа в гостиной не было. Над их головой была утепленная кровля. Но этот деревянный потолок шалашиком писательнице показался уместным, даже романтичным, и был принят ее воображением, как находка архитектора в стиле средневековых замков.
Их встретила женщина небольшого роста. На вопросительный взгляд Оксаны Павловны она немного склонила голову в намеке на поклон и сказала:
- Я повариха, и убираюсь в доме. Настя меня зовут.
Женщина была молода, лет тридцати, очень хорошо сложена. Но одежда не подчеркивала ее фигуру, и Оксана Павловна скорее угадала, чем увидела, ее тонкую талию, изящные бедра и небольшую высокую грудь.
- Оксана Павловна, - обратился поверенный к Оксане, таким образом, одновременно представляя ее кухарке, - Эта девушка осталась при доме. Ей просто некуда ехать. Если она не будет тебе неприятна, то ее можно оставить.
- Нет, я могу уехать к сестре в Углич, - заторопилась сказать заранее оговоренную фразу Настя.
- Не надо пока, - махнула рукой Оксана Павловна.
Сергей Иванович похвалил себя за такой ход. Получалась, что Оксана распорядилась, еще даже не вступив в права владения. Это давало ему надежду на успех в продаже этого странного дома.
Обошли и второй этаж.
С галереи, куда из гостиной вела эта невообразимо длинная деревянная лестница, можно было проникнуть в небольшой коридор, в котором четыре двери скрывали четыре маленькие спальни.
На первом этаже кроме гостиной располагался кабинет хозяина, кухня и спальня с удобствами.
Цокольный этаж осмотрели мельком, чуть приоткрыв двери.
Пока они ходили, в гостиной был моментально накрыт стол.
Сергей Иванович и Оксана сели обедать.
Настя прислуживала молча, как и велел ей юрист. Новая хозяйка ей понравилась: высокая, красивая, говорит литературным русским языком, что уже почти не встречается в России.
- А где у вас тут кухня? – спросила Оксана Павловна.
- А здесь же, вон в том углу. Там достаточно всего. Плита, холодильник, даже посудомоечная машина стоит, - ответила Настя, показывая на арочный проем. Арка была полукруглая, романская. При готическом потолке гостиной это было правильно, и Оксана отметила это.
Она решила, что Сергей специально подобрал ей такой хороший дом, чувствуя свою вину перед Олегом.
- А когда ты все устроишь с покупкой дома? – спросила Оксана поверенного.
- Это не важно. Ты можешь переехать хоть завтра. Там все давно на мази. Я тебе привезу бумаги сюда. Мне даже в пятницу это по дороге.
- Завтра? А Настя здесь будет?
- Настя всегда здесь будет, ей некуда уезжать, - улыбнулся Сергей Иванович.
Оксана Павловна поняла, что настал момент определиться. Но она все еще не могла привыкнуть к столь неожиданному избавлению от высокородных родственников.
- Анастасия, - позвала она. - Пройдемте по участку, вы мне расскажете толком, где здесь что.
- Вы прекрасно готовите, - сказала она, когда они вышли из дома. - Только для меня кладите поменьше перца.
- Это вы о жарком? Мне пришлось его купить, так неожиданно позвонили Сергей Иванович. Сама я не перчу совсем. Зачем, когда перец на столе. Каждый может поперчить себе по вкусу.
Эта домашняя тирада совсем успокоила Оксану Павловну. После прогулки она кивнула юристу, и они уехали.
«Околпачил женщину», - подумала Настя, закрывая за ними ворота.


В преддверии нового своего положения хозяйки дома, о котором она, конечно, никому не стала говорить, Оксана Павловна успокоилась, снова приобрела свой прежний вид, решила для себя несколько житейских вопросов.
Сменила машину на небольшую иномарку для легкой парковки в новом гараже, продумала размещение ценных бумаг и драгоценностей. Собрала свои вещи.


Оксана Павловна переехала в свой дом через неделю. Ее никто не проводил.


В тот же день Сергей Иванович привез ей документы, удостоверяющие ее права на здание и участок.
- Вот, все в полном ажуре, - весело сказал он ей, передавая папку с бумагами.
- Спасибо, Сергей, - ответила Оксана.
- Вот чеки, по которым надо заплатить, - продолжил он тем же голосом, как бы вскользь.
- Я заплачу, Сергей, как только придет экспертиза.
- Какая экспертиза? – встрепенулся поверенный.
- Которую сделает сторонняя риэлторская фирма, - спокойно ответила Оксана Павловна.
- Ты что, мне не доверяешь? – уже не так громко спросил он.
- Наоборот, - улыбнулась Оксана, - тебе будет только приятно от подтверждения правильности твоих усилий.
- Ну, ты, однако, не проста, - пробурчал юрист.
- Так меня Олег учил.
Сергей Иванович даже не остался обедать. Он, уходя, покачал головой на виду у Насти и удалился.
Оксана Павловна заметила этот его жест, еще раз поняла, что Настя ему давно известна.
«Дура, - думал Сергей, разворачивая машину. - Молчать надо ей в тряпочку! За такие гроши такой дом! Дура!». Будто не он сам продал ей этот дом, прибавив к цене двадцать процентов. Дом с какой-то странной тайной.


Оксана радостно стала устраиваться на новом месте.
Она заняла кабинет бывшего хозяина. Ей нравилась очень хорошая мебель, которую тот оставил, нравился вид из окна кабинета в сад. Поздняя осень не позволяла ей угадать, что за деревья были видны в саду. Но Оксана Павловна любовалась и их наготой, беззащитностью перед ветром и снегом, который уже днями налетал на них, еще не укрывая и не оставаясь на ветках.
Из ящиков письменного стола она, не приглядываясь, все переложила в ящик одного из книжных шкафов и забыла об этом.
 

Руслан Сергеевич пришел на работу в хорошем настроении.
В голове еще звучал новый мотив, который обещал стать очень светлой и простой песней. Даже слова к нему частью уже возникли и крутились в голове вместе с ним. Но Руслан знал, что это еще не то, что состоится, поскольку обыкновенно в последствие возникали другие слова, которые переворачивали все с ног на голову, а после этого приходила совсем уже талантливая музыкальная фраза, и песня, наконец, складывалась.
Но тут позвонил по местному телефону начальник риэлторской фирмы и попросил Руслана зайти.
Из своей комнаты Руслан перешел в его кабинет, благо двери были напротив.
- Вот для тебя настоящая задача, - протянул Руслану тонкую папку начальник, - Дом никто не покупал полгода по непонятным причинам, и вдруг его купила одинокая вдова.
- Ну и что? – сказал Руслан.
- А то, что сама заказала экспертизу покупки уже после того, как купила, - провозгласил начальник, - Ну не дура?
- Дуры, это по моей части, - поддержал его Руслан Сергеевич с мягкой улыбкой.
- Уверен, что ты получишь с ней истинное наслаждение.
«Как часто слова, сказанные бездумно, оказываются пророческими», - подумалось Руслану.
- Не шути так, - ответил он, - Мне только дам не хватало.
- Ну, все, иди, - выпроводил его начальник. - Мне некогда. Цена вопроса на переплете сзади. Время не ограничено, но не более двух недель.
Руслан Сергеевич перешел к себе.
Он никогда сразу не открывал новую работу. Сначала долго смотрел на папку с бумагами, настраивался на них, как на свое музыкальное сочинительство, которое было в его жизни главным. Но за сочинительство не платили, и ему приходилось заниматься и разными экспертизами покупок, когда их заказывали.
Он по опыту знал, что только пунктуальное выполнение именно им разработанного плана может привести к победе.
Сначала он составлял ведомость всех полученных документов. Эту ведомость он сортировал в EXCEL по важности бумаг так, чтобы иметь продуманную последовательность работы с ними.
Потом устанавливал истинность этих документов, проверяя каждый из них в тех организациях, где они и были созданы. На это уходило два-три дня. Все это он делал бездумно, специально почти не вникая в смысл. И только после этой рутинной работы он принимался за обдумывание хода покупки и возможных подвохов.
Применяя такой метод, Руслан Сергеевич обязательно натыкался на тайный смысл или какое-нибудь мошенничество. Этим он был известен. У него даже была отдельная своя фирма, состоящая из него самого, и с пустяками к нему не обращались.
На этот раз все было простым.
Документы были составлены так качественно, заверяющие их фирмы были настолько известны, что, казалось, бумаги делались именно для проведения с ними экспертных работ, а не для продажи самого дома с участком.
Только одно настораживало. Почему полгода дом не покупали?
Руслан Сергеевич за два дня проверил все бумаги и задумался. Наконец, он решил выехать на место. Это означало у него следующее: поселиться вблизи объекта, найти повод гулять там, познакомиться с соседями так, чтобы в нем не заподозрили сыщика, и многое, многое другое, что и составляло вторую его страсть, страсть к отгадкам тайн. Любимыми его книгами были рассказы о Шерлоке Холмсе. Он перечитывал их многократно, в лучших переводах.


Руслан выбрал ближайший дом отдыха и взял туда путевку на неделю. До объекта приходилось доезжать на автобусе, но он приноровился к расписанию быстро.
Второй своей базой он устроил комнатку на мансарде, окна которой выходили на улицу, где стоял этот дом. Просто снял ее на пять дней у милой пожилой пары. Очень удобно было именно окно. Оно выступало за фасад и состояло из трех створок, левая из которых была обращена в сторону объекта, и его ворота были хорошо видны.
Затем он принял вид отдыхающего. Ходил по окрестностям, нашел какую-то местную достопримечательность, и на вопрос о том, что ему здесь, собственно, надо в такую мерзкую осеннюю погоду, отвечал, что это особый замысел, что он пока им не скажет, чтобы не спугнуть удачу, но на днях они все узнают.
 

Уходил он из дома с большим кофром, в котором среди прочей оптики действительно был и фотоаппарат.
Первые два дня ничем его не порадовали.
Конечно, он выполнил программу минимум. Нашел заброшенный храм, сделал несколько профессиональных снимков. Один из них, во время сильного ветра, просто потряс его самого своей экспрессией. Он съездил в ближайший городок, и заказал распечатать снимок, и поместить в стальную рамку, которая влезала бы в его кофр.
Только на третий день ему улыбнулась удача.
Он сошел с автобуса и десяток метров шел рядом с девушкой, явно местной.
- Вот хочу дом купить, - неожиданно для себя заговорил он вслух, как бы обращаясь к ней, но так, чтобы она могла пропустить его реплику мимо ушей.
- Этот, - продолжил Руслан Сергеевич.
- Вот этот! – вдруг оживилась девушка и повернулась к нему вся, даже остановилась.
- Да, приехал сюда на съемки, а хожу мимо, никак не успокоюсь, - развил перед незнакомкой свое состояние Руслан.
Он знал, что люди, даже самые простые, живут только чувствами. И пустым разговором никого не тронуть. Обязательно надо показать свое смятение, досаду, горе, наконец, чтобы человек невольно заинтересовался.
- А его уже купили! – ответила девушка.
- Да что вы говорите? – удивился Руслан, - А я недавно читал, что он продается.
- Продавался, целое лето продавался, и дешево, - поддержала его попутчица. - Но вот какая-то дама его взяла.
- Да вы не расстраивайтесь, - продолжила девушка почти радостно. - Это вам повезло. Там такие хозяева были, что не приведи Господь!
- А что такое? – заинтересовался ее высокий и статный собеседник.
В это время они дошли до крошечной площади, или бульварчика. Девушка отвела Руслана в сторонку и стала взахлеб рассказывать ему, почему ни в коем случае нельзя было этот дом покупать.
- Там жил Федор Федорович, богатый такой мужчина и друзья к нему приезжали. Но не просто приезжали, а собирали у себя вечеринки. Вот туда и бегали некоторые наши девчата.
- Ну и что? – подзадорил ее фотограф.
- Ну не просто девчата, - замялась она. - А такие, ну, не совсем девушки.
- Я понял, - быстро помог ей Руслан Сергеевич, - легкого поведения.
- Ну да! – обрадовалась она тому, что самый тонкий момент в их разговоре был пройден.
- Но это сейчас не возбраняется, - уже вполне сознательно завел ее Руслан.
- Это у кого как, - остудила его она. - Они же и деньги брали! А еще там под верандой устроена у Федора Федоровича такая тайная комната, в которой сколько не кричи, никого не докричишься. Совсем звуки не пропускает. Там они девушку ставили в такой турникет, что она не могла пошевелиться, и измывались над ней, сколько хотели.
- И никто на них не жаловался? – спросил Руслан.
- А зачем? – удивилась доносчица. - Они сами туда шли. Никто их не тянул на аркане. 
Руслан Сергеевич понял, что девушка рассказала все, что знает, утолила всю свою ревность к смелым подругам, сама теперь испугалась, что посвятила чужого человека в их беду.
- Но теперь этого уже ничего не будет, - успокоил скромницу сыщик.
- Заболталась я с вами, - очнулась она. - А вы фотограф?
- Фотограф.
Руслан Сергеевич не оставлял за собой никаких тайн.
Он вынул фотоаппарат, поставил девушку у рябины, попросил ее снять на время с головы платок, позволил себе растрепать ее волосы, немного наклонил ее головку и сфотографировал так быстро, что женская таинственная улыбка, вызванная его прикосновениями, пропасть не успела.
Потом он взял у нее адрес, и тремя неделями позже она получила по почте уже оплаченную посылку. В ней был ее портрет в белой рамке, который она хранила потом всю жизнь.
Тайна этого снимка состояла в том, что рябина росла у белого высокого забора, и на девушку от него падал сильный отраженный свет, наложивший на ее шейку и щечку веселый и нежный рефлекс. А солнышко в момент съемки уже собиралось выйти из-за туч, и его набирающий силу свет, совсем волшебный, задержался в ее локонах и челке.
Никто не верил ей потом, что это не студийная съемка.
- Ну как вы не видите, - возмущалась она, - на рябине ведь иней! Что она специально в холодильнике была?


Потом он пошел в полицию.


Там, уже не от кого не скрываясь, он показал свое удостоверение, регистрацию сыскной фирмы и поинтересовался, не имеется ли фотографий гостей, посещавших дом Оксаны в течение прошедших четырех лет. На его счастье в отделении нашелся увлеченный своим делом Пинкертон, который коллекционировал никому не нужные фотографии посетителей поселка. Он обрадовался, что его труд вдруг пригодился, и целый час сидел с Русланом Сергеевичем, вынимая из хорошо отсортированной картотеки фотографии приезжих и проезжих. Руслан тоже достал свой кляссер, и они увлеченно сверяли снимки. Наконец несколько из них совпали, и Руслан карандашом написал на обороте своих фотографий даты, подсказанные молодым полицейским.
На прощание Руслан подарил ему фотоаппарат.
Это был не очень дорогой аппарат, но его объектив увеличивал в пятнадцать раз и снимал достаточно четко.
На такие знакомства Руслан Сергеевич не жалел денег. Он знал наверняка, что когда-нибудь это пригодится.

 

Риэлторская фирма соединилась с Оксаной недели через две.
- Оксана Павловна, я закончил проверку вашей покупки. Надо встретиться.
- Что-то не так? – насторожилась Оксана.
- Когда вы к нам заедите? – вместо ответа спросил риэлтор.
- А приезжайте сюда, - предложила она. - Я заплачу за выезд.
- Вы уже заняли дом?
- Две недели назад, - сказала Оксана Павловна.
- Я буду к четырем часам.
- Хорошо.
Такая нескрываемая резкость в разговоре показала Оксане Павловне, что где-то она продешевила.
К вечеру перед ней появился огромный детина, выше ее самой ростом, с копной каштановых волос на голове, скорее художник, чем клерк. Его лицо имело неожиданно одухотворенное выражение, и Оксана Павловна поразилась тому, что в крупности его черт не было никакой грубоватости, а, наоборот, мягкость и даже некоторая детскость, вызывали невольное доверие к этому человеку.
- Руслан Сергеевич, - представился он бархатным голосом.
- Оксана Павловна, – невольно выпрямилась перед ним Оксана с улыбкой на лице и с радостными искорками в глазах. Он ей понравился.
Риэлтор не торопясь осмотрел дом, с любопытством заглядывая во все двери. Все его поведение скорее напоминало беглый обыск. Поэтому хозяйка спросила:
- Вы как бы что-то ищете здесь?
- Ищу, но не нахожу, слава Богу.
- Так расскажите!
Руслан Сергеевич стал спускаться в подвал. Оксана пошла за ним. Там, также везде сунув свой нос, он, наконец, уселся за питейный столик и начал отчитываться.
- Оксана Павловна, все документы купли-продажи правильные. Все площади помещений, границы участка, даты и сроки выплат налогов в полном порядке. Никаких скрытых претендентов на строение нет. Дом новый. Сравнительно. Ему лет семь. Вот полный отчет.
И он выложил из папки на стол тонкую сшивку.
- Что же вас насторожило?
- Только легенды, только легенды, - определил, наконец, риэлтор свои сомнения.
- Но помилуйте! – воскликнула Оксана. - Какие легенды могут возникнуть за семь лет! Уж, не с привидениями ли дом?
- Надеюсь, что нет.
- Вы меня пугаете, - уже грустно проговорила Оксана.
Руслан Сергеевич посмотрел в потолок, как бы раздумывая, с чего начать.
- А за этой стеной, - показал он вдруг на глухую стену из рваного камня, - веранда, как я понимаю.
- Наверное.
- Уж точно веранда, - уверился он. - Я заметил, пока мы спускались, в окне виден ее кусочек с левой стороны.
- И что, если так?
- А под ней может быть еще одно помещение, - предположил риэлтор.
- Но туда нет никаких дверей! – удивилась Оксана. - Как там может быть помещение?
Странный риелтор, непохожий ни на риэлтора, ни на сыщика, почесал свою щеку, выразив, видимо, этим сомнение. Потом он посмотрел в глаза Оксане так продолжительно, что она насторожилась.
Однако, на самом деле, он просто не смог сразу отвести от нее взгляд, так ее большие серые глаза загипнотизировали его своей красотой.
Наконец он очнулся.
- Короче, я должен вам сообщить, что местные легенды говорят о наличии в этом доме какой-то скрытой комнаты, откуда не проникают никакие звуки, - сказал, наконец, он.
Оксана Павловна подняла брови.
- И что там может быть? Если звуки не проникают, может быть, их просто нет, звуков то?
- Не шутите. Люди ее называют «терзальней».
- Терзальней? – повторила Оксана странное слово.
- Не знаю, этой информации нет в документах, - заключил проверщик. - Это я выспросил у местного населения.
- Вы так далеко зашли в своих исследованиях?
- Напротив, это самое, что ни на есть ближайшее – соседские сплетни. Иногда они помогают набрести на истину, - проговорил специалист своего почти сыскного дела и замолчал.
Про себя он заметил несколько более блестящий пол в одном месте у каменной стены, разделяющей подвал и фундаменты веранды. Также его насторожили и глубокие щели между камнями. Они были так глубоки, что дверь за стену могла быть сделана в любом месте этой стены. Но он решил больше ничего не говорить.
- Так вы не советуете мне покупать этот дом? – спросила Оксана.
- Вы его уже купили. Ваши подписи на документах обратной силы не имеют.
- Но я еще не заплатила!
- Это не важно. Все равно строение уже ваше, и чем дольше вы будете тянуть с оплатой, тем больше нагорит пеней с пятого числа. Пока стоимость не растет.
Оксана Павловна была ошарашена такой экспертизой.
- Вы сделали даже больше, чем требовалось, - сказала она тихо.
- А вы и без меня знали о комнате? – спросил он уже напрямик.
- Помилуйте, я и сейчас уверена, что это вымыслы и наговоры завистников!
- Слишком странные вымыслы, я вам доложу, - заключил Руслан Сергеевич.
 

Когда он ушел, Оксана Павловна сама осмотрела каменную стену. Но дверь ей найти не удалось. Тогда она призвала в подвал Настю и устроила ей мягкий допрос насчет тайной комнаты.
- Не знаю я ничего, - отнекивалась кухарка. – У богатых свои причуды. Может и есть у них что-то. Только я там не была, и говорить напраслину не буду.
Уже второй человек врал Оксане Павловне.
Только риэлтор, выполнивший свое дело с примечательной дотошностью, ее не обманывал. Но таких честных людей становилось все меньше и меньше. И при всеобщем благоденствии никому почему-то не хотелось им верить.
Однако в существовании комнаты Оксана Павловна убедилась неожиданно быстро.
Вскоре она пошла в магазин. А на выходе их него ее догнала пожилая женщина, почти старушка, и укоризненно произнесла так, впрочем, чтобы слышала только Оксана:
- «Терзальню» себе приобрела, красавица.
Оксана кинулась было за ней, чтобы выспросить, что это она имеет в виду, но та ушла вперед с неожиданной быстротой, и догонять ее было неприлично на виду у всего поселка.
Она вернулась домой с твердым желанием найти эту дверь.
Но тщетно, никакой двери не было. Ни замочной скважины, ни щелей, отличных от всех остальных, ни окон под верандой.
 

Жизнь продолжалась, и Оксана Павловна увлеклась приспособлением здания к своим вкусам.
Они с Настей меняли шторы, скатерти, постельное белье. Но до серьезных нововведений у Оксаны Павловны руки не доходили. Она просто не понимала, что нужно у деревянной лестницы построить промежуточную площадку, заменить все замки, наконец.
В своем вдовьем горе Оксана, как наказанный ребенок, находила отдохновение в блеске полированной столешницы, белом своем ноутбуке. Она не однажды хотела достать фотографию Олега, но каждый раз боялась ее. Он приснился ей сразу после трагедии. Просил забыть, жить новой, независимой от него жизнью. Но она не могла преодолеть свое горе, и ей казалось, что через фотографию он подсмотрит это и осудит ее за слабость.
Когда Оксана Павловна посчитала весь дом преображенным по своему вкусу, она возобновила переписку с редакторами издательств, в которых работала или часто бывала до замужества.
Наконец стало даже что-то получаться.
Начали приглашать на редакторские вечеринки, давать написать рецензии, обзоры.
Не Бог весть что, но Оксана Павловна не торопилась, понимала, что должна восстановить беглость своего письма, стиль, освоить Word.
С утра Настя предлагала меню на день, и хозяйка, не привыкшая повелевать, соглашалась с ней, внося незначительные свои пожелания. Да и те вскоре были Настей запомнены, и Оксана Павловна просто выслушивала, что будет на обед или ужин и кивала с улыбкой, подмаргивая еще и глазами, чтобы выразить одобрение одинокой девушке.
 

Так прошло полгода.
К весне в доме все так утряслось, наладилось, что Оксане Павловне иногда казалось, что вот оно и есть счастье: работать, безмятежно отдыхать, прогуливаясь по лесам, заглядывая обогреться в уютные пустые кафе. Вечером снова присесть к компьютеру, посмотреть письма, составить темы работы на завтра.
Весна воодушевляла ее.
Только разговора с Настей у нее не получалось. Казалось, Настя постоянно находится в каком-то напряжении, ждет подвоха, обмана, чуть ли не горя.
- Ну что вы все дуетесь, - не выдержала однажды Оксана. - Не улыбнетесь никогда.
- А чего улыбаться-то? – был тихий ответ.
- Да ладно вам, Анастасия! – взяла Оксана Павловна девушку за локоть.
Но это прикосновение вызвало в Насте неожиданное напряжение. Она вся вытянулась, и, не убирая свою руку, застыла в полной неподвижности.
- Не обижайтесь, - отвернулась от нее Оксана. - Я вовсе не хотела вас смутить.
Ей стало грустно.
«Если бы тут был Олег!» - подумала она.
Она взяла из глубины ящика стола фотографию погибшего мужа и поставила на комод, рядом с анкерными часами.
Настя вся изменилась.
Она подошла к портрету, всмотрелась, спросила, кто это, и, узнав, что это Олег, муж ее новой хозяйки, повернулась к ней с неожиданным интересом:
- А где он сейчас?
- Он погиб в автомобильной катастрофе. За полтора месяца до нашей с вами встречи.
- Вот почему… – проговорилась она и быстро вышла.
Оксана Павловна поняла, что Настя знает Олега.
Она не пошла за миниатюрной кухаркой, а стала думать. Только полгода она прожила в покое. Теперь эта девушка неожиданно обрушила на нее уже забытые мысли о таинственной комнате, о смерти Олега, о почти сказочном предупреждении: «Пытошную купила!»
Нет, не так, не пытошную, а «терзальню».
Именно «терзальню», то есть не с целью что-то узнать у человека, а просто так, ради удовольствия его болезненно унизить, услышать крики, стоны.
«Комната, из которой не слышны звуки», - вспомнила Оксана.
Она закрыла дверь кабинета на ключ, выбросила на пол все из книжного шкафа, куда убрала бумаги прежнего хозяина, стала их разбирать прямо на полу, стоя на коленях.
Бумаги она быстро перелистала и отодвинула в сторону.
На дне шкафа лежал электронный ключ от автомобиля. Сам, являясь брелком, он был прикреплен к другому брелку, вычурному и странному, с изображением улыбающейся девушки.
Она знала, что батарейка в таком устройстве должна быть всегда новой. Оделась, поехала в ближайший городок, в универмаг. Мальчик, сидевший за маленьким прилавком, вставил ей в этот приборчик новую батарейку.
Вернулась. Поставила машину в гараж. Сходила за своей связкой ключей. Спустилась в подвал и заперла за собой дверь. Она по свету в окнах знала, что Настя у себя. Читает или вяжет. Свет в подвале она не выключила, но опустила все шторки на окнах.
Она уже предвидела, что должно произойти.
Однако испугалась до смерти и застыла в страхе, когда, после нажатия на электронный ключ, часть каменной стены стала медленно уходить в саму стену.
Хорошо, что Оксана Павловна успела сесть прежде, чем нажала кнопку. Каменная дверь уже давно откатилась и встала в глубине стены, а Оксана еще сидела не в силах подняться.
«Надо же это все посмотреть», - думалось ей.
Она огляделась, проверяя, не видит ли кто ее, медленно встала и пошла к проему в стене.
«Нет, стоп! - сказала она себе. - Надо сначала научиться ее закрывать».
Она нажала на другую кнопку, и каменная дверь встала на свое место. Потом опять открыла, потом снова закрыла эту глыбу.
Так поиграв в электронный ключ, как Людмила в шапку-невидимку, она успокоилась. Уже бодро Оксана Павловна прошла в проем, нащупала рукой выключатель и спустилась на четыре ступеньки в низкое, меньше двух метров высотой помещение.
Когда она подняла глаза, то увидела светлую комнату, может быть излишне освещенную, но вполне пристойную и хорошо прибранную.
Посередине сияли хромом два одинаковых тренажера. Вдалеке лежала большая синяя надувная кровать. На ней были аккуратно сложены простыни, одеяла, толстые матрасы.
Стены комнаты были обиты белой кожей, под которой угадывался толстый слой ваты. Так, большими ромбами, обивают стальные двери.
«Какая же это «терзальня»?» – подумала Оксана Павловна.


Но это она и была.


Постепенно новая хозяйка начала понимать, что тренажеры не тренажеры, а станки для случки мужчин с женщинами, что потолок также обит кожей, что комната освещена не лампами, а софитами, которые можно поворачивать в любую сторону. Она разглядела странные потертости на стенах. Подошла к стеклянному шкафу в углу. Нашла в нем разные гадости: кожаные ошейники и наручники, пластиковые цепи.
Все было сделано так, чтобы ничем случайно не поцарапать, не поранить женщин.
- Значит, правда, - заключила она вслух.


Оксана поняла, что Олег бывал здесь, в этом доме. Поняла она, что бывал здесь и Сергей, что оба они были знакомы с бывшим хозяином. Но интересоваться, зачем они сюда приезжали, Оксана не стала. Она боялась узнать об Олеге какую-нибудь мерзость, с которой станет труднее жить. Да и все равно обманут! Наврут с три короба.
Она успокоилась и решила не показывать Насте вида, что подозревает что-то плохое. Но та и так ей почти не попадалась на глаза, избегала ее, выполняя все по дому как тень, осторожно ныряя то в кухню, то в прачечную.
Оксана Павловна вытерла слезы с какой-то злостью, резко их размазывая. Пошла умылась, села у зеркала.
На нее смотрело изысканное, красивое лицо. Изящные губы. Огромные серые глаза с умным взглядом. Брови двумя дугами, тонкие. Она повернула голову, чтобы увидеть свою любимую, почти не заметную, горбинку носа.
Вспомнила о хорошей книге на ночь. Горько улыбнулась сама себе и пошла спать.


Оксана Павловна стала замечать в поселке и девушек, которые отдавали себя в комнате под верандой. Они невольно задерживали напряженный взгляд на Оксане, пытаясь понять, знает она или нет. 


Так постепенно Оксана Павловна понимала, что живет во лжи, сама ни разу никому не сказав неправды.

 
За эти полгода, что прошли до осени, Оксана Павловна преуспела в знакомых редакциях. И хотя ее доходы от писательства были во много раз меньше, чем от роста вложенных везде денег, их хватало на поддержание дома и на еду, чем она очень гордилась.
Она ездила на своей новой маленькой изящной машинке в Москву раз в неделю. В редакциях, где основная деятельность заключалась в разговорах, а вычитка текстов исполнялась между делом, она узнавала московские сплетни. Теоретически можно было туда и не ездить, вся работа и Оксаны Павловны и редакторов делалась ими сразу в сети или передавалась друг другу по интернету. Но практически именно посещение редакций, эти интеллигентские разговоры о театре, о выставках и кино, создавали то сообщество авторов, которым давали работу.
Оксана Павловна прочно утвердилась в этом писательском клане.
Она входила в комнату редакторов без стука, с улыбкой, будто весь день уже была здесь. Ее высокий рост и особая стройность фигуры, завершенной высоко поднятой головой с пышной копной светлых волос, сразу вносила в коллектив предвкушение радости от общения с ней, от ее шуток, суждений и взглядов, предугадывающих общее настроение.
Олег не ценил всего этого, называл выпендриванием, доходящим до идиотизма, и теперь, не оглядываясь на него, она могла дать волю своей артистичности.


Она блистала!


Однажды, уже поздней осенью, побывав в двух или трех издательствах, Оксана Павловна возвращалась в свой странный дом.
В дороге думала о своей жизни.
«Вроде и наладилось все. Дом, своя кухарка. Все это прошлое никому не нужное. Странная комната ею найдена и никакой особой загадки не представляет. Или представляет?»

Она проезжала как раз мимо риэлторской фирмы, где заказывала экспертизу покупки дома. Ей вспомнился этот огромный Шерлок Холмс. Она остановила машину, позвонила ему.
- Слушаю Вас, Оксана Павловна, - ответил он сразу.
«Записал имя на телефон», - поняла она.
- Вы мне нужны, - проговорила Оксана нарочито просто.
- В пятницу я свободен.
- Вы мне нужны сейчас, немедленно.
- А где вы находитесь?
- Тут, под окнами вашей фирмы.
- Мигните фарами, я спускаюсь.
Когда он втиснулся в ее машину, Оксана сразу обратилась к нему со своим предложением.
- Мне нужно сделать профессиональный обыск в моем доме.
- Вы еще не нашли комнату под верандой?
- Нашла.
- Тогда что же еще?
- Я хочу именно вашего участия. Вам я верю, вы не лжете, как все.
Помолчали.
- Моя кухарка уехала на три дня, и другого такого момента не будет, – продолжила Оксана. - Потом надо, чтобы вы приехали в моей машине и я же вас отвезла обратно. Я хочу сохранить втайне ваш приезд.
- Разумно, - сказал Руслан Сергеевич. - Сейчас я схожу за чемоданчиком, и мы поедем.
Он не стал говорить о деньгах. Это понравилось Оксане. Теперь, что ни попроси, сразу слышишь цену.
В дороге молчали.
Когда Оксана Павловна заговорила, Руслан приложил палец к губам. Оксана подняла брови. Он пожал плечами.
Приехали затемно.
Руслан Сергеевич вынул из кармана блокнот, написал в нем пару строк, подал Оксане.
«Пока я не обойду кухню с прибором, ничего не говорите, пожалуйста», - прочитала она.
Он вынул из чемоданчика какую-то коробочку, медленно обошел все стены, в двух местах вывернул розетки, вынул черные фасолины, сложил в маленький термос.
- Ну вот, - сказал он. - Теперь рассказывайте.
- Да мне нечего добавить, - сказала потрясенная Оксана Павловна. - Вот так же очистите мне весь дом, пожалуйста. Сколько бы это ни стоило.
- О цене поговорим в конце моей работы. Вы ее определите сами. Но мне придется жить у вас два дня. Завтра и послезавтра до вечера. Раньше не управлюсь.
Сели ужинать. Оксана Павловна высказала ему свою проблему:
- Я не могу жить здесь вслепую с кухаркой, которая была при прошлом хозяине.
Руслан поднял на нее глаза.
- Настя была при прошлом хозяине?
- Да. Это простая женщина, миловидная даже. Очень исполнительная. Она одна и содержит дом. Готовит, постоянно убирает, моет полы.
- А кто ее вам рекомендовал?
- Сергей Иванович сказал, что ей уезжать некуда, и я сама оставила ее. Она прижилась к этому дому. Это важно.
Риэлтор промолчал. Он знал, кто такой Сергей Иванович по бумагам.
- Начнем сегодня, или вы устали? – спросил он после ужина.
- Да, надо начать, - согласилась Оксана Павловна. - Завтра отосплюсь.
Страх постепенно овладевал ею.
Они спустились в подвал.
Оксана Павловна открыла потайную комнату, и они вошли в нее.
Исследователь чужих тайн не удивился. Он обошел стены со своим приборчиком, но тот долго молчал, пока неожиданно не запищал у женского станка.
- Этот жучок не разбирая тренажер не вынуть, - сказал Руслан.
- Может он где-то снизу? – предположила Оксана, входя во вкус поисков.
Отвинтили четыре болта, приподняли всю конструкцию, нашли гнездо в полу и там само подслушивающее устройство.
Руслан сначала прозвонил подходящие к нему провода.
- Отключено. Тока нет, – констатировал он.
Нашли и еще пару жучков. Даже без подводок.
- Это радиожучки, Оксана Павловна, - пояснил Руслан, - в них батарейки надо менять.
Он разобрал один из них. Замерил тестором крошечную таблетку, быстро повернулся к Оксане:
- Новая!
- Как новая! – удивилась Оксана. - Уже год я здесь живу одна.
- Значит, не одна вы знаете о комнате, - сказал Холмс.
- Только Настя может сюда зайти, если у нее есть электронный ключ.
- Вы прибираетесь тут? – спросил Руслан.
- Полно вам. Я сюда зашла только один раз.
- А здесь прибрано. Видите, пыли нет.
Оксана Павловна побледнела.
- Как хорошо, что я вас позвала. Вовремя.
- Это неизвестно, вовремя или нет. Теперь, когда мы очистим дом, это могут заметить. Что вы скажете?
- Скажу правду. Вызвала ФСБ, заплатила за работу.
Руслан Сергеевич кивнул.
- Это правильно, ФСБ еще побаиваются. Все эти приборы с радиорынка. Работа чистая, но не профессиональная.
- Почему? – удивилась Оксана.
- Потому, что мы с вами легко их нашли. Те, с проводами, сделаны при строительстве дома. Без проводов понадобились позднее, когда те стали не нужны.
Они вышли, задвинули каменную дверь, поднялись на второй этаж.
Оксана устроила его в спальне, показала туалет и ванную комнату, и они расстались до завтра.
Оксана Павловна, решившая было не спать, заснула на удивление быстро. Присутствие в доме надежного мужчины ее успокоило, а нервный вечер со своими отгадками утомил.


Наутро они встретились на кухне, куда Руслана привел давно не вдыхаемый им запах качественной домашней еды.
Он вообще не обращал внимания на еду. Она для него была простой необходимостью, почти неизбежностью, мешающей в работе. Умея хорошо готовить, он, полностью поглощенный своей разнообразной деятельностью, был чужд «этим совершенствам».
- Здравствуйте, - приветствовала его Оксана Павловна в длинном халате.
Когда она стала наливать чай, халат провис и Руслан увидел ее грудь, маленькую и, видимо, тугую.
Ему стало совсем одиноко. Но он совладал с собой, постарался есть не спеша.
- Простите, - заметила свою небрежность Оксана Павловна. - Я здесь одна, совсем распустилась.
- Это я одичал, - признался риэлтор.
И они рассмеялись.
- Ну как ваши исследования? – спросила Оксана, когда неловкость прошла.
- Я спал, все узнаем за сегодняшний день. Пока рано говорить о результатах.
Оксана еще раз отметила непосредственность этого человека. Таких сейчас и нет уже.
- Вы не похожи на риэлтора, - не выдержала она.
- Это правда. Я радиотехник по специальности. Но увлекаюсь сыском. Меня приглашают для расследования таких загадок, как эта.
- Вы работаете при риэлторской фирме?
- Нет, я у них снимаю комнату. У меня свое дело. Просто при них удобно, никуда бегать не надо в основном.
Оксана Павловна чуть отклонила назад голову в знак восхищения перед гостем.
Он заметил, улыбнулся своей детской, открытой улыбкой. Поблагодарил и встал из-за стола.


Руслан Сергеевич излазил дом снизу доверху. Он прополз и по чердаку, чтобы убедиться в его нетронутой запыленности. Исследовал гараж, все комнаты, но больше никаких жучков не нашел. После обеда он скрылся в комнате Насти и не показывался до вечера. Только за ужином Руслан обмолвился с Оксаной несколькими фразами, но его вид ей не понравился.
- Вы не довольны своей работой? – спросила она.
- Работой? – переспросил он в задумчивости, - Я не доволен ее результатами.
- Что так?
- Завтра все вам расскажу, - и он посмотрел на Оксану Павловну, как смотрят на заболевшего ребенка. - В любом случае мы с вами что-нибудь придумаем. Не волнуйтесь.
Оксана поняла, что у Насти он нашел серьезные свидетельства чего-то страшного. Она уже была не рада, что пригласила его. Но, вставая из-за стола, Руслан Сергеевич одарил ее своей детской лучезарной улыбкой, и сказал:
- Спите спокойно, все, что я раскопал, давно случилось. Это история. А любая история уже ничем никому не грозит.
- Если мы с вами будем благоразумны, - добавил он.
Это «мы с вами» Оксану успокоило. Она поняла, что в любом случае не будет брошена им на съедение обстоятельствам. Она опустила голову, чтобы волосы упали и загородили от него ее невольную улыбку.
А дело было вот в чем.
В комнате Насти Руслан нашел диск DVD. На нем было несколько видеозаписей встреч Насти с Олегом в тайной комнате. Уж как удалось ей кроме прослушки вести еще и видеонаблюдение, он не догадался. Видимо она не надеялась на устные договоренности, и самые главные для себя события собрала на этом диске. Прослушка тоже была на отдельном DVD. Кроме этого, в ее книжном шкафчике он нашел копию договора, в котором Олег передавал очень большую сумму самой Насте на строительство мотеля. Правильно заверенную копию. Понял он и основное занятие кухарки – проектирование небольшого отеля с автостоянкой и крошечной автомастерской. Конечно, самого ее проекта не было, но были рисунки планов этажей, почти повторяющие планы уже где-то реализованного чужого проекта, который тоже в компьютере был. Наткнулся Руслан и на своеобразный дневник молодой женщины, где она по датам указывала события своей жизни в виде мужских имен и кратких пояснений. Так он точно установил дату ее главного разговора с Олегом, дату получения от него копии договора, дату последней с ним встречи и дату переезда в дом Оксаны Павловны.
Складывался настоящий образ Анастасии Григорьевны. Никакая она не кухарка, а умная и волевая хозяйка своей судьбы. Даже не хозяйка, а строитель, кузнец своего счастья.
Будто можно построить счастье, ударяя молотом по наковальне?
Руслан скрупулезно все зафиксировал, сделал копии файлов, слил все это на маленький внешний жесткий диск, который принес с собой. Долго клал все вещи на свои места, сверяясь с фотографиями, сделанными до обыска.
Работу он закончил к четырем часам утра. Оставил на столе в кухне записку, чтобы его не будили, и проспал до полудня.
Проснувшись, он отказался от завтрака.
- Я еще поработаю часок, а потом за обедом все вам расскажу, - пояснил он Оксане Павловне.
За этот час он вернул жучки под станки в тайной комнате, установил на дереве свою видеокамеру и передатчик к ней, принял душ и переоделся.
Наконец, он съел поданный ему обед, приготовленный еще Настей, и стал докладывать Оксане Павловне о результатах обысков.
- В доме, найдено два тайника. Один, как маленький плоский сейф. Я его не открывал, но в нем ничего нет.
- Как это возможно? – удивилась Оксана Павловна. - Не открывали, но знаете, что он пустой?
- Он простой, и в замочную скважину можно просунуть камеру с фонариком.
- Вот как? – удивилась Оксана.
Второй тайник в самой комнате под верандой. Он в механизме отодвигающейся двери.
- Тоже пустой?
- Нет. В нем вот эта сумма денег, видимо запас для непредвиденной оплаты женщин.
Оксана Павловна взяла увесистую пачку долларов.
- Что еще? – спросила Оксана.
- Только не пугайтесь, примите все это как историю, которая произошла независимо от вашего желания, и с ней уже ничего не сделаешь.
- Да не томите вы, - взмолилась Оксана. - Уже второй день меня пугаете!
Руслан Сергеевич передал ей список вещественных доказательств. Он был не длинен.
Видеозаписи встреч Насти с Олегом
Прослушка Олега и Сергея Ивановича
Проект мотеля в отдельной директории (Автокад)
Копия договора с Олегом
Дневник Насти (EXCEL)
Переписка Насти с подрядчиком и Сергеем.
Оксана Павловна не смогла все понять сразу. Она подняла на Руслана испуганные глаза и спросила:
- Вы мне простыми словами объясните все это.
Руслан Сергеевич подвинул к ней белую коробочку и провод USB.
- Вот внешний жесткий диск, который работает с вашим компьютером. На нем все здесь перечисленное собрано. В двух словах история такова. Настя не просто кухарка, она достаточно квалифицированный проектировщик и бухгалтер. Ее цель – построить гостиницу, мотель, и стать его собственницей. Для этого она привлекла Сергея Ивановича, как юриста, и вашего бывшего мужа, Олега, как инвестора. Взамен на свои встречи с ними она получила от Сергея юридическое сопровождение своих замыслов, а вот Олега, видимо, любит искренно, поскольку он передал ей часть своих денег, достаточных для строительства.
- Как передал? – удивилась Оксана, - за что?
- Это неизвестно, - смутился Руслан. – Но я думаю, как любимой женщине.
- Но ведь я его любимая женщина! – закричала Оксана, - Он что, с ума сошел!
Руслан помолчал.
Оксана Павловна поняла, что уже у Олега не спросишь, почему он так поступил. Закрыла лицо руками.
- Врете вы все, - сказала тихо. – Не может такого быть. Он любил меня до самого конца.
- И вас тоже любил, - согласился Руслан. – Поэтому и вам дал возможность жить отдельно от его родственников и пристойно.
Молчали минут пять. Оксана перечитывала список, брала в руки белую коробочку, отодвигала ее от себя. Не слушала, как Руслан пояснял ей что-то, говорил, что привел в комнату Насти в тот же вид.
Наконец, Оксана Павловна повернулась к Руслану. Слезы сделали ее старше, она растерялась, спросила именно его, открывшего для нее этот срам:
- Что же мне теперь делать?
- Ничего не делать, не подавать ей вида, понять, почему так произошло, может быть, простить их.
Оксана Павловна сжала кулаки.
- Только не надо лелеять мысли о мести! – продолжил он. - И не увольняйте ее, пока не разберетесь до конца.
- Да я ее вышвырну завтра же! – вскричала Оксана Павловна, рыдая.
- И сделаете непростительную ошибку.
Когда Оксана, наконец, успокоилась, она спросила с удивлением в голосе:
- Почему же я должна терпеть?
- Ну, она-то терпит это с того момента, как вы поставили портрет мужа на комод в кабинете. И ничего. Значит все не так просто. Разберитесь до конца. Вы же не простой человек, вы писатель.
Оксана Павловна посмотрела на Руслана с восхищением. Кивнула.
- И электронный ключ от комнаты под верандой у нее тоже есть, - добавил он.
Пока Оксана Павловна приходила в себя, Руслан пошел собирать свой чемодан. Вернувшись, минут через пять на кухню, он увидел, что она плачет. Он подошел, положил ей руку на плечо.
«Нет, я не буду убивать эту Настю! Я сама изменю тебе, Олежка! Сейчас же!» – решилась Оксана.


Она поднялась, посмотрела на своего Шерлока Холмса неожиданно смело, сказала твердо, как никогда с ним не разговаривала:
- Руслан Сергеевич, у меня к вам еще одна просьба, вовсе не относящаяся к вашим талантам, совсем простая.
- Я готов для вас сделать что угодно. Я уверен в вашей искренности и правильности решения.
- Мне для анализа этих данных, - она положила руку на белую пластиковую коробочку, - надо самой почувствовать, как мужчина владеет женщиной в станке, ведь в станке все там происходит?
- В станке, - согласился Руслан.
- Вот и пойдемте вниз, - закончила она жестко, - вы мне в этом поможете.
Руслан Сергеевич понял, что этот ее порыв может потом оказаться напрасным. Но отказывать женщине, так решительно предложившей себя, значит оскорбить ее. И он пошел.
У него была почти одна минута пока они шли и вторая минута, пока раздевались, чтобы придумать, как это сделать, не задев чувств Оксаны Павловны и, одновременно, выполнив поставленную задачу, то есть показать ей, что в станке женщина унижена самим положением, невозможностью двигаться, ответить на ласку мужчины.
Но оказалось, что это он сам ничего не понимал в этом странном станковом деле.
Ни с ним, ни с ней такого счастья никогда не случалось!
………………………………………………………………………………………………………..
- Я уже больше не могу, - взмолилась она.
- Еще разок, - шепнул он, - пожалуйста.
Но ее не надо было упрашивать. Она обвила руки вокруг его мощной шеи и отдалась ему, уже родному, с новой, неизвестно откуда взявшейся силой.
Наконец он завернул ее в простыню, положил на кровать, оделся и вышел первым.


Потом было неловко.
Они молча выехали с участка. Она сама вернулась закрыть ворота. Почти всю дорогу молчали.
Оксана везла Руслана в Москву не спеша.
Ей не хотелось с ним расставаться.
- Что вы мне не договорили? - спросила она спокойно.
- В машине жучков нет, ваш кабинет тоже не прослушивается, - также спокойно отвечал Руслан Сергеевич.
Что-то рассказывал еще.
Она его не слушала, наслаждалась его голосом, таким тихим и уверенным.
Этот неожиданный эксперимент в комнате под верандой для них не прошел безболезненно. Он боялся оглянуться на ее ноги, на всю, уже не чужую ему женщину, а она просто физически ощущала его крупное тело в тесноте салона рядом с собой. Замечала с тоской, что не может остаться одна, боится.
У первого метро, которое было на их пути, она остановила машину. Больше терпеть эту муку она не смогла.
- Вот ваш гонорар, - протянула ему конверт.
- Звоните, Оксана Павловна, - сказал он, укладывая деньги в карман. - Звоните по любому поводу.
И вышел.
Оксана отъехала немного, снова остановилась и долго ждала, пока сердце перестанет колотиться в груди от всех этих двух дней, проведенных с Русланом, которого сама же пригласила, сама же и привезла.
«Руслан – это означает лев», - подумала она.


А сам Руслан Сергеевич доехал до своей маленькой квартирки, включил компьютер, вставил в него какую-то штуковину, и успел увидеть на экране, как машинка Оксаны подъезжает к гаражу ее таинственного дома. Свет в окне Насти еще не горел.
- Слава Богу, - сказал он вслух и выключил компьютер.
 

Руслан никогда не оставлял за собой тайн.
Несмотря на то, что его обыск был закончен и оплачен, он продолжил работу над этой темой, чувствуя, что здесь зарыта не одна собака.
Судя по проводке документов на куплю-продажу дома, все их сделал и оформил Сергей Иванович, который знал Федора Федоровича и был другом мужа Оксаны Павловны, Олега.
Этот Сергей никак не мог продать этот дом целых полгода, хотя доверенность на продажу получил от Федора Федоровича в день его отъезда из страны, а цена на дом была просто смехотворной.
Вдруг погибает Олег.
Тогда через месяц Сергей продает дом вдове Олега за цену, превышающую объявленную на двадцать процентов.
По датам на фотографиях, сделанных местным Пинкертоном Колей, получалось, что Олег стал ездить в дом Федора Федоровича только с января этого последнего для него года.
Оставались вопросы, мучительные для самого Руслана.
Он не понимал, почему стряпчий Сергей Иванович продал дом самой Оксане Павловне, женщине, муж которой грешил с образованной кухаркой в этом же доме.
Не грозит ли такой простодушной Оксане Павловне чей-то следующий злой замысел?
Руслан по фамилии Оксаны нашел ее печатные работы и те три издательства, где она появлялась. Он сходил во все три и легко выяснил, что она приезжает только по пятницам.
Тогда он навестил пожилую пару на улице поселка и за разговором посмотрел, не приезжает ли кто в ее отсутствие.
В дом, разумеется, приезжали.
Гостем Насти оказался все тот же Сергей Иванович.
Руслан не стал дожидаться, пока он уедет, и распрощался со стариками как раз тогда, когда по правилам приличия пора было уходить.
- Зачем он приезжал, как ты думаешь? – спросил супругу хозяин дома с мансардой.
- Приезжал посмотреть на свой снимок, - отвечала она. - Узнать, понравился ли он нам.
- А вот и нет! – залился старик злорадным смехом. - Он приезжал посмотреть на дом этой новой Оксаны! Вот увидишь, он ее у всех отобьет и к весне женится!
- У тебя в голове одни тараканы! – укорила его жена.
- А почему к весне? – уточнила она уже с любопытством.
- А раньше нельзя, она же овдовела только прошлой осенью.
Его супруга также знала эти обстоятельства. Но откуда знал все это он?
Она смолчала, но решила выяснить, не сказала ли это ему Клава из магазина. Если не она, значит, у него кто-то есть.


Руслан предчувствовал какую-то тайну за короткими строками своей таблицы. Больше всего его настораживало, что Сергей Иванович приезжал именно в отсутствие Оксаны, когда дома оставалась одна Настя. Обычно мужчины влюбляются в жену друга. Это получается естественно, как речной поток. Женщина уже не чужая, известны ее привычки, прозрачно видится и ее отношение к тебе, как другу мужа, ну, и дальше, и дальше. Даже наследственные дела вдовы, в которых Сергей Иванович разбирался полностью, говорили о предпочтении этого варианта, поскольку он сам все и составлял.
«Сам составлял, - подумалось Руслану. - Не в этом ли разгадка?»
Из тех же прослушек, которые сделала Настя, Руслан вычленил интересующие его фрагменты.   
 

Нашел он и запись от двадцатого октября прошлого года.
Видимо все происходило в комнате под верандой.
Голос Олега начинал этот фрагмент.
- Сергей, не заходи, оставь нас в покое!
Послышался удар двери, видимо из подвала.
- Что это он? – спросил Олег.
- Завидует нам, - ответила Настя, - Не обращай внимания.
- Впрочем, - добавила она, - было бы лучше, если бы он этого не видел.
- Ты так думаешь? – удивился Олег, - А что в этом такого?
- Олег, ты уже не чувствуешь разницы, - подсказала она, - Мы любим друг друга, а он играет в Светку, которой безразличен.
Через некоторое время Олег закричал:
- Да он любит тебя! Ты ему даешь!
В голосе Насти не было обиды:
- Ты здесь с января, а я с июня прошлого года. Конечно, он несколько раз брал меня.
- Даже не несколько, - добавила она зачем-то.
После некоторой паузы голос Насти:
- Ты куда?
Олег ей не ответил. Вскоре снова хлопнула дверь.
Руслан еще раз прочитал заключение дорожной полиции.
«Машина лежала у подножия высокого откоса насыпи шоссе. Судя по следам, она переворачивалась два раза. Водитель пристегнут не был. Стекло водителя опущено. На левом крыле вмятина и царапина, как от скользящего удара другим автомобилем. Согласно справке №1 эта вмятина была сделана неделей ранее».
Руслан проследил судьбу этой справки и понял, что она фальшивая.
«Олега убил Сергей», - окончательно решил он.
 

Оксана вернулась домой за полночь.
Она пошла в душ, смыла с себя этот сладкий пот их экспериментов, уснула впервые моментально, как засыпают дети.
Утром она понежилась в постели больше обычного.
«Вот, - соображала она, - изменила мужу. Правда, год прошел. И что на меня наехало? Он уже давно в других мирах, с другими женщинами. А я все бешусь, дура».
Потом она стала думать о Насте.
«Правильно Руслан назначил мне лекарство! – продолжила она терзать себя. - Только исследование может спасти нас с Олегом, что там у них было? Может он ее насиловал, как остальных, а она собирала все на память? А если он любил ее, то за что? За что можно любить это животное? Дворню?»
И тут она вспомнила, что Настя никакая не дворня, а квалифицированный инженер.
Оксана начала просмотр видеодиска. Оказалось, что очень разные это были встречи.
Было и насилие, даже грубое. Были и радостные, видимо долгожданные для них обоих соития в разных позах, с той нежностью, которую только и знала Оксана в своем муже. Но всегда, если все шло так хорошо, Настя почему-то спрашивала Олега, не хочет ли он ее помучить. Спрашивала с улыбкой, как просят о поцелуе, прикрыв глаза в ожидании согласия.
«Неужели ей нравилось, когда он ее терзал?» – недоумевала Оксана.
Она еще раз включала такие грубые моменты, но в криках девушки, поначалу, не находила никаких признаков наслаждения.
Наконец, она дошла до минуты, когда уже стонущая Настя сама подвела его ладонь под себя, сложила ее в кулак, и стала так орать, что Оксана не выдержала и приглушила звук в наушниках. В конце Олег обнял совершенно мокрую кухарку, поцеловал и сказал: «Спасибо, что вытерпела и это».
- Я люблю тебя, Олег. Ты меня и убить можешь, я не обижусь, - проговорила Настя сквозь слезы.
- Не мели чепухи. Ты уже как моя литераторша.
- Нет, Олег, ей этого не понять. Это не литература, это настоящее.
Оксана Павловна была в шоке. Любовь, как истязание для нее была полной неожиданностью.
Вот тут и встал перед Оксаной Павловной главный вопрос.
А измена ли это?
Если бы он нашел такую же, как и она, изысканную и умную женщину. Красивую, умеющую подать себя как подарок, источник наслаждения красотой, ритмами, движениями навстречу друг другу, тихими стонами, означающими достижение неимоверных высот.
Тогда да – это была бы измена.
А тут – только реальный результат проявления его мужской силы. Без всяких изысков. Без желания удовлетворить, принести радость и наслаждение. Победа борца. Победа в поединке, где он заведомый герой. Где его поверженная жертва только доставляет ему радость победы своей все увеличивающейся болью, болью изнутри, самой жестокой.
С такой все объясняющей теорией Оксана взялась за последнее исследование белого внешнего дисковода, маленькой коробочки, соединяющей ее компьютер с прошлым мужа.
Вдруг, после оплаты труда несчастной Насти камеры забыли выключить. Они оба уже в халатах остались у станков, пристроились на них сидеть и разговаривать.
- Настя, какая твоя главная мечта? – спросил Олег как бы ненароком.
- Чтобы ты был со мной, - ответила девушка просто и незамедлительно, как всегда отвечала Оксане.
- Ну, это невозможно. Оксану я тоже люблю. Вы дополняете друг друга.
- Тогда мне нужны деньги, - ответила Настя, решив не заметить его жестокость.
- Я и так плачу тебе много, - удивился Олег.
- Ты спросил о моей мечте, - встала перед ним русалочка. – Я ответила, что мне нужен ты. Тогда мы легко смогли бы осуществить и мою главную мечту. Но уж если это невозможно, то мне нужны деньги. Большие деньги.
Олег задумался.
- И сколько же стоит твоя мечта? – спросил он.
- Не знаю, - призналась она, - Я хочу построить мотель на въезде в поселок. Тебе лучше знать, какие это деньги. Если бы ты был со мной, это было бы просто.
Помолчали.
Олег внимательно посмотрел на маленькую женщину.
- Чтобы построить мотель, надо обладать многими знаниями. У тебя какая-то детская мечта.
- Это не пустые разговоры, - так же спокойно сказала Настя. – Это достаточно основательный финансовый проект.
- Ты говоришь, как экономист, - усмехнулся Олег. – Научилась у Федора?
- Нет, не у него. Но это не важно. Важно, что я уже полгода работаю над ним. Пойдем, я покажу тебе и проект здания, и генеральный план, и план сетей.
Они оделись и ушли.
Остальное Оксана узнала из прослушки. Только через три дня она нашла следующий фрагмент.
- Теперь ты видишь, что это не воздушные замки, - сказала Настя.
- Давай сделаем так, - решил Олег. - Ты мне сливаешь эти твои замыслы, а я попробую оценить это с Сергеем.
- С Сергеем нельзя, - твердо сказала Настя.
- Почему?
- Потому, что он все сделает неправильно. Он обманет тебя. Он мошенник.
- Как ты о моем друге! Мы с ним с детства вместе!
- Я дело говорю, Олег, - уже совсем тихо сказала Настя.
Оксана знала, что чем тише Настя говорила, тем важнее было то, что она хотела выразить.
- Ладно, не с Сергеем. Я просто отдам это на частную экспертизу.


Наконец уже в конце прослушки она нашла то, что искала.
Олег, видимо, вошел в комнату Насти и вскоре сказал:
- Я определил стоимость твоего мотеля.
- Спасибо, - ответила Настя по обыкновению просто.
- Вот экспертиза, - продолжал Олег. – В ней и ошибки проекта и сумма строительства. Есть и суммы согласований, включая взятки.
Он помолчал.
- Я решил поучаствовать в твоем проекте, - продолжил он. – Я тебе передам всю сумму сразу, чтобы в любом случае ты его построила, а ты подпишешь вот это соглашение о будущем владении гостиницей пополам со мной. Полагаю, через семь лет мы отобьем эти деньги.
Но Настя не возликовала.
- Так мы станем с тобой партнерами, а любовь пройдет, - сказала она грустно.
- Как такое может пройти! 
Настя не ответила.
- Не обижайся, - продолжил Олег. - Моя жизнь намного шире твоего мотеля. Я не смогу тут с тобой им наслаждаться. Да и Оксана ни в чем не виновата. Не надо меня держать. Довольствуйся возможным.
Дальше Оксана слушать не могла.
Она в каждом слове узнавала своего мужа. Его соломоновы решения всегда потрясали ее простотой и резкостью. Он и с ней был также прям и беззастенчив.
 

 «Звоните по любому поводу», - услышала она в голове родной голос Руслана Сергеевича.
Тут же позвонила.
- Мне плохо, Руслан, - проговорила она в телефон, не дожидаясь ответа.
- Что случилось? Вызвать скорую? – забеспокоился он.
- Нет, это у меня приступ ревности. Тяжелый. Не могу справиться.
- Через сорок пять минут выйди погулять до шоссе, я тебя подберу. Только сама в соснах стой, чтобы кто-то другой не украл.
- Ой, ты всегда шутишь! 
- Телефон с собой возьми. До связи.
Оксана поняла, что ее Шерлок Холмс уже соображает, где заправиться, летит к ней.
Ей стало спокойно.
Она убрала жесткий диск в сейф, закрыла своим ключом, кодом. Весь этот тягучий урок в сорок пять минут тупо смотрела телевизор. Потом заперла кабинет, вышла на улицу. Окно Насти горело, но Оксана решила ей позвонить из машины.
Руслан не просто встал на обочину. Он выбежал, нашел ее в темноте соснового бора, обнял, отпустил только когда убедился, что она «в порядке».
- Куда поедем? – спросил он уже в машине.
- К тебе.
Он молча поехал, думая, что не его это счастье, слишком уж в тягостные для женщины моменты он становится ее опорой, не надежно как-то, искусственно.
«А может именно так и складывается все настоящее?» – подумалось ему.
Как только нашли разворот, и машина закружилась под твердой рукой Руслана, Оксана Павловна закричала, забилась в истерике.
Она взахлеб рассказывала и пересказывала этот последний на диске эпизод, стучала по приборной доске, плакала, проклиная уже давно почившего в небесных сферах мужа.
- Они любились! Ты видел бы, как они любились!  И этот его подарок, деньги на мотель. Сколько это в долларах? Три, пять лимонов?
- Двенадцать, - ответил Руслан, раз его спрашивали.
 Оксана Павловна стихла.
Потом опять стала махать руками, даже бить кулачками по приборной доске так, что открылся бардачок.
Чтобы поразить ее и отвлечь, Руслан переложил пистолет из кармана в этот ящик перед ней и не спеша закрыл его.
Она поняла, что едет с серьезным человеком, что сама напросилась на эту поездку, что он может воспользоваться ее слабостью, овладеть ею.
Она еще не могла допустить, что уже с прошлой их встречи на этом станке он безраздельно владеет ею. Оксана постоянно убеждала себя, что она еще свободна как птица, что это эпизод, что так было надо только ей, и он тогда должен был ей просто помочь.
Она обмякла в сидении, затихла.
Руслан Сергеевич не прерывал ее редких всхлипываний, знал, что нельзя человеку в горе ничего говорить.
Москва с ее фонарями и огнями реклам, наконец, отвлекла Оксану.
- А у тебя квартира большая? – спросила она.
Руслан понял ее мысль, ответил прямо:
- Два спальных места найдется.
Оксана успокоилась, осознала, что он не воспользуется случаем, уложит, даст отдохнуть. То, что он не женат, она уже знала.
- Зря я тебе позвонила, - очнулась она от своих мыслей, - оторвала от дел, от всей твоей жизни.
- От всей моей жизни ты оторвала меня еще в ноябре, когда я делал у тебя обыск.
Оксана посмотрела на него с удивлением.
- Тебе вправду так кажется? – спросила она его с надеждой в голосе.
- Мне ничего не кажется, я сыщик, - ответил он, продолжая смотреть на дорогу, - Мне удивительно, что ты позвонила мне по не относящемуся к нам поводу и только сейчас.
Этот его резкий переход к обсуждению их собственных отношений Оксану успокоил, но она не стала развивать этих мыслей, поскольку, захваченная тяжелой волной ревности к погибшему мужу и ненавистью к кухарке, осмелившейся быть человеком, еще не могла выплыть на поверхность. Хотя она и поняла, что уже не сможет утонуть в этом своем горе, находясь рядом с ним.
 

Но этой ночью спать ей не пришлось.
Оказавшись в его тесной квартирке, она вообще не поняла, как здесь размещается сам такой большой и высокий Руслан. В алькове стоял диван, на котором он, видимо, и спал, а в самой небольшой комнатке совсем не было пустого места. Весь пол до окна был заставлен огромными звуковыми колонками, электронными музыкальными клавиатурами полными и короткими, столиками с компьютерами, паяльниками, этажерками с электронными приборами неизвестного ей назначения. Из шкафа, как циклоп, смотрел одинокий круглый слепой глаз древнего осциллографа.
- Устраивайся, - показал он ей на диван, на котором слева все-таки оставался кусочек, куда можно было сесть.
- Однако ты и на фортепьяно играешь? – смущаясь, что вломилась почти без спроса, проговорила Оксана.
- Сейчас, - извинился он и исчез на кухне.
Она еще не успела все оглядеть и с удивлением рассматривала большой студийный микрофон, когда на столик перед ней Руслан поставил вазочку с конфетами, печеньем, кусочками халвы. Принес чай в большой яркой кружке.
- Давай я тебе поиграю, - сказал он, разминая пальцы точно так, как известные музыканты, усаживаясь к роялю.
Однако вместо рояля он присел на простой стул перед плоской клавиатурой, как показалось Оксане, отломанной от большого настоящего инструмента, нажал несколько кнопок, начал играть.
По первым аккордам Оксана Павловна поняла, что это настоящая музыка. Она не помнила, где ее слышала, но всю ее охватил мир звуков, дружественных ее собственной природе. Потом стали возникать отдельные музыкальные фразы, пронзительно правильные, почти уже ожидаемые ею, но отгадать их заранее она не могла. И поэтому каждую из них встречала невольным вздохом, почти вскриком удивления и узнавания, а Руслан Сергеевич улыбался в этот момент, оглядываясь на нее.
Ему понравилось, как она понимала мелодию, как радовалась каждой новой теме. Постепенно он овладевал своей любимой женщиной по-настоящему. Для этого не надо было ее раздевать, соединяться с ее телом. Это было природное единение. Единение душ, слияние никому не видимых полей, которые только и могут передать чувства, настроения и мысли от одного человека другому.
Именно мысли.
Он чувствовал, что уводит ее в чертоги своей музыки так далеко, что она перестает дышать. Только вслед за ним, отпускающим вдруг свое неимоверное напряжение, она снова начинала жить, вслушиваться в новый фрагмент, чтобы и в нем найти уже ожидаемый ею апофеоз чувств, снова замереть, и быть свергнутой с этой высоты в объятия простой и нежной мелодии.
- Чья это вещь? - прошептала она, когда он кончил играть.
- Моя, - просто сказал он, - нравится?
- Очень нравится! Ты еще и музыку пишешь?
- Нет, - ответил риэлтор. - Я ее сочиняю, записываю редко, только когда надо для кого-то.
Оксана Павловна была потрясена.
- А зачем же ты риэлтор и сыщик, наконец? Разве мало тебе этого сочинительства?
- Для жизни, Оксана Павловна, сочинительства всегда мало. Никому это не нужно, кроме самого сочинителя. А жить надо, поэтому я и риэлтор, и сыщик, и строитель, и… - он махнул рукой, снова заиграл.
Его грива волос сотрясалась в такт музыке, а, когда он закидывал голову назад, Оксана видела в нем такую напряженную одухотворенность, что действительно переставала дышать, ожидая, когда он отпустит себя. 
- Еще поиграть? – спросил он улыбаясь.
Она не сразу разрешила себе ответить. Потом с удивлением поняв, что слова не будут здесь неуместны, что говорить тоже можно, сказала:
- Да.
Он заиграл, заиграл, а потом запел.
 

Запел песни, которые тоже сочинял сам.
Они были настолько просты, что их нельзя было отнести к репертуару того или иного известного певца, как нельзя было и признать народными, такая тонкость чувств была уложена в своеобразные мотивы, каждый раз новые.
Потом оказалось, что Оксана умеет читать с листа, и они стали играть вдвоем на одном инструменте. Ему приходилось играть на высоких октавах, а ей на басах так, что их руки перекрещивались, и это доставляло им истинное наслаждение.


Они смеялись, как дети.
 

Изможденную этими виртуозными пассажами Оксану Павловну Руслан Сергеевич уложил в кухне, где была кушетка намного удобнее старого комнатного дивана, задернул занавеску, висящую вместо двери, а сам лег среди своих клавиатур и дисплеев.


Наутро, часов в двенадцать, они расстались чистые как подростки, но наполненные такой светлой любовью, что оба до вечера не могли не улыбаться.
- Ты что это сегодня, как дурачок, - спросил Руслана начальник риэлторской фирмы. - И пришел с полдня?
- Ты помнишь эту даму, что заказала экспертизу, когда покупка была оформлена?
- Конечно, ты с ней возился все две недели.
- Наверное, мне придется возиться с ней всю жизнь, - ответил Руслан.
Начальник покачал головой, покрутил пальцем у виска и решил на всякий случай ничего не говорить.


Руслан стал встречать у себя Оксану каждую пятницу. Она с утра бывала в редакциях, а вечером заезжала к нему.
Иногда она появлялась к обеду, предупредив его звонком.
Это означало, что кроме музыки она оставляла время и на близость.
«Почему же музыки не хватает? – думал тогда Руслан, проводив Оксану. - Почему после таких высоких полетов в звуках и ритмах людям хочется прижаться друг к другу, соединиться в пульсациях крови, каждый своей?»
 

Жить под одной крышей с любовницей своего мужа было невыносимо. Единственным смягчающим обстоятельством было то, что самого Олега уже не было в живых, и все переживания не могли вылиться в реальные угрозы и требования.
 

Но Оксане Павловне все равно было тяжело. Теперь и она сама стала избегать встреч с Настей. Если видела, что та прибирает в комнате, то не заходила, искала себе дело в другой части дома.
Помогала Настина пунктуальность. Обратив внимание на работу кухарки, Оксана быстро поняла, когда Настя что делает, и уже заранее, посмотрев на часы, могла знать, чем та занята в этот момент.
Оксана Павловна нашла в себе силы не изменять внешне своего отношения к Анастасии Григорьевне и успокаивала себя древним изречением: «все пройдет».
И,  действительно, потихоньку все стало изменяться к лучшему.
Каждый день Настя все дольше и дольше стала отсутствовать. Она при этом справлялась с хозяйством, и жаловаться не нее причин не возникало. Купила себе старую представительскую «Волгу»,  уезжала на ней куда-то после обеда.
В апреле у съезда с трассы стали закладывать мотель. Это было интересно. Все ходили смотреть, как рыли котлован, забивали сваи, ставили ограждение новой стройки.
Оксана Павловна тоже несколько раз останавливала свою машину поглядеть на плакат-картинку, почувствовать, что за архитектура будет обозначать этот их поворот.
Однажды она услышала от прорабской вроде знакомый голосок. Но не поверила, села в машину, поехала домой.
Насти дома не было.
Через две недели она уже точно увидела, как на краю свайного поля стоит Настя и разговаривает с рабочими. Те у нее что-то спрашивали, а она, показывая рукой то в одну сторону, то в другую, что-то им отвечала. Один из рабочих был в белой каске.
Оксана Павловна не остановила машину, проехала мимо, но проскочить ей не удалось, и в зеркало заднего вида она видела, что Настя ее заметила.
Назавтра Настя сама завела разговор, чего не было ни разу от их первого знакомства.
- Оксана Павловна, - сказала она за завтраком. - У меня обстоятельства изменились.
- Чем я могу тебе помочь? – спросила Оксана, не желая отдавать свои права говорить ей «ты».
- Я должна от вас уйти, - скосила как-то снизу на Оксану Павловну свои маленькие глазки Настя.
- Это твое право, - согласилась Оксана. - Никаких проблем. Когда?
Такое быстрое согласие насторожило девушку. Но она продолжила.
- Через неделю у меня будет жилье, и я смогу переехать.
- Тогда я буду искать тебе замену, только когда ты съедешь, чтобы тебе можно было бы и повременить, если понадобится.
Настя не поблагодарила, не кивнула даже.
 

Уезжая в Москву, Оксана Павловна с дороги позвонила Руслану и договорилась вечером к нему заехать. На этот раз она сразу прошла на кухню.
- Случилось что? – спросил Руслан.
- Настя собирается съехать, - ответила Оксана.
- Значит, строит мотель всерьез, - определил он, - будет жить с рабочими в валках, но ничего не упустит. Это похвально, Оксана. Она держит эту жизнь в своих руках.
- На мои-то деньги? – вырвалось у Оксаны Павловны.
- Не надо, не на твои, а на свои, - не поддержал ее риэлтор. - Вспомни, как она их зарабатывала. Жуткое зрелище. Я, извини, позволил себе посмотреть пару сцен.
- Да уж, не позавидуешь крошке, - вынуждена была согласиться Оксана.
Помолчали.
- Нам надо помнить, - продолжил ее Шерлок Холмс, - что она может тебе отомстить.
- За что! Да это я могу!
- Ты не можешь, ты выше этого. А она может.
- Как она может меня задеть? Я чиста как этот твой стакан хрустальный!
- Это не важно. У тебя «терзальня».
Оксана Павловна побледнела.
- Это низко.
- Вот я и говорю, ты не сможешь. А она сможет. Поэтому, как только она все свое возьмет, сразу звони мне.
- А что ты сделаешь? – спросила Оксана Павловна.
- Перееду к тебе.
Оксана Павловна опешила.
- Руслан, - проговорила она тихо. - Я еще ничего не решила.
- Тогда перееду на время, - не стал настаивать он. - Пока не решишь.
- Но сейчас это необходимо! – сказал он уже твердо. - Выгонишь потом, если захочешь. Сейчас я должен там быть не менее двух недель. Со мной будут еще два человека, сразу тебя предупреждаю. Отец и сын.
- Что ты задумал? Мне-то скажи, хотя бы.
- Нет, это тайна. Нельзя говорить.


Как только ушла из дома Оксаны «ГАЗель» с вещами Анастасии Григорьевны, из Москвы выехала другая «ГАЗель», в кузове которой были всевозможные строительные инструменты. За рулем сидел сам Руслан, рядом на широком сидении были двое, отец и сын.
- А что делать-то? – спросил отец.
- Работать, Зураб, работать, - отвечал Руслан.
- Нехорошо говоришь, скрываешь, - обиделся бородач.
- Разве ты не видел, что мы закупили, - ответил Руслан. - Вот и сам пойми, чем нам предстоит заняться.
- Демонтаж, - стал перечислять Зураб, - полы дощатые сплотить, электрику провести, покрасить, стены облицевать. Только эти синие банки я не знаю.
- Это чтобы дерево состарить, - пояснил Руслан.
- Состарить? Зачем?
- Чтобы было видно, что полы не новые, а как бы старые. Прежний плинтус пришьем. В те же дырки.
Отец понимал, что разговор не напрасный. Руслан сразу предупреждает о тонкостях работы, ее важности. Сын его молчал, как и было положено младшему по возрасту.
- А где жить будем? Почему не дал спальные мешки погрузить? – поинтересовался горец.
- Лишнее, - ответил Руслан.
Приехали не затемно, но вечером. Руслан оглянулся на строительный городок на повороте. Обрадовался свету в окне углового верхнего валка с надписью «ШТАБ». Машину поставил дверью к черному входу так, чтобы мужчины вышли сразу в дом и никем случайно замечены не были.
- Вот ваша территория, - пояснил он. - Из дома без меня не выходить, даже во двор. Из окон не выглядывать. В помещениях, где вам придется бывать, шторы будут закрыты. Сами тоже за этим следите.
Руслан провел их на кухню, познакомил с Оксаной Павловной, которая, разумеется, произвела на них неизгладимое впечатление. После ужина мужчины взяли указанный Русланом инструмент, пошли в подвал.
Уже ночью из подвала подняли на улицу эти два станка, обшивку стен в черных мешках, доски пола, два шкафчика, несколько железок. Далеко за полночь пришел фургон. В него все погрузили, пошли спать.
- Спать будете здесь, - объявил Руслан. - Ты, Зураб, в этой комнате, сынишка в той. Вот ванна с туалетом. Завтра разбужу вас сам.
Проснувшись, они не поняли, куда попали. Только постепенно к ним вернулась память о том, как примчался Руслан, взял на прокат «ГАЗель», оформил ее на себя, повез их на строительный рынок, сам выбрал инструмент, все погрузили, поехали.

Руслан дал мужикам отоспаться. Сам с утра уже был на строительном рынке. Покупал, грузил, привез все к двенадцати часам дня на местном грузовичке.
Все вместе поели и снова взялись за работу.
К вечеру опять было ясно, что забыли купить, и снова Руслан уехал с утра на рынок.
Арендованная «ГАЗель» все это время стояла в конце участка.
Зураб постепенно стал понимать замысел хозяина. Он уже сам подсказывал, как скрыть все следы прежней комнаты, как выполнить отделку без применения новых материалов, которых еще не могло быть восемь лет назад.
- Пахнуть новостройкой будет долго, - сокрушался он.
- Это правильная мысль, - соглашался Руслан, - но дерево сушить негде и некогда.
- Пусть здесь и сохнет, - ответил Зураб. - Два вентилятора поставим в дверях, и маленькую пушку будем переносить ночью по комнате.
Отец с сыном наметили себе вахты и просыпались по будильникам в своих часах, чтобы спуститься в подвал, переставить тепловую пушку в новое место.
Наконец, пришла «ГАЗель» с музыкальными инструментами Руслана. Все расставили по своим местам, подключили в «старые» розетки в полу.
Отец с сыном не хотели уезжать. Но пришло и это время. «ГАЗель» завели, Руслан сел за руль. Забросили в нее мешки с обрезками от стройки.
- Руслан Сергеевич, - сказал отец, - может, нам еще найдется работа?
- Не, мужики, вам уже не найдется, - отвечал он честно, - вот кухарка нужна, это да. Послушная и умеющая готовить по-русски.
Вечером Руслан не вернулся, поехал к себе. Когда Оксана Павловна поняла, что он заночевал в Москве, позвонила ему.
- Руслан, а ты почему не приехал домой? – спросила она.
- Как не приехал! - ответил Руслан. - Вот он я, здесь, дома, в своей квартире.
- Я думала, ты в поселок вернешься.
- Зачем? Все мы сделали с комнатой. А ты еще не решила, будешь ли со мной жить, что же я приеду без приглашения, - прояснил он ситуацию.
 - Я решила, - сказала она поспешно. - Ты приезжай, как я без тебя? Мне и страшно одной.
- Ладно, - ответил он уже примирительно. - Соберу свои приборы, и завтра к обеду жди меня, приеду на своей машине. Второе место в гараже занимать.
Оксана Павловна успокоилась. Она почувствовала, что если машину перегоняет, то это всерьез.
 
 
Утром он погрузил в машину все свои мониторы, паяльники, клавиатуры и поехал.
В дороге он думал о том, как он построит свои отношения с Оксаной Павловной. Он понимал, что их действительно надо строить, продумывать, поправлять каждую минуту, слушать любимую, так почти внезапно появившуюся в его жизни.
Не по восемнадцать лет им двоим. По тридцать два.
Их романтичная встреча, его участие в покупке ею этого коттеджа сдружило молодую писательницу, вдову богатого и сильного человека с ним, сыщиком-риэлтором, выясняющим темные стороны договоров с недвижимостью. Высокие и красивые они подходили друг другу. Но постоянно быть рядом – это совсем иное дело.
Главной ошибкой всех молодых семей Руслан Сергеевич считал напрасное ожидание, что после свадьбы люди должны принадлежать друг другу. Причем, часто многие эту принадлежность понимают в самом прямом смысле.
Поэтому он постановил для себя, прежде всего, сделать так, чтобы Оксане Павловне с ним было бы легче, чем без него. Для этого надо было постоянно чувствовать, когда она любит быть одна, когда погружается в свою писательскую работу, а когда искренно хочет отдохнуть, провести время с ним.
Многое он уже знал, пока две недели делал у нее в подвале ремонт. Это было необходимо, поскольку прежний хозяин устроил там подозрительную тайную комнату, и ее срочно надо было ликвидировать, превратив в небольшую и понятную всем студию звукозаписи.
Именно об этом думал Руслан, ведя свою машину по Новорижскому шоссе, и стараясь не распаляться переполняющим его ожиданием этой решающей для них встречи, когда он приедет и поставит свою машину в гараж, что на языке мужских жестов означает бесповоротное решение никуда больше от своей избранницы не уходить.
Оксана Павловна тоже со своей стороны посматривала в окно уже часов с одиннадцати, хотя и понимала, что раньше двух он не приедет.
Он приехал в половине первого, и это приятно удивило Оксану. Она поняла, что он также все утро стремился к ней, как и она к нему.


Он оставил машину во дворе, закрыл ворота и обнял свое сокровище.
- Не соскучилась? – спросил он ее после первых жадных, но нежных поцелуев.
- Конечно, соскучилась. Даже испугалась, подумала, что ты меня бросил так решительно, - ответила она. - Ничего не сказал. Мусор от стройки в грузовичок покидал и уехал с рабочими.
- А как я еще узнаю, что ты согласна меня принять в своем доме?
- Можно было просто спросить.
Руслан не стал продолжать разговор, который мог вспыхнуть обидами. Пошел к машине, долго ставил ее в гараж через вторые ворота, парковал удобно, продумал все один раз и навсегда. Когда он вернулся в дом, его ждал обед.
Они сели за стол с цветами, которые привез сам Руслан. Он сдвинул вазу так, чтобы видеть Оксану Павловну. Налил ей суп из супницы. Только после этого наполнил свою тарелку и сел. Оксана удивилась.
- Так теперь всегда будет? – спросила она лукаво.
- Нет, конечно, - также слукавил и он. - Давай выпьем за наш союз, ничем не освященный.
- Как же не освященный? – улыбнулась она. - Ты же поставил машину в гараж.
- Да, это, священнодействие.
- Не только священнодействие, - подзадорила она его, - это больше, чем признание в любви. Машина ближе жены, она безмолвствует.
Руслан снова не стал развивать аллегорию. Он знал, именно из таких невинных шуток дьявол и выжимает ядовитый сок.
- А где ты поселишься? Со мной в кабинете? – спросила Оксана уже спокойно.
- Нет, я сделаю себе свой кабинет на втором этаже из двух крошечных комнат. Вторые две так и останутся для гостей.
- Снова пригласишь строителей?
- Нет, сам разберу перегородку. Она очень просто разбирается.
- Я тоже хочу с тобой там жить, - вдруг неожиданно для себя сказала Оксана Павловна.
- Можно и другие две комнаты объединить для твоей спальни.
- Как, ты не хочешь спать со мной вместе?
- Очень хочу, - посмотрел Руслан в ее серые глаза, бездонные уже только для него. - Но не постоянно храпеть возле тебя. Секрет совместной жизни заключается в некоторой свободе. А свобода определяется длиной цепи.
Оксана рассмеялась. Она и сама не могла представить себе широченную кровать, в которой все равно оба остаются на своей территории, а ночью еще и отворачиваются друг от друга, что уж совсем невежливо.
После обеда они не выдержали и, не дожидаясь вечера, на полчаса задвинули шторы в кабинете.
 

В этот же день Руслан принялся за перестройку двух спален.
Он осмотрел их и долго думал, как сконструировать свое обиталище, к которому у него были многочисленные требования. Наконец, он принес инструменты и стал действовать. На тонкой перегородке из гипсокартона по каркасу, разделяющей обе комнаты, он отмерил от окна ровно ширину левого помещения. Распилил гипсокартонные листы прямо на перегородке снизу доверху и приступил к разборке той ее части, что шла от реза до наружной стены. Снимаемые листы гипсокартона он аккуратно прислонял к стенам, а каркас и не трогал. Потом оголенный каркас он развернул поперек левой комнаты и установил вровень с обрезанной им перегородкой. Гипсокартонные листы он вернул именно на их прежние места.
Получилось странная картина. Одна комната – с двумя окнами, в виде широкого прохода и пространства с левой стороны. А вторая, совсем короткая, темная с дверью из коридора.
Из мебели Руслан вернул в большую комнату кровать, которую поставил вдоль развернутой перегородки, письменные столики, установленные им под левым окном и два платяных шкафа, которые, как стражи, встали по обе стороны двери. К ним потом он докупил антресоли.
Правый угол пока был пуст.
Когда он вынес небольшую кучку мусора и пригласил Оксану посмотреть результат своих усилий, она была поражена.
- Как это ты все быстро построил! - удивилась она.
В этот день он уже больше ничего не делал.
На следующий день Руслан перевесил дверь в кладовке, зашил гипсокартоном угол перегородки, проложил полоску линолеума по полу, установил плинтусы. После обеда съездил на строительный рынок и привез материал для стеллажей в кладовой.
Только через два дня он успокоился.
Оксана Павловна с удивлением оглядела его обиталище и ничего не сказала.
Уже впоследствии она, наконец, нашла имя этому сооружению: «фешенебельная пещера».
Руслан не обиделся. Он знал, что делает.
Столики у левого окна были заполнены плоскими мониторами, у правого окна стоял новый хороший письменный стол с вертящимся кожаным креслом, в шкафах была его одежда и множество документов фирмы. Кладовая хранила в своей темноте близкие его сердцу приборы для экспериментов с электроникой. В простенке между окнами он поставил кресло и торшер.
После этих работ Руслан немного дооборудовал кухню электронными таймерами и вывел их сигналы в свою пещеру.
Оксана Павловна удивилась, как он готовил еду, а именно он взял на себя эту обязанность. Руслан приходил на кухню, резал продукты, которые сам называл обидным словом «компоненты», потом все заправлял в кастрюли и сковородки и уходил.
Иногда, появляясь снова в моменты, когда его уже с нетерпением ждала кипящая в кастрюлях еда, он что-то переключал или снимал с плиты и снова пропадал.
Накрывала на стол Оксана.
Руслан с удовольствием наблюдал, как она наполняет тарелки, как подает их ему. Если она была в халате, он ждал, что тот чуть распахнется, но она, тоже понимая это, постоянно запахивала его и подтягивала поясок.
Только иногда, и далеко не каждый день, она «забывала это сделать», и они оба улыбались.
Оксана Павловна удивлялась, как она вообще жила без Руслана.
На это он отвечал ей со своей доброй улыбкой, что только заменил ей Настю. Но Настю заменить он никак не мог, поскольку без нее дом покрылся пылью настолько, что Оксана сама иногда бралась за пылесос. Это у нее получалось плохо, она понимала, что не справляется и злилась.
В остальном их жизнь можно было назвать раем.
Но ни на минуту не прекращалась и их трудовая деятельность. Руслану часто звонили, он уезжал, оставляя Оксане указания, чем пообедать. Оксана по-прежнему ездила по пятницам в издательства.
Руслан стал работать реже. Его просили написать экспертизы только на сложные сделки. Свою фирму он перенес в свой кабинет на втором этаже Оксаниного дома, сделанный из двух спален. Арендованную в риэлторской фирме комнату он покинул. Квартиру отдал в ремонт отцу с сыном, и у них с Оксаной само собой так появилось и пристойное московское пристанище.
Но главное, у него теперь была отдельная студия звукозаписи, почти профессиональная, в которой они самозабвенно работали с Оксаной Павловной. Пела она просто хорошо. А для простых и задушевных песен Руслана - замечательно.

 
Наконец появилась обещанная рабочими кухарка. Она предварительно сообщила звонком о своем приезде и ровно в назначенное время прошла от калитки к крыльцу и постучалась. К ней спустились оба: и Руслан, и Оксана.
Лена оказалась из Греции. Так невообразимо запутались судьбы советских людей. После распада СССР она из своей родной Украины уехала в Боснию работать в каком-то кафе. Потом жила в другой стране. Наконец, оказалась в Греции гувернанткой у каких-то новых русских и уже от них уехала в Москву на стройку, а потом согласилась приехать к ним. Везде она сохраняла свои документы, а где давали, и рекомендации. Даже железнодорожные билеты и один билет на теплоход она бережно сохранила вместе с фотографиями.
В ней не было ничего украинского. Ее чисто европейское лицо можно было принять и за русское и за германское. Оксана Павловна, делясь с Русланом первым впечатлением о ней, назвала ее Снегурочкой. И это было в точку. Белесые волосы, голубые глаза и наивный взгляд выдавали в ней ее арийское происхождение, но возраст накладывал на ее лицо свои серьезные черточки, и, когда она переставала улыбаться, было видно, что с фривольностями к ней подойти невозможно.
Готовила она прекрасно, всеми таймерами легко воспользовалась, что польстило Руслану. Дом убрала так быстро, что через два дня Оксана Павловна совсем успокоилась. Лене не надо было ничего говорить. Она сама стирала и белье, и одежду, причем всю, настолько регулярно и удобно, не забирая в стирку все подряд, а оставляя всегда свежую выстиранную смену, что Оксана Павловна не могла нарадоваться. 
Руслан Сергеевич, ко всему относящийся настороженно, проверил эту Елену по данным МВД, убедился, что она не обманывает, и успокоился только тогда, когда нашел место ее рождения и прямых родственников. Все эти данные он слил на секретный свой винчестер.
 

Как-то за обедом Руслан спросил Оксану:
- Ты заплатила Сергею Ивановичу за дом?
- Что за вопрос? – удивилась Оксана. - Я даже очень спешила с этим, потому, что ты мне сказал о пенях. Так сразу после нашей встречи четырнадцатого декабря я и заплатила. Как сейчас помню, шестнадцатого.
- Покажи документы.
- Ты что? – возмутилась Оксана Павловна. - Мне не доверяешь?
- Тебе я доверяю безоговорочно, но надо все это проверить.
- Проверяй.
Оксана недовольно хмыкнула и пошла в свой кабинет.
- Вот эта папка! – немного даже кинула она ее на стол. - Никто ее не трогал.
- Вот это мы с тобой и проверим, - поднял на жену уже серьезные глаза Руслан.
Оксана тоже забеспокоилась.
Каждый документ Руслан тщательно просматривал и откладывал в сторону. У него были заверенные копии всех этих бумаг и хранились они не в их доме. Но сам процесс передачи денег он не сопровождал.
- Ты завела ячейку для расчетов с Сергеем?
- Да, я завела ячейку, дала поручение банку отдать ему ключ при получении регистрации.
- И перечислила подлинники документов, которые тот должен предъявить для получения?
- Конечно, - уже настороженно сказала Оксана.
- И отправила ему эти подлинники?
- Да, курьерской службой, вот уведомление.
И Оксана Павловна стала перебирать бумаги.
- Не ищи, я все просмотрел, - сказал Руслан Сергеевич.
Оксана села на стул.
- Что теперь будет? – спросила она тихо.
Руслан посмотрел на нее пристально. Она действительно испугалась. Он не захотел открывать ей всего, но потом понял, что надо и сказал:
- Теперь Сергей может прийти к нам в любой момент и потребовать дом с участком.
- И ничего нельзя сделать? – спросила она в ужасе.
- Сделать можно многое, - ответил он, - но все действия будут предметом разбирательства в суде. Решить просто это можно только показав бумагу.
- Самое главное, - сказал он, помолчав, - что мы узнали это заблаговременно. Но час «Х» для нас неизвестен. Это может быть любой день.
- Руслан, я боюсь, - прошептала Оксана. - Не столько дом, сколько то, что мы с тобой под каким-то контролем, постоянным наблюдением, среди воров.
- Это не удивительно, - согласился он. - У нас небольшая, но собственность и мы в России.
- Этого достаточно, чтобы нас преследовать? - улыбнулась она.
- Достаточно, - обнял он ее.
На следующий день они обсудили все это всерьез и решили, что Руслан начнет восстанавливать пропавшие документы. Если понадобится, он призовет к этому и Оксану. Для этого они написали поручение ему, как фирме, от ее имени. Так факт пропажи документов был зафиксирован, хотя и косвенно.
Теперь их жизнь получила привкус детективного романа.
Вечером они обсуждали шаги, сделанные Русланом за день. Думали, как поступить в дальнейшем. Для этого они закрывались в пещере Руслана. Оксана Павловна садилась в кресло под торшером, а сам Руслан восседал на своем крутящемся кожаном стуле. Суть вопроса они выясняли за первые три минуты и продолжали разговаривать уже просто из удовольствия видеть друг друга. Потом разговор им удобнее было продолжать на кровати. Затем Руслан нажимал выключатель, опускающий светонепроницаемые шторы на окнах... 
За эти их встречи по поводу пропавшей бумаги Руслан научил Оксану пользоваться жучками для прослушки, видеокамерами. Ему было удивительно, что она отнеслась к этому серьезно, и все, что необходимо, быстро освоила.
 

Кроме литературы Оксана увлеклась и пением. Руслан ей аккомпанировал в студии, размещенной под верандой. Потом туда стали приглашать и Лену. Она, как выяснилось, хорошо подпевала Оксане, и у них сложился такой плотный домашний дуэт, что Руслан стал задумываться о продолжении их музыкального образования.
Пользуясь синтезатором он преобразовывал их пение в качественный сингл. Но сам считал это игрой, и всерьез не воспринимал. Он еще опасался, что его песни не смогут конкурировать с элементарно-амебными штампами, которые требовал современный зритель.


К осени Руслан нашел преподавателя своим певчим. Эта пожилая женщина умела водить машину и согласилась приезжать два раза в неделю заниматься со всеми троими. В эти уроки Оксана и Руслан вложились поровну.
Кстати Руслан не признавал общего кошелька. Он строго следил за расходами в доме и все делил между собой и женой, объясняя это тем, что таковы звенья цепи, определяющей свободу. Оксана всей этой философии не понимала, но ее подсознанию нравилось, что в ее карман никто, даже Руслан, не залезает.
 

Так прошло еще несколько месяцев.
Но в поселке поняли, что у Оксаны Павловны появился мужик. Может и временный, но хозяин.
Его машина стала всем известна, и однажды ее остановила полиция, пригласив Руслана в свое здание. Он вышел оттуда через полчаса. Прощались все они на крыльце более чем радушно.
Именно этот момент и заметила Настя, проходя мимо.
Однажды она видела его с ними и в обвалованном тире в лесу, где полицейские отстреливали свои еженедельные уроки.
Но переполнила Настино терпение прогулка Руслана с Оксаной по уже почти летним лугам, видным из ее вагончика на верхатуре.
Она сжала кулачки, напряглась вся и села строчить что-то на своем ноутбуке.
 

И вот, однажды в воскресенье к ним постучался гость. Удивленный Руслан прошел к калитке его встретить и радушно пригласил к себе, поскольку это оказался именно тот молодой Коля-Пинкертон, которому он подарил фотоаппарат за тщательное наблюдение за гостями поселка.
Он пожелал поговорить с Русланом наедине.
- Руслан Сергеевич, - начал Коля, когда они расположились в пещере. - У вас могут быть большие неприятности.
- Что так? – удивился Руслан.
- В этом доме до того, как его купила …
- … Оксана Павловна, - подсказал Руслан.
- Оксана Павловна купила, - повторился Пинкертон. - Хозяева держали публичный дом.
- Ну и что?
- Конечно, это вас не касается, но в подвале осталась комната. Звуконепроницаемый бункер для истязания женщин.
- А откуда они их брали, женщин то этих? – спросил Руслан.
Пинкертон смутился, но потом уточнил, что это не разглашается и, даже если он их и знает, то не скажет, поскольку дело старое, а им еще, может, и замуж выходить.
- Так вот, - продолжил он, теребя кепку. - На вас, то есть не на вас, а на хозяйку дома, пришла бумага. Если эту комнату найдут при обыске, то Оксане Павловне предъявят обвинение в содержании публичного дома.
Руслан не стал улыбаться или язвить. Он спросил, когда обыск и, узнав, что именно завтра, взял с Пинкертона обещание никому не говорить сутки о том, что он сейчас увидит.
После этого он показал полицейскому все комнаты, в том числе и комнату Лены. Лену попросил пойти вместе с ними. В гостиной они взяли с собой и саму Оксану Павловну, и все направились в подвал.
- Комната такая действительно есть, - сказал Руслан. - И сейчас вы ее увидите. Но прошу вас не пугаться.
По улыбкам женщин Коля понял, что его в чем-то разыгрывают. Но когда часть стены стала уходить в темноту, он опешил.
Ему предложили пройти первым, и он, опасливо ступая на ступеньки, спустился вниз. Зажгли свет, Оксана прошла к микрофону, Руслан сел за инструмент, а Лена осталась с Колей у стены.
Пока Оксана Павловна пела, а Руслан играл, Лена разглядывала гостя, своего ровесника. Руслан и Оксана заметили это.
Но он оказался не из робких. Когда кончилась песня, Коля сам подошел к микрофону, хотя тот и не работал, и спел известную песню. Спел ее хорошо, правильно и с душой. Оксана заметила огоньки в глазах Лены.
- Вот вам караоке, - сказал Руслан, вынимая пару дисков. - А мы пойдем, у нас еще сегодня дела.
Когда супруги вышли из подвала, Оксана спросила Руслана, почему он повел полицейского в их святые святых, да еще прихватил кухарку?
- Я знаю, что он увлекается пением, но дело не в этом, – сказал Руслан серьезно. – Он зашел тебя предупредить, что завтра придут с обыском искать комнату под верандой. Пришло письмо на тебя. Не знаю, кто его написал, Сергей Иванович или сама Настя.
- Какая низость!
- Такая низость, - посмотрел Руслан на любимую.
- Я завтра останусь дома, – продолжил он. - Надо встретить их концертом, чтобы никто не счел все это декорацией. Девчата, с которыми развлекались здесь друзья, все местные, и трудно предположить, что про комнату кому-то из поселка неизвестно. Все про нее знают.
- Но теперь Коля все расскажет, и никто не придет, - сказала Оксана.
- Нет уж, мы должны прочитать это письмо. Поэтому я попросил Колю день помолчать.
- Да он проговорится, событие все же!
- Ничего он не проговорится, - убежденно сказал Руслан. - Не из таких.


Назавтра к дому Оксаны Павловны подъехала полицейская машина и воронок. Чины были пропущены на территорию участка без пререканий. Они обошли дом, проверили документы, спустились в подвал и расселись за питейным столиком.
- Вот бумага на вас пришла, Оксана Павловна, - сказал главный среди комиссии.
Оксана приняла листок и под заявлением, что она содержит публичный дом со станками, кроватью для свального греха и инструментами для пыток несчастных женщин, увидела не менее двух десятков подписей. При этом говорилось, что все это находится в тайной комнате под верандой и открыть ее может только сама Оксана Павловна.
- У меня есть специальная комната, которая мне нужна для занятий, - уклончиво сказала хозяйка. И открывать ее могу только я, потому, что там очень дорогие инструменты.
- Так покажите ее нам, мы требуем на основании этого ордера на обыск, - сказал уже не совсем главный, протянув Оксане другую бумажку.
- Что ж, я схожу за ключом, - согласилась Оксана Павловна.
Ее стал сопровождать полицейский.
В это время вернулся и Руслан. Его вежливо препроводили в подвал.
Оксана Павловна принесла электронный автомобильный ключ и включила его. Все гости вытянули шеи, увидев, как уходит часть стены.
Один из них уже вынул наручники, но Руслан сказал:
- Пока вы не найдете то, что указано в этом списке, нет причин арестовывать кого бы то ни было.
- А откуда вы знаете, что там указано?
- Я при вас и прочел. Бумага лежит на столе.
Когда все гурьбой ввалились в тайную комнату, то увидели там клавишные электронные инструменты, монтажный пульт, магнитофоны, микрофоны, компьютеры.
Никаких следов от станков. Стены были отделаны акустическими плитами. Пол был старый, потертый, но и не тот, что указан в бумаге. Потолок тоже был студийным, как и положено ему быть.
- Что это? – спросили чины из полиции.
- Это моя студия звукозаписи, - ответила Оксана Павловна.
- Вы разве певица?
- Это мое хобби, - сказала она, - могу себе позволить. Впрочем, я иногда приглашаю и музыкантов, о которых у вас написано, что это девушки по вызову. Среди них всегда больше мужчин, впрочем.
Полицейские были в недоумении.
Тогда Руслан Сергеевич сел за пульт, все там включил, кивнул Оксане, вставил новый CD-диск в дисковод пульта. Она подошла к микрофону, узнала кратенькое вступление, несколько аккордов, и стала петь. Ее пение, чистое, но не концертное, а почти домашнее никого не впечатлило.
Однако когда Руслан вынул записанный диск и вставил его в обычный проигрыватель, все услышали такой концерт, что невольно встали.
- Как это так? – спросил главный полицейский.
- Студия, господин майор, - улыбнулся Руслан Сергеевич. - Все делается на пульте режиссера.
- Это нас так дурят? – возмутился кто-то.
- Искусство – всегда обман, господа, - пояснил Руслан, - талантливый обман.
Полицейские все сфотографировали для своих отчетов и ушли.
- А «терзальня» там все-таки была, - сказал один из местных, когда они сели в свой «уазик».
- Была, не была, а Руслан молодец, свой парень, - ответил другой. - Певичка за ним, как за той их каменной стеной.
- Это точно! – заключил третий.
 

Через день Руслану позвонил Коля и сообщил, что отнес Анастасии Григорьевне ответ от начальника полиции. С фотографиями.
- Что она сказала? - спросил Руслан.
- Она была в шоке, - ответил Коля. – Но смолчала. Сказала: «Спасибо, что занесли мне эту бумагу».


Руслан поехал к Насте на стройку. Вскарабкался по необычайно крутой лестнице в ее валок.
Она не была удивлена, но встретила его настороженно, думала, что Оксанин хахаль пришел ей отомстить за донос. Но он ее успокоил.
 - Анастасия Григорьевна, у нас с Оксаной Павловной проблема, в которой я хочу попросить у вас совета.
Такое обращение, уже как к равной, Насте понравилось.
- Я слушаю вас, - указала она на стул возле своего столика начальника стройки.
- Зная, что вы пользуетесь услугами известного нам юриста, я хотел бы попросить вас провести разведывательную операцию и выяснить, где он хранит украденное у Оксаны почтовое уведомление о получении документов на дом, в котором вы жили у Федора Федоровича, на ее дом.
Настя смешалась. Сергей ей не говорил об этом.
- А почему вы думаете на Сергея? Могла и я взять бумагу.
- Вы не могли. Вы и так достаточно богатая женщина. И такой поступок не в вашем стиле.
Настя усмехнулась.
- Вы полагаете, у меня есть свой стиль?
- Не полагаю, я знаю, - ответил Руслан. – Вы не делаете ничего сама. Все, что вам нужно делают другие люди и от чистого сердца.
Настя помолчала. В этих его словах она заподозрила слишком большую осведомленность.
- А если я не стану помогать вам в этом деле?
- Ничего не произойдет. Просто именно вы могли бы подсказать мне это в знак расположения к Олегу, убитому мужу Оксаны Павловны.
- Я ничего не понимаю в том, что вы сказали, - прошептала она.
Руслан осознал, что она так и не знает правды.
- У меня есть убедительные доказательства того, - продолжил он, - что Олега убили, и сделал это именно Сергей Иванович.
Настя чуть не упала в обморок. Руслан налил ей воды из графина для совещаний, который стоял на длинном столе.
- Как это могло быть? Они же друзья, - проговорила она, когда уже смогла ответить.
- Из ревности. Сергей столкнул машину Олега под откос. Олег не выжил.
Настя не стала ничего расспрашивать. Она закрыла лицо руками и долго сидела так в молчании.
- Когда это произошло? – спросила она.
- Двадцатого октября, - коротко сказал он.
Настя снова закрыла лицо руками.
- Какие у вас доказательства? – наконец вымолвила она.
Руслан перечислил:
- Фальшивая справка о вмятине на крыле машины Олега, показания дальнобойщика, больше никаких доказательств нет. Но вы можете к ним добавить, в каком состоянии друзья выехали в Москву из дома Федора Федоровича.
- Вы обвиняете меня же! – закричала маленькая женщина.
Руслан убедился в своих предположениях, но сказал просто и тихо:
- Это трагедия. И для вас, и для Оксаны. Не мне рассуждать об этом.
Анастасия Григорьевна отошла к окну.
Молчание затянулось надолго. Казалось, женщина забыла о присутствии Руслана. На ее лице чуть заметно сменялись отблески воспоминаний о тех днях, то светлые, то жуткие. Наконец она спросила:
- Вам нужно только почтовое уведомление?
- Да.
- Я принесу его вам сама.
Руслан молча вышел из валка, спустился по крутой лесенке.
Через неделю, в пятницу, охранник стройки остановил машину Оксаны. Настя прошла к дороге и молча отдала Оксане Павловне конверт.


Целый день после прихода Руслана у Анастасии Григорьевны работа не клеилась. Прораб перестал к ней заходить, поняв, наконец, что женщина не в себе. Она оделась и отъехала на своей «Волге» к любимому озерцу. Там Настя добрела до поваленного дерева, известного ей места, где иногда они с Олегом прятались тем летом в кустарнике, села на теплый сосновый ствол и задумалась.


Вспоминала, как все было.


Полгода они с Оксаной Павловной жили спокойно. Настя не знала, куда пропал Олег. Не догадывалась, что новая хозяйка дома и есть та самая его жена.
Потом, к весне, ее писательнице однажды захотелось более доверительных с ней отношений, и она пристала к ней с тем, почему Настя такая бука? Взяла ее за локоть.
Олег тоже ее так же брал за локоток, чтобы вести к станку. Настя задрожала вся от напряжения и постоянной живой памяти о нем.
Оксане Павловне, видимо, тоже стало грустно, она достала портрет своего мужа, поставила его на комод рядом с красивыми анкерными часами.
Тут Настю и ударило.
Настя заставила себя подойти к портрету. Чуть не упала, но смотрела, смотрела на него.
- А кто это? – спросила она, наконец.
- Мой муж, Олег, - ответила писательница.
- А где он сейчас? – спросила она с надеждой на избавление от своего горя.
Настя думала про какую-нибудь ссору между ними, в результате которой Оксане был куплен дом, чтобы не мешалась. А сам он тоже решил пока не приезжать.
- Погиб в автокатастрофе. За месяц перед нашей с вами встречей, - услышала ответ Настя.
Анастасия Григорьевна уже не помнила, что сказала и как ушла.
Проплакала весь день. Плюнула на хозяйство, даже не смотрела, где эта его Ксюшка? Потом, к утру, успокоилась.
«Вот почему она говорит так же, как Олег! Вот почему она ни с кем не встречается!» – догадалась она.
Сначала хотела признаться ей во всем, вместе поплакать. Потом сообразила, что раз Сергей ей этого не сказал, то нельзя карты открывать. Решила все сохранить, как было. Только когда в кабинете прибиралась, имела право на портрет глядеть. Тяжело, гадко. Но нельзя было ничего показывать.
Глупостью своей все спугнуть можно.


В следующий приезд Сергея Ивановича Настя попросила его помочь ей в приобретении участка у съезда с трассы. Он страшно удивился, но когда понял, что приехал поблудить не с простой кухаркой, а с богатой хозяйкой будущего мотеля, даже оторопел, и, конечно, согласился.
- А что ты раньше молчала? – спросил он.
- Да, я только теперь готова начать строить, - ответила она, понимая, что пока не купила землю, не заказала проект, карту участка, все равно придется ей ложиться в станок со своим юристом.
«Эх, с Олегом бы все это построить!» – помечтала она.

- Двадцатого октября, - ответил Сергей на ее вопрос, когда разбился Олег.
- Скоро год, - прошептала она, вставая, чтобы идти с ним в подвал.
Там он с ней был нежен, не сильничал, а по-своему старался удовлетворить ее.


Настины дела после получения ею Олеговых денег начали постепенно закручиваться. Вся зима ушла на покупку участка, его оформление. Потом пошло проектирование, геодезическая съемка, установка репера, обозначение границ, стройгенплан. Проект Настя купила готовый. Мелочи решила переделывать в процессе строительства, потом утвердить просто по факту. Все это потребовало ее участия, но она справлялась со всем после обеда, да и Сергей помогал действительно всерьез. Она чувствовала, что он не просто пользовался ею, любил, ревновал даже к памяти друга. Приходилось поневоле отвечать на его ласки, стонать, как бы от наслаждения.


Намного труднее было с Оксаной Павловной.
Она, видимо, ничего не подозревала, обходилась с Настей по-прежнему ласково, как умеют благовоспитанные дамы. И это больше всего ранило Анастасию Григорьевну. Даже то, что Оксана запиралась в кабинете по вечерам, говорило ей о ее горе и желании скрыть свои слезы или листания каких-нибудь фотографий. Насте было ее жалко.
Но с другой стороны, постоянно видеть перед собой женщину, в которую также входил Олег, обнимал ее, добивался ее оргазма, было невыносимо тяжко. Когда Настя, понимающая жизнь больше в ее физических проявлениях, представляла себе это, ее передергивало, поскольку она не могла допустить, что Олегу было хорошо с такой привередой. Она была уверена, что он и не прикасался к ней по-настоящему, не мучил, как ее саму. А без этого с ним и делать было нечего.


Теперь Сергей в своей жадности все мог испортить.


«Неужели он решил взять у Оксаны дом обратно?» – подумала она.
Это ей не понравилось. Не потому, что дом плохой. Она к нему привыкла. Но городской юрист не понимал, что так нельзя себя вести в поселке. В его голове умещались только операции с деньгами, а стратегически он думать не умел. И Настя стала разрабатывать план, как бы развернуть этот ее покидающий строй крейсер.


Она вспомнила, как еще полгода назад он рассказал ей о случае, когда всего лишь почтовое уведомление о получении документов стало причиной возврата недвижимости по суду. Правда, там что-то еще подстроили, но квартиру вернули. Зная механизм купли-продажи, он тогда развил перед ней теорию о возможности такой аферы. В тот же вечер спросил ненароком, где Оксана держит документы.
- В сейфе, наверное, - ответила тогда Настя.
«Значит, спер», - поняла Анастасия Григорьевна.
Теперь предстояло вызволить у него этот документ и вернуть Руслану, пока не поздно. Пугать Сергея разоблачением не хотелось. Стройка была в самом начале и без него она одна не смогла бы ее завершить.


Но дней через пять все разрешилось само.
Сергей Иванович находясь в радужном настроении после секса, сам спросил Настю о том, где она собирается жить.
- В мотеле, конечно, - ответила она. – У меня все предусмотрено.
- А я?
- Здесь будет комната и для тебя.
Он усмехнулся.
- Комната – это мало.
- Ну, на время твоих приездов вполне достаточно.
- У меня будет дом, - улыбнулся он.
- На дом денег нет, сам покупай, - сразу постановила Анастасия Григорьевна.
- А и покупать не надо, - мечтательно протянул Сергей. – У меня тоже все предусмотрено.
- Кто же тебе его даст? – прикинулась Настя.
- Оксана Павловна, - повернулся он к ней, ожидая поразить ее.
Но Анастасия Григорьевна применила свое всепобеждающее спокойствие.
 - Это возможно только если у нее нет документов на дом, - сказала она, запахивая и завязывая халат. – Или почтового уведомления, о котором ты говорил недавно.
- А у нее нет, - уже явно торжествующе проскрипел Сергей особым, язвительным голосом.
- А у тебя есть? – подзадорила его сожительница.
Он промолчал, но было ясно, что просто не хотел ей рассказывать свой план полностью. Заулыбался. Достал сигарету. Зажег. Сладко затянулся.
Анастасия Григорьевна подползла по кровати к самому лицу своего мучителя и, взяв из его пальцев сигарету, прошептала ему театральным шепотом:
- У меня тоже есть для тебя подарок.
- Какой?- удивился он ее поведению.
- Не скажу, - встала с кровати Настя, - Это тебя может оскорбить. Ты еще побьешь меня.
- Да брось ты, в конце концов! – Поднялся и он. – У нас с тобой партнерские отношения. Любовь любовью, а дело делом.
Именно на этот курс и хотела установить свой крейсер хозяйка мотеля.
- Тогда слушай, - уже серьезно проговорила она. - Мы с тобой строим мотель. Успешно обходим все преграды. Уже на середине дела. Если ты затеешь в поселке скандал, то во всех инстанциях пойдут слухи.
- Какие еще слухи?
- Слухи о том, что Олега убил ты.
Сергей Иванович, подпрыгивая, натянул брюки.
- Ты с ума сошла! Это мой лучший друг!
- Не знаю, не знаю, - повысила голос Анастасия Григорьевна. - Может все получилось и случайно, но на трассе вы были вдвоем и рядом. Именно ты вперся в «терзальню» когда не надо, все нам испортил, хлопнул дверью, сбежал. Олег тебя приревновал и неспроста. Полетел выяснять отношения. И выяснил, видать.
- И что от этого! Почему же я убил? Он сам на дорогу не глядел перед левым поворотом.
Настя резко успокоилась и, закалывая волосы перед зеркальцем, проговорила, как пришпилила свой крейсер к грунту:
- Я тебе не советую со мной мудрить. Почтовое уведомление отдай Оксане, пока она сама не хватилась.
- А кто знает? Что ты бздишь? – сорвался он.
Анастасия Григорьевна повернулась к нему медленно:
- Ты со мной так не разговаривай, - проговорила она совсем тихо. - Если я пойму, что ты нарочно убил Олега, то гроб заказать не успеешь.
Сергей Иванович отпрянул от нее, снова закурил.
- Любимая какая! – проворчал он, - До сих пор его любишь…
Последнее оскорбительное слово Настя услышала, но не стала заострять. Объяснила по-простому:
- Сергей Иванович, тебе лучше передать это уведомление мне, я отнесу его сама, чтобы знать наверняка, что наше дело не провалено.
- И забудем об этом, - улыбнулась она ему уже совершенно искренне.
«Какая женщина! – думал Сергей, выруливая со стройплощадки, - Огонь! Скрытое пламя!»


Получив от Сергея бумагу, Анастасия Григорьевна стала с ним нежна, позволяла ему все больше и больше, наконец, привыкла и решила сделать своего суженого из него, раз Олега уже не вернуть.
Он догадывался о ее замысле и методично обмозговывал этот ход. Больше всего его устраивало, что никаких детей с ней получиться не может. Для полного решения он ждал окончания строительства. Так он ей и сказал, когда она намекнула ему на более прочные узы.
- Не спеши, Настя, - обнял он ее. - Вот построим мотель, тогда решим.
Этот ответ, и особенно объятие, насторожило ее. Но улыбка Сергея Ивановича была так широка, что она пока успокоилась.
А Сергею Ивановичу требовалось сначала узнать, какой доход будет приносить эта гостиница.
 
 
Стройка шла быстро. Сваи забили к маю. Нулевой цикл закончили в октябре. Небольшой каркас отлили, как водится, зимой, а в середине лета покрыли крышу. Отделка заняла оставшиеся месяцы года.


В Новый год мотель открылся.


Мечта Насти сбылась.
Даже заправка стояла недалеко. Не ее пока заправка, но все еще было впереди!
На праздник открытия пришли все девочки, с которыми она была знакома по тем, темным, временам, пришла Оксана Павловна с мужем, этим клерком с каштановой гривой на голове. Приехал, конечно, и Сергей с цветами. Пришли и начальники от строителей, местной администрации и МВД, как истинные, как им казалось, хозяева нового сооружения.
Пили почти до утра. Произносили тосты! Гостей раскладывали в комнатах второго этажа сообразно чину и званию. Когда остались работать одни посудомойки и охрана, Сергей Иванович повел свою Настю в ее апартаменты в отдельном административном крыле.
- Я делаю тебе предложение, - сказал он торжественно.
- Какое? – спросила она.
- Мы женимся и владеем мотелем на равных правах! – провозгласил он.
Настя отошла к стене. Она поняла, что любви все равно с ним не состоится.
- Я предлагаю другое, - сказала она.
- Что так? Разве может быть по-другому? Я ведь все тебе оформил, и землю и сети!
- Сергей, ты все мне оформил, это правда. Но все эти деньги, на которые ты оформлял – мои. И я тебе платила за это. А Олег эти деньги мне оставил на жизнь. На мою жизнь. За мою любовь. Поэтому мотелем буду владеть я, одна.
Сергей Иванович развел руками, но было понятно, что он не обиделся.
- А как с замужеством? – спросил он Настю уже спокойно.
- Неужели ты думаешь, что я такая дура, выходить за специалиста по наследству. Ты же меня и прибьешь, чтобы забрать все.
В этом ее рассуждении была такая большая доля правды, что Сергей невольно рассмеялся.
- А с супружеством? – спросил он немного погодя, имея ввиду несколько другое.
- Владелица мотеля уже никак не годится в наложницы, Сергей. Я добилась своего. Теперь не мешай мне, а то я смету тебя. Все, что ты делал со мной и другими, я записала и положила в надежное место. Кроме того верные люди посвящены в это, и часовой механизм работает. Если меня не станет, он взорвется сам. Мало не покажется.
- У тебя есть видео из «терзальни»? – удивился он.
- Да, полностью, - сказала Анастасия Григорьевна и сделала знак Сергею удалиться.
Когда он послушно ушел, она села на свою кровать и заплакала.


- И все равно, - проговорила она вслух. - Лучше одной, чем с таким.
 

Все это время Руслан возвращался к своей тайне.
То, что бывшего мужа Оксаны убили, и убил его же лучший друг, Сергей Иванович, поверенный, хорошо известный и самой Оксане Павловне, грозило всем новыми неприятными событиями. Руслан не верил в прекращение тяжких преступлений. Если уж человек совершил что-то против другого человека, курок нажат, считал он. Охотник приобретает свою страсть убивать, пройдя через юношеский азарт подстрелить утку влет. И, если этот порог пройден без угрызений совести, то человек становится охотником по своей сути. Убийцей. Есть даже достаточно серьезная теория о том, что и в генетическом коде человека тогда что-то изменяется навечно, на все его последующие жизни-воплощения.
Видел Руслан и то, что Сергей Иванович стал близок Анастасии Григорьевне. Он все чаще и чаще бывал у нее на стройке, участвовал в согласованиях. Видели Сергея и в полиции, и в администрации поселка, района. Как она могла продолжать это свое знакомство с Сергеем Ивановичем, Руслан не мог себе представить. Видимо на карту был поставлен ее мотель.
«Какая сильная женщина!» – думал он про нее.
Руслан собрал документы о поддельной справке, о самой автокатастрофе в отдельную папку, сделал копию этой папки и на бумаге, и в электронном виде, спрятал ее в своей банковской ячейке.
Но говорить Оксане Павловне он об этом не хотел.
Есть тайны, полагал он, которые должны обрывать связь событий. Иначе совсем пропадет элемент случайности. Не станет судьбы, рока и везения.
Руслана тревожила эта новая смычка: Сергей – Настя. Прежде всего для Насти он видел в Сергее Ивановиче серьезную угрозу. Приближаясь к ней, Сергей приближался к сравнительно большим деньгам и, казалось Руслану, эти деньги, воплощенные в мотель, неизбежно должны были волновать воображение поверенного.
Руслан не следил за Сергеем. Но каждый раз, когда судьба подкидывала ему информацию о нем, он записывал ее или запоминал.  Определял стадию, на которой находился Сергей в данный момент.
 

Открытие мотеля пришлось на Новый год.
Руслан с Оксаной тоже были приглашены.
- Почему она нас пригласила? – спросила Оксана.
- Это не она нас пригласила, - ответил Руслан. - Это твой поверенный, в память о том, что для тебя сделал.
- Но он продал мне дом дороже, и знал, что здесь Олег… - она не договорила, поскольку и сейчас не могла с легкостью вспоминать эти тяжелые и странные времена полные тайн и обмана.
 - Он включил тебя в список своих будущих клиентов, вот и все, - успокоил ее Руслан Сергеевич.
- Ты пойдешь?
- Конечно, будет весь здешний свет, от девчат до чинов полиции.
Оксана рассмеялась. Она знала, как равнодушен Руслан к высшему свету. Хотя он сопровождал ее по всем издательским вечеринкам, где оттенял блеск супруги своей каштановой шевелюрой, пел песни.
Они просидели на приеме в честь сдачи мотеля всю ночь.
Когда все стали расходиться, Руслан остался с охранниками, затеяв какой-то полупьяный разговор ни о чем.
- Иди спать, я еще побуду с ребятами, - сказал он жене.
Но Оксана слишком хорошо знала своего мужа, чтобы не понять, что он включился в какую-то операцию и уже работает. Она незаметно положила ему в карман миниатюрный передатчик, чтобы в случае чего быть рядом и помочь ему.
А сама осталась в своей машине. Просто сделала вид, что уехала, вернулась другой дорогой и погасила фары в незаметном переулке.
Наблюдая, она поняла, что Руслан следит за входом в мотель. Наконец оттуда вышел Сергей Иванович и пошел к своему «японцу» с правым рулем. У машины поверенного стояла и курила кучка охранников. Они посторонились, чтобы Сергей сел в машину, но придержали дверь и что-то ему сказали. Тогда другую дверь, дверь пассажира, открыл Руслан и залез в машину юриста.
Вдруг заговорил приемник в машине Оксаны.
- Сережа, не торопись, - раздался голос Руслана. - Ты поедешь, когда меня выслушаешь.
- Ты чего, офигел? – огрызнулся юрист. - Я и милицию могу позвать! Я тут всех уже знаю!
- Милиция уже стоит вокруг, ждет, что я им скажу, - спокойно ответил Руслан, - но сначала ты выслушай меня, не пожалеешь.
Сергей Иванович возмутился:
- Чего ты хочешь? Лучшую нашу девку увел, да еще насмехаешься?
- Речь не о ней, а об Олеге, которого ты снес с трассы.
- Этого не было! – выкрикнул юрист.
- Справка твоя поддельная, - спокойно сказал Руслан.
- Чего ты хочешь то, я не пойму. Я тебе вернул почтовое уведомление. Мы в расчете.
- Я хочу, чтобы ты оставил в покое Настю. Хватит ее иметь.
- Ты все знаешь! Ну как провидец, - рассмеялся Сергей. - Ну, рассказывай до конца, шантажист, чего тебе надо.
- Шантажист наживается, а я не имею с этого никакой прибыли. Я подумал, и решил посоветовать тебе выйти из игры. Просто уехать к Федору Федоровичу или к Яшке в Америку. Иначе ты сам непроизвольно понаделаешь здесь дел, потом не разгребешь. Вот и все.


Оксана Павловна видела, как Руслан вышел из машины Сергея, махнул охранникам, чтобы ее пропустили, и пошел к своей иномарке.
Оксана на мгновение включила дальний свет.
Он оглянулся и повернул к ней.
- Что ты тут делаешь? – спросил он, залезая в малолитражку.
- Я работаю прикрытием, - сказала она и показала приемник на приборном щитке.
- Зачем ты? - удивился Руслан. - Это нечестно.
- Я не следила за тобой, я тебя прикрывала. Мало ли что?
- Неужели ты слышала наш разговор?
- Он ничего нового мне не дал.
- Как так? Ты не поняла.
- Все я поняла. Моего Олега убил Сергей. Столкнул машину с откоса на полной скорости.
- Я не хотел тебе говорить об этом. Не надо было тебе…
- Дорогой, - улыбнулась Оксана своему мужу. - В природе нет серьезных секретов. Олег мне приснился сразу после катастрофы и все рассказал.