Ну что я могу сказать по поводу данной книги. Быков-писатель куда интереснее Быкова-политика, что бы там по тому поводу ни говорили. Конечно - мои советы ему до фонаря, но уж ей-богу - писал бы книжки и не лез туда, куда не просят. И где он нифига не понимает. Парадокс в том, что в своих книгах Быков в пух и прах разносит те идеи, за которые так яростно рубится на митингах. Вот одна только фраза, вложенная в уста героя романа, бывшего министра Временного правительства:"Либерал позволяет другим многое, но ещё более - себе!" Контекст таков - бывшие министры сидят в камере Петропавловки, куда их поместили большевики после переворота и запоздало грызут локти - как же так получилось?! И понимают, что ОНИ САМИ, СВОИМИ РУКАМИ сдали страну! А значит - либерализм для России - это иудин поцелуй! И нынешние либералы, в стане которых и обретается Быков - тоже готовы сдать Россию. Во имя неких "идей", которые идеями-то и не являются! И не русские они идеи вовсе! Понимает ли это сам Быков??? Вопрос. А сам роман можно смело растаскивать на цитаты и поговорки. Вот, например, ещё такое:"А его и не было, -- твердо сказал Клингенмайер. -- Всё идет своим ходом, и чтобы построить новую империю, надо до конца развалить эту. Тогда все с восторгом встретят царя: батюшка, как хочешь лютуй, лишь бы ты!"
..." Это были хорошие дети, балованные и потому добрые, - мальчики и
девочки из хороших семей, те, кому Ять с юности завидовал голодной завистью разночинца, - однако, несмотря на все разговоры о дворянском вырождении, они и теперь, в голоде и скудости, держались с достоинством маленьких лордов, с презрением ко всему внешнему, свойственным одним наследным принцам. Они были элегантны в подростковых платьицах и курточках, из которых успели вырасти, аристократично ели поджаренный черный хлеб, картаво и светски щебетали, и прелестна была их молодая способность еще трунить над всем, что вызывало скучную скорбь взрослых людей образованного круга. Воспитанные на всем лучшем, они безошибочно уловили второсортность обещанной свободы". Вот именно - второсортность обещанной свободы!
" Ведите дневники, это литература будущего!" Ведите блоги, ага.
"Когда гибнет империя - за её возрождение надо заплатить". Кому и сколько - это уже другой вопрос.
"в мире нет ничего более жалкого и менее творческого, чем надежда, а уж надежда на милосердие и расцвет принадлежит к числу самых бездарных, так называемых общественных. Надежда парализует. Человек надеющийся живет, как иные сидят в приемной у дантиста. Он боится пошевелиться и сам не скажет, на что, собственно,
уповает. Больно будет все равно. В надежде есть что-то умоляющее.
Но ещё более омерзительны люди, не способные обольщаться и на заре
каждой новой эпохи мрачно предрекающие новое падение нравов; искренний
скептик вызывает сострадание, но большинство скептиков заботится лишь о
собственной правоте. Это самодовольные, любящие покушать существа, чей
скепсис, распространяемый на всё человечество вкупе с его прошлым и будущим,
обычно испаряется, когда заходит речь о карьере и рационе самого мыслителя.
Правда, аппетит некоторых мыслителей есть лишь следствие глобального
пессимизма, желание жрать у них вызывается причинами метафизическими -- все
дрянь, так хоть нажрёмся".
А фабула романа проста - реформа орфографии, предпринятая после октябрьского переворота 1917. Собственно - реформа задумывалась ещё до 1917, да так и не была осуществлена, не смотря на то, что её сторонником выступал даже брат Николая Второго, Великий Князь Михаил.
Конечно, многие исторические личности были выведены там не под своими фамилиями, а под псевдонимами, или их фамилии были изменены, но все легко узнаваемы: Луночарский - Чарнолуский, Горький - Хламида(кстати, действительно - один из его псевдонимов в ранних рассказах - Иегудиил Хламида), Маяковский - Корабельников... Но этот авторский приём известен и, вобщем-то, не нов. Сам Быков определяет своё творени то как авантюрный роман, то как оперу в трёх действиях.
Главный герой - журналист одной из многочисленных петербургских газет, выходивших в столице между двумя революциями - 1905 и 1917 гг. Подписывается он просто и безыскусно - Ять. И вот, после изъятия из алфавита этой буквы, ставшей лишней, лишним становится и сам герой. Сначала большевики закрывают газету, в которой он сотрудничал, потом к другому уходит невеста... Заканчивается всё отъездом самого Ятя за границу в 1919.
"Орфография" - первая часть его трилогии, рассказывающая о переломе русской истории и охватывающая 10 лет - с 1917 по 1927 гг.