На фото: я играю на гитаре, за барабаном - Слава Топко. Город Ермак (ныне Аксу). Районный дом культуры (РДК). 1969 год.
Глава 5
На одной из репетиций Коля Каулин сказал, что в Ермак приезжала журналистка из области и встречалась с руководителями РДК по поводу выступления нашего эстрадного ансамбля «Мечта» на телевидении. Вскоре эта информация подтвердилась, и мы с воодушевлением стали готовиться к выступлению. Две песни готовила Светлана (так звали нашу солистку), одну песню исполнял сам Коля, и на всякий случай решили репетировать одну песню в моём исполнении. Песня называлась «Ночная София», я её выучил и пел ещё в армии, а когда спел здесь, то она ребятам сразу понравилась и вошла в репертуар ансамбля. Авторов слов и музыки я не знал, просто выучил красивую, ритмичную песню и частенько её напевал.
За несколько дней до нашего выступления павлодарская журналистка вновь приехала к нам, чтобы лично послушать песни, которые мы готовили для выступления. После прослушивания она поделилась своими впечатлениями с нами и сказала, что ей больше всего понравились две песни, на которых и нужно сделать основной акцент: одна — «Колокольчик», которую исполняла Светлана, а вторая — «Ночная София» в моём исполнении. Это мне польстило. Ребята особо возражать не стали, потому что выступить по телевидению хотелось, а спорить с журналисткой смысла не имело: можно получить от ворот поворот.
Наконец, пришло долгожданное приглашение из телестудии. В РДК нам выделили какой-то старенький небольшой автобус, на котором мы с утра выехали в Павлодар.
У Павлодарского телецентра нас встретила наша знакомая журналистка. Она нам показала комнату, или, вернее, студию, где можно было поставить аппаратуру и провести небольшую репетицию. Мы знали, что наше выступление состоится в семь часов вечера в тематической программе «Будни района», где речь должна была вестись о Ермаковском районе. На эту программу отводился один час: сначала в прямом эфире планировалось выступление секретаря Ермаковского райкома партии, затем представителя отдела сельского хозяйства, и в конце программы — наше выступление, как участников художественной самодеятельности районного дома культуры.
После обеда началось пробное прослушивание ансамбля. С журналисткой пришёл молодой мужчина, и они вдвоём принялись оценивать наши песни. Мы несколько раз начинали играть песню, которую исполняла Светлана, потом мою песню. Мужчине всё время что-то не нравилось. В студии, где проходило прослушивание, акустика оказалась очень хорошей, мы сами без труда замечали малейшие неточности в аккомпанементе: то барабан звучал сильно громко, то труба в какой-то момент заглушала исполнителя песни.
После полуторачасовой долбёжки я начал подумывать, что нас, скорее всего, отправят назад. Но тут мужчина (видимо, это был режиссёр передачи) сказал, что наше выступление состоится, но только под фонограмму. Нам объяснили, что это такое: сейчас пройдёт запись наших песен, а вечером, во время выступления, эту запись и будут слушать телезрители, мы же должны будем делать под эту запись движения руками и губами так, как будто исполняем свои номера вживую. Похоже, режиссёр боялся, что в прямом эфире мы можем сбиться или спеть что-нибудь не так.
Перед нами установили студийные микрофоны, подкатили две больших, на массивных треногах с колёсиками, телекамеры, которые в процессе подготовки к съёмке проворно перекатывались операторами по студии из одного конца в другой, — и началась запись. Нас предупредили, чтобы мы во время пения следили за видеокамерами и старались глядеть в объектив той из них, на которой в данный момент загоралась красная лампочка. После небольшой тренировки мы легко справились с этим заданием, а когда записались, нам разрешили немного передохнуть, но попросили из телестудии далеко не отлучаться: скоро начиналась передача.
Телепередача началась в точно назначенное время. Мы зашли в студию, взяли в руки инструменты и приготовились к выступлению. Разговор телеведущего с нашим районным начальством проходил в другой студии: на контрольном телевизоре, стоящем в стороне, я видел их лица. Вскоре в нашей студии включились все прожектора — они буквально ослепили нас, сразу стало жарко. Суетливый режиссёр несколько раз подскакивал к нам и что-то подправлял, наконец, нервно сказал:
— Абсолютная тишина, приготовиться к эфиру.
Все замерли. В какой-то момент я услышал его же, но уже негромкий голос «Начали». Откуда-то появился ведущий, он представил наш ансамбль, назвал нас и объявил первую песню «Колокольчик» в исполнении Светланы. Услышав звук фонограммы, мы тут же подхватили ритм и стали играть так, как это делали на репетиции. Вскоре ведущий объявил мою песню. Я сделал шаг вперёд и под аккомпанемент оркестра, подыгрывая себе на гитаре, уверенно спел «Ночную Софию».
Когда закончилось выступление и выключились прожекторы, я увидел, что от волнения и жары мы все прилично вспотели, наши рубашки прилипли к телу.
Режиссёр поблагодарил нас за выступление, сказал, что получилось неплохо. Мы погрузили аппаратуру в автобус и поехали домой.
Особого резонанса от нашего выступления в городе я не почувствовал, лишь однажды в магазине культтоваров услышал песню «Ночная София» в моём исполнении, видимо, записанную кем-то из продавщиц на магнитофон с телевизора. Звучало неплохо, интересно. Приятно было послушать себя со стороны (запись песни на магнитофонной бобине долго где-то валялась у меня дома, но потом я её утерял, о чём жалею).
*****
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2012/02/29/2109